Карта 1935 г

19-го обедал у Титулеску. Английская нота и в особенности поездка Саймона** повергла его в состояние прострации, во всяком случае, он совсем не так радужно настроен, как 16 марта. Он пытается объяснить английскую акцию соображениями внутренней английской политики. Титулеску вызвал к себе английского посла и просил его передать в Лондон, что, если Венгрия или Болгария вздумают подражать Берлину, Малая и Балканская Антанты мобилизуются. Одновременно Титулеску мне сознался, что сейчас он не очень верит в это, так как позиция Бенеша неясна и двусмысленна. 19-го утром, по словам Титулеску, Бенеш ему сообщил по телефону свою точку зрения, изложив ее таким образом: I) необходимость тесного сотрудничества с Италией, Францией, Англией; 2) для Франции необходимо обеспечить за собою Польшу; 3) Чехословакия будет следовать за Францией. Титулеску взбешен этим ответом Бенеща. Я буду 22-го утром в Праге. Чешский министр мне передал, что Бенеш хотел бы меня видеть. Прошу срочных указаний в Прагу⁸².

Титулеску мне сообщил, что в июне он поедет в Москву ***.

Полпред

Печат. по аох.

* Бывший министр иностранных дел Японии, депутат верхЕ-:ей палаты парламента.

** См. £0к. № 93 и таз. «Известия», 20 марта 19â5 г. *** См. док. № 270.

126. Телеграмма Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Полномочному Представителю СССР в Японии

К- К. Юреневу*

Вне всякой очереди 21 марта 1935 г,

Несмотря на обещание Хнрота н Того**, арестованные в Харбине до c;ix пор не освобождены⁵³. Более того. 19 марта над 22 советскими железнодорожниками начался судебный процесс⁶⁴. Заявите еще раз Хирота, что мы ждем выполнения его обещания об освобождении арестованных до подписания соглашения***.

Литвинов

Печат, по срх.

127. Телеграмма Полномочного Представителя СССР во Франции В. П. Потемкина в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР

Немедленно

21 марта 1935 г.

На завтраке у Жувенеля **** виделся с Лавалем, там были также Бастид и Беранже. Лаваль заявил, что намерен возможно скорее совершить поездку в Москву. На мое предложение определить дату он ответил, что, по его мнению, его поездке должны предшествовать три момента: 1) парижское совещание Лаваля, Иде на и Сувнча; 2) поездка Саймона в Берлин; 3) римская конференция Муссолини, Лаваля и Саймона *****. После этого предполагается созыв Совета Лиги наций. Если мы желаем, чтобы Лаваль посетил Москву до Совета, он не возражает. При этом он подчеркнул, что поедет в Москву с конкретными предложениями, ибо считал бы политически нежелательным ограничиться одним обменом мнениями. Упомянутые предложения подготавливаются у Леже. Я ему сказал, что мы рассчитываем видеть его в Москве вместе с Иденом. Лаваль сказал, что это практически невозможно. Я указал, что замедление в деле пакта взаимопомощи грозит дальнейшими международными осложнениями, ибо поощряет немцев н деморализует слабые государства, могущие лать крен в сторону Германии. Лаваль снова подтвердил, что в крайнем случае готов несколько затянуть созыв Совета, чтобы до этого успеть побывать в Москве. Он просит сообщить ему мне-

*• ^^{0Ш1Я была} направлена генкоксулу СССР в Харбине. **_Е Директор европейско-азиатского департамента МИД Японии. *⁸* См. док. № Ю7, 131. ^**** Член сената Франции.

***** См. сортаетстаевЕо газ, «Известия», 26 марта 1935 г.. «Международная жизнь» № 8, 1963, стр. 187—ISS н док. № 183

ние Москвы на этот счет. Я намерен посетить Леже, который готовит проект соглашения*. Сообщите ващн указания как о псездке Лаваля, так н по существу предполагаемого соглашения **.

Вечером буду у Эррио⁸⁵.

Полпред

Печйг. г.о арх.

128. Телеграмма Полномочного Представителя СССР в Дании Н. С. Тихменева в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР

21 марта 1935 г.

Вчера на обеде у нас говорил с премьер-министром Ста-унингом об антисоветской кампании датской прессы. Я указал ему, что мы серьезно относимся к этим вопросам, что кампания датской прессы явно враждебна СССР и по остроге может сравниться лишь с антисоветской кампанией германской прессы, что эта кампания производит в Москве самое тягостное впечатление, что во главе этой кампании стоит орган правящей партии. Я привел ряд примеров из «Социал-демократен», указав даты соответствующих номеров газет. Стаунинг ссылался в качестве оправдания лишь на борьбу социа л •'.демократов с датскими коммунистами, «дробящими датский рабочий класс и очень сильно нападающими на со-цнал-дем.ократоз», отрицая антисоветский характер кампании.

Полпред

Игнат, л о срх.

129. Запись беседы Полномочного Представителя СССР в Чехословакии с Министром Иностранных Дел Чехословакии

Бенешем

22 март 1935 г.

Познакомившись с сегодняшней почтой из Москвы, я решил пойти поговорить с Бенешем. Против обычая Бенещ попросил прийти к нему в тот же день в 12 часов. В приемной у Бенеша я застал французского поверенного в делах де Мони-коля. У Бенеша в это время сидел польский посланник Гжибовский. Пока мы с де Моннколем дожидались, пришел английский посланник Аддисон, который прямо сказал, что пришел сообщить Бенешу о том, что Идеи на обратном пути из Варшавы решил заехать в Прагу. Гжибовский сидел у Бенеща

* См. док. № 138. ** См. док. \s 132, 152, 157.

очень долго, так что я ждал добрых три четверти часа, пока Бенеш отпустит его и де Мониколя.

Бенеш начал с вопроса, что нового и с чем я прихожу. Я ответил, что у меня от последнего разговора с Бе не ще.vi * осталось весьма неопределенное чувство и я хотел бы еще раз обсудить с ним вопрос о европейской ситуации, тем более что есть ряд новых фактов, несколько уточняющих обстановку. После этого я ему вторично преподнес изложение своими словами статьи «Известий» от 18 марта, усиленно подчеркнул, что наглость Германии объясняется тем, что она ни в чем и ни в какой форме не чувствует серьезности противодействия со стороны других, что системе действий Германии, к сожалению, противостоит система рассуждений и компромиссов со стороны других, если не система вольного или невольного, но все же прямого поощрения таких действий. Дальше я сказал, что этот мой упрек относится в первую очередь к Англии, но и некоторые другие страны я не могу освободить от него. Так, например, та же Франция. Разве не следует в свете нынешних событий расценивать как поощрение Германии те компромиссные идеи, которые лансировал Л еже и о которых мне рассказывал сам Бенеш, в отношении перестройки системы Восточного пакта по какому-то двухэтажному признаку для удовлетворения всех разнообразных претензии той же самой Германии. Разве не было поощрением Германии существовавшее одно время намерение Лаваля обсудить такой двухэтажный проект с Саймоном и известная Германии склонность Лаваля продолжать с ней переговоры даже и тогда, когда Германия окончательно откажется принять принцип взаимной помощи. Какой другой вывод должен был сделать Гитлер кроме того, что он может без труда похоронить этот принцип вообще. Я бы расценил как поощрение и поведение Франции перед лицом капнтуляшюнной ноты Англии Германии**, посланной, между прочим, без согласования с французами. Французы эту пилюлю проглотили.

Бенеш значительно живее, чем в предыдущем разговоре, одобрительно поддакивал и всячески выражал свое согласие с моими критическими замечаниями и затем довольно скоро перенял у меня речь. Прежде всего он сказал, что, по его сведениям, после сэбытия субботы 16 марта *** во Франции создалось очень напряженное положение. Гитлер очень рафинированно выбрал для своего нападения субботу днем, когда уже ни одно европейское правительство не могло собраться и сразу реагировать. Зато общественные круги имели достаточ но време ни для известной кристаллизации своего мнения.

* См. док. № 12-3.

** См. газ. «Известия» 20 марта 1935 г *** См. _ÄWf дъ _П9,

В результате во Франции в начале этой недели положение правительства Фландена было исключительно шаткий. Парламент был возмущен и обвинял правительство в слабости, приведшей к тому, что Гитлер действительно обнаглел и преподнес Европе свой сюрприз. Сразу выяснилось, что французский парламент много радикальней правительства в смысле отношения к Германии и к вопросам мер против нее в связи с нарушением ею Версальского договора. Было констатировано большое неудовольствие и по адресу Англии. Правительству Фландена нужно было укрепить свою позицию, оно достигло этого двумя путями: самостоятельной нотой протеста в Берлине*, содержание которой звучит совсем иначе, чем тон, взятый было англичанами, и передачей вопроса на рассмотрение Совета Лиги наций, что было, между прочим, сделано без участия Англии. Благоприятное впечатление на общественность произвело и привлечение Италии на сторону Франции, а также назначение совещания трех держав в Париже на субботу 23-го и предположенная позже конференция Лаваля с Муссолини н с Саймоном для обсуждения результатов поездки Саймона в Берлин. Теперь положение выправлено во всех отношениях.

Тут я вставил замечание, что такие конференции хороши теоретически, но на практике в них всегда много опасностей. Нам известны идея и содержание «пакта четырех» **. Как бы это будущее совещание ке превратилось нечаянно в акцию в рамках и духе «пакта четырех». Бенеш не боялся этого.

Бенеш довольно пространно продолжал доказывать, что обращение к Совету Лиги наций выбило из рук у Саймона всякую возможность договориться о чем-нибудь в Берлине. Не может же Саймон ангажироваться какими-нибудь решениями, когда он знает, что ему предстоит заседать в том же Совете и рассматривать почти тот же самый вопрос. Англия не позволит себе брюскировать Совет Лиги наций принятием каких-нибудь решений, предопределяющих ее поведение в Совете и исключающих возможность дискуссии там.

Я заметил, что все это хорошо, но я все-таки не могу считать сделанного и делаемого сколько-нибудь достаточным противовесом германской системе прямых действий и совершившихся фактов. Ну. а что же дальше? Тогда Бекеш стал соглашаться с необходимостью решительных действий и говорил, что теперь действительно настало время прямо ставить вопрос о заключении Восточного пакта и без Германии и Польши. Такая необходимость окончательно выявится в ближайшие дни в связи с поездкой Саймона в Берлин. Поэтому Бенеш

* См. газ, «Известняк 22 марта 19-35 г. ** См. т. XVI, док. Л«136, 166.

считает правильным давить в этом смысле на Лаваля и обещает, что будет требовать от него выработки точных текстов пакта на тот случай, если на очередь выдвинется вопрос о скором подписании пакта без Германии. Тогда нужно будет сказать, что Женевский протокол от 5 декабря * отпадает, потому что его участники убедились в невозможности договориться с Германией и Польшей, а место протокола займет сам Восточный пакт, заключаемый хотя бы только между участниками Женевского протокола.

Бенеш все-таки продолжает возлагать значительные надежды на то, что именно теперь в Англии произойдет отрезвление. Он уже имеет косвенные указания на то, что в Лондоне происходят какие-то сдвиги. С другой стороны, он замечает, что и Польша стала тержать себя несколько мначе, чем раньше. Отсюда он делал вывод, что время все-таки работает иа нас, сторонников мира, и мы можем быть относительно спокойны, не переставая, конечно, ревниво следить за всем, что делается в Европе.

Уже прощаясь, я спросил у Бенеша, действительно ли чехословацкая авиация собирается сделать ответный визит нашей авиации. Бенеш сказал, что такое решение действительно принято. Визит будет в мае, но подробностями он не интересовался, да они, пожалуй, еще и не выработаны. Об этом я своевременно узнаю **.

Полпред СССР в ЧСР Александровский

Печат, по арх.

130. Телеграмма Полноночного Представителя СССР в Великобритании И. М, Майского в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР

Немед.гепно 22 марта 1935 г.

Сегодня состоялось мое свидание с Иденом и Ванситтар-том. Оба они подчеркнули, что хотели бы сделать визит Идена важной исторической датой на пути сближения между Великобританией и СССР, ибо считают момент и обстоятельства для этого подходящими. Никаких конкретных наметок или предложений они не делали, но из всего поведения моих собеседников было ясно, что Идеи собирается в Москве обсуждать проблему улучшения англо-советских отношений. Я ответил, что мы также заинтересованы в налаживании дружественных отношений между обеими странами и что всякие английские

* См. т. XVП. док. № 417. ** См. газ. «Известия». 30 мая 1935 г.

шаги в этом направлении встретят с нашей стороны симпатию. Однако дружественность должна выражаться не только в словах, но и в делах. Сейчас конкретно вопрос стоит об европейском соглашении и в высшей степени важно, как британская делегация позедет себя в Берлине. Я высказал при этом три пожелания: I. Чтобы британская делегация не давала Гитлеру никаких официальных или неофициальных связывающих ее обещаний. 2. Чтобы во время разговоров с Гитлером она всегда помнила, что без Восточного пакта взаимопомощи не будет никакого европейского соглашения. 3. Чтобы во всех сношениях с Гитлером англичане проявляли твердость, твердость и еще твердость. Всякая слабость, проявленная в Берлине, создаст дополнительные трудности в Москве.

Идеи и Ванситтарт в ответ заверили меня, что никаких связывающих обещаний британская делегация не может давать, ибо миссия ее состоит в том, чтобы выяснить, но ничего не решать, что делегация хорошо знает наше отношение к проблемам восточной безопасности и понимает невозможность какого бы то ни было европейского соглашения без активного участия СССР и что, наконец, делегация будет говорить с Гитлером твердо и откровенно. Посмотрим.

Иден сегодня вылетает в Париж, где проведет весь день 23-го, а утром 24-го вылетает из Парижа в Амстердам, где встречается с Саймоном и присоединится к британской делегации на ее пути в Берлин. Иден немного жаловался на резкое выступление нашей прессы в последние дни и выразил надежду, что к моменту его приезда в Москву настроение советской печати изменится.

Полпред

Печат. по срх.