2015-04-06
223
27 мая 1931 г.
В ответ на Ваш устный запрос от 26-го120 сообщаю на основании полученной из Москвы информации.
Первое. Сообщение женевской газеты об устройстве 28 мая больших военных маневров на финляндской границе является ни ва чем не основанным вымыслом, ибо никакие маневры на финляндской границе ие имеют места и в ближайшем будущем не предполагаются.
* См. док. № 176. ** См- док. № 156.
Второе. Сообщение о крейснровании советской военной эскадры и о полетах советских аэропланов объясняется, по-видимому, участием советских военных судов и самолетов в поисках затонувшей подводной лодки. Однако военные суда все время держались вдали от финляндских вод, а самолеты обходили финляндские острова и территориальные воды.
Давая ответ на запрос Финляндского Правительства, я должен выразить свое удивление по поводу того, что Финляндское Правительство, запрашивая через меня информацию по поводу дошедших до него сведений, в то же время сочло возможным одновременно с запросом делать из этих непроверенных и неверных сведений вывод об отсутствии у Советского Правительства желания поддерживать добрососедские отношения с Финляндией. Еще большее удивление вызывает то обстоятельство, что до запроса через меня информации по поводу этих сведений часть их. а также совершенно неверное утверждение о появлении советского самолета над Гельсингфорсом были преданы огласке в Финляндии и за границей официальным финляндским телеграфным агентством.
Печат, по арх.
174. Запись беседы Председателя правления «Амторга» с председателем сенатской комиссии по иностранным делам конгресса США Бора*
30 мая 1931 г.
На вопрос: «Какова оценка состояния отношения [США] к Союзу?» — Бора указал-.
1. По тем многочисленным письмам, которые ои падучает из всех частей США в ответ на произнесенную им речь о Союзе, ои считает, что страна, как никогда, сейчас стоит за дружественные отношения к Союзу и необходимость признания. Предлагает не обращать внимания иа пропаганду Фиша против работы с Союзом **, указывая, что хотя Фиш и выступает неоднократно, но газеты о его выступлениях отчеты перенесли с цервой страницы на последнюю.
2. Успехи нашей политики в Европе имеют несомненное влияние иа официальных руководителей правительства в положительную сторону по отношению к Союзу. Считает, что наши предложения в Лондоне на пшеничной конференции ш являются вполне целесообразными и понятными америкаи-
* Беседа состоялась в присутствии неофициального представителя СССР в США Б. Е. Сквирского. ** Сы. док. № 35, 75, ИЗ.
ским фирмам, поскольку мы предложили определенное соглашение. Можно думать, что фирмы не будут выступать агрессивно против Союза. Сейчас он едет с рядом докладов в западные штаты, где выступит перед фирмами и будет давать соответствующее освещение роли нашей пшеницы.
3. Он на днях был у Гувера, причем разговор шел также об отношениях с Союзом, причем Гувер, не говоря ничего определенного относительно возможности признания, по-видимому, склоняется, однако, к необходимости учитывать вопрос об СССР в дальнейшей политике правительства. Однако сенатор Бора не думает, чтобы постановка вопроса о признании Союза, об «угрозе» со стороны Советского Союза во время выборов была бы на пользу республиканской партии,
На предложенный вопрос: «Когда сенатор Бора собирается в Союз?» — он ответил, что считает целесообразным сейчас же ехать в Союз, ибо это развязывает ему руки для выступления в пользу Советского Союза в Америке.
Примечание: В дополнение к этому разговору можно указать, что один из заместителей Стимсона г. "Роджерс имел свидание с Гувером, на котором просил дать ему указание, заниматься ли ему исключительно русским вопросом или также другими. Гувер ответил, что этого не требуется, поскольку главным вопросом для правительства сейчас являются вопросы экономического порядка, которым Роджерсу также необходимо уделить внимание.
[Богданов]
Печат. по арх.
175. Письмо Полномочного Представители СССР во Франции Заместителю Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Н. Н. Крестинскому
1 июня 193! г,
Уважаемый Николай Николаевич,
1. За истекшую декаду не было никакого движения воды в переговорах с французами. Вернувшись в Париж после троицы, Вертело не выполнил своего обещания и не позвонил мне. Так как на прошлом свидании мы с ним условились, что 26—27-го напомню ему о визе т. Дволайцкому, то я ему написал личное письмецо, в постскриптуме к которому добавил, что я к его услугам в любой день, который он назначит для встречи со мной- В тот же день Вертело позвонил мне и сообщил, что виза Дволайцкому послана по телеграфу; что же касается нашего свидания, то он очень извиняется и просит отсрочить его на пару дней, так как он только что приехал и ему надо осмотреться. Учитывая, что этот разговор имел место
накануне заседания совета министров, на котором стоял вопрос быть или, не быть Бриану мининделом, то я понял Вертело в том смысле, что он ожидает именно разрешения этого вопроса. С тех пор прошло, однако, уже несколько дней, а Вертело все не подйет никаких признаков жизни. Я не считаю удобным настаивать и пребываю в выжидательном положении.
2. Равным образом мы не получили еще официального приглашения на первое заседание экспертов о временном торговом соглашении. Возможно, что оно получится завтра-послезавтра. Все же я считаю необходимым, чтобы т. Дволайцкнй прибыл в Париж не позже 3-го сего июня.
3. Наша тактика в отношении открытия переговоров, как о пакте, так и о торговом соглашении, должна сейчас, по-моему, сводиться к тому, чтобы, с одной стороны, быть готовыми приступить к ним в любой момент, но, с другой стороны, больше не торопить французов, чтобы не оказаться в положении напрашивающихся и просящих. Мы доказали французскому правительству свое миролюбие и готовность к ликвидации франко-советских конфликтов и к нормализации отношений. Наш образ действий целиком и полиостью соответствовал основному принципу советской внешней политики: миролюбию. Если французское правительство сейчас тянет, то ответственность ложится полностью на него. Нужно также показать французам, что мы отнюдь не лихорадим и что установление добрых отношений должно самих французов интересовать не в меньшей мере, чем нас. Приезд т. Дволайцкого был бы полезен и в том смысле, что он (приезд) дал бы нам возможность прощупать французское правительство относительно его намерений без того, чтобы обнаружить нашу торопливость. В самом деле, если бы французское правительство продолжало ие подавать признаков жизни в течение нескольких дней после приезда т. Дволайцкого, то я мог бы поставить Вертело в известность о том, что т. Дволайцкиц, специально приехавший из Москвы к 5 июня, должен вернуться туда к определенному срок)-, а потому меня интересует вопрос о том, когда переговоры начнутся, Впрочем, посмотрим, что нам принесут ближайшие несколько дней, и если Вертело будет по-прежнему отмалчиваться, то я запрошу у Вас директив о линии поведения.
4. Хотя я не имею еще подробной записи разговора т. Литвинова с Брианом*, но из краткого телеграфного сообщения т. Литвинова я вижу, что Бриан остался верен себе, не ставил конкретно вопросов, ие давал конкретных ответов н держался, как он обычно это делает, общих положений и выспренних Деклараций.
* См. док. Ne 169.
5. Единственно конкретным было, пожалуй, заявление Брнана о том, что он полагает построить франко-советскую торговлю на тон основе, которая существует между СССР и другими странами. Отсюда, однако же, не следует делать того вывода, что французское правительство не будет стремиться вводить в эту практику своих новелл. Я нисколько не сомневаюсь, что если и когда дело дойдет до переговоров о заказах и кредитах, то французское правительство вначале будет делать всякие обходные предложения, лишь бы только избавить себя от необходимости гарантировать кредиты. Вопрос о путях развития франко-советской торговли и о способах гарантирования кредитов сейчас широко н пристально обсуждается во французских деловых и банковских кругах и, вероятно, также в министерствах. Возможно, что в этой предварительной работе и нужно искать причину возможной дальнейшей отсрочки переговоров.
6. Что касается пакта, то нз вполне достоверного источника мне передают, что 28-го прошлого мая Бриан в кулуарах палаты депутатов заявил одному депутату следующее: «Я имел в Женеве с Литвиновым очень интересную беседу. Его информация о пятилетнем плане произвела на меня глубокое впечатление, Я также прочел с большим интересом речь Сталина (очевидно, доклад на XVI съезде ВКП(б).— В. Д.), В России производятся грандиозные эксперименты, и мы не можем игнорировать этот великий народ. Я — «человек войны», я дам вам достаточно веское доказательство моей волн к мнру. Мы работаем над политическим и торговым соглашением с СССР. Об этом было бы опубликовано раньше, ио мы хотели привлечь Польшу к нашей мирной инициативе, и мы предложим вам соглашение между Францией и Польшей, с одной стороны, и Россией — с другой».
Вы знаете, что в прелиминариях, которые велись между мной и Вертело, последний все время говорил только о двустороннем франко-советском пакте и ни разу не заикнулся о желательности либо привлечения Польши к этим переговорам, либо о приглашении ее вести с нами параллельные переговоры. Все же вышеприведенные речи, которые Бриан держал перед этим депутатом, должны заставить нас Насторожиться, особенно если вспомнить, что такие же речи он держал перед пасхальными каникулами перед де Монзн. о чем я в свое время сообщал Вам. Если ие ошибаюсь, у т. Литвинова в Женеве состоялась беседа и с Залесским ,21. Интересно было бы узнать, не делал ли Залесский каких-нибудь предложений или намеков в отношении польско-советского пакта. Во всяком случае, возможно (и это весьма вероятно), что между Францией и Польшей идет сейчас согласование, н в этом именно надо видеть одну из причин оттягивания переговоров.
7. К т. Литвинову ни в Женеву, ни в Берлин я не ездил, так как мне цв позволяло состояние здоровья. Таким образом, вопрос о т. Устинове остается открытым, и Вам придется уже самому согласовать его с т. Литвиновым. До моего отъезда в отпуск остался только месяц. Надо торопиться.
С товарищеским приветом
В. Довгалевский
Печат. по арх.
176. Запись беседы Полвомочного Представителя СССР в Финляндии с Министром Иностранных Дед Финляндии И р ье- Коски неном
/ июня 1931 г.
Телеграммы т. Стомонякова по поводу демарша Кукко-нена в связи с «военными демонстрациями» СССР против Финляндии были получены к концу рабочего дня 29 мая *. Я вопросил свидания у приехавшего тем временем Ирье-Ко-скииена иа 30-е. Однако, ссылаясь на субботу и свой отъезд за город, Ирье-Коскинен отложил свидание до 1 июня (понедельник).
Я начал с того заявления, которое было намечено телеграммой т. Стомонякова. Я сказал, что хотя я уже 26-го заявил Кукконену, что все разговоры о «военных демонстрациях» являются газетной уткой досужих журналистов, но все-таки я навел справки в Москве и на основании этих справок еще раз должен подчеркнуть всю нелепость болтовни о «военной демонстрации». Никаких маневров на финской границе нет н в ближайшее время не предполагается; я вообще удивляюсь, как финское правительство могло принять всерьез какие-то бредни провинциальной швейцарской газеты, к тому же ярко антисоветской и питающейся информацией из белой прессы. Ирье-Коскинеи с большим удовлетворением отметил мое заявление, что никаких маневров в ближайшем будущем ие предполагается. Далее я заявил, что некоторая концентрация советских военных судов к югу от Гельсингфорса объясняется несчастным случаем с подводной лодкой. Этим же объясняются и полеты советских аэропланов над Финским залнвом. Однако как суда, так и аэропланы тщательно избегают финских территориальных вод, а тем более аэропланы избегают полетов иад финской территорией. Совершенно смехотворно сообщение о том, будто бы 25 мая советский аэроплан летал иад Свеаборгом на высоте 2000.«. Как можно было на такой высоте определить характер и национальность аэроплана? Это
* См. док. № 172.
лишний раз доказывает, насколько вздорны и неосновательны все слухи о советских «военных демонстрациях». С тем большим удивлением я должен констатировать, что финское бюро печати сочло возможным 26 мая распространить по Европе эти нелепые слухи, а военное ведомство нашло уместным 27 мая дать в прессу официальное коммюнике, в котором сообщалось, будто бы советские аэропланы летали над финскими островами и над Свеаборгом. Я не могу также не выразить сожаления по поводу того, что Кукконен счел возможным в разговоре со мной 26 мая 12С на основании непроверенных слухов упрекать Советское правительство в нежелании поддерживать добрососедские отношения.
Ирье-Коскинен внимательно меня выслушал и сообщил, что он уже сделал по своей инициативе замечания финскому бюро печати и военному ведомству, указав на неправильность их поступка с распространением, да еще от имени официальных учреждений, непроверенных сведений. Он также выразил удивление, что Кукконен мог говорить так. как он гозорил. Затем Ирье-Коскинен сам перешел на вопрос о состоянии финско-советских отношений и при этом указал следующее:
1. Он говорил с минвнуделом Борном, и теперь полиции даны совершенно точные указания предупреждать устройство каких-либо демонстраций перед зданием полпредства, если бы такие попытки были сделаны. В день демонстрации 12 мая полиция имела приказ активно вмешаться только в том случае, если демонстранты будут вести себя по-хулнгански. Ирье-Коскинен сообщил мне также, что Сунила и Кукконен накануне 12 мая уговорили студентов не участвовать в демонстрации. И студенты действительно исполнили свое обещание. Но «академический карельский союз» не послушался советов свыше и устроил демонстрацию, якобы неожиданно для правительства. Впрочем, Ирье-Коскинен прибавил, что студенческие организации, давая Суннле и Кукконену обещания не устраивать демонстрации, в то же время предупредили, что не могут ручаться за поведение «академического карельского союза» и других «частных организации». Я, конечно, сделал по этому поводу несколько замечаний в понятном Вам духе,
2. Далее Ирье-Коскинен заговорил о необходимости серьезно заняться вопросом об улучшении финско-советских отношений. Сегодня он вызывает к себе редакторов финских газет и будет с ними серьезно говорить, настаивая на необходимости прекратить антисоветскую кампанию и внести успокоение в массы населения. Затем он полагаетг что надо как можно скорее кончить «нотную переписку»*. Он думает послать нам небольшую ответную ноту, смысл которой должен
* См. док. № 1&4, 168.
сводиться к тому, что финское правительство в интересах урегулирования финско-советских отношений не считает полезным дальнейший обмен нотами. Он высказал при этом мысль, но как-то не вполне решительно, что, пожалуй, в интересах скорейшей ликвидации конфликта было бы целесообразно согласовать текст его ответной ноты со мной.
3. Я спросил Ирье-Коскинена, какой смысл было посылать финскому правительству ноту об Пнгерманландии после того, как я вполне определенно предостерег его от такого шага в разговоре 5 мая? ]22 Результат посылки оказался как раз такой, как я предсказывал. Ирье-Коскинен ответил, что, посылая ноту, финское правительство предвидело тот ответ, который оно получит. Однако оно вынуждено было это сделать, хотя бы «для парламента».
4. Ирье-Коскинен сообщил, что он поставил перед правительством вопрос о расширении финско-советской торговли, в частности о возможности увеличения советского экспорта в Финляндию. Вопрос этот находится в данный момент в стадии изучения. Я указал ему на те трудности, с которыми встречается советская торговля в Финляндии (бойкот, деготь, битье стекол и вывесок и т. п.). Ирье-Коскннен ответил, что с этим должно быть покончено. Однако он не мог мне сказать, как и когда данная цель будет достигнута.
5. Касаясь своей встречи с т. Литвиновым в Женеве123, Ирье-Коскинен выражал ею удовлетворение, причем заявил, что Финляндия готова была бы заключить с нами пакт о ненападении отдельно от других балтийских государств. Однако финское правительство считает, что такие же пакты должны быть заключены нами также и с другими лимитрофами, причем, по мнению Ирье-Коскинена: все прочие лимитрофы будто бы готовы это сделать. Равным образом в пакт, который подписала бы Финляндия, должен быть внесен пункт о том, что финско-советский пакт теряет свою силу в случае расторжения пактов между СССР и другими балтийскими странами. В общем у меня получилось впечатлениег что в Женеве происходили какие-то разговоры на тему о пакте между представителями наших лимитрофов. Я ответил, что не представляю себе возможным заключение финско-советского пакта на указанных Ирье-Коскиненом условиях. Однако думаю, что вообще сейчас преждевременно подымать подобного рода вопрос, ибо прежде всего необходимо ликвидировать то обострение, которое в последние месяцы создалось между обеими странами.
6. Я спросил Ирье-Коскинена, верны лн слухи, ходящие по городу, о том, что нынешним летом лапуасцы собираются устроить второй «крестьянский марш» на Гельсингфорс. Ирье-Коскииен подтвердил, что такие слухи действительно имеются н что двое профессоров политической экономии — Янсон и
Иогаисои сейчас ведут по деревням усиленную агитацию за марш. Однако лапуаское движение не имеет пока к этой агитации никакого прямого отношения. Кроме того, Яисои и Иогаисои ие преследуют каких-либо «политических целей», а требуют «крестьянского марша» с целью облегчения тяжелого экономического положения деревни (понижение учетного процента, облегчение кредита и т. п.). Это движение в особенности не имеет ничего общего с областью внешней политики. На мой дальнейший вопрос, не перейдет ли руководство данным движением в процессе его развития в руки лапуасцев, Ирье-Ко-скинен ответил неопределенным разведением рук. В заключение он прибавил, что надеется на неуспех агитации за «крестьянский марш», но ничего гарантировать не берется.
Полномочный Представитель СССР
в Финляндии И. Майский
Печат. по арх.
