Сообщение о беседе Народного Комиссара Иностранных Дел СССР с Министром Иностранных Дед Франции Брианом

26 мая 1931 г. *

Беседа состоялась по его [Бриана] инициативе. Ввиду публичного заявления о своем предстоящем уходе из кабинета он, конечно, не мог распространяться на тему о будущих отношениях и говорил поэтому больше о прошлом. Он всегда стремился к установлению лучших отношении с Союзом. Был против всяких интриг и антисоветских планов, отклонял предложения Чемберлена о разрыве отношении, не встречался нн с кем нз русских эмигрантов, ни даже с Керенским, Коковцовым и другими, с которыми он раньше был знаком, н даже избегал таких мест, где мог бы встретиться с ними. Срыв переговоров о долгах он считал ошибкой, но ответствен за это Пуанкаре. Вертело также не всегда понимал и оценивал правильно отношения с нами и лишь теперь пришел к правильному пониманию. Я упомянул о французском генеральном штабе и махинациях военных лиц, на что Брнан заметил, что военные могли только действовать по директивам правительства, но тут

* Беседа состоялась 22 мая 1931 г.

же признал, что не всегда можно военных полиостью контролировать. Бриан еще не изучил нашего проекта пакта о ненападении ¹⁰⁵, иб надеется, что затруднений не встретится. Равным образом он рассчитывает на скорое налаживание торговых отношений, нбо Франция может потреблять и нашу нефть, и лес, и другие предметы советского экспорта. Он не говорил о французском экспорте, н я должен был вставить, что н мы могли бы поглощать значительное количество французских изделий, заказывать суда, если бы была создана подходящая легальная база, прн недопущении в будущем известных судебных постановлений, н если бы были созданы подходящие кредитные условия. Бриан живо реагировал на это, сказав, что видит все торговые возможности, что судебная практика, как ему известно, значительно изменилась за последнее время в отношении СССР. Я сообщил ему о новом постановлении суда по делу Герцфельда *, о котором он не был еще осведомлен, и он сказал, что придется принять меры. Со своей стороны, я ему сказал, что не без борьбы нам удалось за 11 лет выработать определенные методы и формы торговли с заграницей, признанные уже большинством европейских стран, н что Франция поэтому не должна рассчитывать на навязывание нам новых методов, против которых мы 11 лет боролись. Мы этих методов не примем. А если примем, то наши хозорганы предпочли бы иметь дело с теми странами, с которыми установлены более прниычные для них методы торговли. В интересах французской конкуренции — идти по линии других стран. Брнан ответил, что он отнюдь не намерен навязывать нам неприемлемые для нас методы торговли (я боюсь, что ои не осведомлен о планах Франсуа-Поисе и Эрбетта).

Совершенно доверительно Брнан спросил, возражаем ли мы против Эрбетта в качестве посла. В ответ я напомнил Брнану о представлении, сделанном мною ему против Эрбетта в Женеве уже пару лет тому назад. Бриан сказал, что придется искать нового посла, хотя это дело очень трудное.

Бриан повторил сказанное накануне о предстоящем в сентябре на общем собрании Лиги наций окончательном разрешении вопросов о нашем полном участии в комиссиях пан-Европы. Бриан совершенно не говорил ни о Польше, нн о Ру-мынии, ин о дальнейших переговорах о долгах, что легко объяснить его положением министра в отставке **.

Франсуа-Понсе, который был мие, конечно, представлен, не искал случая беседовать со мной. Он сделал робкую попытку подослать ко мне шефа своего кабинета Гошнллера, который, одаако, вполне удовлетворился беседой со Штейном. Мне

* См. т. XIII, прим. 4L ** Так в тексте.

приходилось несколько раз в комиссии выступать против предложения Франсуа-Понсе. Сам он свою любезность решил проявить, предложив включить нас в экономическую подкомиссию.

Литвинов

П?чат. по арх.