Примечания 2 страница. Нотой от 2 июля 1932 Г. Рагиб-бей сообщил о согласии турецкого правительства с выдвинутой НКИД СССР программой работ комиссии

Нотой от 2 июля 1932 г. Рагиб-бей сообщил о согласии турецкого правительства с выдвинутой НКИД СССР программой работ комиссии.

14 августа 1932 г. поверенный в делах Турпан в.Москве Джезад-бей заявил, однако, Карахану. что, поскольку, по мнению МИД Турции, положение на границе летом Ш32 г. нормализовалось, необходимость в созыве комиссии отпала и что "урегулирование пограничных вопросов может быть успешно поручено пограничным комиссарам (см. дак..Чз 322).

НКИД СССР согласился с мнением посольства Турции о несозыве смешанной комиссии, предложив з то же время приступить к переговорам о заключении новой конвенции о порядке рассмотрения а разрешения пограничных конфликтов вместо конвенции от 6 августа 1928 г, (см. т. XI. док. Л*5 273). Турецкое правительство согласилось с указанным советским предложением (см. док..Y» 398).

Однако в марте 1933 г, турецкий посол в Москве Рагиб-бей вновь вернулся к вопросу о созыве смешанной комиссии, которая и качала свою работу в пюне 1933 г.— 62

³¹ Придунайскке страны — Австрия, Болгария, Венгрия. Румыния. Чехословакия, Югославия — в теченпе всего периода после первой мировой войны являлись объектами различных комбинации империалистических государств, среди которых ВЕ!дное место занимали планы создания так называемой Дунайской федерации.

Тяжелое экономическое положение при дунайских государств в 1930— 1932 гг., особенно ухудшившееся в результате мирового экономического кризиса, неоднократно обсуждалось в Лиге наций и созываемых ею различных конференциях, в частности по аграрным вопросам,

В середине января 1932 г. министр иностранных дел Великобритании Саймон передал французскому премьер-министру Тардье меморандум, содержавший план создания таможенного союза шести придунайских стран. Выдвижение этого плана вызывалось те?/, что Англия, предоставившая значительные кредиты прндунайскнм государствам, была заинтересована хотя бы в частичном улучшении пх финансово-экономического положения. Тардье высказался против английского плана, но впоследствии пытался в интересах французского империализма использовать идею сближения придунайскпх стран.

Вскоре после вручения меморандума австрийского каннлера Буреша от 16 февраля 1932 г. посланникам Великобритании. Геэманни, Италии и Франции (см. док. Л«134) Тардье 22 февраля 1932 г. в Женеве сообщил в беседах с представителями придунайскпх стран. Великобритании и Италии свой план «спасения» придунайскпх государств от грозившего им экономического краха, Этот план был изложен затем во французском меморандуме, врученном 2 марта 5932 г. правительствам Великобритании и Италии, а 5 марта — Германии, и в выступления Тардье 2 марта в финансовой комиссии палаты депутатов Францнп.

План Тардье предусматривал заключение регионального соглашения между пятью при дунайскими государствами, при помощи которого эти страны, предоставив друг другу преференциальные таможенные пошлины, стимулировали бы рост их взаимной торговли и сбыт излишков сельскохозяйственной и промышленной продукции. Указанное соглашение должно было явиться предпосылкой для оказания финансовой помощи прндунайскнм государствам. В отличие от английского проекта, в плане Тардье речь шла не о таможенном союзе придунайскпх стран, а лишь о системе преференциальных пошлин; в проектируемое соглашение не включалась Болгария, находившаяся под значительным влиянием Германии.

Характеризуя причины, побудившие французское правительство выдвинуть свой план,.полпред СССР в Австрии К- К. Юренев в письме в НКИД СССР ог 16 апреля 1932 г. отмечал: «Франция ставит себе следующие пели: а) экономическое укрепление стран Малой Антанты, связанных с Францией военными соглашениями, н вовлечение в орбиту влияния этой трехчленной комбинации Венгрия и Австрии; б) предотвращение возможности австро-германского аншлюса путем включения Австрии в дунайскую комбинацию; в) ограждение путем санации дунайской пятерки своих собственных интересов как кредитора их (ценгральноевропенско-балканские страны должны Франция 6 млрд. франков. Те же интересы в этом вопросе имеются и у Англии); г) внешнеполитическую изоляцию Германии».

В своих ответах на французское предложение итальянское правительство в меморандуме от 7 марта 1932 г. и особенно германское правительство в меморандуме от 15 марта выступили против плана Тардье (см. прим. 99; отношение германского правительства к этому плану подробно изложено в док..Чз 178).

Переговоры между представителями Великобритании, Германии, Италии и Франции было решено провести в Лондоне в начале апреля 1932 г. С пелью заручиться поддержкой Англии Тардье 4 апреля, накануне Лондонской конференции четырех держав, имел встречу с премьер-министром Великобритании Л!акдокальдом. В результате, как отмечал Юренев в письме Н. Н. Крестннскому от 16 апреля 1932 г., «Англия и Франция достигли соглашения в вопросе об организации дунайского экономического сотрудничества».

На Лондонской конференции четырех держав, состоявшейся 6—8 апреля 1932 г., французская и английская делегации объединились в поддержку плана Тардье. «Итало-германпы.— писал в том же письме Юренев,— выступили резко против франко-англпйского предложения о предоставлении четверкой односторонних преференций «дунайцач»... Разногласия между Францией и Англией, с одной стороны, и Германией и Италией, с другой, оказались непримиримыми, и совещание окончилось безрезультатно».

Официально конференция четырех держав была отложена на неопределенный срок без указания места возобновления ее работ,

Французская дипломатия безуспешно пыталась склонить к соглашению предполагаемых участников, однако, столкнувшись с враждебным отношением других империалистических держав, особенно Германии и Италии, ц с сопротивлением влиятельных кругов и правительств некоторых придунай-ских стран, вынуждена была отказаться от данного плана.

Все проекты создания Дунайской федерации, Дунайского таможенного союза и т. д., выдвигавшиеся представителями капиталистических стран, имели антисоветскую направленность. Об этом наглядно свидетельствует, в частности, план Тардье. Соглашение между при дунайски ми странами должно было содействовать образованню в Центральной и Юго-Восточной Европе военно-полнтического блока под гегемонией Франции. В экономическом плане осуществление французского проекта преследовало цель закрыть придунайские рынки для советских товаров при помощи системы высоких пошлин, а создание рынка для сбыта аграрной продукции приду-нэйскнх стран путем предоставления преференциального режима должно было привести к вытеснению советского экспорта (в частности, зерна) в промышленно развитые страны Западной Европы.— 65, 183, 194, 204, 222, 225, 228, 239, 241, 276, 299, 303, 306, 315, 337, 381, 383

⁵² Излагая состояние переговоров по рыболовным вопросам, Л. М. Ка-рахан в письме к А. А. Трояновскому 15 февраля 1932 г. писал: «Японцы явно не торопятся и не имеют, видимо, желания в настоящий момент найти основу для действительно полного урегулирования спорных вопросов. Наше предложение при других условиях, несомненно, было бы принято японцами как крупнейшая уступка, и оно легло бы в основу переговоров. Сейчас же

Японцы продолжают настаивать на стопроцентном Закреплении за ними всех эксплуатируемых ими участков и вдобавок разъясняют, что, придавая большое значение вопросу о 18, 4 и 7 участках (см. прнм. 23.— Ред.), а также всем другим спорным вопросам, они намерены добиваться урегулирования и этих вопросов после того, как основной вопрос будет урегулирован».

Такая позиция, обрекающая переговоры на неудачу, писал Карахан, была занята японским правительством по двум причинам: 1| оно считает момент благоприятным для нажима и рассчитывает таким путем добиться коренного изменения рыболовной конвенции в свою пользу; 2) оно надеется добиться успеха в попытках ликвидации мелких японских рыбопромышленников, в их трестировании и создании единой полугосударственной компании, в чем заинтересованы влиятельные японские ф1!нансовь;е группы. Японское правительство хочет держать мелких рыбопромышленников под впечатлением их неминуемого вытеснения советскими предприятиями вэиду, дескать, непримиримой позиции Советского правительства, якобы использующего раздробленность японского рыболовства, н толкает их этим на путь объединения. Опасаясь, что советское предложение о закреплении за японцами 75% эксплуатируемых ими участков может удовлетворить мелких и средних рыбопромышленников и еще больше усилить их сопротивление созданию треста, японское правительство стремятся не допустить сообщений об этом предложении в прессе.— 65

³³ В соответствии с договоренностью с правительством МНР советский противосаранчовый отряд 26 мая 1932 г. прибыл в Монголию и приступил к работам по борьбе с саранчой.— 66

^ы В телеграмме от 27 января 1932 г. М. М. Славуцкий сообщал в НКИД СССР, что 27 января японские офицеры и солдаты потребовали на ст. Куаньчэндзы предоставления мест на поезд, идущий в г. Харбин. После того, как им в этом было отказано на оснований распоряжения не перевозить вооруженных лип, они, применив силу, сели в поезд.— 67

⁵⁵ В другой телеграмме, от 28 января 1932 г., M. M. Славуцкий сообщал о посещении главноначальствующего Особого района Восточных Провинций (см. т. XII, прим. 27) Чжан Цз^н-хоя, которому Славуцкий заявил, что ему стало известно о захвате японцами станция Куаньчэнцзы и что об этом он, Славуцкий, информировал Москву.

В телеграмме Славуцкий также сообщал, что японский консул посетил вице-председателя правления КВЖД С. AI. Кузнецова и просил разрешить перевозку японских войск по КВЖД «для охраны японских граждан». Кузнецов, ссылаясь на решение Советского правительства (см. т. XIV. док. Л» 350), такого разрешения не дал н подчеркнул, что ззхват японцами станции Куаньчэнцзы является гктом, направленным против СССР. Японский консул заявил, что если согласия на перевозку не будет получено, то военные, возможно, захватят поезда силой.— 68

³⁶ Бора выступил в сенате конгресса США 29 апреля 1932 г. с краткой речью в пользу развития советско-американской торговли. Он подчеркнул: «Я не могу указать ни одного случая невыполнения обязательств Россией по торговым сделкам с теми в нашей стране, кто продавал товары Росснк. Я заявляю, что сделки выполнялись самым щепетильным образом и не было ни одного случая, который вызывал бы недовольство наших людей». Бора внес в протокол сената часть заявления Галла, железнодорожного специалиста США, посетившего СССР в 1931 г., в котором отмечалось, что в СССР «нет абсолютно никакого доказательства применения принудительного труда» и что «неспособность американских бизнесменов обеспечить приемлемый кредит русским привела к тому, что заказы были размешены в Германии и других странах». При этом Бора указал, что он привел некоторые высказывания Гнлла в противовес лживой информации об СССР, распространявшейся:ак называемыми патриотическими организациями США.

4 мая 1932 г. по просьбе Бора в протокол сената была включена передовица газеты штата Айдахо «Признание России», в которой подчеркивалась необходимость установления дипломатических отношений между СССР и США (см. «Congressional Record», 72-d Congress, I-st Session, Washington, 1932. Vol. 75, pp. 9494—9495, 9907—9908>.— 70, 260

³⁷ Эти заявления «в верхах госдепартамента» весьма показательны для оценки внешней полигики США на Дальнем Востоке. На самом деле правительство Соединенных Штатов проводило по существу политику поощрения японских милитаристов в осушествленни их агрессивных устремлений в отношения Китая и Советского Союза. Об этом свидетельствуют, в частности, высказывания руководящих деятелей США того времени.

По свидетельству американского историка Манера, в октябре 1931 г. президент США Гувер, выступая на заседании кабинета и касаясь возможных доводов Японии относительно «анархии» в Китае и «опасности» для Японии, вытекающей из наличия «большевистской России к северу и, возможно, большевистского Китая на фланге», заявил, что Япония может поставить вопрос о том, что «или государства, подписавшие пакт девяти держав, должны присоединиться к ней в деле восстановления порядка в Китае, или она должна будет сделать это самостоятельно в порядке самозащиты». В зачитанном Гувером документе говорилось: «Америка, конечно, не станет присоединяться к такому предложению, и мы не можем иметь серьезных возражений... Ни наши обязательства перед Китаем, ни наши собственные интереса, ни наше достоинство не заставят нас пойти на войну из-за этих вопросов» (см. W. S. Myers The Foreign Policies of Herbert Hoover, 1929—1933, Ne^- York, 1940, pp. 157—158).

Государственный секретарь США Стимсон в своих мемуарах, рассматривая события в Маньчжурии, следующим образом характеризует позицию госдепартамента: «Все данные, находившиеся в нашем распоряжении, указывали на то, что самым разумным было бы предоставить возможность н барону Сидэхара и японскому министерству иностранных дел овладеть положением, не прибегая ни к чему такому, что хотя отдаленно напоминало бы угрозы или открытую критику со стороны Америки» (см. Г. Л. Стимсон, Дальневосточный кризис, М., 1938, стр. 21).

По поводу запроса секретаря Лиги наций Друммонда об отношении США к событиям в Маньчжурии Стимсон писал: «Я принял сразу же предложение Лиги наций о посылке сходных по содержанию дипломатических нот Японии н Китаю. Но я отверг предложение о посылке Лигой наций в данный момент комисспн для обследования положения в Маньчжурии, поскольку- против эгого возражала Япония» (см. там же, стр. 27). Во врученных Стимсоном 7 января 1932 г. идентичных нотах представителям Японии и Китая упер делался на необходимость сохранения в Китае политики «открытых дверей» и по существу было проявлено поощрение агрессора.

Посланник США в Китае Джоксон, знавший стратегические установки своего правительства, в телеграмме от 13 января 1932 г. сообшал госдепартаменту: «Я все более и более убеждаюсь, что японские действия в Маньчжурии должны рассматриваться больше в свете русско-японских отношений, чем китайско-японских,-. Высшие военные власти Японии пришли к заключению, что для них имеется возможность действовать в Маньчжурии и продвинуть японскую границу дальше на запад в подготовке к столкновению с Советской РосепеЙ, которое они считают неизбежным» (см. «Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers». Vol. III. The Far East. Washington. 194в, pp. 26—27).

В телеграмме от 22 января 1932 г. Джонсон передал в госдепартамент информацию, полученную от лейтенанта Брауна из Харбина, в которой говорилось о возможности вторжения японских войск на советскую территорию. «Имеется различие во мнениях только о сроке — или японское продвижение начнется немедленно с приходом весны клн годом позже» (ibid., р. 46),

После захвата Маньчжурии, а также ряда городов Центрального Китая в общественных кругах США рассматривался вопрос об использовании экономических санкций против Японии. 23 февраля 1933 г. Гувер по этому вопросу писал Стимеону: «Как Вам известно, s течение длительного времени я непреклонно возражаю против введения каких-либо санкций...» (см. W. S. Myers, The Foreign Policies of Herbert Hoover 1929—1933, New York, 1940, p. 163).

Взгляды, господствовавшие в правительственных и деловых кругах в отношенни политики США на Дальнем Востоке, находили свое отражение в американской прессе. Так, например, статистическое бюро Бабсона, издававшее информационные письма, в обзоре от 25 апреля 1932 г., касаясь агрессивных намерений Японии против Советского Союза, считало наиболее важным обстоя те.-, ьствоч то. что «Англия, Франция и другие нации радовались бы при виде нападения Японии на Россию. Даже САСШ могли бы простить Япония другие ее действия, если бы она нанесла удар коммунизму»— 71

⁵⁵ По сообщению корреспондента ТАСС из Парижа министр иностранных дел Румынии Гика в интервью корреспонденту французской газеты «Экеельснор» заявил, что «до сих пор вообше переговоров между Румынией и СССР не было, а были лишь беседы и обмен мнениями, не давшие никакого положительного результата. Советское правительство пыталось заключить пакт о ненападении, оставив в стороне, однако, вопрос о Бессарабии». Далее Гика сказал, что в этих условиях «нам было невозможно продолжать обмен мнениями...».— 73

³⁹ Конференция по сокращению и ограничению вооружений номинально продолжалась со 2 февраля 1932 г. по 31 мая 1937 г., когда в последний раз собралось Бюро конференции, однако формально она не была закрыта. Последняя сессия Генеральной комиссии конференции проходила с 29 мая по 11 нюня 1934 г.

В конференции приняли участие представители 61 государства. В момент открытия 2 февраля 1932 г. в ее работе участвовали делегации 60 государств, в том числе 52 стран — членов Л;1гц наций и 8 стран — нечленов Лиги: Афганистана, Бразилии, Египта, Коета-Рккн, Мексики, СССР, США и Турции. Ирак направил делегацию на конференцию после своего вступления в Лигу наций 3 октября 1932 г. Не были представлены четыре государства: Эквадор. Никарагуа, Парагвай и Сальвадор (тря последних являлись членами Лиги наций). Председателем конференции, согласно решению Совета Лиги наций от 22 мая 1931 г., был назначен Артур Гендерсоч; почетным председателем был избран президент Швейцарской конфедерации Мотта.

Помимо Мандатной комиссии. Комитета по правилам процедуры и Комитета по рассмотрению петиций, образованных для решения организационных и процедурных вопросов, конференцией были образованы следующие главные органы:

1. Бюро (учреждено 5 февраля 1932 г.), в задачу которого входило совместное с председателем руководство работой конференции. В его состав вошли председатель и почетный председатель конференции, 14 вице-председателей (представители Франпли. Италии, Великобритании, США, Германии, Швеции. Японии, Испании, Аргентины, СССР, Бельгии, Чехословакии, Польши и Австрии), председатели комиссия, в которых были представлены все делегации, вице-председатель Генеральной комиссии (Политнс) и ее докладчик (Бенеш).

2. Генеральная комиссия (учреждена 8 февраля 1932 г.) в составе одного представителя от каждой делегации; председателем комиссии был избран председатель конференции. Задачей комиссии было рассмотрение и согласование проекта конвенции, представленного Подготовительной комиссией, планов и предложений, вносившихся делегациями.

Генеральной комиссией 25 февраля 1932 г. были образованы пять Главных комиссии в составе одного представителя от каждой делегации,

а позднее —два специальных комитета: 1) Политическая комиссия, которая в свою очередь учредила Комитет по вопросам безопасности (10 марта 1932 г.) и Комитет по моральному разоружению (15 марта 1932 г.) с тремя подкомитетами. 2) Сухопутная комиссия с целью рассмотрения вопросов о сухопутных вооружениях и численном составе; комиссией были учреждены Технический комитет по определениям понятия численного состава (9 марта 1932 г-) и Комитет экспертов (29 апреля 1932 г.). 3) Морская комиссия для рассмотрения вопросов о морских вооружениях; комиссией были учреждены Редакционный комитет (9 мая 1932 г.) и Подкомиссия 14-тп по морским вооружениям (3 июня 1932 г.). 4) Воздушная комиссия для рассмотрения вопроса о воздушных вооружениях и гражданской авиации; комиссией была учреждены Президиум, Подкомитет 14-тн по воздушным вооружениям (27 апреля 1932 г.) и Подкомитет 17-ти по гражданской авиации (24 июня 1932 г.). 5) Комиссия по расходам на государственную оборону, которая учредила Технический комитет (16 марта 1932 г.). 6) Специальный комитет по химической и бактериологической войне в составе 14 членов (10 мая 1932 г.). 7) Специальный комитет по вопросам безопасности в составе представителей европейских государств с целью рассмотрения вопроса о региональных соглашениях (11 июня 1934 г.); комитетом был учрежден Технический комитет (18 июня 1934 г.).

Всего на конференции, помимо Бюро и Генеральной комиссии, работало 36 комиссий, подкомиссий, комитетов и подкомитетов, которым было поручено главвым образок проведение технических исследований и составление докладов. Кроме того. Генеральной комиссией н Бюро в ходе работ конференции создавался ряд временных редакционных и согласительных комитетов.

Со 2 по 24 февраля 1932 г. состоялось 17 пленарных заседаний конференции, на которых в общих прениях выступили представители 49 стран. Внесенные ими предложения были переданы в комиссия и их вспомогательные органы. 23 июля 1932 г. состоялось 18-е и последнее пленарное заседание конференции, чем закончилась ее первая фаза.

21 сентября 1932 г. конференция возобновила свою работу, которая в течение всего последующего периода протекала исключительно в Бюро, комиссиях и комитетах.

На конференции выявились резкие расхождения между империалистическими государствами, каждое из которых стремилось добиться такпх решеннй, которые позволили бы ему укрепить свою военную мошь и ослабить своих потенциальных противников. Именно этой задаче служили выдвинутые французской делегацией планы Тардье н Эррио (см. прнм. 53, 284), предложения США (см. прим. 113, 181), Великобритании (см, прим. 307), требования Германии о «равенстве в вооружениях» (см. прнм. 321) и др.

СССР был единственным государством среди участников конференции, последовательно выступавшим за разрешение проблемы разоружения путем принятия резолюции о всеобщем и полном разоружении или в качестве первого шага на этом пути — заключения конвенции о прогресснзно-про-порпиональном сокращении вооружений (см. док. N° 82).

В процессе работ конференции советская делегация добивалась максимального сокращения всех видов вооружений и уничтожения наиболее агрессивных из них: танков, тяжелой подвижной артиллерии, линейных кораблей водоизмещением свыше 10 тыс. т. авианосцев, подводных лодок. всей военной авиации и всех средств химической и бактериологической войны.

Советская делегация голосовала 23 июля 1932 г, против заключительной резолюции, поскольку последняя не предусматривала ни одной конкретной меры по разоружению (см. док. Xs 294, 296). В феврале 1933 г. СССР выступил с предложением об определении нападающей стороны, крторое было положено в основу заключенных в том же году Лондонских

конвенций об определении агрессии между Советским Союзом и рядом капиталистических государств (см. «Сборник документов по международной политике,.-», вып. VI, М.. 1934, стр. 157—161)' В 1934 г., когда" конференция оказалгсь под угрозой полного краха, советская делегация выступила с предложением о превращении конференции по разоружению в постоянную, периодически собирающуюся конференцию мира, имевшую задачей охрану безопасности всех государств и всеобщего мира.

Обострение противоречий между империалистическими государствами я связанное с этим ухудшение международной обстановки, агрессия Японии против Китая, которая привела к образованию очага войны на Дальнем Востоке, выход Японии из Лиги наций (27 марта 1933 г.), установление в начале 1933 г. фашистской диктатуры в Германии, выход ее из Лигк напзй (19 октября 1933 г.). открытая подготовка гитлеровцев к вой.не, чему способствовала политика западных держав, признавших за Германией «пэаво на равноправие в вооружениях*, и создание очага воины в центре Европы,— все это привело к полному провалу конференции.— 75, 225

^ю В ответной телеграмме Л. М. Карзхана от 3 февраля говорилось: «1} В Маньчжурки японских войск около 50 тыс.. включая около 200 самолетов. 12 бронепоездов, около 50 танков, около SO бронемашин. 2) В Маньчжурии японцев 200 тыс. плюс 1 млн. корейцев — японских подданных. Во всем остальном Китае японцев около 150 тыс, 3) В Шанхае высажено морской пехоты 2000, на кораблях 5000 и направляется туда сейчас 1 дивизия»,— 76

⁴¹ По вопросу о договорах, возможно, имелось в виду пожелание, о котором, в частности, упоминалось впоследствии в одном из пунктов памятной записки японского посольства с перечислением нерешенных рыболовных вопросов, поставленных Хнрота в беседе с Л. М- Караханом 6 июня 1932 г. В этом пункте говорилось об удовлетворение ходатайств «японских подданных, рекомендованных Японским правительством, о заключении новых особых договоров относительно тех рыболовных участков, которые ныне эксплуатируются японскими подданными».

В ответной памяткой записке НКПД СССР от 14 октября 1932 г. отмечалось, что «вопрос этот должен разрешаться в соответствии со вторым абзацем раздела 3 §(Б) Протокола «Ц» Рыболовной конвенции».

Относительно вопроса о кооперации см, прям. 23, п. 2.— 79

⁴² Комиссия обследования, или Комиссия пяти, была учреждена Советом Лиги наций 10 декабря 1931 г. В качестве членов комиссии Совет 14 января 1932 г. утвердил лорда Литтана (Великобритания), возглавившего комиссию, графа Альдровандп (Италия), дивизионного ге^езала К^ло~ деля (Франция), генерал-майора Маккоя (США) и д-ра Ш~ее (Германия). Япония и Китай были представлены в комиссии экспертами-консультантами.

Комиссии было поручено «произвести изучение на месте и доложить Совету" о всех обстоятельствах, которые, затрагивая международные отношения, угрожают нарушить мир между Китаем п Японией или доброе согласие между ним?., от которого зависит мир».

Создание комиссии Литтона свидетельствовало о стремлении Совета Лиги наций уклониться от применения санкций в отношении агрессора и затянуть решение вопроса.

3 февраля 1932 г. комиссия выехала в Ньга-Иорк, а оттуда в Японию, где веда переговоры с членами японского правительства, банкирами, крупными промышленниками и др. Только 14 марта комиссия прибыла в Китай. Около 6 недель (с 20 апреля по 4 нюня 1932 г.) она находилась в Маньчжурии, откуда выехала в Пекин, затем — в Токио, а в конце июля возвратилась в Пекин для составления доклада, который был подписан ее членами 4 сентября и опубликован 1 октября 1932 г, (см. «League of Kations, Appeal by the Chinese Government. Report of the Commission of Enquire», Geneva. 1932: «Сбооннк документов по международной политике-..*, вып, V, М., 1933, стр. 140—181). '

В докладе указывалось, что основная политическая н адмкнистратна-ная власть в «государстве «Маиьчжоу-Го* «находится в руках японских

чиновников и советников*, которые фактически «вынуждены осуществлять во всех важных проблемах директивы официальных японских властей». Дсклад констатировал, что «большинство китайского населения враждебно или индифферентно к Маньчжеу-Го» и даже среди некоторых групп национальных меньшннстз, сказывающих известную поддержку «правительству», «нет групп, которые были бы охвачены полным энтузиазмом» (см. «Сбор-кик.,.», выл. V, стр. 157—15-8).

Подчеркивая «сложность проблемы», доклад отвергал как неудовлетворительное предложение о зоестановленни status quo ante, а равно и предложение о сохранении «Маньчжоу То». В докладе подчеркивалось, что «другие державы мира, кроме Японии ц Китая, также имеют первостепенные интересы, подлежащие защите при китайско-японском конфликте» (см. там же, стр. 163—167),

Комиссия сформулировала lO условий «удовлетворительного решения» конфликта; 1) совместимость с интересами как Китая, так и Японии; 2) уважение к интересам СССР; 3} соответствие существующим многосторонним договорам; 4) признание интересов Японии в Маньчжурии; 5} установление новых договорных отношений между Китаем и Японией; 6) принятие постанов-тений для урегулирования будущих разногласий; 7) автономия Маньчжурии; 8) обеспечение порядка внутри и безопасности от внешнего нападения; 9) зкономическсе сближение между Китаем и Японией; 10) международное сотрудничество в реконструкции Китая (см. там же, стр. 168—169).

Комиссия выдвинула предложения относительно организация переговоров между правительствами Китая и Японии на основе сформулированных ею принципов в созыва консультативной конференции «из представителей китайского и японского правительств и из двух делегаций, представляющих местное население, одной — избранной в порядке, предписанном китайским правительством, и другой — избранной в порядке, предписанном японским правительством. Эта конференция пользовалась бы содействием нейтральных наблюдателей, если такс* содействие было бы принято сторонами. В случае разных точек зрения на какой-либо вопрос, конференция представляла бы их Совету, а последний стремился бы достигнуть соглашения».

Результаты переговоров намечалось зафиксировать в четырех юридических актах; 1) Декларации китайского правительства относительно управления Северо-Восточными провинциями, в которой комиссия рекомендовала предусмотреть разделение полномочий между центральным н местным правительствами при широкой автономна последнего, организацию «специальной жандармерии с участием иностранных инструкторов» н использование иностранных советников н чиновников, «значительную часть которых должны составлять японцы», а также уроженцы малых и великих держав. Рекомендованные Советом Лига наций два главных советника «в течение периода организации- и испробования нового режима имели бы широкие полномочиям и осуществляли контроль над жандармерией и налоговой администрацией; кроме того, из числа лип, рекомендованных правлением Банка кеждунгродных расчетов, должен был назначаться генеральный советник Центрального банка; 2) Китайско-японском договоре относительно японских интересов, предусматривающем «свободное участие Японии в экономическом развитии.Маньчжурии, которое ее влекло бы за собою право контролировать страну как с экономической, так и с политической точек зрения»; подтверждение прав, которыми Япония пользуется в провинции Жэхэ; распространение Е?а всю Маньчжурию права поселения японских уроженцев при сохранении, с некоторыми изменениями, принципа экстерриториальности; соглашение об эксплуатации железных дорог: 3} Китайско-японском договоре о согласительной процедуре и арбитраже, о ненападе-