Запись беседы Полномочного Представителя СССР в Норвегии с Министром Иностранных Дел Норвегии Брод-лаидом

18 ноября 1931 г.

После обычных приветствий и взаимных расспросов (так как мы не виделись почти 3 месяца) я заявил, что по возвращении из отпуска я был неприятно поражен теми фактами, которые отнюдь не содействуют нормализации наших отношений и сама возможность которых наводит на мысль о чьей-то

* С«, т. XII. док. Л? 38. ** См. док. № 349.

злой воле. Поэтому, заявил я, я хотел бы услышать из уст министра иностранных дел оценку этих актов.

1. Оспаривание мининделом маркировки наших товаров нашими инициалами. Я заявил, что отказываюсь понимать эту придирку, так как, подписавши с нами договор как с Союзом ССР, норвежское правительство не может, при желании быть лояльным, добиваться того, чтобы ввозимые в Норвегию наши товары мы маркировали бы иначе, нежели «СССР» (в словах или буквах). Тут я поставил вопрос, не было ли бы им воспринято как ущемление норвежского hoheitsrecht*, если бы я от имени моего правительства настаивал на названии их столицы Христиания, а не Осло. Бродланд поспешил заявить о своем полном согласии со мною и прикинулся несведущим во всем этом деле. К сожалению, его помощник Эемарк, пытавшийся в разговоре с т. Мещеряковым²³⁸ протащить название «русское», «советское», теперь в отпуске, и мне так и не удалось установить, докладывал ли он в свое время об этом Брод-ланду или действовал в обход его {последнее я не считаю исключенным). Чтобы покончить с этим, я подчеркнул наше неоспоримое право на маркировку «СССР» одинаково в словах и буквах и предложил ему на выбор то или другое. И чтобы избегнуть дальнейших по этому вопросу недоразумений, я выразил уверенность, что об этом он поставит в известность министерство торговли и министерство земледелия. Это он мне обещал. По торгпредству мною дано соответствующее распоряжение.

Переходя ко второму вопросу (о выписке нами папирос), я заявил, что считаю недостойным своей миссии отвечать по существу поставленного Фосссм вопроса **.

В сущности, сказал я, тут речь может идти лишь о том, чтобы призвать к порядку Фосса пли того, кто надоумил его на такого рода недостойный запрос (по словам т. iMemepH-кова, Фосе, говоря с ним об этом, держал в руке бумагу Коль-стада — министра финансов, он же председатель правительства). Бродланд, явно взволнованный, заявил, что об этом вчера же допрашивал Фосса в связи с полученной из Москвы телеграммой, что исходит это, по-видимому, от таможни. Что количество выписанных нами папирос до того незначительно, что и говорить не приходится, что это печальное maienten-due ***, что он выражает свое сожаление по поводу инцидента. С Фоссом же у него был серьезный разговор. Принимая к сведению его сожаления, я все же заявил, что. как шеф миссии, я считаю себя вправе требовать немедленного сообщения мне

* — суверенитета (норе.). ** См. док. № 339. *** — недоразумение (фр.).

662

по линии мининдела данных о каких бы то ни было возможных злоупотреблениях беспошлинно получаемыми мною товарами. Чьим бы гражданином виновник ни оказался (нашим нлн вашим), в наказании за уголовщину, в порядке установленной подсудности, мы с Вами одинаково заинтересованы. А подобных разговоров у нас с Вами впредь не должно быть. В знак согласия Бродланд одобрительно кивнул головой. Но я тут вспомнил московские рассказы о посылках, получаемых Урби *, и решил под конец уязвить.

Дней пять тому назад, сказал я, г. Урби был у меня в гостях в связи с пребыванием здесь Луначарского²³⁹. Что бы Вы сказали, если бы я его вдруг спросил, не поступает ли получаемый им из Норвегии шоколад или чулки на частный рынок Москвы? Бродланд снова повторил свое сожаление и уверил меня з том. что в наших взаимоотношениях таким сомнениям не должно быть места.

Третья моя претензия касалась известной вам истории с саинтарным осмотром нашего парохода «Красное знамя». Сославшись на сообщение капитана судна т. Кравченко и указав на всю недопустимость и унизительность процедуры осмотра, я не мог удержаться, чтобы не провести сравнение в нашу пользу между помещениями для матросов на наших судах и на норвежских. Тут я сослался на осмотр мною весной китобойных судов в Тенсберге, на тесноту, темноту, а стало быть, и грязь в помещениях для команды и заявил, что наши матросы в таких условиях не стали бы и жить и что государство наше по характеру своему само этого не допустило бы. Не лучше ли было бы, спросил я, послать ретивого врача из Сарпсборга искать вшей в Тенсберге, чем делать это так бездарно на нашем пароходе. А еще возмутительнее то. что не найдя ничего и дав команде в течение трех дней свободно гулять по берегу, вдруг загоняют ее обратно на пароход и объявляют карантин. Я настаивал на необходимости немедленного снятия карантина и расследования причин и мотивов своеобразного осмотра судна.

Бродланд взял на заметку все мои данные и обещал сегодня же затребовать сведения для сообщения мне нх завтра²⁴⁰.

В зависимости от ответа предполагаю командировать в Сарпсборг т. Мещерякова (консула) для установления на месте всего происшедшего.

Полпред СССР в Норвегии А, Бекзадян

Печат. по ирх.

* Посланник Норвегия в СССР.