Письмо Заместителя Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Полномочному Представителю СССР в Дании М. В. Кобецкому

12 ноября 1930 г.

Уважаемый Михаил Вениаминович,

Суммируя содержание Вашего письма т. Литвинову от 9 октября*** и Ваших последних телеграмм ^!73, мы полагаем, что порученный Вам постановлением коллегии от 13 июля зондаж об отношении датского правительства к идее пакта о нейтралитете и ненападении можно считать выполненным и давшим положительный результат. Правда, необходимо отметить известное расхождение в подходе к этому вопросу между

* Министр финансов Германии.

**.Министр продовольствия н сельского хозяйства Германии. *** См. док. № 346.

Стаунингом н Нильсеном, с одной стороны, и Мунком— с другой стороны. В тб время как первые имели в виду обращение со стороны Дании к нам, Англии и Германии с предложением заключения пакта, Мунк считает необходимым, чтобы официальная инициатива исходила от нас.

Поскольку, тем не менее, все ваши собеседники высказали принципиально положительное отношение к идее заключения пакта между СССР н Данией, мы полагаем, что вопрос этот достаточно созрел для постановки его в официальной форме. Ввиду этого н не зная точно, какими материалами Вы были снабжены во время пребывания Вашего в Москве, мы посылаем Вам при сем тот проект пакта*, который нами вручен норвежцам при начале переговоров с нами, полагая, что нет надобности в настоящей стадии переговоров учитывать все те поправки и изменения, которые вносились в этот проект в ходе переговоров с норвежцами.

Окончательная директива о приступе к официальным переговорам будет Вам сообщена телеграфно по получении решения по этому вопросу¹⁷⁴.

С товарищеским приветом

Крестинский

[ПРИЛОЖЕНИЕ] Проект

ДОГОВОР О НЕНАПАДЕНИИ И НЕЙТРАЛИТЕТЕ МЕЖДУ ДАНИЕЙ И СССР

Центральный Исполнительный Комитет СССР и Его Величество Король Данин, признавая соответствующими интересам Союза ССР и Дании определить точные условия, способствующие укреплению прочных нормальных отношений между обеими странами, назначили с этой целью.........,

которые после предъявления свон.х полномочии, найденных в должной форме и в надлежащем порядке, согласились о нижеследующем:

Статья I

В случае военного действия, направленного против одной из Договаривающихся сторон со стороны одной или нескольких третьих держав, другая Договаривающаяся сторона обязуется сохранять нейтралитет по отношению к первой.

Примечание. Под выражением «военное действие» не должны быть понимаемы военные маневры, так как таковые не наносят ущерба другой стороне.

* См. ниже прил.

Ö43

Статья И

Каждая из Договаривающихся сторон обязуется воздерживаться от всякого нападения на другую сторону; равным образом она обязуется не принимать участия ни в каком союзе или соглашении политического порядка с одной или несколькими третьими державами, которые были бы направлены против другой Договаривающейся стороны, а также ни в каком союзе или соглашении с одной или несколькими третьими державами, которые были бы направлены против военной или военно-морской безопасности другой Договаривающейся стороны. Кроме того, каждая из Договаривающихся сторон обязуется не участвовать ни в каком враждебном акте одной или нескольких третьих держав, который был бы направлен против другой Договаривающейся стороны.

Статья III

Настоящий договор, составленный в двух экземплярах на французском языке, подлежит ратификации, и ратификационные грамоты будут обменены в Москве в возможно кратчайший срок.

В удостоверение чего уполномоченные обеих Договаривающихся сторон подписали настоящий договор и скрепили его своими печатями.

Учинен в Копенгагене........1930 года.

Письмо и приложение печат. по арх.

401- Заявление Председателя советской делегации M. M. Литвинова иа седьмом заседании VI сессии (второй части) Подготовительной комиссии конференции по разоружению

13 ноября 1930 г.

Предложение британской делегации ¹⁷⁵ действительно является новым для порядка этой комиссии. Конечно, советскую делегацию не приходится обвинять в излишней приверженности к старым традициям и старым методам. Она готова принять новые правила, поскольку они ведут к выяснению известных вопросов, что, я опасаюсь, не имеет места в данном случае. Мы обсуждали вопрос об ограничении вооружений, и дискуссия вращалась вокруг вопроса о принятии метода, прямого или косвенного. Подводя итог этой дискуссии, надо сказать, что комиссия колеблется высказаться, какой из этих двух методов она предложит будущей конференции по

разоружению. Я почтительно спрашиваю лорда Сесиля, содержится ли ответ йа этот вопрос в представленном им предложении?

Первый пункт (британского предложения) касается гласности. Для того чтобы советская делегация могла голосовать за это, она должна была бы знать, что в точности решено относительно ограничения и сокращения вооружений. Гласность сама по себе не имеет какого-либо смысла. Эта комиссия должна обсудить вопрос об ограничении и сокращении вооружений, а не другие вопросы. «Гласность», как я неоднократно отмечал, не означает ни «сокращения», ни «ограничения». Если мы принимаем известный метод сокращения вооружений, то автоматически может потребоваться давать известные сведения в качестве меры контроля или средства осуществления решения о разоружении. Я опасаюсь, что когда мы дойдем до остальной части резолюции, то, если мы отрицательно разрешим вопрос о сокращении вооружений, в результате останется один обмен сведениями. Поэтому советская делегация ие может принять первый пункт в настоящий момент, хотя я ничего не могу сказать против гласности в связи с сокращением вооружений.

Я перехожу к следующему пункту- британского предложения, а именно, что он «отмечает единогласное желание членов комиссии найти какой-либо метод, который бы предусматривал ограничение военных материалов более точно, чем это может быть достигнуто одной гласностью». Общественное мнение и наши народы, пославшие нас сюда, желают знать не то, каковы чувства и желания членов комиссии. Они ие желают знать того, что все члены комиссии полны лучшими чувствами н желаниями и идеалом и что из них же неходят наши правительства. Народ желает знать, что мы делаем по пути разоружения. Мы выслушали слишком много речей, неизменно начинающихся словами: «В принципе я согласен с этим предложением, в принципе я стою за радикальное ограничение вооружений». А затем оратор говорил: «...но мы не можем принять его по таким и таким-то причинам». То, что общественное мнение желает как раз знать, это каковы те государства, у которых имеются основания отвергать идею сокращения вооружений. Это то, что имеет первостатейный интерес для мира, а не то, чем мы «вдохновляемся».

Я думаю, бесполезно отмечать в резолюции, что «единогласным желанием всех членов комиссии является найти какой-либо метод», так как никто не хочет этого отрицать. Я Думаю, что мы не найдем никого здесь или не здесь, кто стоял бы за вооружения как таковые и кто был бы в принципе против сокращения вооружений. Но вопрос в том, хотим ли мы, можем ли мы найти метод сокращения вооружений или нет?

©45

Поэтому недостаточно сказать, что мы имеем «желание». Мы должны иметь возможность сказать, что мы нашли этот метод, а данная резолюция показывает, что мы не нашли никакого метода. По этим соображениям советская делегация отвергает второй пункт этой резолюции.

Перехожу к третьему пункту. Я не скажу, что имевшие место дискуссии были вполне убедительны. Многие ораторы заявляли вчера, что против метода прямого сокращения вооружении не было приведено никаких аргументов. Игнорируя приведенные аргументы, вы не можете еще сделать их несуществующими, потому что они существуют независимо от того, игнорируют их или нет. Мне кажется, что я вполне ясно показал, что сокращение вооружений путем ограничения бюджетов может поставить малые, индустриально неразвитые страны в весьма невыгодное положение. Я думаю, что этот довод должен быть убедительным, хотя все ораторы его игнорировали. Никто не сможет убедить нас, что индустриально неразвитые страны могут при тех же ресурсах достигнуть тех же результатов, что и более крупные страны. Но главный довод, который был выставлен (не столь на этот раз, как во время первой части этой сессии), тот, что путем бюджетного ограничения мы не коснемся запаса существующих вооружений; я продолжаю поддерживать то положение, что существующие в настоящее время во многих странах вооружения, даже если к ним ничего не прибавлять, могут послужить для большой войны н для убийства миллионов людей.

Если мы ограничим только бюджет на будущее и оставим незатронутыми все вооружения, существующие в настоящее время, мы ничего не сделаем для уменьшения шансов войны. Этот довод — самый важный — был также откинут в сторону, но я думаю, что он окажется очень убедительным за пределами этого зала.

Третий пункт гласит, что «большинство комиссии считает, что для сухопутных вооружений самым целесообразным методом такого более точного ограничения является бюджетное ограничение»; это может быть верно и не верно. Я не имею средства измерять мнения этой комиссии. Если мы будем голосовать и большинство выскажется против метода прямого ограничения, мы будем знать результат. Затем «другие члены комиссии считают, что самым практическим методом является метод прямого ограничения при посредстве специального перечня и что известное число членов комиссии желало бы рассмотреть некую комбинаиию обоих методов». Мне не совсем ясно это. Советская делегация предложила одновременное применение обоих методов: прямого ограничения н также сокращения бюджетных расходов на те же вооружения, потому что мы считаем, что каждый из этих методов сам по

себе недостаточен; поэтому мы хотим восполнить один метод другим. Я не уверен, что другие делегации, говорившие о двух методах, имели в виду то же самое. Чтобы привести это в ясность, мы составили нашу резолюцию следующим образом:

«Подготовительная комиссия считает, что единственным действительным методом сокращения и ограничения военных материалов является прямое сокращение и ограничение всех видов военных материалов, согласно детализированным таблицам, так же как и бюджетное ограничение по категориям. Оба метода должны применяться одновременно во всех странах» *.

Мне кажется, что мы сделали наше предложение вполне ясным.

Что касается резолюции, представленной итальянской делегацией, я готов поддержать третий пункт резолюции ^|76, если генерал де Мариннс уверит нас, что имеет в виду то же самое одновременное применение обоих методов, что все страны должны применять оба метода. В Этом случае я готов голосовать за третий пункт итальянского проекта резолюции н в то же время возражаю против двух пунктов, совпадающих с британским предложением.

Печет, по кн. <Делегация СССР на последней сессии комиссии разоружения», Ai., 1931, стр. 39—42.

402. Проект резолюции о военных материалах, внесенный советской делегацией в Подготовительную комиссию конференции по разоружению

13 ноября 1930 г.

Подготовительная комиссия решает, что единственным действительным методом сокращения и ограничения военного материала является прямое сокращение и ограничение всех видов военных материалов согласно детализированным таблицам, так же как н бюджетное ограничение по категориям. Оба метода должны применяться одновременно во всех странах.

Печат. по сб. «League of Kations. Documents of the Preparatory Commission for the Disarmament Conference», Series X, Geneva. 1931. p. S6.

Опрбл. я кн. «Делегация СССР на последней сессии комиссии разоружения». М-, im, стр.35.

* См. док. М» 402.