Запись беседы Народного Комиссара Иностранных Дел СССР с Послом Германии в СССР Днрксеном

16 ноября 1931 г.

Придя ко мне, Дирксен заявил, что он уже говорил с т. Крестинским по позоду наших переговоров с Польшей*, но хотел бы и мне изложить германскую точку зрения. Он повторил по этому поводу ранее сказанное им т. Крестинскому. С точки зрения всеобщего мира германское правительство не может возражать против нашего пакта с Польшей- но все же этот акт не может не оказать влияния на германскую общественность. Всем известно, что мы возобновили переговоры с Польшей под давлением Франции, и в Германии возникает опасение, что это давление ограничивает маневренную способность СССР. Далее, Германию беспокоит возможное упоминание в пакте целостности территории. Если против этого нельзя возражать в советско-французском пакте, то иное впечатление произведет это упоминание в советско-польском пакте. В Германии не понимают, почему при наличии келлоговского пакта необходим еще дополнительный пакт. Если мы указываем на отсутствие в келлоговском пакте исполнительных мер, то ведь этих мер не будет также и в двустороннем пакте.

Я выразил удивление по поводу ссылки на исполнительные меры, о которых ни я, ни кто бы то ни было из нас никогда не говорил. Мы всегда публично заявляли, что келлоговский пакт именно благодаря своей универсальности не может иметь того значения, какое мы придаем двусторонним пактам о ненападении. В полемике с нами Польша всегда ссылалась иа келлоговский пакт, якобы делающий излишним двусторонний пакт. Мы не можем стать иа польскую точку зрения. Что касается целостности территории, то речь идет лишь о нена-рушеннн ее насильственными актами, а не о признании законности и справедливости тех илн иных границ. Далее я ознакомил Дирксена с нынешним положением переговоров с Польшей после моей беседы с Латеком.

Дирксен затем перешел к латвийским делам, указав на наметившуюся в Латвии реакцию против польского влияния. Литовский министр иностранных дел Зауннус в беседе с Мо-ратом ** говорил на основании имеющейся у него информации о возможности отклонения линии латвийской внешней политики в сторону Литвы. Германии и СССР, если бы Латвия могла получить от нас гарантии неприкосновенности своей территории. Я высказал скептическое отношение к информации Зауниуса н напомнил о нашей постоянной готовности к

* См- док. *& 338, 343.

** Посланник Германии в Литве.

заключению пакта о ненападении с Латвией. Пусть Латвия нам скажет, какие гарантии ей еще требуются. Мы со своей стороны, конечно, готовы всеми мерами способствовать развитию новых тенденций в Латвии, о которых говорил посол.

На вопрос Дирксена я подтвердил сообщение печати о приглашении нами Исмет-паши и возможном его приезде в конце апреля*. Я сказал Дирксеиу об оказанном мне в Анкаре и Турции приеме.

Я спрашивал Дирксена, имеется ли у него информация о только что закрывшейся сессии германо-французского экономического комитета²³⁵. Информации у Дирксена не оказалось, но он высказал по-прежнему скептицизм по поводу результатов работы этого комитета. Франция стремится ограничить германский ввоз во Францию н увеличить свой ввоз в Германию, что вряд ли может создать почву для соглашения.

Дирксен вновь повторил свои жалобы в связи с забастовкой моряков и оставлением на свободе матросов, избивших консула в Одессе²³⁷. Он просил меня заинтересоваться этим делом. Я высказал Дирксену свое беспокойство по поводу нового тона в части германской прессы в связи с маньчжурскими событиями. За последнее время французская и английская печать стала на путь откровенной защиты японских поползновений в Маньчжурии. К нашему удивлению, в том же тоне ста.па теперь писать и германская печать. Мы спрашиваем себя, какой интерес может представлять для Германии создание для нас трудностей на Дальнем Востоке.

Литвинов

Печат. по срх.

345. Письмо члена Коллегии Народного Комиссариата Иностранных Дел СССР Полномочному Представителю СССР в Германии Л. М. Хннчуку

16 ноября 1931 г.

Уважаемый товарищ.

Опубликованное в германской прессе и исходящее согласно информации полпредства из официозных источников сообщение в связи с наметившимися в Берлине экспортными переговорами содержит, между прочим, заявление о том. что СССР неосновательно ссылается на ст. 1 советско-германского экономического соглашения 1925 г.** для обоснования своих требований по усилению его экспорта в Германию. В связи с этим полезно напомнить, что перед декабрьскими перегово-

* См. док. jNs 317. ** См. т. VIII, док. ЛЬ 342, стр. 589—600.

рами 1928 г.. * как и в берлинских переговорах весной того же года ** и позже в прессе, немцы защищали ту позицию, что Германия имеет в торговле с СССР пассивный баланс и что это является результатом невыполнения советской стороной, вытекающего из ст. 1 обязательства содействовать усилению германского экспорта в СССР и постепенному доведению его до довоенного уровня. Когда впоследствии советская делегация доказала неправильность германской статистики и устанозила, что наши закупки в Германии после 300-миллионного кредита"** не уменьшились и что торговый баланс с СССР не является для Германии пассивным, и когда в особенности мы сами обвинили германскую сторону в невыполнении ст. 1 в связи с отказом германского правительства гарантировать кредиты для СССР, германская делегация сняла свое обвинение в невыполнении нами ст. 1. Тем не менее я считал бы полезным, если немцы вновь, как они это сделали в указанных инспирированных выступлениях прессы, будут отрицать нарушение ими ст. 1, напомнить им, что они прибегали сами к этой статье для устранения несравненно меньшей и притом, как впоследствии оказалось, мнимой пассивности в их торговом балансе с Советским Союзом.

Изложенное сообщаю Вам для Вашей информации и эвентуального использования.

С товарищеским приветом

Член Коллегии Б. Стомоняков

Лечат, по арх.