2015-04-06
282
' 30 апреля Г9-31 г.
Свидетельствуя свое почтение Итальянскому Посольству,
Народный Комиссариат по Иностранным -Делам имеет честь сообщить, что Президиум Центрального. Исполнительного Комитета Союза Советских Социалистических Республик в своем заседании от 22 апреля с. г. постановил в память первой научной итальянской экспедиции на Памир** присвоить наименование «Итальянская долина» долине, расположенной на 74° восточной долготы, между 37° 42' н 37°49' северной широты.
* Жена полпреда, ** Ск. т. XII. прим. 34.
142. Письмо Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Представителю СССР в Чехословакии А. Я. Аросеву
30 апреля 1931 г.
Уважаемый Александр Яковлевич.
Вашу телеграмму о беседе с Бенешем ,ü3 я действительно понял как Ваше специальное обращение к нему по делу дунайского транзита. Меньше всего я думал о посредничестве Бе-иеша. Без специального ходатайства с нашей стороны, а лишь на основании нашей ноты* английское и итальянское правительства дали необходимые указания своим предстазителям в Дунайской комиссии. Если Бекеш и захотел бы оказать нам услугу, то он использовал бы это для новой попытки посредничества между нами и Румынией. Бенешу нельзя верить ни в чем.
Что касается Вашего протеста104, то я возражал бы не по существу, а формально. В таких случаях протесты вообще должны заявляться от имени правительства. В данном случае не было даже никакой срочности н протестовать можно было и спустя несколько дней и позднее.
Кошек** говорил, что Бенеш согласовывает с варшавским Гирсой*** «всякий шаг в отношении СССР». Я, однако, ни одного шага Бенеша в этом отношении за все 9 лет не знаю, если не считать шага на месте.
С приветом
Литвинов
Лечат, па арх.
143. Запись беседы Полномочного Представителя СССР в Финляндии с Министром Иностранных Дел Финляндии Ирье-Коскииеном
30 апреля 1931 г.
Согласно уговору я посетил Ирье-Коскннена для того, чтобы иметь с ним более обстоятельный разговор о состоянии финско-советских отношений.
Я начал с изложения нашей точки зрения на текущий момент. Я отметил то вредное влияние, которое на финско-совет-ские отношения имели события минувшего года. Я указал, что эти события резко нарушили тот «модус» фннско-созетских
* См. док. Лэ 112.
** ПоверекныЕ! в делах Чехослоь=к;:и в СССР. '** Посланник Чехословакии в Полыге.
отношений, который был выработан в 1923—1929 гг., создали явную напряженность отношений и породили вполне естественное недоверие в СССР к внешнеполитической линии Финляндии. В настоящий момент, в особенности после выборов президента Свинхувуда, Советское правительство очень озабочено будущим финско-советских отношений и с большой настороженностью следит за всеми событиями, относящимися к этой области. В интересах справедливости я должен отметить, что финляндское правительство сделало известный шаг в сторону разряжения атмосферы вручением меморандума Прокопе от 26 января*, однако этого шага еще недостаточно для того, чтобы действительно улучшить финско-советские отношения и вернуть их хотя бы к уровню 1929 г. Так как существовавший ранее «модус» был нарушен финской стороной, тона ней также лежит обязанность принять необходимые меры для ликвидации создавшегося напряжения. Под этим углом зрения мы подходим и к новому финскому правительству. В частности, нам очень приятно, конечно, видеть в качестве мининдела нового правительства его, Ирье-Коскикена, ибо мы надеемся, что он, лично знакомый с условиями СССР, сможет много сделать для нормализации финско-советских отношений. Однако я должен с самого же начала заявить, что Советское правительство не может удовлетвориться только хорошими словами, которых я слышал за последние недели достаточно, а ожидает хороших дел. Пока этих дел не заметно, но я позволяю себе выразить уверенность, что в ближайшем будущем такие дела последуют.
На протяжении всей моей тирады молчаливый барон не проронил ни слова (какая противоположность Прокопе!), но все время усиленно и сочувственно кивал мне головой. Когда же я кончил, то он кратко заявил, что сделает все возможное для улучшения финско-советских отношений, и затем предложил перейти к текущим делам, Я согласился, и мы стали обсуждать различные вопросы, накопившиеся за время довольно длительного междуцарствия. Отмечу по пунктам.
1. Торговля. Я указал Нрье-Коскинену, что, хотя острая кампания против нашего экспорта в Финляндии несколько ослабела и в отдельных органах печати сейчас нередко можно встретить уже более разумные статьи о пятилетке и о финско-советской торговле, однако до сих пор положение еще не может считаться нормальным. Финские купцы боятся открыто торговать с нами, покупают наши товары как будто бы из-под полы и приходят в паническое состояние при каждой резкой заметке в газете. Некоторые же газеты (например. «Карьяла», «Кауппалехти») за последнее время взяли обычай печатать на
См, док. № 22.
своих столбцах наименования* тех фирм, которые ведут с нами торговлю. Данный маневр нельзя назвать иначе, как травлей этих фирм и науськиванием против них всякого родя лапуаских элементов. В такой атмосфере нормальное развитие торговых отношений невозможно. Я должен обратить внимание барона на то, что во время моего недавнего пребывания в Москве я с сожалением должен был констатировать чрезвычайную непопулярность Финляндии в кругах советских хозяйственников. Это естественный результат той тразли советского экспорта и советской торговли, которая столь усиленно велась здесь иа протяжении минувшего года. Я очень боюсь, что прямым результатом создавшегося положения явится значительное сокращение советских закупок в Финляндии, ибо каждый из наших хозяйственников естественно предпочитает вести коммерческие операции там, где к нему хорошо относятся. Между тем со стороны финского правительства до сих пор, несмотря на мои неоднократные разговоры на данную тему с Прокопе, не было сделано ничего для серьезной борьбы с травлей советской торговли.
Ирье-Коскинен вполне согласился со мной в нетерпимости создавшегося положения и в необходимости положить ему конец. В качестве практических мер для достижения этой цели он обещал поставить в правительстве вопрос о каком-либо авторитетном выступлении от имени правительства (например, министра торговли) против травли советской торговли и за развитие финско-советских торговых отношений. Далее он обещал повлиять в том же смысле на торговую палату и на печать.
В связи с вопросом о торговле Ирье-Коскинен, между прочим, сказал, что в финских официальных кругах бродит мысль о создании государственной монополии на импорт хлеба из-за границы (одна из форм помощи страдающему от кризиса финскому крестьянству). Вопрос этот еще серьезно не ставился и не обсуждался, но разговоры подобного рода есть. Я ответил Ирье-Коскинену. что меня интересует, мыслится ли такая монополия лишь в отношении торговли с СССР или же в отношении торговли хлебом со всей заграницей вообще? При этом я ему рассказал о недавнем выступлении французского сенатора Дальбиеза с проектом монополизации французской внешней торговли, но только для торговли с СССР, и подчеркнул, что все подобного рода проекты вызывают у нас резко отрицательное отношение, ибо они являются попыткой создать какой-то исключительный режим для нашей страны. Ирье-Коскн-нен заявил, что в этом отношении мы можем быть совершенно спокойны. Если Финляндия вообще монополизирует свою хлеб-
* В тексте — фамилии.
ную торговлю с заграницей, то новый порядок будет касаться не только СССР, а всех вообще стран, у которых Финляндия покупает хлеб. Затем Ирье-Коскинен как бы вскользь поставил вопрос, не смогут ли в процессе дальнейшего развития найти сбыт в Ленинграде молочные продукты Выборгского района. При этом он сослался на наши переговоры с Эстонией, касающиеся данного предмета. Я ответил, что, как общее правило, мы не импортируем продуктов продовольствия, и те переговоры, которые зедутся с Эстонией, представляют собой исключение, обусловливаемое совершенно специальными обстоятельствами — дружественными отношениями, существующими между СССР и Эстонией, наличием выгодного торгового договора и т. д. Наши же отношения с Финляндией, в частности торговые отношения, таковы, что делают совершенно беспредметным даже и простое затрагивание данного вопроса. Ирье-Коскинен поспешил согласиться со мной, что этот вопрос лучше не подымать и что сначала необходимо создать атмосферу доверия в отношениях между обеими странами.
2. Ответственность за переброски. Я напомнил Ирье-Коски-нену, что п. 2 меморандума Прокопе от 26 января предусматривает привлечение к ответственности в первую очередь лип. виновных в совершении прошлогодних перебросок через границу. До сих пор, насколько мне известью, никто из лиц, виновных в этом преступлении, не наказан, а совсем на днях я прочитал в газетах, что группа лиц, привлеченная к суду по обвинению в одной из таких перебросок, чуть ли не совсем освобождена от всякого наказания. Данное сообщение меня сильно встревожило. Я считаю, что в интересах охраны неприкосновенности границы лица, винозные в перебросках, должны быть непременно наказаны в полном соответствии с п. 2 меморандума. Ирье-Коскинен обещал обратить внимание министра юстиции на необходимость серьезно отнестись к преступлениям, связанным с прошлогодними перебросками.
Полпред СССР в Финляндии
И. Майский
Печат, ко арх.
144. Памятная записка Правительства СССР Правительству Франции*
/ мая 1931 г.
1. Советское Правительство принимает предложение, сделанное г. Вертело 24 апреля с. г,, об одновременном вступлении в переговоры относительно пакта о ненападении вместе
* Вручена полпредом СССР во Франции В. С. Довгалевским генеральному секретарю МИД Франции Вертело.
с согласительной конвенцией и временного торгового соглашения *.,
2. Советское Правительство не имеет возражений против упоминания в тексте пакта о взаимном обязательстве подписать в определенный срок конвенцию о согласительной процедуре.
3. В соответствии с достигнутым с г. Вертело соглашением декреты, ограничивающие торговлю между Союзом Советских Социалистических Республик и Францией (французский декрет от 3 октября и применение советского декрета в отношении Франции) г&, будут аннулированы после первых двух-трех заседаний, посвященных переговорам о пакте.
4. Советское Правительство равным образом согласно вступить параллельно с переговорами по заключению временного торгового соглашения в переговоры с представителями промышленных кругов и Правительства Франции относительно заказов и кредитов, подобно тому, как это имело место между Союзом Советских Социалистических Республик, с одной стороны, и Германией и Италией—с другой**.
Эти переговоры начнутся после того, как аннулирование упомянутых декретов вернет свободу торговле между двумя странами.
5. Советское Правительство согласно вступить после заключения пакта о ненападении и временного торгового соглашения в переговоры относительно торгового договора и вопроса о долгах.
145. Телеграмма Полномочного Представителя СССР во Франции В. С. Довгалевского в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР
/ хая 1931 г.
Сегодня меня посетил Вертело. Я ему вручил французский текст проекта пакта о ненападении105 и обешал препроводить ему через два дня проект торгового соглашения и согласительной процедуры. Вертело попросил и русский текст. Я вручил также Вертело записку ***, в которой слова «взаимных материальных претензий» я заменил словом «долгах» и добавил фразу: «з соответствии с достигнутым с г. Вертело соглашением декреты, ограничивающие торговлю между Францией и
* См. док. Лз 133.
** См. соответственно док. Кз 114 и 135. *** См. док..4? 144.
СССР, будут аннулированы после второго или третьего заседания по вопросу о пакте». Этот пункт вызвал со стороны Вертело возражения в том смысле, что, во-первых, не следует уточнять число заседаний и, во-вторых, что декреты не следует связывать с пактом, В коние концов, он вновь согласился на мое уточнение, но предложил сказать: «после второго или третьего заседания о временном торговом соглашении». Так как это не составит существенной разницы во времени, то я полагаю возможным согласиться, тем более что отмену декретов логичнее связать с торговым соглашением, чем с пактом. Срочно сообщите о согласии 106. Дальше Вертело мне сказал, что он докладывал сегодня Бриану с ходе переговоров со мной и что 4 или 5 мая вопрос будет слушаться в совете министров, который даст директивы по существу пакта н торгового соглашения. Вертело высказался в том духе, что торговое соглашение должно вытекать ке из общего, а из конкретного положения. По мнению Бриана, торговое соглашение должно урегулировать не только советский экспорт, но и импорт, а потому положения, регулирующие советский импорт, в том числе уровень заказов и кредитов, должны найти точное отражение в торговом соглашении.
Дальше Бриан сомневался в возможности отменить декрет раньше заключения торгового соглашения. Я долго объяснял Бертело нашу точку зрения по этому вопросу и, кажется, убедил его. Во всяком случае наша точка зрения ясно изложена в моей записке; когда я в заключение спросил Бертело, принимает ли он положения, изложенные в записке, он ответил утвердительно и обещал поддержать их. Дальше Бертело заявил, что он мыслит дальнейший ход переговоров следующим образом: 4 или 5 мая созет министров даст директивы по существу, постановит, что переговоры как о пакте, так и о торговом соглашении будут вестись в Париже между полпредством и МИД, и назначит экспертов для участия в переговорах о торговом соглашении. На мой вопрос, достаточно ли будет, чтобы я нотифицировал МИД о том, что моим правительством назначены для помощи мне экспертами такие-то лица, Бертело ответил согласием: для меня же лично, по его мнению, полномочий не требуется. Срочно сообщите, могу ли я нотифицировать, что Советское правительство назначило экспертами Дволайцкого *, Бреслава и Лашкезича. Бертело обещал сегодня же по телеграфу выслать Дволайцкому визу. Затем мы условились с Бертело, что теперь за мной только посылка ему наших проектов согласительной процедуры и торгового соглашения; после чего я буду ждать его звонка, чтобы приступить к обсуждению про-
* Член коллегии НК.ВТ СССР.
зоо
ектов пакта и торгового соглашения по существу. Разногласия у нас обнаружились при установлении примерной даты этого свидания. Бертедо полагал, что из-за открытия парламента и президентских выборов наше ближайшее свидание вряд ли сможет состояться раньше 15 мая, я же настаивал на ускорении, мотивировал главным образом моим стремлением уехать в отпуск не позже конца июня.
В заключение Вертело обещал сделать все от него зависящее, чтобы свидание состоялось 8 мая.
Вертело намекнул о желательности, чтобы переговоры велись дискретно. Сам Бриан собирается поставить в известность только председателей парламентской таможенной комиссии и комиссии по иностранным делам. Тут же, однако, выяснилось, что в большой политической речи, с которой Л аваль, выступит 3 мая в одном из департаментов, он упомянет в сжатой и завуалированной форме о предстоящих франко-советских переговорах.
Полпред
Печат. по арх.
146. Запись беседы Полномочного Представителя СССР в Греции В. П. Потемкина с заведующим Протокольным отделом Министерства Иностранных Дел Греции Вике-
лясом
/ мая Î93Î г,
Беседа происходила в полпредстве. Предметом ее явилось следующее: 1) Соболезнование со стороны греческого правительства по поводу землетрясения, имевшего место в Нахи-чеванскоп области. 2) Советско-греческие взаимоотношения.
Соболезнование греческого правительства. Явившись в полпредство, директор протокола сообщил первому секретарю, что и?леет поручение министра переговорить с полпредом. Когда последний вышел з приемную. Би-келяс, поздоровавшись и не садясь, заявил, что министр уполномочил его выразить полпредству и Советскому правительству соболезнование по поводу землетрясения, происшедшего в Закавказье и повлекшего за собой значительные жертвы. При этом он выразил надежду, что благодаря своей энергии и распорядительности Советское правительство сможет оказать необходимую помощь пострадавше?лу населению и восстановить благосостояние края, потерпевшего от этого бедствия.
Полпред просил директора протокола передать министру сердечную благодарность за выраженное участие. При этом
он добавил, что сегодня же по телеграфу сообщит своему правительству об этом дружественном акте со стороны греческого правительства.
Греко-советские взаимоотношения, Викеляс заметил, что порученный ему демарш вполне соответствует природе греко-советских отношении, которые приобретают все более и более дружественный характер. Это в равной степени ощущается как в Афинах, так и в Москве. В частности, греческий посланник в СССР Псарудас в своих донесениях из Москвы неизменно выражает свое удовлетворение контактом, установившимся между его легацией и Наркомик-делом.
Полпред согласился, что за последний год греко-советские отношения действительно упрочились н улучшились. Это официально констатировано было Советским правительством на последнем съезде Советов СССР*. Со своей стороны и греческое правительство в лице своих ответственнейших представителей не раз имело случай выступить с заявлениями в том же самом смысле.
Полпред добавил, что при наличии вышеуказанных взаимоотношений между СССР и Грецией в кратчайший срок должны быть устранены некоторые моменты, нарушающие в последнее время нормальную обстановку деятельности полпредства в Афинах**. Необходимо, чтобы греческие власти достаточно решительными мерами оградили полпредство от дерзких выходок отдельных лип, нашедших себе убежище в Греции и являющихся непримиримыми врагами СССР.
Викеляс ответил, что МИД чрезвычайно огорчен и возмущен инцидентами, о которых упомянул полпред. Приняты все меры, чтобы отыскать и наказать виновных. Те, причастность которых к выступлениям против полпредства уже удалось установить, понесут должное наказание.
Полпред напомнил директору протокола, что день 1 мая является официальным праздником СССР. По этому поводу он предложил Внкелясу выпить бокал вина, на что директор протокола охотно согласился.
Печат. по арх
* См. ДОК. Ne 73 ** См, док_Л* 45
147. Запись беседы Заместителя Народного Комиссара Иностранны* Дел СССР с Послом Японии в СССР Хирота
3 мая 1931 г
1. О «Чосен банке». Хирота должен был мне по телефону сообщить о своем согласии на то предложение о «Чосен банке», которое я ему вручил еще 29 апреля 1931 г.* Но. по-видимому, он запросил Токио и поэтому вместо телефонного сообщения явился лично для обмена мнениями по этому вопросу.
Хирота просил, чтобы мы передвинули окончательную дату ликвидации с 20 мая на какое-нибудь другое число, скажем, на 25 мая. По мнению японского правительства, банку необходимо иа ликвидацию 3 недели, а поскольку сегодня уже 3-е число, то 3 недели означает 24-е или 25-е число.
Я ему ответил, что, поскольку правительство установило срок 20 мая 1931 г., мне не хотелось бы входить в правительство вновь с этим вопросом, и поэтому я прошу считать сроком ликвидации «Чосен банка» 20 мая 1931 г. Однако если точно к 20 мая там, на месте, не успеет закончиться ликвидация и им нужно будет 1—2 дня, то на месте властям будут даны указания благожелательно рассмотреть такого рода просьбу руководителей «Чосен банка».
Затем он во избежание недоразумений хотел установить, что под советскими вкладчиками мы понимаем советских граждан. Я ему это подтвердил.
Больше всего японское правительство беспокоится за имущество, принадлежащее «Чосен банку», которое банк пред^ полагает вывезти в Японию. Это имущество может состоять из денег, документов, мебели и т. п. Желая избежать каких-либо недоразумении в связи с этим, японское правительство обращается к нам с просьбой, чтобы мы дали инструкции местным властям о содействии банку в вывозе его имущества.
Я ему ответил, что поскольку речь идет о мебели н документах, то не может быть никаких возражений против их вывоза в Японию, после того как надлежащими властями это имущество, архивы и документы банка будут просмотрены. Что же касается денег, имеющихся в наличности в банке, то, как ему известно, в отношении вывоза и перевода денег существуют определенные правила, которые должны быть выполнены и в данном случае. Я обещал ему в этом смысле дать необходимые указания во Владивосток,
Он тогда затронул вопрос о доме, в котором находится банк, подчеркнув, что этот дом принадлежит банку и что банк хотел бы распорядиться этим домом, как собственным.
* См. док. К° 139.
Я ему ответил, что мне не известно, в каком доме помещается банк, ?, также не иззестно, принадлежит ли он банку. Во всяком случае, если банк владеет на законном основании домом, то закон и власти наши окажут всякую необходимую защиту законных прав «Чосен бан:<:а» в отношении этого дома.
В остальном Хитотг принимает наше предложение, и, таким образом, вопрос о ^Чосек банке» можно считать ликвидированным окончательно *.
2. Торги. Японский посол сообщил мне, что японские рыбопромышленники предполагают принять участие во вторых торгах и собираются выехать 2 мая 1931 г.. с тем чтобы прибыть во Владивосток к 4 мая.
Однако он хочет подчеркнуть, что позиция японского правительства по вопросу о торгах 20 апреля, которая, впрочем, нем уже известна, сводится к тому, что японское правительство принципиально не может признать торгов 20 апреля и что поэтому участки, которые были заторгованы 20 апреля, снова должны быть поставлены на торги. Он обращается с настойчивой просьбой японского правительства поставить на новые торги все те участки, которые были заторгованы 20 апреля 1931 г.
Я ему ответил, что мы считаем торги 20 апреля законными и в нашем предложении **. которое было передано через Трояновского Сидэхара, мы указывали нг то, что вторые торги будут созваны в течение срока, предусмотренного рыболовной конвенцией ***. Сидэхара это наше предложение принял целиком, в числе других наших предложений, н благодарил Трояновского за проявленную нами благожелательность. Если бы у японского правительства было какое-нибудь сомнение насчет вторых торгов. Сидэхара должен был бы об этом сразу же заметить; но даже независимо от формальной стороны дела я, по существу, должен ему со всей категоричностью заявить, что торги 20 апреля были законными, и все участки были заторгованы в строгом соответствии с постановлением рыболовной конвенции, и поэтому возражения и сомнения, которые выдвигаются японским правительством в отношении торгов 20 апреля, я не могу даже принять к обсуждению.
Я не уполномочен обсуждать вопроса о торгах 20 апреля и могу- с ним говорить лишь о вторых торгах, которые должны состояться не позже 5 мая, причем в отношении вторых торгов я уполномочен лишь согласовать с ним срок.
Хирота начал жаловаться иа то. что первые торги состоялись без участия японцев, что там было заторговано громад-
* Ск. док. № 217. ** См. док. Л» 1-28. *** См. т. XI, док. to 21.
ьое количество участков, открытых в этом году по просьбе японцев; он -назвал мне цифру 60 участков и просил, чтобы эти 60 участков, заторгованных нашими советскими организациями, вновь были поставлены на торги.
Я ему в решительной форме заявил, что не может быть никакой дискуссии по вопросу о заторгованных уже участках, н я прошу его не возбуждать этого вопроса, чтобы не осложнять дела и [не] возобновлять спора по рыболовному вопросу, который мы с таким трудом закончили.
Тогда он перешел на следующую позицию и обратился с просьбой лишь об одном участке: он заметил, что в числе участков, заторгованных 20 апреля, имеется один участок. который в прошлом был в эксплуатации у японцев,— это участок № 1277 (322е)г и он просит, чтобы хотя этот один участок был поставлен на вторые торги.
Я ему ответил, что этот один участок, так же как и все другие участки, был заторгован в строгом соответствии с рыболовной конвенцией и существующими правилами и нет никаких оснований к тому, чтобы признать торги на этот один участок неправильными. Поэтому я предупреждаю его, что никаких надежд на выполнение его просьбы в отношении этого одного участка не может быть. Я обещал ему лишь поинтересоваться вопросом о ценах. Он мне привел цифру оценки прошлого года, которая была 6550 руб.. и оценку этого года, которая достигла 12 600 руб. Если эти цифры правильны, то такое повышение оценки сделано, несомненно. в нарушение инструкции, которая в свое время была дана Дальнему Востоку.
Следующая просьба японского правительства заключается в том. что. в случае если после вторых торгов окажутся какие-либо участки незаторгованнымн. японское правительство просит устроить третьи торги. Я ему ответил, что у меня личио формальных возражений против этой просьбы японского правительства не может быть, однако, прежде чем дать ответ, я должен буду запросить соответственные ведомства.
В заключение Хирота подчеркнул, что японское правительство просит Советское правительство обратить серьезнейшее внимание на оценку рыболовных участков: чтобы она была справедливой, чтобы цены на участки не были взвинчены. Японское правительство хочет избежать всего того, что может вновь осложнить дело и вызвать какие-либо жалобы со стороны японских рыбопромышленников. Я ему ответил, что, само собой понятно, цены не должны быть взвинчены и не будут взвинчены, что они должны быть справедливыми и что у японского правительства нет никаких оснований предполагать, что цена будет взвинчена, тем более что в рыболов-
ной конвенции имеются на этот счет соответствующие, поста' новления.
По вопросу о сроке торгов Хирота просил иметь в виду, что хотя японские рыбопромышленники ожидаются во Владивостоке 4 мая, однако может случиться такт что они запоздают по каким-либо техническим или другим причинам. Чтобы не было недоразумений, он сразу же просит, чтобы торги закончились числа 7-го или 8-го. Мы с ним уговорились таким образом, что торги будут назначены на 5 мая, как этого требует рыболовная конвенция, а закончены 8 мая 1931 г.
Кар et хан
Печс?, no aux.
