Письмо Полномочного Представителя СССР в Польше Заместителю Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Б. С. Стомонякову

24 февраля 1935 г.

Уважаемый товарищ.

Внешняя политика. Общин тон последних бесед с Беком * выявил несомненное скрытое раздражение Бека против нас, а также некоторую растерянность. Его настроения по поводу франко-англо-советеких переговоров ** показывают, что даже у Бека замечается некоторая неуверенность в себе. Наши демарши в Лондоне и Париже, решительная позиция Франции в отношении германского ответа, предстоящая поездка Саймона в Москву разрушили те надежды, которые поляки возлагали на ход переговоров в связи с колеблющейся позицией Англии. Что тактический маневр Германии провалился, не представляет теперь здесь ни для кого сомнений. Это отмечает и оппозиционная пресса.

Поляка, верные своей тактике фальсифицирования информации о международных делах, задержали печатание нашей ноты и статьи «Известий»***. Это вытекало и из тех путаных объяснений, которые мне дал об этом Бек.

Сильно ударило по самолюбию поляков и первое сообщение Рейтера о том, что Саймон едет в Берлин и Москву, но не известно, задержится ли в Варшаве. Теперь пресса пытается изобразить дело так, что Саймон поедет в три столицы.

Если не произойдет новых изменений в поведении Парижа (и Лондона), то Польша еще больше оказывается изолированной и отстраняется от ближайшего участия в обсуждении крупных европейских проблем. Оппозиционная пресса подчеркивает свое беспокойство по этому поводу и говорит о триумвирате Париж — Москва — Лондон.

* Беседы состоялась 20 я 23 февраля 1935 г.; см. сб. «Документы

['. материалы по историк советско-польских отношений», т. VI. М-, Ш69, стр. 258.

** См. док. Л» 68. «** См. док. № 76.

Как пойдет дальше польская внешняя политика, никто ничего сказать ке может. Главное будет зависеть от твердости Парижа. Если Польша будет твердо поставлена перед дилеммой— или участвовать в общеевропейских соглашениях, или остаться наедине с Германией с перспективой «франко-советского союза», то не исключается какой-нибудь поворот со стороны Бека и Пилсудского. Но пока никаких объективных признаков этого нет, и Бек, очевидно, по-прежнему рассчитывает на то, что его хитроумная политика расстроит все наши планы н заставит Францию отказаться от сближения с нами.

Нет и никаких признаков пока того, чтобы поляки делали какие-либо шаги в сторону внешнего улучшения польско-советских отношений. Об этом говорить еще рано. Что же касается по существу, то скрытая ненависть к нам плохо прикрывается внешней вежливостью.

Есть зато некоторые признаки того, что Польша стремится сблизиться с Англией. Об этом мне как-то говорил давно и Лярош. Это стало больше замечаться в последнее время, особенно в связи с поездкой польских министров Райхмана и Коца в Лондон и подписанием торгового договора с Англией *, на который здесь возлагаются большие надежды. Из американских кругов нам сообщали даже о каких-то военных заказах в Англии (кораблей) путем долгосрочного кредита.

Весьма вероятно, что и сама Англия стремится приблизить к себе Польшу с целью отдалить нас от европейского концерта и, во всяком случае, ослабить нашу роль в нем.

Здешние еврейские круги говорят даже о замене прогитлеровской ориентации проанглийской. Это мне кажется преждевременным. Скорее всего, имеется налицо желание английских твердолобых сколотить новый блок против нас с участием и Польши, и Германии. Польша, конечно, охотно пойдет на эту игру. Предстоящие поездки Саймона покажут, в какой степени все эти слухи правдоподобны.

Надо также еще раз тут отметить колоссальный рост нашего международного авторитета. Никакие махинации польской цензуры не могут скрыть этого факта от польского читателя. Это проглядывает в каждой строчке даже враждебных нам статей. Это отмечается и всеми нашими собеседниками. Неоднократно подчеркивается и роль т. Литвинова, отмечается его умелое маневрирование. Так было во время женевских переговоров, когда поляки возлагали чрезмерные надежды на Лаваля, так происходит и теперь, в связи с нашей последней нотой. Всеми отмечается также наше влияние на страны Малой Антанты и Балкан, отмечается и та решительная настойчивость, с которой французские военные круги

* Пид:п:е:;н 2/ февглля Î&35 г.

стоят за сближение с нами. Я не знаю, каково действительное положение в последнем отношении, но впечатление здесь именно такое.

Пока что германо-польский флирт продолжается вовсю: триумфальное турне с лекциями по Германии Каден-Бандров-ского*, поездка представителей Варшавского и Краковского муниципалитетов s Дрезден на шопеновские торжества, выставка польской графики в ряде городов Германии, радиопереклички, поездка делегации в составе 20 человек польского министерства коммуникаций в ряд городов Германии и т. д. Польская пресса по-прежнему занимает исключительно дружественную позицию в отношении Германии, а корреспонденты «Газеты польской» в Берлине и других городах Европы превозносят Гитлера и его политику. Оппозиционная пресса не смеет писать ничего резкого по адресу германских деятелей и дальше общей информации по внешнеполитическим вопросам не смеет идти. Это, конечно, не мешает Беку всегда повторять мне, что в Польше имеется свобода печати.

Все иностранные дипломаты (кроме, конечно, немцев) постоянно в разговорах твердят о том, что польская внешняя политика непонятна и нельзя знать, чего она добивается. По-моему, известное беспокойство по этому вопросу испытывают и сами немцы. Мольтке** всегда очень настороженно воспринимает всякие намеки на возможные колебания и перемены в польской политике. Очевидно, и немцы не очень доверяют полякам, опасаясь неожиданных вольтфасов и сюрпризов. Говорят, что Геринг косвенно предлагал Пнлсудскому военный союз, но тот это вежливо отклонил. Геринг будто бы сказал Пнлсудскому, что в случае опасности Польша всегда может рассчитывать на помощь немецкой армии.

Зашедшая далеко игра поляков с немцами, очевидно, предусматривает и возможность крутого поворота, если обстоятельства этого потребуют. Фактическая близость поляков к Германии не отрезает им, надо полагать, путей к тому, чтобы переметнуться к противнику, когда это понадобится. Но пока Польша еще твердо держится прогерманской позиции во всех европейских вопросах и особенно в вопросах, имеющих близкое отношение к нам.

Сейчас основной целью польской внешней политики является— помешать нашему сближению с Францией и вообще изолировать нас от Европы.

Беседы с Беком.

Он выразил неожиданно для меня принципиальное согласие установить обмен газетами. Я через несколько дней позво-

* Польский писатель. ** Посол Германии s Польше.

ню Шетцелю * и спрошу его, имеет ли он уже какой-нибудь проект. Но, откровенно говоря, я очень сомневаюсь, чтобы поляки допустили (при каких угодно условиях) продажу «Известий» в Польше. Шетцель со своей стороны постарается, конечно, сделать все возможное, чтобы помешать этому, выдвинув какой-нибудь совершенно неприемлемый проект.

Я сознательно не затронул в разговоре с Беком вопроса о распространении наших фильмов, ибо сейчас некоторые трудности как будто отпадают. У нас есть надежда, что мы все-таки получим разрешение на показ «Чапаева». Другие же препятствия касаются главным образом показа наших фильмов (некоторых) в 4-х восточных воеводствах, где поляки особенно боятся советского влияния и где симпатии к нам особенно велики. Фактом же является пока то, что ни в одной стране не идет столько советских фильмов, как в Польше (см. мое специальное письмо с прошлой почтой) **. Если мы купим на фестивале 1—2 польских фильма и заинтересуем еще больше польские кинематографические круги (зарабатывающие очень много на прокате наших фильмов), то, возможно, мы устраним тут многие препятствия. Во всяком случае, о генеральном запрете наших фильмов пока больше ничего не слышно.

Беседы с Л у к а с ев и ч е м. Я с большим удовольствием прочел «нотация» М. М. Литвинова*** и Ваши⁴¹ Лукасевичу. Бек уже. видно, знал содержание этих бесед. Очень рад также и тому, что наша пресса стала больше писать о положении в Польше. Необходимо и дальше продолжать в этом духе, дазая объективную информацию о внутреннем положении Польши и польской внешней политике. Несмотря на жалобы Бека на нашу прессу, я убежден, что наша критика оказывает полезное воздействие на польскую прессу, которая в последнее время значительно сократила свои гнусные измышления.

Поездка генерала Г о н с и о р о в с к о г о **** в Прибалтику. Вы знаете уже через ТАСС об этом. Обраща-етнасебя внимание исключительно дружественный-тон «Польской збройны» от 23 февраля в отношении Эстонии и Финляндии и подчеркнутое замалчивание Латвии в конце статьи. Это обратило внимание и здешних латышей. Вообще же здесь всегда особенно подчеркивается польско-эстонская дружба. Эстония всегда особенно выделяется при всех комментариях.

* Заведующий Восточным отделом МИД Польши. ** См. сб. «Документы к материалы по истории советско-польских отношений», т, VI, М., 1969, стр. 256—257. *** См. док. № 45. ***** Начальник генерального [лтаба польской армии; см. газ, «Известия», 3_t 4, 10 марта 1935 г.

О шведском посланнике. У меня здесь очень приличные отношения с новым шзедскнм посланником Бохема-ном. Он, кстати, на днях обедает у меня. Если эти отношения не отражаются полностью в моих дневниках, то потому, что я записываю только то, что имеет существенное политическое значение⁴². Целый ряд встреч вообще я не записываю совершенно. В дальнейшем с этим будет еще хуже, пока у нас не будет стенографистки. Писать от руки разговоры не хватит времени. Я вынужден даже это письмо писать от руки.

С товарищеским приветом

Даетян

Печат. г.о арх.

8!. Телеграмма Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Полномочному Представителю СССР во Франции В. П. Потемкину