Письмо Полномочного Представителя СССР во Франции Заместителю Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Н. Н. Крестинскому

23 февраля 1935 г.

Глубокоуважаемый Николай Николаевич,

Сомнительная тактика Лава л я. В своем письме от 17 февраля за № 40*° Максим Максимович признает «отнюдь не успокоительными» ответы Лаваля на мои вопросы по поводу Лондонского соглашения. Мои собственные впечатления от упомянутого разговора с французским министром иностранных дел уже переданы Вам моей телеграммой от 13 февраля *. Они полностью совпадают с оценкой т. Литвинова. Я сообщил Вам, во-первых, что Лаваль явно не расположен сохранять за Восточным пактом значение самостоятельной и первоочередной акции, какой был этот проект до Лондонских соглашений. Поэтому Лаваль н не думает сейчас активизиро-

* См. док, Хэ 54.

вать переговоры по Восточному пакту и добиваться от немцев немедленного ответа на последнюю французскую ноту*. Во-вторых, Лаваль отнюдь еще не решил, что в случае отказа Германии и Польши Восточный пакт может быть заключен и без них. В-третьих, Лаваль вовсе не оставил мысли о возможности заменить в Восточном пакте обязательства взаимной помощи ненападением н консультацией. Наконец, в-четвертых, не решено для Лаваля и то, что при освобождении Германии и Польши от взаимной помощи Франция должна связать себя ею с нами и Чехословакией.

Как известно, во всех этих вопросах позиция Лаваля и раньше вызывала у нас некоторые сомнения. Они отразились, в частности, в моей телеграмме от о февраля по поводу лондонского коммюнике²⁷. Уже там мною высказана была догадка, что, хотя Восточный пакт и сохраняет в тексте коммюнике свои атрибуты взаимной помощи, это является лишь внешней данью лояльности Лаваля в отношении нас и обеих Антант: на самом же деле под воздействием англичан и немцев французы, быть может, все решительнее склоняются к замене этих действенных гарантий анемическими обязательствами ненападения и консультации. Такая догадка нашла себе подкрепление в разговоре моем с Леже от 9 февраля**. Генеральный секретарь МИД сообщил мне, что англичане сперва настойчиво убеждали французов совершенно опустить Восточный пакт из общего плана Лондонских соглашений. Однако Лаваль отказался от этого, сославшись на обязательства, принятые им в отношении СССР и обеих Антант. Тогда англичане предложили лишь глухо упомянуть о Восточном пакте в тексте коммюнике, не связывая этого договора с атрибутами взаимной помощи. Лаваль не согласился и на такой компромисс. Сообщая мне все это, Леже многозначительно подчеркнул, что французская делегация лишь потому не уступила англичанам в данном вопросе, что против этого имеются возражения с нашей стороны. Сам же Леже думает, что в крайнем случае можно было бы освободить Германию и Польшу от обязательств взаимной помощи, оставив для них лишь ненападение и консультацию. Что касается прочих участников Восточного пакта, то они должны были бы принять на себя обязательства взаимной помощи. Леже уверял меня, что по этому вопросу уже обменивался мнениями с т. Роэенбергом и что мы принципиально не возражали.

Мое впечатление таково, что французы, идя навстречу англичанам и немцам, осторожно, но настойчиво и систематически подготавливают нас к вышеизложенным компромиссным

* «Международная жнзнь» Кз 7, 1963, стр. 157—158. ** См. док. Хз 46.

Ш

модификациям Восточного пакта. Последний разговор мои с Лавалем еще более укрепляет такое подозрение*.

Л аваль усиленно подчеркивает, что англичане «вовсе не в восторге от нашего Восточного пакта». Он предупреждал, что не следует требовать от Германии немедленного ответа на недавнюю французскую ноту: в противном случае немцы заявят, что согласны на заключение этого пакта, но лишь с обязательствами ненападения и консультации. Тогда и англичане выскажутся за тагой компромисс. Во избежание консолидации англо-германского фронта Лаваль предпочитает не форсировать переговоры по Восточному пакту. В связи с этим он убеждает и нас вооружиться терпением и не проявлять никакой нервности.

Л а в а л ь и англичане. Сам Лаваль не решается пока с полной ясностью поставить перед нами вопрос о пересмотре первоначального проекта Восточного пакта** и замене в нем обязательств взаимной помощи менее эффективными формами гарантий. Он предпочитает ссылаться на немцев и англичан, предоставляя Лондону и Берлину действовать в указанном направлении. Я не заметил, чтобы Лаваль был сколько-нибудь против переговоров англичан с немцами и поездки Саймона в Берлин***. Наоборот, он заявлял, что будет очень рад, если англичане испробуют на собственном опыте, насколько трудно договариваться с немцами. Думаю, что в действительности Лаваля интересует не эта педагогическая цель: просто-напросто ему выгоднее сохранить пока свою позу мужественного защитника нашего общего плана организации безопасности в Европе, предоставляя другим менее благодарную работу по подготовке компромисса. На опыте лондонских совещаний Лаваль успел убедиться, что британская дипломатия обладает особыми способностями н средствами внушения. Пусть же тяжкий паровой каток Англии поработает в Берлине. Пусть испробуют его силу и в Москве. Когда путь к соглашению будет расширен и выровнен, Лаваль спокойно пройдет по нему, сохраняя перед лицом СССР и друзей из обеих Антант незапятнанную чистоту риз французской дипломатии, умеющей нерушимо соблюдать верность данному слову.

Визит Саймона в Москву. Во имя таких перспектив Лаваль охотно мирится с тем, что в Москву, как сообщают газеты, приглашен не он, а Саймон. Несколько раньше мы слышали от друзей Лаваля, что ему было бы весьма приятно получить такое приглашение. Но основное качество Лаваля: гибкость и практицизм. За чечевичную похлебку желаемого соглашения — без альянса с большевиками, без риска ввя-

* Сы. док, Кэ 71. ** См. т, XVII, цок №2Ы.

•••*' См. док Jv>85.

заться в воину с Германией или Японией — этот оверньский крестьянин легко поступится первородством дружбы Франции с СССР и правом первого визита в Москву. Лаваль может быть уверен, что общественное мнение его родины не поставит ему в вину такой жертвы престижа Франции.

Тактика защиты Восточного пакта. Если в Лондоне, Берлине, Варшаве и, быть может, в кабинете самого Лаваля подготавливается модификация Восточного пакта, то защита его в Париже со стороны заинтересованных кругов продолжается с удвоенной энергией. Среди представителей обеих Антант происходят оживленные совещания, в результате которых предпринимаются согласованные демарши в МИД и у самого Лаваля. Значительная часть прессы дружно выступает в пользу французской концепции безопасности и в поддержку Восточного пакта. Советская нота*, врученная 20 февраля в Париже и в Лондоне, явилась как нельзя более кстати. Она прекрасно использовала неблагоприятное впечатление, произведенное немецким ответом на Лондонские соглашения, и внесла предельную ясность в вопросы, связанные с истолкованием внутренней структуры общего лондонского плана и с процедурой вытекающих из него переговоров. В Париже нет двух мнений о качестве советского дипломатического маневра: все сходятся в признании того, что правительству СССР удалось нанести сильнейший удар своим противникам и блестяще продемонстрировать свой собственный международный авторитет.

Наши беседы. С этой почтой отправляются в Москву записи наших бесед, отражающих впечатления, созданные здесь Лондонскими соглашениями и нашей нотой. Из множества разговоров, по необходимости, пришлось зафиксировать лишь те, которые представляют известную ценность для наших общеполитических или оперативных выводов. Особо заслуживает быть отмеченной беседа наша с Осусским от 18 февраля. Чехословацкий посланник развил нам свой тактический план, касающийся установления связи между вопросом о продлении срока воинской службы во Франции и обеспечением безопасности Французской Республики путем заключения Восточного пакта о взаимной помощи. Эта идея была с большой энергией развита Осусским в беседе с Эррио. По-видимому, она произвела на последнего надлежащее впечатление. Вчера г-жа Табуи мне рассказала, что накануне Эррио имел продолжительный и порою очень горячий разговор с военным министром. Генерал Морен убеждал Эррио, как главу радикальной партии, поддержать законопроект о введении двухгодичного срока военной службы. Эррио согласился на

* См. до1;. № 68.

15 месяцев, но при этом он поставил условием, что военное командование будет требовать заключения Восточного пакта о взаимной помощи, гарантирующего для Франции в случае войны с Германией поддержку вооруженных сил СССР и обеих Антант. Морен ушел от Эррио, дав обещание серьезно продумать весь этот вопрос. С товарищеским призетом

В. Потемкин

Печ-ат. no apt.