Том шестнадцатый

1 января ~ 31 декабря 1933 г.

РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ ШЕСТНАДЦАТОГО ТОМА

Ф. П. ДОЛЯ, Б. Я. МИРОШНИЧЕНКО, M A. ПОПОВ,

в я. сиполс, с. л. тихвинский, и. и. чхиквишвили

ПРЕДИСЛОВИЕ

В настоящем томе публикуются документы внешней политики Советского Союза за 1933 г.

В этом году советский народ под руководством Коммунистической партии добился новых побед в строительстве социалистического общества. В результате успешного выполнения планов первой пятилетки и первого года второй пятилетки были заложены прочные основы для дальнейшего развития социалистической промышленности и сельского хозяйства, а также для подъема жизненного уровня советского народа. В то же время капиталистический мир все еще переживал экономический кризис (1929—1933 гг.).

Международная обстановка, в которой жил и трудился советский народ, продолжала оставаться напряженной. Она осложнилась еще больше после оккупации Маньчжурии Японией и установления в Германии фашистской диктатуры. Над миром нависла угроза новой военной опасности.

Реакционные круги капиталистических стран, следуя антисоветскому курсу своей политики, по-прежнему не оставляли попыток создать единый фронт против Страны Советов. Преследуя эту цель, Англия, Франция, Германия и Италия подписали 15 июля 1933 г. «пакт четырех», острие которого было напоавлено против СССР.

В условиях усиления военной опасности Советский Союз продолжал вести энергичную борьбу за мир и международную безопасность, против поджигателей новой мировой войны, В отчетном докладе ЦК ВКПГб) на XVII съезде указывалось; «СССР продолжал стоять за этн годы твердо и непоколебимо на своих мирных позициях, борясь с угрозой войны, борясь за сохранение мира, идя навстречу тем странам, которые стоят так или иначе за сохранение мира, разоблачая и срывая маску с тех, кто подготовляет, провоцирует войну». В то же время в докладе подчеркивалось: «Мы стоим за мир и отстаиваем дело мира, Но мы не боимся угроз и готовы ответить ударом на удар

поджигателей войны». В сложившейся напряженной международной обстановке роль Советского государства в деле сохранения мира чрезвычайно возросла.

Из публикуемых а томе документов видно, с какой настойчивостью и последовательностью Центральный Комитет Коммунистической партии Советского Союза и правительство Страны Советов проводили в жизнь миролюбивую ленинскую внешнюю политику. В 1933 г, правительство СССР выступило с целым рядом предложении по обеспечению мира и предотвращению новой мировой войны. 6 февраля советская делегация внесла на рассмотрение Генеральной комиссии международной конференции по разоружению проект конвенции об определении агрессии. В проекте, проникнутом идеей мирного сосуществования государств с различным социальным строем, провозглашались принципы неприкосновенности гран?щ любого государства — большого и малого, невмешательства во внутренние дела других держав и содержалось определение нападающей стороны. Прогрессивная общественность во всем мире положительно оценила эти предложения Советского Союза. Советский проект был одобрен Комитетом безопасности конференции, Однако организаторы конференции задерживали его окончательное принятие. Учитывая сложившуюся обстановку на конференции, правительство СССР предложило, чтобы конвенция была заключена между СССР и другими государствами, заинтересованными в сохранении мира, Во время мировой экономической конференции в Лондоне Совет-скин Союз 3—5 июля 1933 г. подписал конвенции об определении агрессии с Эстонией, Латвией, Литвой, Польшей, Румынией, Турцией, Ираном, Афганистаном, Чехословакией и Югославией. Позднее к конвенции присоединилась Финляндия. Подписание этих конвенций явилось существенным вкладом в дело поддержания мира.

На мировой экономической конференции в Лондоне в 1933 г. советская делегация внесла на рассмотрение важные мероприятия по развитию экономического сотрудничества между государствами; они были сформулированы в проекте резолюции об экономическом перемирии, в проекте протокола об экономическом ненападении; они также предусматривали дальнейшее расширение торгозли СССР с капиталистическими странами. Советский Союз выразил готовность разместить за границей заказы на сумму в 1 млрд. долл. Ввиду серьезных разногласий между капиталистическими странами Лондонская конференция не приняла ни Одного конкретного решения и тем самым не оправдала возлагавшихся на нее надежд. Тем не менее выступления членов советской делегации на конференции, а также представленная ею широкая программа экономического сотрудничества способствовали дальнейшему по-

вышению авторитета Советского Союза на международной арене. Большое значение имело также разоблачение советской делегацией на конференции перед всем миром агрессивных планов гитлеровской Германии в отношении СССР, изложенных в меморандуме германской делегации.

В 1933 г. внешнеторговыми организациями СССР был успешно выполнен экспортно-импортный план. Экспорт составил 495 млн. руб., импорт — 348 млн, руб. Впервые после ряда лет Советский Союз имел активное сальдо торгового баланса в размере 147 млн. руб.

Документы тома освещают ход переговоров Советского Союза и США, завершившихся 16 ноября 1933 г. установлением дипломатических отношений. Это был крупный успех внешней политики Советского Союза. В течение 15 лет США были единственной крупной капиталистической страной, которая отказывалась официально признать Советский Союз, Факт признания свидетельствовал о росте авторитета Страны Советов и ее влияния иа решение международных проблем. Год от года росли симпатии американского народа к Советскому Союзу, ширилось движение за признание СССР. В американских деловых кругах все больше проявлялась заинтересованность в советско-американской торговле. Все это не могло не оказать влияния на изменение позиции американского правительства по отношению к Советскому Союзу. Обострение империалистических противоречий и возрастание угрозы интересам США со стороны Германии и особенно Японии, более реалистический учет обстановки президентом Рузвельтом ускорили это признание.

По случаю установления дипломатических отношений между СССР и США Председатель ЦИК СССР М. И. Калинин в обращении по радио к американскому народу 20 ноября 1933 г. выразил надежду, что этот акт «принесет огромную пользу не только их взаимным интересам, но и делу экономического и культурного прогресса человечества и делу упрочения всеобщего мира. Я твердо верю, что отныне открывается эра разнообразного и плодотворного сотрудничества между нашими народами».

Советско-французские отношения после подписания в 1932 г. договора о ненападении продолжали развиваться в благоприятном направлении. Приезд в СССР зидных политических деятелей Франции Эдуарда Эррио и Пьера Кота способствовал укреплению и расширению сотрудничества и росту деловых связей между двумя странами.

Ввиду возраставшей угрозы безопасности Франции со стороны гитлеровской Германии французское правительство в конце 1933 г. предложило Советскому Союзу заключить договор о взаимопомощи и одновременно вступить в Лигу

наций. Советское правительство со своей стороны разработало конкретные предложения по созданию в Европе системы коллективной безопасности. 19 декабря 1933 г. ЦК ВКЩб) принял важнейшее постановление, предусматривавшее, что «СССР согласен на известных условиях вступить в Лигу наций» и что «СССР не возражает против того, чтобы в рамках Лиги наций заключить региональное соглашение о взаимной защите ог агрессии со стороны Германии», в котором участвовали бы СССР, Франция, Бельгия, Чехословакия, Польша, Литва, Латвия, Эстония, Финляндия. 2S декабря полпред В. С. Довгалевскнй передал министру иностранных дел Франции Поль-Бонкуру указанные предложения СССР.

Советско-английские отношения оставались напряженными, В начале 1933 г. под давлением торгово-промышленных кругов и прогрессивной общественности британское правительство вступило в переговоры о заключении англо-советского торгового соглашения. Однако с самого начала оно затруднило эти переговоры, вновь связав заключение соглашения с урегулированием ряда финансовых претензий. Недружелюбная политика правящих кругов Англии мешала нормальному ходу переговоров. Эта политика еще более усилилась в связи с процессом в Москве по делу ряда работавших в СССР сотрудников английской фирмы «Метрополитен-Виккерс». В целях давления на СССР 17 апреля 1933 г. британское правительство ввело эмбарго на основные товары советского экспорта. Однако эта акция вызвала недовольство торгово-промышленных кругов Англии, заинтересованных в торговле с Советским Союзом. За отмену эмбарго под давлением рабочего класса выступили лейбористские, кооперативные и некоторые другие общественные организации.

1 июля 1933 г. британское правительство было вынуждено отменить эмбарго, Одновременно советская сторона отменила контрмеры, введенные ею в отзет на эмбарго. 10 июля 1933 г. торговые переговоры возобновились. Они закончились подписанием 16 февраля 1934 г. временного советско-английского торгового соглашения.

В 1933 г. осложнились советско-германские отношения. В своей внешней политике гитлеровская Германия перешла к открытому антисоветскому курсу, отойдя от тех принципов экономического и политического сотрудничества, которые были заложены Рапалльским договором 1922 г. Активное противодействие Советского государства этому курсу нашло отражение в большом числе документов, публикуемых в томе. Сразу же после захвата власти гитлеровцы развязали широкую антисоветскую кампанию; советские учреждения и граждане з Германии подвергались всевозможным преследованиям со стороны полиции, фашистских штурмовиков и т. д. В связи

с этими провокационными действиями Созетское полпредство в течение 1933 г. направило германскому МИД сзыше 200 нот помимо многочисленных устных представлений, сделанных советскими дипломатами в Берлине и в Москве. В результате решительных действий правительства СССР гитлеровское правительство было вынуждено принять меры по ослаблению антисоветских акций.

Отношения между СССР и Италией были отмечены подписанием 2 сентября 1933 г. договора, который по предложению итальянской стороны именовался как «Договор о ненападении, нейтралитете и дружбе». По приглашению итальянского правительства состоялся визит в Италию народного комиссара иностранных дел СССР.

В июле 1933 г. между Советским Союзом и Испанией были установлены дипломатические отношения.

Отношения Советского Союза со странами Востока, как видно из документов тома, развивались успешно, Документы характеризуют всестороннее развитие политических, экономических н культурных отношений между СССР и Турцией. Поездка в Турцию советской правительственной делегации во главе с К. Е. Ворошиловым на празднование 10-летия Турецкой республики, пребывание ее в стране и встречи с руководящими деятелями Турции способствовали дальнейшему укреплению и развитию сотрудничества между обеими странами.

Благоприятно развивались взаимоотношения с Афганистаном.

В 1933 г. произошло некоторое осложнение советско-персидских экономических отношений в результате проведения персидским правительством кампании бойкота советских товаров в Персия. Советское правительство заняло принципиальную позицию в отношении бойкота, добиваясь его прекращения в интересах дальнейшего расширения взаимовыгодной торговли. Со своей стороны и персидские торговые круги, неся значительный ущерб от бойкота, добивались его отмены. В результате правительство Персии отказалось от бойкота, и советско-персидские отношения получили дальнейшее развитие.

Продолжали всесторонне расширяться и \тл\^гбляться дружественные отношения Советского Союза с Монгольской Народной Республикой. В 1933 г. были подписаны договор о радиофикации Монгольской Народной Республики и соглашение о консолидации займов и кредитов, предоставленных МНР Советским государством,

В 1933 г. усилилась военная угроза дальневосточным границам СССР со стороны Японии. Японское правительство, отказавшись заключить пакт о ненападении с СССР, продолжало обострять отношения с Советским Союзом. После окку-

Э

пации в 1931 г. Маньчжурии японская военщина и власти марионеточного правительства в Северной Маньчжурии создавали невыносимые условия для нормальной работы на КБЖД, превратив ее в район непрекращающихся антисоветских провокаций, нарушали соглашения о деятельности дороги, незаконно арестовывали советских граждан, подвергали их истязаниям и пыткам. Я^п°нские империалисты и их пособники в Северной Маньчжурии вели дело к тому, чтобы насильственно захватить КВЖД В этих условиях правительство СССР в интересах обеспечения мира на Дальнем Востоке и ликвидации одного из опасных очагов военных столкновении весной 1933 г. предложило японо-маньчжурской стороне начать переговоры о продаже КВЖД- Формально согласившись на покупку дороги, японское правительство, как это показали ход переговоров и осложнение обстановки на КВЖД, намеревалось получить ее бесплатно. Уже во время переговоров, начавшихся в июне 1933 г. в Токио, японская военщина и ее местные марионетки продолжали аресты в Маньчжурии советских граждан н бесчинства на КВЖД. Правительство Советского Союза решительно протестовало против этих враждебных актов и настаивало на прекращении провокационных действий.

Оккупировав Северный Китай, японские милитаристы создали плацдарм для войны против Советского Союза, открыто готовясь к нападению на него.

Разоблачая агрессивные планы японских реакционных кругов. Созетское правительство настойчиво н последовательно вело борьбу за мир и обеспечение безопасности на Дальнем Востоке. В отчетном докладе UK ВКП(б) на XVII съезде отмечалось, что «одна часть военных людей в Японии открыто проповедует в печати необходимость войны с СССР и захвата Приморья при язном одобрении до\той части военных, а правительство Японии вместо того, чтобы призвать к порядку поджигателей войны, делает вид, что это его не касается». Далее в докладе подчеркивалось: «мы будем и впредь настойчиво проводить политику мира и добиваться улучшения отношений с Я^покней. ибо мы хотим улучшения этих отношений».

Документы тома показызают, что после восстановления дипломатических и консульских отношений между СССР н Китаем (12 декабря 1932 г.) Советское правительство, руководствуясь принципами дружбы, уважения независимости и суверенитета Китая, принимало необходимые меры к активизации отношений между двумя странами. Оно предложило китайскому правительству заключить договор о нейтралитете и ненападении и 13 октября 1933 г. вручило ему проект договора. Однако китайское правительство, не желая идти на активное сотрудничество с Советским государством, затяги-

вало переговоры. Полпред СССР в Китае Д. В. Богомолов в письме в НКИД СССР от 13 ноября 1933 г. сообщал, что «китайское правительство показывает сейчас полную незаинтересованность» в сотрудничестве и что «самое главное то, что нанкинское правительство ведет в настоящее зремя чрезвычайно серьезные переговоры с Японией о всей своей дальнейшей политике и, возможно, старается использовать как бы ведущиеся переговоры с нами для торга с Японией».

В XVI томе опубликовано также значительное число документов, освещаюших отношения Советского Союза с Польшей, Чехословакией, Грецией, Финляндией, Швецией, Норвегией, Данией и другими государствами.

Большая часть документов тома публикуется впервые.

* * *

Методы публикации и оформления документов изложены в предисловиях к 1. П. V и VI11 томам настоящего издания.

* * *

В подготовке тома к печати принимали участие сотрудники Редакционного аппарата Комиссии по изданию дипломатических документов при МИД СССР: В. М. Балашов, Л!. А. Буг-греев, А. Я. Быкова, И, П. Галичий, А. Я- Гришин, В, Л. Дюков, Л. В. Евдокимов, А. М. Зубов, И. И. Жужунава, кандидат исторических наук Л. И. Игнатьев, М. А. Костылев, А. П. Михайлов, кандидат экономических наук //. М. Пахомов, Г. M Cu-волобова, Ю. И. Устюгов, Л1. П. Хяамова, а также сотрудник Института славяноведения и балканистики АН СССР Л. В, За-боровский.

Некоторые примечания к документам составлены сотрудниками Института востоковедения и Института всеобщей истории АН СССР кандидатом экономических наук В, М, Курбатовым и Ю. Р. Ульяновым.

1. Запись беседы Полномочного Представителя СССР в Великобритании с Председателем Конференции по сокращению и ограничению вооружений Геидерсоном

3 я.чваря 1933 г.

Узнав, что Гендерсои приехал на рождество в Лондон, я решил сделать ему визит. Принял меня Гендерсои у себя в офисе (рабочая партия) *, встретил по старому знакомству хорошо и был довольно откровенен. За те шесть лет, что я не видел Гендереона, он сильно постарел и опустился. В начале разговора Гендерсои был как-то вял и апатичен и только во второй половине его оживился и стал проявлять даже некоторое воодушевление.

Между прочим, Гендерсои вспоминал, в каком тяжелом положении он находился в связи с «русским вопросом» в период лейбористского правительства. Консерваторы его буквально засыпали десятками самых провокационных вопросов, имевших прямое или косвенное отношение к СССР. Он заметил, что мне предстоит сейчас довольно трудная задача и что он желает мне 0 разрешении этой задачи всяческого успеха.

Главкой темой нашего разговора, который продолжался около часа, явилась, однако, конференция по разоружению. Из всего того, что Гендерсои говорил мне по данному поводу, я отмечу здесь лишь важнейшее.

1. На мой вопрос, чего Гендерсои ждет от конференции по разоружению, он ответил, что несмотря на все трудности, некоторые полезные результаты от конференции все-таки получатся. Перечисляя трудности, Гендерсои, между прочим, обратил мое внимание на то, что за время работ конференции в различных странах произошло 14 смен правительств (в частности, сменилось три правительства в Германии и три правительства во Франции); это обстоятельство недостаточно учитывается, а, между прочим, оно имеет исключительно важное значение с точки зрения работ конференции. Геидерсон с большим раздражением отозвался о поведении великих дер-

* — лейбористская партия,

жав на конференции. В частности, ои очень резко нападал на Макдональда и заявил, что формула, согласованная «большой пятеркой» по вопросу о положении Германии*, представляет собой образец темноты и неясности. Каждая сторона толкует ее по-своему. Французы делают из этой формулы один выводы, а немцы — совсем другие. Ои, Гендерсон, считает, что прямым долгом Макдональда, который, по существу, ответствен за данную формулу, было бы явиться вновь в Женеву и дать ей надлежащее толкование. Но Макдональд от этого как раз уклоняется. Тут же Геидерсон в ответ на мой вопрос сообщил, что проект созыва «большой пятерки» в Лондоне окончательно отпал (главным образом из-за оппозиции французов и из-за нежелания Макдональда участвовать в новом совещании пятерки держав). Новое совещание «большой пятерки» состоится поэтому в Женеве, накануне открытия заседания Бюро конференции по разоружению. В связи с этим Геидерсон предполагает выехать из Лондона в Женеву недели через две, т. е. примерно 17—18 января.

2. Что касается дальнейших работ конференции, то Геи-дерсону рисуется следующая картина. Сейчас в Лондоне он сам вырабатывает проект конвенции по разоружению. Он решил взяться за это дело сам, потому что со стороны разных официальных инстанций конференции трудно ожидать каких-либо разумных предложений. В своей работе Геидерсон исходит из такого принципа: он не придумывает от себя ничего нового, но старается выбрать все самое ценное и существенное из различных предложений, которые делались на самой конференции. В связи с этим Гендерсон заметил, что конференция накопила колоссальное количество сырых материалов: факты, цифры, данные, проекты и т. п. Но все это пока представляет собой совершенно неорганизованный хаос. Надо внести в данный хаос какое-то конструктивное начало и груду сваленных кирпичей превратить в стройное здание. Если это не будет сделано, то конференция по разоружению явится сплошным фиаско. Он, Гендерсон, хочет предпринять самую энергичную попытку вдохнуть душу живую в конференцию. Именно с этой целью он сейчас вырабатывает свой проект конвенции, который ои затем хочет представить сначала Бюро, а в дальнейшем и Генеральной комиссии конференции. Конечно, прежде чем вносить проект конвенции в Бюро, Гендерсон считает необходимым иметь некоторые предварительные разговоры с представителями важнейших держав, и, чем окончатся эти разговоры, Гендерсон пока не считал возможным предугадывать. На мой вопрос, каково же должно быть содержание

* См. «Сборник документов по международной политике...* вып V. М.., 1933, стр. 138—139.

проекта конвенции, подготовляемого Гендерсоном, он ответил, что б проекте будет предусмотрено известное количественное сокращение вооруженных сил (сухопутных, морских и воздушных), запрещение некоторых наиболее агрессивных видов оружия, а также создание специальной комиссии для постоянного контроля за состоянием вооружений во всех государствах, подписавших конвенцию. Я пробовал выяснить кое-какие дальнейшие детали гендереоновского проекта, но он уклонился от дачи определенного ответа. Гендерсон заметил только, что он вполне одобрительно относится к тому принципу обратно пропорционального разоружения, который защищал на конференции т. Литвинов (т. е. чем могущественнее государство, тем относительно большее сокращение испытывают его вооруженные силы), и что этот принцип найдет известное отражение и в его проекте конвенции.

3. Гендерсон полагает, что Бюро откроется в срок — 23 января; затем 31 января откроется Генеральная комиссия. Он, Гендерсон, будет добиваться, чтобы нынешняя сессия Генеральной комиссии была решающей. Эта сессия продлится, вероятно, 2—3 месяца, она будет иметь пасхальный перерыв и должна будет окончательно подвести итоги работам конференции, обсудить и принять конвенцию о разоружении. После того как данная работа будет закончена, будет уже созван пленум конференции, задачей которого по существу явится лишь подписание согласованных в Генеральной комиссии документов. Во всяком случае, Гендерсон твердо рассчитывает, что не позже мая вся конференция закончится. Говоря это, он принял страшно свирепый вид и воскликнул: «Довольно этой бесконечной болтовни! С меня хватит! Пора приходить к кониу!»

4. Я выразил сомнение в том, что великие державы согласятся на сколько-нибудь серьезное сокращение своих вооруженных сил, и прибавил, что, как теперь все больше и больше выясняется, для каждого искреннего пацифиста, в сущности, единственным практическим предложением, сделанным на конференции, является только советский проект полного разоружения *, который при своем обнародовании был встречен как совершеннейшая утопия. Между тем чем дальше в лес, тем больше дров. Чем больше конференция пытается найти какие-то «справедливые» модулитеты ** частичного разоружения, с соблюдением интересов каждой участвовавшей в конференции страны, тем больше она попадает в безысходный тупик. Только полное и безостаточное разоружение могло бы сразу ликвидировать все те бесконечные возражения и аргументы,

* См. т. XV, док..Nb 82. ** — формы.

которыми каждая держава встречает каждый проект частичного сокращения вооруженных сил. Гендерсон ответил, что в принципе он целиком принимает советский проект: действительно, всеобщее и одновременное разоружение явилось бы самым легким и самым справедливым разрешением вопроса. Однако он вынужден считаться с. тем, что такого рода предложение не имеет в настоящее время никакого шанса на осуществление. Поэтому ему приходится мириться с идеей постепенного разоружения, по частям, по стадиям, и он считал бы себя счастливым, если бы ему удалось к маю достигнуть хотя бы того, что он намечает в своем проекте конвенции. Он полагает, что правительство Поль-Бонкура в вопросе о разоружении будет продолжать линию Эррио, тем более что главным автором «французского плана* и при Эррио являлся Поль-Бонкур. Гендерсон думает, что британское правительство в конце концов пойдет на известное сокращение морских вооружений. Он думает также, что удастся договориться об известном компромиссе в морских вооружениях между Францией и Италией. «О таком компромиссе,— с горечью прибавил Гендерсон,— который несколько времени тому назад мне удалось осуществить, правда всего лишь на несколько часов». В связи с этим Гендерсон все с той же горечью стал вспоминать, как франко-итальянский морской компромисс, одобренный Брианом, был опрокинут французским сенатом, как это явилось началом конца для Бриана и как это было «унизительно» для него, тогдашнего министра иностранных дел Великобритании. Но если насчет Франции, Англии и Италии у Гендерсона нет особых опасений, а согласие США на сокращение вооружений ясно само собой, то очень большое беспокойство у Гендерсона вызывает позиция Японии- Он почти уверен в том, что Япония откажется в какой бы то ни было форме или степени пойти на сокращение своих вооружений. А это, в свою очередь, чрезвычайно затруднит достижение благополучного исхода конференции. Гендерсон пытался при этом выяснить у меня, какова была бы наша позиция в том случае, если бы Япония действительно отказалась присоединиться к конвенции по разоружению- Я, однако, уклонился от прямого ответа иа данный вопрос. Сам Гендерсон давал довольно ясно понять, что даже и в случае отказа Японии он будет все-таки настаивать на подписании другими державами конвенции по разоружению.

5. Под конец Гендерсон заговорил о работе и выступлениях т. Литвинова на конференции по разоружению. Он заявил, что речи т. Литвинова—это единственные на конференции речи, которые имеют смысл и содержание. Наоборот, все остальные речи — это сплошная пустота и шахматные ходы дипломатов, которые не верят друг другу. Гендерсон прибавил, что часто на конференции он бывает глубоко возмущен

поведением делегатов: выступает т. Литвинов и произносит дельную, интересную и умную речь — все представители великих держав встречают эту речь гробовым молчанием. Затем выступает какой-либо из представителей этих самых великих держав и говорит какую-нибудь чепу;:у— все Крупнейшие делегации откликаются на его чепуху шумными рукоплесканиями. Ему, Гендерсону, всегда в таких случаях бывает обидно. Можно не соглашаться с мнением политического противника, но нужно быть по отношению к нему справедливым и отдавать ему должное.

Полномочный Представитель СССР в Великобритании

Я. Майский

Пгчат. г.а арх.

2. Нота Правительства СССР Правительству Японии*

4 января 1933 г.

Правительство Союза Советских Социалистических Республик ознакомилось с содержанием вербальной ноты Японского Министерства Иностранных Дел от 13 декабря прошлого** года, в которой Я^понск°е Правительство отклоняет для настоящего времени предложение, сделанное 31 декабря 193! г. в Москве Народным Комиссаром по Иностранным Делам Литвиновым г. Иосидзава, возвращавшемуся в свою страну, чтобы занять пост Министра Иностранных Дел, о заключении советско-японского пакта о ненападении ***. В упомянутой вербальной ноте признается существование в Японии мнения, что «ввиду факта существования различных проблем такого характера, который может стать причиной споров между двумя кацлями, предпочтительным путем было бы разряжение атмосферы и обеспечение разрешения этих споров при помощи предварительного заключения такого соглашения о ненападении». Этот довод отражает и точку зрения Советского Правительства, и он был исходным пунктом его предложения о заключении пакта о ненападении. Советское Правительство с удовлетворением отмечает, что эта точка зрения разделяется японскими кругами.

К сожалению, приходится констатировать, что Японское Правительство не нашло возможным стать на эту точку" зрения и присоединилось к противоположному мнению, приве-

* Вручена полпредом СССР в Японии А, А, Трояновским министру иностранных дел Япония Утида. ** В тексте ошибочно—сего, *** См. т, XIV, док. № 401.

денному в вербальной ноте, что «прежде всего надо приложить усилия для устранения возможных причин спора, прежде чем взяться за рассмотрение таких более общих вопросов, как заключение соглашения о ненападении».

Последовательное развитие этого довода неизбежно приводит к полному отрицанию идеи пактов о ненападении и заключающегося в пакте Келлога — Бриана* международного отказа от войны в качестве средства разрешения споров. Японское Правительство, очевидно, считает уместным заключение соглашения о ненападении лишь между такими государствами, у которых не существует никаких споров. При нынешней экономической и политической взаимозависимости между народами такое положение вряд ли существует и вряд ли возможно, в особенности между государствами, находящимися в более или менее близком соседстве. Разрешение существующих споров не гарантирует от возникновения новых споров в дальнейшем, в особенности при развитии политики какого-нибудь государства в сторону агрессии и распространения внешней сферы влияния. Можно указать, что соседние с Союзом Советских Социалистических Республик и не соседние государства, заключившие с ним пакты о ненападении, этим отнюдь не признали отсутствие каких бы то ни было взаимных споров и претензий. В частности. Союз Советских Социалистических Республик в самое последнее время соглашался на заключение пакта о ненападении с соседним государством, с которым он имеет спорную границу и весьма обоснованные территориальные претензии. Смысл пактов о ненападении, как и пакта Келлога — Бриана, в том н заключается, что государства, исходя из наличия или возможности между ними споров, отказываются от разрешения их насильственным путем. Советское Правительство со своей стороны отнюдь не находит, чтобы между Союзом Советских Социалистических Республик и Японией существовали такие споры, которые нельзя было бы или оно не соглашалось бы разрешить мирным путем. Отрицание этого привело бы к противоречию с пактом Келлога — Бриана, участниками которого язляются как Союз Советских Социалистических Республик, так и Япония. Предлагая Японии пакт о ненападении, Советское Правительство отнюдь не игнорировало этого международного акта, а стремилось лишь усилить его и путем двустороннего соглашения расширить и приспособить его к особенностям Отношений обеих стран. Предложение Советского Правительства не было вызвано соображениями момента, а вытекает из всей мирной политики, а потому остается в силе и в дальнейшем. С другой стороны, позволительно сомневаться в том, чтобы отказ одной стороны

* См. т. XI, док, № 29S.

от соглашения о ненападении способствовал бы созданию атмосферы, благоприятной для разрешения всех споров и уважения недоразумений.

Советское Правительство с удовлетворением принимает к сведению заключающееся в вербальной ноте заявление Японии о том, «что Япония и Советский Союз взаимно готовы скрупулезно уважать суверенные права один другого и пунктуально воздерживаться от нарушения в малейшей степени их границ». Оно выражает уверенность в том, что при точном соблюдении этого обязательства не возникнет, как и в прошлом, никаких пограничных инцидентов и при временном нахождении у советской границы японских войск. Оно готово, однако, изучить и обсудить японское предложение о создании японо-советско-маньчжурского комитета для предупреждения пограничных инцидентов по примеру таких же комнтетоп, существующих у Советского Союза с Румынией, Польшей и другими соседними государствами,

Пе-.QT. г.о орх, Опибл. а изложении э газ.»Нээекия* Je П (4MS), П яюаря!9$3 г.

В упоминаемой ноте министерства иностранных дел Японии, врученной

13 декабря 1932 г. министром иностранных дел Японии Утндя полпреду СССР в Японии А. А. Трояновскому, говорилось:

«Совершенно ясно, как из основного соглашения между двумя странами *, так и из всего того, что произошло со времени его заключения, что Япония я Советский Союз взаимно готовы скрупулезно уважать суверенные права один другого н пунктуально воздерживаться от нарушения в малейшей степени их граннц.

Однако можно придерживаться различных мнений относнтельно подходящего времени и методов приведения этих удовлетворительных отношений к форме договора о ненападении. Некоторые считают, что ввиду факта существования различных проблем такого характера, который может стать причиной споров между двумя нациями, предпочтительным пу?ем было бы разряжение атмосферы н обеспечение разрешения этих споров при помзгци предварительного заключения такого соглашения о ненападении. С другой стороны, противоположного мнения придержизгются те. кто думает, что прежде всего надо приложить усилия для устранения возможных причин спора, прежде чем взяться за рассмотрение таких более общих вопросов, как заключение соглашения о ненападении.

В общем, кажется, что в данном случае время еще не созрело для формального начала переговоров между двумя Правительствами относнтельно этого предмета. По-видимому, предпочтительнее для настоящего времени постараться достигнуть разрешения различных вопросов, имеющихся между двумя нациями, а что касается переговоров, на которые было указана, то обождать несколько больше и дать время для созревания условий для инх. Пока же будет полезным, если дза Правительства будут совещаться вместе относительно лучших методов предупреждения и разрешения мирными средствами на месте всяких трудностей, которые случайно могут возникнуть благодаря соприкосновению японских н созетских войск: например, учреждение японо-советско-маньчжурского комитета для предупреждения пограничных инцидентов».

* См. т. VIII. док. Л«30.

3. Запись беседы Полномочного Представителя СССР в Данин с Министром Иностранных Дел Дании Мунком

4 января 1933 г.

Был на обычном приеме у Мунка в МИД. Обратил его внимание на появившееся сегодня в газетах сообщение о том, что в помещении МИД организован секретариат «общества кредиторов России», имеющий целью добиться от иностранных фирм (банков, страховых обществ), имевших филиалы в России в момент революции, удовлетворения претензий датских граждан к этим филиалам. Я привел Мунку следующие соображения: 1. По смыслу протокола, подписанного при установлении сношений между Данией и Советским правительством в 1923 г., все эти претензии были отложены на неопределенное будущее *, Теперь же вдруг датский МИД поднимает вопрос о них, Правда, газеты уверяют, что подготовляемая акция не направлена против СССР, но уверения эти мне кажутся не совсем убедительными. 2, Члены «общества кредиторов» принадлежат к той — правда, немногочисленной, но, по словам газет, все же насчитывающей 1300—1400 человек и юридических лиц,—-части датского населения, которая доказала уже свою активную враждебность по отношению к СССР. Почему же МИД теперь организует, мобилизует и поощряет их? 3. Организация кредиторов до установления нормальных отношений между нашими странами, насколько мне известно, существовала в виде официальной конторы при МИД. После установления сношений эта контора была ликвидирована. Теперь она организуется снова. Не является ли это шагом назад, возвращением к тому положению, которое существовало до установления нормальных отношений?

Я просил Мунка сказать мне его мнение, так как мне поведение МИД совершенно непонятно и представляется особенно достойным сожаления в настоящий момент, когда с известной стороны здесь, в Дании, снова пытаются раздуть ненависть и вражду к СССР.

Мунк признался, что ему ничего об организации такого секретариата не известно. Тут же прочел ему заметку в «По-литнкен». Он ответил, что считает устройство секретариата при МИД недопустимым: организация кредиторов есть частное общество и МИД не должен вмешиваться в его дела.

Конечно, МИД обязан защищать интересы датских граждан за границей, но не в такой форме. Мунк дал понять, что это, по-видимому, устроено аппаратом МИД, обещал расследовать и дать объяснения **_

* См. т. VI, док. Л» 153. ** См. док. Л? 29.

Далее я информировал Мунка о ходе переговоров торгпредства с валютной конторой и датскими фирмами. На наши заявки об импортных лицензиях мы еще не получили ответа *.

Но положение с размещением наших заказоз в Дании не очень благоприятно: [фирма] «Бурм и Вейн» до сих пор не дала ответа о том, примет ли она заказ, а я слыхал частным образом, что она отказалась принять крупный заказ для Франции. Фирма «Смит, Мюгинд и Гюттемейер». которой мы хотели дать миллионный заказ на подъемные краны, прекратила переговоры с торгпредством, заявив, что ее дирекция не сочувствует политике СССР и поэтому не желает работать с нами.

Я выразил надежду, что вопрос об импортных лицензиях будет разрешен удовлетворительно без нашего с Мунком вмешательства, но просил его учесть, что при обрисованном мною положении мы, вероятно, будем не в состоянии разместить значительные заказы в начале года, что, по-моему, при таком положении вещей не должно препятствовать выдаче необходимого нам количества импортных лицензий. Мунк на словах согласился со мной.

По поводу «Бурм и Всйн» заметил, что, казалось бы, назначенная правительством контрольная комиссия должна бы позаботиться как раз о получении заказов, по, возможно, что положение фирмы не позволяет ей брать на себя далеко идущие обязательства.

Относительно «Смит, Мюгинд и Гюттемейер» он сказал: «В настоящее время мы не можем позволить себе такой роскоши, как отказ от заказов из «принципиальных сображений».

М- Кобецкии

Пенит, г.с cpj,.

4. Телеграмма Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Полномочному Представителю СССР в Великобритании И. М. Майскому

5 января 1933 г.

Если представится случай вновь встретиться с Гендерсо-ном, скажите ему, что совершенно очевидно, что ни Бюро, ни Генеральная комиссия не будут серьезно заниматься делом до окончания совещания пяти** и что Вам поэтому представляется сомнительным, чтобы мы послали представителя в Бюро или Генеральную комиссию, пока не закончится означенное совещание. Мы не можем вновь позволить, чтобы наш представи-

* См. также док, Jsi? 243. ** См. док. № 1.

тель праздно сидел в Женеве в ожидании частных решений. Спросите его при этом, как он мыслит себе процедуру в том случае, если решения пяти окажутся неприемлемыми для нас и будут ли тогда новые частные переговоры пяти с нами, как это имеет место в отношении Германии, Встреча и разговор ни в коем случае не должны иметь характера нарочитости. Если Гендерсон спросит, приняли бы мы участие в совещаниях пяти на нынешней стадии, скажите, что Вы не видите причины нам уклоняться от этого '.

Литвинов

Печат. г.о арх.

5. Письмо члена Коллегии Народного Комиссариата Иностранных Дел СССР Полномочному Представителю СССР в Даннн М. В. Кобецкому

5 января 1933 г.

Уважаемый товарищ,

В связи с «шутливым» заявлением Вам Мукка о том, что «пора подумать о заключении пакта также н между СССР и Данией:>-, и ка тот случай, если бы с Вами еще заговаривали на эту тему, рекомендую заявлять, что СССР, как он об этом неоднократно заявлял, готов заключить пакты со всеми странами и что если Дания сделает нам соответствующее предложение, то она может рассчитывать на благожелательное к нему отношение. После тех разгозоров, которые имели место в прошлом на эту тему*, само собой разумеется, нам самим не следует брать на себя инициативу разговоров о пакте.

С товарищеским приветом

Б. Стомоняков

Печет, по арх.

6. Письмо Генерального консула СССР в Харбине Особому агенту Министерства Иностранных Дел в Северной Маньчжурии Ши Люй-бэню

7 января 1933 г.

Господин Особый агент,

Рядом писем, адресованных Вам, и путем многократных переговоров с Вами я имел честь обращать Ваше внимание на исключительно тяжелое положение, в котором находятся пребывающие в синьцзинской ** тюрьме арестованные совет-

* См. т. XIV, док.,ЧЪ 44_: 103. ** Снньцзин 1>нсвая столица*)—название, которое было дано г. Чанчуню после объявления его столицей Маньчжоу-Го.

ские граждане *, Несмотря на мои неоднократные просьбы, заключенные не только лишены самых элементарных прав получения продовольственных передач и одежды, находясь при этом в холодных помещениях, но и подвергаются совершенно неописуемым истязаниям. Прямым следствием этого явилось массовое заболевание арестованных. Одним из прямых следствий вышеизложенного также явилась смерть еов-гражданина Васильева, причины которой изложены в протоколе официальной врачебной экспертизы, каковой я имел честь Вам препроводить письмом от 19 июня прошлого года с просьбой расследовать причины смерти Васильева и наказания виновных **.

Несмотря на мои неоднократные устные н письменные к Вам обращения, положение арестованных с каждым днем становилось все более тяжелым, и обращение с ними за последнее время приняло формы, не поддающиеся квалификации в официальной переписке. 26 декабря в синьцзинской тюрьме, согласно официальному сообщению властей, повесился сов-гражданин инженер Воронин А. Ф. Прилагаемый при этом протокол вскрытия тела Воронина***, произведенного в результате настояний Генконсульства официальной врачебной экспертизой, с достаточной убедительностью подтверждает вышеизложенное. Вместе с протоколом я посылаю Вам заключение врачей, устанавливающих, что:

«1. Непосредственная смерть последовала от асфиксии от повешения, причем было ли это повешение самопроизвольным или сделанным кем-то со злым умыслом — установить не представляется возможным.

2. Это был здоровый человек удовлетворительного питания, не имевший в своем организме никаких серьезных заболеваний, могущих повести к быстрой смерти.

3. После повешения труп висел очень много часов либо по злому умыслу, либо по недостаточному наблюдению и по небрежности надзирающего штата тюрьмы.

4. При жизни повешенный подвергался ударам эластического тела плоского характера по голове в области правого темени, каким-то манипуляциям с горячими предметами на мошонке, в верхних третях голени и точечным либо прижо-гам, либо травматическим воздействиям на лице и на левом боку.

5. При умирании были довольно сильные клонические судороги с резким кандальным звоном, что в свою очередь не могло не быть услышано обслуживающим персоналом тюрьмы».

* См. т, XV, прям. 137. ** См. т. XV, док, Nfe 255. *** Не публикуется.

Даже оставляя в стороне обстоятельства, при которых произошло повешение Воронина, причины самого этого факта иллюстрируются врачебной экспертизой.

Заявляя самый энергичный протест против незаконного содержания под арестом в исключительно тяжелых условиях свыше 60 советских граждан в течение девяти месяцев, я настоятельно прошу Вас, г. Особый агент, срочно снестись с соответствующими властями о выполнении просьб, изложенных в моем письме от 19 июня, а также расследовании причин смерти А, Ф. Воронина и предании суду виновных в этом.

В ожидании Вашего срочного ответа прошу принять, г. Особый агент, уверения в моем глубоком к Вам уважении³.

Генеральный консул СССР в Харбине

Славуцкий

Печат. по арх.

7. Телеграмма Заместителя Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Генеральному консулу СССР в Урумчи И. Я- Златкину *

S января 1933 г.

Китайское правительство обратилось к нам с просьбой эвакуировать всех интернированных солдат и офицеров бывшей армии Су Бнн-вэня ** в Сикьцзян. кроме самого Су Бин-вэня, генерала Ma и нескольких других высших офицеров, которых Нанкин просит отправить в Китай через Европу***.

Нанкинское правительство просило нас сообщить о порядке отправления в Синьцзян, а также о суммах, потребных для их отправления. К эвакуации, таким образом, намечается около 3 тыс. солдат и 1200 гражданских лиц, в том числе 347 женщин и 306 детей.

Выясняем сейчас технические возможности такой эвакуации, учитывая трудности сообщений от Аягура или Алма-Аты до границы, зимние холода, отсутствие пунктов для расквартирования и снабжения в пути. Принципиальных возражений против этой отправки у нас нет.

Сообщите Цзиню**** о полученной Вами информации из Москвы о предстоящей эвакуации в Синьцзян бывшей армии

* Копяи телеграммы направлены в консульство СССР в Чугучаке и дипагенту НКИД СССР в Алма-Ате.

^8# См. т. XV, прим. 266. *** ДаЕ-шая просьба китайского правительства была передана 8 января!933 г. членом китайской делегации Ван Цзэн-сы заместителю наркома иностранных дел СССР Л. М. Карахану.

**** Цзикь Шу-жэнь — председатель правительства провинции Синьцзян.

Су Бин-вэня, дав ему при этом в порядке информации вышеуказанные сведения о солдатах и гражданских лицах, указав, что мы это делаем по просьбе Нанкина, и выразив при этом уверенность, что он обо всем этом уже информирован по линии Нанкина. Укажите, что Вы, возможно, обратитесь к нему на днях для совместного обсуждения мер, могущих понадобиться для нормального проведения эвакуации *.

Срочно сообщите, как Цзинь будет реагировать и какие он перед Вами поставит вопросы⁴. В беседе Вы не должны делать намеков о трудностях по эвакуации в Синьцзян.

Л. Карахан

Печат, по арх.

8. Речь Полномочного Представителя СССР в Финляндии Б. Е. Штейна при вручении верительных грамот Президенту Финляндии Свинхувуду

II января 193-3 г.

Я имею честь вручить Вам, г. Президент, верительные грамоты, коими Центральный Исполнительный Комитет Союза Советских Социалистических Республик удостоил меня аккредитовать при Вас в качестве Чрезвычайного Посланника и Полномочного Министра.

Вступая в исполнение обязанностей на этом ответственном посту, я позволю себе выразить надежду на то, что развитие добрососедских отношений между нашими странами, которое ознаменовалось в последний период деятельности моего предшественника успешным окончанием переговоров и заключением пакта о ненападении и конвенции о согласительной процедуре **, будет неослабно продолжаться и в дальнейшем. Мое Правительство возложило на меня задачу способствовать укреплению существующих между народами наших стран политических, экономических и культурных связей, которые нашли уже свое выражение в целом ряде заключенных между Правительствами Союза Советских Социалистических Республик и Финляндии договоров и соглашений, начиная от Юрьевского мирного договора *** и кончая упомянутым мною пактом о ненападении.

Я позволю себе, г. Президент, заверить Вас, что со своей стороны буду счастлив приложить все мои старания и добрую волю для выполнения задачи, возложенной на меня моим Правительством.

* См. также док..Ng ïO-** См. т. XV, док. Л° 32. 179. ** Cxi. т. Ш, док, № 137.

Приступая к новой своей деятельности, я питаю надежду в том, что в моих стремлениях к счастливому осуществлению возложенных ка меня задач я встречу с Вашей стороны, г. Президент, неизменное доверие и поддержку, равно как ценное содействие Правительства Финляндской Республики.

Печат. г.с срх.

В ответной ре':и президент Финляндии Свинхувуд заязнл:

«Принимая из Васднх рук верительные грамоты, которыми Централь-ный Исполнительный Комитет Союза Советских Социалистических Республик аккредитозал Вас при мне в качестве Чрезвычайного Посланника и Полномочного Министра,.хочу от всего сердца поздравить Вас с прибытием в Финляндию.

Примите мою искреннюю благодарность за любезные слова, произнесенные Вами. AlEie доставляет удовольствие отметить выраженное в них твердое желание развивать и расширять политические н экономические отношения между нашим Et страЕгами, отнсшеЕГ^я, которые, как Вы только что справедливо сказали, сснсвызаютсн на многочисленных договорах, заключенных между нашими двумя государе: вам и. На основе этих до: обо роз каши страны смогла: лучие узнать е: понять друг друга, о чем убедительно свидетельствует состояние экономических отношеяИЕ*, получивших за последнее время новое развитие.

Могу Вас заверить в том, что все Ваши усилия и действия, направлен^ иые на поддержание и развитие добрых отношений между нашими странами, будут восприняты с полным пониманием и получат полЕ£ую поддержку с моей стороны и со стороны Правительства Финляндия,

Г-н Министр, хочу выразить надежду, что, приступая к работе на этом ответственном посту, Вы будете себя приятно чувствовать в Финляндии».