Запись беседы Полномочного Представителя СССР во Франции с Генеральным секретарем Министерства Иностранных Дел Франции Леже

13 марта 1936 г.

Беседа началась со взаимных поздравлений по поводу ратификации франко-советского пакта в сенате. Затем Леже перешел к сообщениям, касающимся переговоров, происходящих в Лондоне *.

По словам Леже, Флапден предполагает несколько задержаться в Лондоне в надежде, что ему удастся склонить правительство и общественное мнение Англии к коллективному воздействию на Германию. На вопрос полпреда, в какой форме мыслится такое воздействие, Леже ответил, что имеются з виду санкции экономического и финансового характера, поддержанные, в случае надобности, блокадой.

Леже убежден, что применение к Германии санкции создало бы для этой страны в высшей степени тяжелое положение. Между прочим, по словам Леже, в Париже находится в данный момент специальный эмиссар Гитлера — Штаусс, являющийся представителем дирекции Рейхсбанка. Штаусс прибыл в Париж, чтобы зондировать настроение французских финансовых сфер по вопросу об эвентуальных санкциях. В откровенных беседах с некоторыми представителями финансовых кругов Парижа Штаусс признается, что санкции были бы для Германии подлинной катастрофой. Об этом, между прочим, Штаусс говорил Эрнесту Мерсье, который лично передал такой разговор Леже. Что касается позииии отдельных государств, представленных в Совете Лиги и участвующих в лондонских совещаниях, то Леже вполне уверен в твердости Титулеску и Чехословакии. В частности, по его сведениям, Бенеш является убежденным сторонником применения к Германии коллективных санкций. Совсем иной является, по словам Леже. линия Араса. Его заявления в Лондоне создают такое впечатление, что Арас связан директивами, рекомендующими ему более или менее осторожную н даже примирительную позицию в отношении Германии.

По мнению Леже, чрезвычайную важность представляет активное участие Италии в соглашениях, имеющих целью коллективное воздействие на Германию и обеспечение мира и безопасности в Европе. Само собой разумеется, что для участия Италии в эвентуальных санкциях против Германии необходимо облегчить положение самой Италии, уже находящейся под прессом примененных к ней санкций. Леже считает, что можно будет приостановить действие этих санкций на том

* Ci:, иск JA 79

формальном основании, что стороны выразили согласие на переговоры, имеющие в виду прекращение военных действий. Во всяком случае, если бы Англия воспротивилась наложению санкций на Германию, было бы несправедливостью сохранять в силе санкции, наложенные на Италию.

Высказываясь относительно обшей линии, которой следовало бы держаться в Лондоне в отношении Германии, Леже выражает убеждение, что политика уступок Гитлеру была бы пагубной. Безнаказанность Германии будет истолкована всеми как следствие слабости и страха противостоящих, ей государств, и это вынудит слабейшие страны к равнению на Германию, с которой они предпочтут скорее договориться, нежели вступать в непосильную борьбу. Вслед за Локарно удар будет нанесен и Лиге наций, а с нею и всей системе международных отношений, обеспечивавшей до сих пор некоторое равновесие и безопасность в Европе. Уже сейчас Польша идет за Германией. Вслед за ней могут пойти Румыния, Болгария, Греция, Югославия, Голландия, Дания н Скандинавские страны. Торжество Германии окажет свое влияние н на дальневосточные отношения. В данный момент, по мнению Леже, между Японией и Германией еще не существует военного договора. Имеется лишь обоюдная тенденция в этом направления, выражающаяся пока в известном согласовании японской и германской внешней политики. Япония не вполне уверена в прочности гитлеровского режима и в шансах дальнейших побед Германии в области ее международной политика. Если Япония убедится, что Германии все сходит с рук и что это содействует упрочению авторитета Гитлера внутри самой страны, в ближайшее же время между Японией и Германией заключен будет настоящий военный союз. В первую очередь его действие ощутит на себе СССР.

Резюмируя свои рассуждения на эту тему, Леже вернулся к известному своему тезису, именно, что в интересах Лиги наций, мира и безопасности в Европе необходимо проявить в Лондоне максимальную твердость и полнейшее единство во всех решениях, касающихся ликвидации конфликта, созданного акцией Гитлера 7 марта*. Леже надеется, что и Англия, убедившись в единодушии других членов Совета, займет более твердую позицию в отношении Германии.

Потемкин

Пеяат. по арх.

* См. док. ЛЬ 68.

82. Телеграмма Народного Комиссара Иностранных Дел СССР в НКИД СССР, из Лондона *

Вне очереди M.парта 1936 г.

Переговоры между локарнскими державами пока не дали никаких результатов**. Французы знают, что на экономические санкции не пойдут не только англичане, но и другие члены Совета. Не только Скандинавия, но даже Югославия заявляет, что санкции разорят не столько Германию, сколько их самих. Среди малых держав Господствует мнение, что дело касается только локарнских держав, которые и должны расхлебывать кашу. Если тем не менее французы еще заговаривают со экономических или иных санкциях, то лишь с целью выторговать у англичан новые гарантии для себя, идущие далее локарнских, на что их партнеры пока не соглашаются. Англичане стремятся поскорее втянуть французов в переговоры с Гитлером, в чем им помогает Ван-Зееланд,

Иден мне рассказывал, что вчера французы склонны были принять предложения последнего, а сегодня их отвергли. Переговоры пока прекращены и возобновятся лишь после решения Совета. По-видимому, обе стороны решили прощупать настроение членов Совета. Думаю, что это принесет французам разочарование, и что напрасно они надеются, что Совет воздействует на общественное мнение Англии.

Здесь наблюдается во всех слоях озлобление, против французов, В Лондоне не забыли еще колебаний Лаваля в абиссинском вопросе. Фланден держится пока твердо, отклоняя переговоры с Гитлером до реэвакуации Рейнской зоны, достижения которой он добивается давлением юридического, экономического и даже военного характера. Идеи говорил мне, что с Фланденом столковаться можно было бы, если бы на него не давил Париж. На самом же деле сегодняшнее заявление Фландена в Совете, что он и теперь еще готов передать в Гаагу спор о совместимости франко-советского пакта с Ло-карнским, сделано им по настоянию Поль-Бонкура и Эррио. Иден к этому предложению относится полуотрицательно, опасаясь, очевидно, несогласия Гитлера. Хотя это предложение предполагает предварительные переговоры Гитлера о подчинении любому решению Гааги, на что он вряд ли пойдет, я атаковал сегодня Фландена и Поль-Бонкура. В Париже в пользу переговоров с Гитлером работают Лаваль и Эррио, так что можно ожидать постепенной сдачн позиций Фланденом. Сегодняшнее заявление Гитлера в Мюнхене, Что ожидаемых

* Копкя телеграммы наг:разлейа в полпредство СССР во Франции ** См. газ. «Известия». 10—14 марта 1936 г.

m

от него дальнейших жестов он делать не будет, расстраивает игру Англии,

Сидеть здесь придется мне не менее недели.

Литвинов

Пена!, по арх.

83. Запись беседы Заместителя Народного Комиссара Иностранных Дел СССР H. H. Крестинского с Министром Иностранных Дел Афганистана Файзом Мухаммед-ханом

14 марта 1936 г.

Министр выразил глубокое удовлетворение тем, что он получил возможность вновь посетить СССР, где он чувствует себя как дома. Афганистан всегда питал дружественные чувства к СССР. Постоянной заботой афганского правительства было поддержание и всемерное укрепление отношений с СССР. Афганистан прошел через период тяжелых внутренних испытаний и только в последние два-три года получил возможность заняться созидательной работой. В настоящее время в стране установлен порядок, и афганское правительство наконец может взяться за экономическое возрождение страны. В Женеве министр виделся с т. Литвиновым и условился с ним продолжать разговор в Москве⁴⁹. И вот теперь он хотел бы высказать пожелание афганского правительства и его точку зрения на будущее советско-афганских отношений. Он с полной откровенностью хотел бы объясниться, чтобы таким образом создать почву для полного взаимного понимания и для улучшения советско-афганских отношений. Афганистан — бедная и отсталая страна, и перед афганским правительством стоят огромной трудности хозяйственные и культурные задачи. Но у правительства нет денег, и оно рассчитывает на помощь СССР. Для хозяйственного развития страны афганское правительство должно обратиться за помощью к своим соседям. Мы с вами, сказал министр, первые протянули друг ДРУ^ГУ РУ^КУ, и потому Афганистан рассчитывает на помощь СССР прежде всего. Афганистан мыслит себя независимым государством, только опираясь на СССР; пока существует СССР, будет существовать самостоятельный и независимый Афганистан. Мы просим вашей помощи, чтобы не обращаться за ней ни к кому другому. Для внешней восточной политики СССР выгодно существование независимого и сильного Афганистана, имеющего тесные дружественные связи с Турцией н Ираном. Неполучение же помощи от Советского Союза означало бы для афганского правительства, вопреки его желанию, необходимость обратиться за ней к другим. Затем министр

выразил свою признательность за любезный прием и внимание, оказанное ему. и сказал, что он хотел бы в дальнейшем приступить к деловым разговорам.

В своем ответе т. Крестннекий. подчеркнув стремление СССР к тесному политическому и экономическому сотрудничеству с Афганистаном, сказал, что это не требует доказательств, ибо. как справедливо заметил министр, мы первые признали независимость Афганистана и первые подписали с ним договор дружбы *. Последующие договоры 1926 и 1931 гг.** также служат свидетельством неизменно дружественных взаимоотношений между нашими странами, и не подлежит сомнению, что наши политические отношения все время улучшаются и развиваются. Однако министр прав, говоря, что политические отношения нуждаются в экономической базе и что Афганистан должен развивать свое хозяйство. Мы стремимся развивать экономические отношения с Афганистаном и в этих иелях предложили подписать торговый договор***, который нормализовал бы и подвел бы правовую базу под сушествуюшие экономические отношения. Переговоры велись до самого отъезда министра из Афганистана, но пока не привели к положительным результатам. Сейчас в Кабуле ведутся переговоры о заключении хозяйственных контрактов, н мы выражаем надежду, что переговоры как по торговому договору, так и по этим контрактам закончатся благополучно****. Наша промышленность готова принять участие в сооружении з Афганистане промышленных предприятий, и министр будет иметь возможность говорить на эту тему с руководителями соответствующих учреждений,

На предложение т. Крестинского уточнить свои пожелания Файз Мухаммед конкретизировал их следующим образом: 1) строительство промышленных предприятий (текстильные и шерстоткацкие фабрики и сахарные заводы) и 2) закупка у нас оружия. Министр говорит, что афганское правительство решило закупить в Англии винтовки и самолеты, а артиллерию—в СССР. Афганистан хотел бы создать небольшую современную регулярную армию, чтобы, опираясь на нее, обеспечить внутреннее спокойствие, независимость страны и его хозяйственное и культурное развитие. Заметив вскользь, что по договору 1921 г. мы оказывали Афганистану валютную и товарную помощь, Файз Мухаммед добавил, что если почему-либо это невозможно, то Афганистан готов закупить необходимые ему оборудование и оружие на приемлемых для него услозиях кредитования.

* См. г. Ш. яок. Ne 309,

** См. соответственно т. IX, док, N 246 v. т. XïV, док..\«190

*^як СМ. т. Will док. Ni 417.

**** См. док,.Ne 147.

Тов. Крестннский указал, что мы уже дали принципиальное согласие на продажу оружия и что в процессе переговоров нам удалось настолько сблизить наши позиции, что остается устранить лишь единственное разногласие, связанное с про-• центом кредитования. Мы выражаем полную готовность пойти навстречу Афганистану в деле снабжения его артиллерией на условиях, которые должны быть предметом специального соглашения.

На замечание министра, что он хотел бы окончательно решить этот вопрос до своего отъезда, т. Крестннский ответил, что мы охотно будем ему в этом содействовать, н порекомендовал ему переговорить на эту тему в НКВТ ^&:.

Выразив признательность за нашу добрую волю оказать содействие Афганистану. Файз Мухаммед вновь заявил, что Афганистан мыслит свое будущее только в сотрудничестве с СССР. При этом он подчеркнул, что Афганистан и в своей внешней политике связан с СССР, о чем свидетельствует вступление Афганистана в Лигу наций после того, как в нее вошел СССР*. Об этом свидетельствует также и солидарность во всех важнейших международных вопросах, которые обсуждаются в стенах Лиги нации. СССР заинтересован в сильном Афганистане, который не потерял некоторого значения в мире. Страна обладает полезными природными богатствами; афганский народ живуч (англичане два раза входили в страну и вынуждены были покинуть ее), и Афганистан сохраняет свое международное значение.

Тов. Крестннский ответил, что мы заинтересованы в независимости Афганистана и з его укреплении, и подчеркнул, что хозяйственное сотрудничество мыслится нами на договорно-коммерческих началах, выгодных для обеих сторон, как это существует между суверенными государствами.

В заключение министр сказал, что Афганистан полностью рассчитывает на нашу- помощь и что, опираясь на нее, будут расширяться и укрепляться наши политические и экономические взаимоотношения.

Записал Цукерман

Лечит, по арх.

84. Запись беседы Полномочного Представителя СССР во Франции с Председателем Совета Министров Франции Сарро

14 марта 1936 г.

Полпред начал беседу с выражения своего удовлетворения по поводу ратификации пакта сенатом, При этом он благодарил Сарро за активное содействие, оказанное успешному

* См. т. XVII, ко«. JSî 331.

прохождению франко-созетского договора через законодательные органы, Полпред высказал надежду, что Франции и СССР не придется применять на деле обязательства взаимной помощи против агрессора. Уже самый факт ратификации франко-советского договора должен внести устойчивость в международные отношения н содействовать упрочению мира и безопасности в Европе. Если же, вопреки ожиданиям, Франция подверглась бы нападению, она может быть уверена, что СССР немедленно оказался бы на ее стороне. СССР умеет выполнять принятые на себя договорные обязательства добросовестнее других стран, гордящихся своей верностью данному слову.

Сарро ответил, что весьма благодарен полпреду за все, высказанное им, Сарро гордится тем, что его правительство провело ратификацию франко-советского пакта, который он считает одной из основных гарантий мира в Европе- Французское правительство и вся страна уверены в лояльности Советского Союза в отношении сзоих обязательств. В частности, Сарро считает долгом отметить в высшей степени благоприятное впечатление, произведенное на правительство заявлениями полпреда, сделанными Фландену 7 марта по поводу нарушения Гитлером международных договоров*. Фланден докладывал правительству, что на его вопрос, может ли Франция рассчитывать на поддержку СССР в Женеве и перед общественным мнением Европы, полпред без колебаний ответил, что Франция может быть уверена в такой поддержке, ибо СССР считает соблюдение международных договоров основным условием международного мира. «Мы убедились,— заявил Сарро,— что в области дипломатической взаимная по-мош.ь между Францией и СССР уже осуществляется в полной мере».

Переходя к событиям, происходящим в Лондоне**, Сарро отметил, что Фланден сигнализирует ему о больших затруднениях, встречаемых им при защите там интересов Франции и нерушимости международных договоров. Английское общественное мнение не расположено в пользу активного противодействия нарушителю Версальского пакта и Локарнских соглашений. В среде самих локариских держав наблюдаются известные колебания. К этим внешним затруднениям присоединяются осложнения во внутренней ж;гзни Франций. Сарро конфиденциально может сообщить полпреду, что против нынешнего кабинета уже ведется широко задуманная интрига. Ее вдохновители стараются использовать трудное положение правительства, чтобы его скомпрометировать в глазах общест-

* С'.;, ДО?;. jV? öS.

**• См. iOK..Va 79, SI, S2.

венного мнения. Сарро надеется, впрочем, что правительство выйдет победителем из этой борьбы. Оно следят за всеми махинациями своих противников, знает их наперечет к зо-время предупреждает осуществление их замыелоз.

Прощаясь, Сарро просил полпреда поддерживать с ним непосредственный контакт, сигнализируя французскому правительству все, что может быть им учтено и использовано при борьбе за мир и коллективную безопасность.

Потемкин

ili'kar. no арх.

85. Запись беседы Заместителя Народного Комиссара Иностранных Дел СССР с главным редактором газеты «Тан» Шастенэ

15 марта 1936 г.

Шастенэ начал с вопроса о позиции, занимаемой нами в нынешней европейской ситуации, на что я ему ответил, что мы, естественно, не берем на себя никакой инициативы, поскольку выступлением Германии затронуты прежде всего не мы, а Франция, но что мы готовы полностью поддержать Францию в ее требованиях.

Шастенэ в связи с этим заявил, что мы ошибаемся, если думаем, что действия Германии не направлены против нас. Задача, которую ставит себе Германия, состоит в том, чтобы, укрепив Рейнскую область, запереть Францию в ее границах и. таким образом, сделать невозможной на будущее помощь с ее стороны ее союзникам в Центральной и Восточней Европе.

Я сказал, что готов признать, что укрепление немцами Рейнской области внесет усложняющий момент в случае, если наступит казус федеркс. Но, насколько я понимаю его, он не хочет этим сказать, что Франция ввиду этого не смогла бы выполнить своих обязательств по франко-советскому догозо-ру. Шастенэ подтвердил, что он действительно не имел этого в виду, а хотел указать только на затруднения, которые были бы этим созданы-Германией с целью облегчения для нее действий на Востоке.

Я далее сказал, что если он прав в том, что основной удар Германии направлен на Восток, то это не значит, что в отношении сроков и очередности не могут влиять факторы тактического и стратегического порядка. Ясно, что Германия свое выступление против СССР увязывает с Дальним Востоком. Германия и Дальний Восток — это те два очага военной опасности, о которых т. Сталин говорил в интервью с Говардом*,

* См. дох. Л§ 59.

причем т. Сталин тогда же указал, что основная опасность может передвинуться с Востока на Запад. Это и случилось.

Новыми обстоятельствами, которые возникли после разговора т. Сталина с Говардом, являются, во-первых, действие самого заявления т. Сталина о поддержке МНР, которое заставило японскую военщину призадуматься, и, во-вторых, образование нового правительства Японии, ослабленного кризисом и нуждающегося прежде всего во времени для того, чтобы окрепнуть.

Таким образом, если действия Гитлера создали в Европе обостренное положение (я подчеркнул, что я не имею в виду, что они создали предвоенное положение), то ослабление перспективы нападения на нас с Дальнего Востока лмшает гитлеровские планы одного необходимого элемента выступления против нас, а поскольку соображения внутреннего положения Германии могут толкнуть его на военное выступление раньше, чем.созреют необходимые предпосылки для выступления против нас, он может начать не с Востока, а с Юго-Востока или даже с Запада.

Шастенэ спросил, каким образом мы окажем Франции военную помощь в случае нападения на нее Германии. Я сказал, что вопрос конкретно между генеральными штабами обеих- стран еще не обсуждался и, очевидно, при обсуждении они должны будут по этому поводу договориться*. Конечно, для оказания помощи Франции нам прашлось бы согласовать свои действия с другими союзниками Франции в Европе. Мне кажется, однако, что на помощь Польши рассчитывать трудно.

Шастенэ возразил, что я не учитываю того, что Польша, которую он только что посетил и которая продолжает считать себя союзником Франции, в случае нападения Германии на Францию выступит против Германии. Его интересует, как Советский Союз в этом случае сможет поддержать Польшу.

Я сказал, что подобное выступление Польши мне представляется сомнительным, но если польские войска действительно выступили бы против Германии, то мы могли бы на первом этапе войны поддержать их снабжением и таким образом совместными усилиями оттянуть часть немецких войск от Франции, Такая помощь на первом этапе помогла бы нам выиграть время для того, чтобы затем оказать Франции помощь более отдаленными и длинными путями. Это, конечно, облегчилось бы, если бы Польша действительно помогла Франции. Я сказал, что мне, однако, кажется, что а момент, когда произошло бы немецкое нападение на Францию, Польша в лучшем случае осталась бы нейтральной, сконцентрировав одновременно свои войска на своей восточной границе.

* Ск, док. Д-з 350.

Эту концентрацию войск она официально объясняла бы опасением вступления советских войск в Польшу, фактически же и объективно это заставило бы нас сосредоточить войска на польской границе и затруднило бы оказание нами помощи Франции, но, как я добавил, что не означает, что эта помощь не была бы тем не менее оказана.

Шастенэ возражал против моей оценки польской позиции, ссылаясь, в частности, на свои разговоры в Варшаве. Я сказал, что мы с ним исходим из разных концепиии современной польской политики. В то время как он рассматривает Польшу прежде всего как верного союзника Франции, который будет драться за Францию, мне кажется, что Польша тесно связала себя с Германией договоренностью и не выступит против Германии, разве что дело началось бы с нападения Германии на Польшу.

Шастенэ вслед за этим поставил вопрос о будущем советско-польских отношений. Ему кажется, что в этой области нужно было бы что-то сделать, Он знает, что в самой Польше трудности для улучшения советско-польских отношений лежат прежде всего в области сентиментальных и исторических моментов. Он хотел бы знать, что с советской стороны может быть сделано, чтобы улучшить отношения с Польшей.

Я подробно объяснил Шастенэ, что мы неоднократно делали предложения, одним из которых является Восточный региональный пакт, которые должны были бы обеспечить безопасность н Польше и дать ей, если она чего-либо опасается с нашей стороны, все необходимые договорно оформленные обязательства и заверения. С польской стороны наши предложения н наша инициатива не встречали поддержки, и польское желание договориться с нами существует на словах и на бумаге и притом даже и в этой форме не проявляет себя особенно ярко. На деле же имеется стремление к улучшению и укреплению отношений с Германией и отклонение всяких совместных шагов с нами. Таким образом, если должна быть сделана теперь инициатива, она должна исходить из Польши, причем поляки могут быть уверены в том, что у нас всякая инициатива, направленная на улучшение советско-польских отношений, встретила бы дружелюбный прием. В дальнейшем я дал анализ мотивов, толкающих Польшу на попытку* сделки с Германией с целью откупиться от немецкой агрессии, но сказал, что Польша на этом может сильно прогадать, ибо, если у Германии не будет достаточно сил, чтобы напасть на СССР и Францию, она может начать именно с Польши.

Шастенэ на это сказал, что, как ему кажется. Германия собирается начать с Австрии. Затем он сказал, что хотел бы задать еще один вопрос, на который, если я не хочу, могу не отвечать. Вопрос возникает у него в связи с тем, что ему

известно, что в рейхсвере сохранились сильные тенденции в пользу сотрудничества с Советским Союзом. Он хотел бы знать, имеются ли в каких-либо кругах в Советском Союзе аналогичные встречные тенденции в пользу сотрудничества с Германией. Я сказал, что у меня нет данных о настроениях в рейхсвере, но мне кажется, что Гитлер своей политикой восстановления германских вооружений должен был завоевать поддержку и тех кругов рейхсвера, которые раньше были против его линии. Уже хотя бы поэтому не может быть речи о каких-либо встречных тенденинях. Кроме того, г, Шастенэ должно быть известно, что у нас Политическая линия одна, политика имеет полное единство направления и для таких тенденций, как те, о которых он говорил, нет места.

Шастенэ поблагодарил за мою готовность отвечать на его вопросы, сказал, что, само собой разумеется, он понимает, что разговор не предназначается для печати, и выразил надежду повидать меня в Париже.

И. KpecTUncuuà

|Тгчйг, по арх.

86. Запись беседы Полномочного Представителя СССР в Венгрии с Министром Иностранных Дел Венгрии Канья

16 марта 1936 г.

К Канья я зашел под формальным предлогом сообщения ему о мотивах отсрочки переговоров, вызванной временным отсутствием наших переговорщиков в Москве, на самом же деле меня интересовало настроение, с которым он едет в Рим.

Сославшись на разговоры, которые были у меня с Хорти, Гембешем и им самим 22 февраля (см. запись моих бесед*), сообщил, что Поездка уполномоченного по ведению переговоров о навигационном соглашении в Москву отсрочивается до окончания сессии Совета Лиги наций и возвращения наших переговорщиков.

В ответ на это Канья снова подчеркнул, что вопрос о взаимном использовании нами Дуная является Lieblingsidee** Хорти и что, сожалея об оттяжке переговоров, он тем не менее надеется, что в ближайшем будущем они приведут к заключению соглашения, которое может стать удачной прелюдией к заключению торгового соглашения и развития отношений между нашими странами вообще. Переходя к посещению Будапешта Шушнигом*** и к предстоящей поездке авст-

* См, док. дь 50. ** — излюбленной ндееЙ (нем.).

**-* Канцлер Австрии.

рнйцев и венгров в Рим, Канья подчеркнул, что австро-венгерское сотрудничество за два года, прошедших со времени подписания римских протоколов*, дало доказательство своей живучести, прогрессивности и миротворческого характера, что оно, это сотрудничество, в тесной связи с Италией, стало сегодня немаловажным фактором общеевропейского возрождения н умиротворения. Подчеркнув снова хозяйственно-культурные основы Римского пакта, Канья отметил, однако, что в атмосфере всеобщей неуверенности и тревоги в Европе прочные и искренние хозяйственно-культурные связи между странами Римского пакта могут и должны сыграть умиротворяющую роль в политике Средней Европы,

В этом отношении, сказал Канья, мы смотрим на нашу поездку в Рим как на успокоительную, миротворческую, а стало быть, и полезную для дела мира.

Переходя затем к нашим взаимоотношениям, Канья сослался на визит Юнгерта к т. Литвинову** и успокоительные заверения последнего в отношении Венгрии. Указав на всю вздорность слухов о разрыве (тут он спросил меня: откуда они могут исходить?), он сказал, что Венгрия не питает к нам враждебных чувств, что корректное отношение ее к нам было бы обеспеченным даже при наличии враждебности и что зы-пады прессы не должны инкриминироваться правительству Венгрии, которое само нередко является объектом резких нападок со стороны органов, своеобразно толкующих свободу печати. Подтвердив со своей стороны, что в прессе открытого призыва к разрыву не было, я тем не менее упомянул в ответ некоторые органы прессы, в том числе и известную вам передовицу «Пестер Ллойд», где говорилось о посредственной «причастности Советского правительства» к подрывной работе в Венгрии. На это Канья мне заявил, что считает себя даже в «Пестер Ллойд» ответственным лишь за те статьи, которые обозначены двумя горизонтальными параллельными черточками; при этом он добавил, что в «Пестер Ллойд», 80% читателей которого являются евреями (тут я вставил: «также писателей»), очень часто появляются статьи, резко враждебные внутренней, в частности национальной, политике Гитлера. Из-за этого, сказал он, мне очень часто приходится иметь неприятные разговоры с германским посланником и уверять его, что эти статьи не могут быть инкриминированы мне.

Перебросив тем самым мост к Германии, Канья, ссылаясь на поручение, данное им Юнгерту для передачи т. Литвинову, счел нужным снова торжественно заявить мне для передачи

* Имеется в виду «консультационный» пакт, подписанный в Риме между Италией, Австрией и Вевгоией 17 марта 1934 ".; см_ газ «Известия», 18, 20 марта 1934 7. *^в См- док. Ki 58_

вам, что у Венгрии с Германией, кроме известных симпатий и оживленных хозяйственно-культурных сзязей, никаких Договоров и никакой договоренности не было и нет. Но, прибавил он. наше народное общественное мнение в большой тревоге вследствие вашего договора с Чехословакией * (пресловутые аэродромы в Комарно, Словакия) и предстоящего аналогичного договора с Румынией. Вам небезызвестно, сказал он, какие чувства связывают венгерский народ с этими странами. В случае реальной угрозы для Венгрии от вашей помощи Чехословакии и Румынии Венгрия может быть Поставлена в необходимость искать себе защиту. На эту заключительную тираду я воспроизвел ответ т. Литвинова Юнгерту (о том, что мы поддерживаем акции мира вообще, а не Чехословакию как таковую против Венгрии) **.

Под конец я попросил у Канья разъяснения одного деликатного разговора, который был у меня с графом Чаки (секретарь Канья). Чаки попросился как-то Ко мне и, извинившись, что больной Канья не может лично меня навестить, сказал мне от его имени -следующее: мы думаем, что у Вас может быть желание пригласить к себе Хортн. Поэтому мы хотели бы Вас предупредить. Конечно, зная хорошее отношение к Вам со стороны регента, мы не сомневаемся, что Ваше приглашение он принял бы. Но то, что он посетил бы Вас (молодое представительство), тогда как целый ряд представительств не видел его в течение 15 лет (читай: Малая Антанта), вызвало бы разговоры и неудовольствие, которое Канья хотел бы предотвратить. Графу Чаки я кратко ответил, что я не собирался во временном доме угощать регента, и просил передать Канья мою благодарность за его предупредительность я внимание.

Выслушав меня. Канья сказал следующее: «Я вообще против того, чтобы глава государства ходил в представительства. Но за время моего отсутствия (в Берлине) он был в некоторых из них. Было большое неудовольствие, впоследствии улегшееся. Теперь, зная хорошо отношение к Вам Хорти (также Гембеш на обеде у Хорти говорил о хорошем ко мне отношении со стороны Хорти), в чем я особенно убедился, когда мы с Вами были на охоте у него, я просто -хотел предупредить новый взрыв неудовольствия, который прорвался бы, если бы Хортн посетил ваше молодое представительство».

Я ответил Канья, что все наши традиции против того, чтобы давать себя угощать, не угощая самому, что этот вопрос пока для меня не актуален, но когда я обзаведусь домом, то он станет таковым.

В заключение я заязнл Канья маленькую претензию относительно поведения некоторых полицейских, «охраняюших»

* См. т. XV!!!. до:.;. Nj?2У *" См. до-^. >£ ïï.

полпредство. Дело в том, что новички, очевидно, специально подобранные политической полицией, не узнают нас. Я спросил Канья, как может полицейский охранять меня, если он меня не знает (не приветствует). Канья обещал принять соответствующие меры.

Перед прощанием Канья спросил, как у нас обстоит с домом для полпредства. Узнав о том. что сплошь да рядом цены на дома, которые нам нравятся, вдвое, втрое взвинчиваются, вследствие чего я даже выразил сомнение, удастся ли мне купить дом в Будапеште, Канья порекомендовал во избежание спекулятивных махинаций будапештских посредникоз купить у города соответствующий участок и выстроить дом, какой нам нужен. На мое заявление, что тот же самый совет дал мне недавно обедавший у меня бургомистр Будапешта Сендн, Канья сказал, что кроме того, что у нас будет свобода выбора района и свой план, помимо всего этого, постройка своего дома обойдется нам дешевле, чем покупка с последующим ремонтом.

На этом мы попрощались.

Полпред СССР в Венгрии.4. Бекзадян

Печат. по арх.