Нота Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Послу Великобритании в СССР Чилстону

15 января 1937 г.

Господин Посол,

Подтверждая получение Вашей ноты от 9-го сего месяца, позволяю себе сослаться на следующие два документа.

1. Письмо от 4 декабря 1936 г. Представителя Советского Правительства в Международном комитете по применению соглашения о невмешательстве в испанские дела председателю означенного Комитета, в котором предлагалось распространить обязательство о невмешательстве на посылку в Испанию добровольцев и контроль над соблюдением этого обязательства передать тем же агентам, которым предполагается поручить надзор за прибывающими в Испанию военными материалами *.

* См. т. XIX, док. № 396.

2. Памятную записку от 29 декабря прошлого года, в которой вновь подтверждено согласие Советского Правительства на заключение соглашения между заинтересованными державами о запрещении посылки в Испанию добровольцев и, само собой разумеется, воинских контнигеитов и выражено желание об установлении возможно ранней даты вступления в силу означенного соглашения и об организации эффективного контроля *.

Мне кажется, таким образом, что означенные документы дают ответ на предложения, заключающиеся в Вашей ноте, и в частности о распространении выработанной Лондонским комитетом схемы контроля на добровольцев и воинские коитингенты.

Так как представитель испанских мятежников ие дал принципиального согласия на вышеозначенную схему контроля даже в применении к военным материалам, то Советское Правительство в вышеозначенной памятной записке предложило предусмотреть контроль, который мог бы быть осуществлен и без такого согласия. Советское Правительство мыслит себе такой контроль в форме соответственных мероприятий, принимаемых морскими силами нескольких или всех стран, участвующих в Лондонском комитете.

Ввиду того что иа установление любой формы контроля потребуется, вероятно, ие менее 10 дней, то Советское Правительство вновь выражает пожелание, чтобы участники соглашения немедленно поручили своим агентам и кораблям в Испании иметь наблюдение за возможным прибытием в Испанию волонтеров или воинских контингентов и сообщать о таких случаях для опубликования во всеобщее сведение.

В заключение считаю нужным отметить, что, по мнению Советского Правительства, односторонние запретительные меры со стороны одних участников Лондонского комитета, в то время как другие участники ие только свободны от обязательств, но и фактически продолжают посылать в Испанию воинские коитингенты, ие только ие достигнут желательной цели, ио и сведутся к вмешательству в пользу мятежников.

Можно опасаться, что подобные индивидуальные меры могут затруднить в дальнейшем международное сотрудничество, а также осуществление намеченной Лондонским комитетом схемы контроля. Такие меры представляются особенно преждевременными, если учесть, что до сих пор мятежники не далн еще даже принципиального согласия иа установление какого бы то ии было контроля, а поддерживающие их правительства ие дали ясного и безусловного согласия ни иа установление контроля, ни иа прекращение посылки в Испанию под названием добровольцев воинских контингентов. По этим

* См. т. XIX, док. № 437.

соображениям Советское Правительство, хотя оно и сейчас ие практикует посылки добровольческих отрядов, не считает целесообразным вступать на путь односторонних мероприятий. Примите, господин Посол, уверенне в совершенном моем уважении.

Литвинов

Печат по арх. Оггубг. в.газ. «Известия* Л@ 16(6178), 18 января 1937 г.

В упоминаемой ноте Чилстона от 9 января 1937 г. указывалось, что «из общего содержания ответов, полученных теперь на сообщения, сделанные 24 декабря прошлого года * Правительствам СССР, Германии, Италии и Португалии», английское правительство делает вывод о признании имя необходимости приостановить приток иностранных добровольцев в Испанию, решить вопрос о косвенных формах вмешательства и установить эффективную систему контроля, и далее говорилось:

«Что касается установления системы контроля, то Правительства осведомлены, что Комитет по невмешательству выработал схему наблюдения в испанских портах и на сухопутных границах Испании и что эта схема в настоящее время рассматривается обеими сторонами в Испании. Правительству Его Величества представляется, что эта схема без затруднений могла бы быть расширена так, чтобы включить прибытие в Испанию, как по суше, так и морем, добровольцев и военного персонала, а также военных материалов». В ноте выражалась готовность правительства Великобритании рассмотреть и другие предложения по организации контроля.

В ноте было также сказано: «Правительство Его Величества придерживается мнения, что общее желание, выраженное в ответах, полученных от других Правительств, относительно исключения иностранных добровольцев и военного персонала из Испании, оправдывает немедленное принятие каждым Правительством в пределах своей территории запретительных мер, требующихся для этой цели, даже до установления полной системы контроля для Испании». Сообщая о запрещении подданным Великобритании участвовать в войне в Испании, английское правительство выражало надежду на согласие Советского правительства и правительств других стран с указанным предложением.

13. Телеграмма Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Полномочному Представителю СССР в Великобритании И. М. Майскому

15 января 1937 г.

На Вашу телеграмму от 12 января⁶. Против морского контроля в испанских водах не возражаем. В этом случае надо будет поднять вопрос о прекращении мятежниками задерживания торговых судов **.

Литвинов

Печат. по арх.

* Очевидно, имеется в виду обращение послов Великобритании и Франции в НКИД СССР 27 декабря 1936 г.; см. т. XIX, док. № 432, а также газ. «Известия», 31 декабря 1936 г. ** См. док. № 7.

14. Телеграмма Полномочного Представителя СССР в Японии К- К- Юренева в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР

Немедленно 15 января 1937 г.

За последнее время к недовольству и беспокойству финансовых и политических кругов Японии в связи с неудачами во внешней политике правительства и военных прибавилось столь же острое беспокойство за состояние финансов страны. Огромный военный бюджет и связанный с ним неслыханный рост военных заказов, превышающий производственную мощь японской индустрии, и увеличение пассивности торгового и платежного баланса вызвали резкое повышение цен на сырье, а вслед за этим на все остальные товары. Быстрый рост цен начался в декабре прошлого года. По данным Японского банка, из ПО товаров 75 показали в декабре резкое повышение цен и только 9 товаров —снижение. По сравнению с декабрем 1935 г. средний рост выражается в 12%. Рост цен на сталь на 47% в декабре по сравнению с ноябрем повлек за собой рост цен на все металлы, хлопок, шерсть, химикалии, продовольственные товары и др. В январе цены, в особенности на импортные товары, начали испытывать бурный рост. Выросли также розничные цены на предметы первой необходимости примерно на 16—-18%, что при одновременном систематическом снижении зарплаты рабочим сильно ухудшает их материальное положение, равно [как] и положение служащих и чиновников. Последние уже требуют повышения жалованья. Кроме того, большое влияние на повышение цен оказывают проекты повышения налогов и пошлин. Буржуазия спешит заранее переложить эту тяжесть на массы путем повышения цен, припрятывания запасов сырья и спекулятивного импорта товаров. Рост товарных цен и общее вздорожание жизни, являясь результатом усиления инфляции и перспектив ее дальнейшего углубления, в свою очередь ускоряют ее темпы и углубляют вредные последствия. Курс иены колеблется. Японское правительство пытается удержать иену на уровне 1 шилл. 2 пенсов, прибегая к всяческим мерам давления и угрозам банкам, продающим иену ниже указанного курса. Недоверие за границей к устойчивости иены н к положению японских финансов вообще привело к спекулятивной игре на нью-йоркской бирже на понижение курса иены, что вынудило «Иокогама спиши бэнк» истратить крупные суммы в валюте на поддержание курса иены, в результате чего валютные резервы банка сильно пострадали, а пассив платежного баланса еще больше вырос. Это тщательно скрывается. Официально сообщается лишь 120 млн. иен пассива в платежном балансе 1936 г. Министерство финансов прибегло ввиду этого к еще

более радикальным мерам регулирования валютных расчетов и ввело 8 января лицензионную систему импортной торговли. Понятно, этот приказ министерства финансов вызвал новое усиление беспокойства в финансовых н политических кругах и дальнейший рост товарных цен.

Оппозиционное настроение к правительству Хирота со стороны широких кругов усиливается. Нападки политических партий и прессы на внешнюю политику кабинета (обвинение в тайной дипломатии, а также в неудачах политики в отношении СССР, Китая и Англии, критика двойной дипломатии — «МИД и военщины», всеобщее недовольство японо-германским договором * и т. д.) выражают не только недовольство внешней, но и всей политикой правительства, идущей на поводу у военщины. Последнее финансовое затруднение, затрагивающее широчайшие слои населения и обостряющее недовольство, дало повод также прямым атакам на финансовую политику кабинета. Однако буржуазные политические партии ведут себя достаточно трусливо. Не исключено, что под напором недовольства масс они проявят некоторое «полевение». Кабинет Хирота несомненно подвергнется нападкам на предстоящей сессии парламента по вопросам дипломатии, бюджета, налогов и т. д., но эти нападки не вырастут в форму прямого столкновения парламента с правительством и военными. По соображениям необходимости сохранения престижа Японии вовне и испытывая страх перед военными, крупнейшие политические партии не решатся на то, чтобы вынести правительству вотум недоверия. Кроме того, эти партии и стоящие за ними круги едва ли хотят во что бы то ни стало свалить кабинет Хирота, ибо они имеют основание опасаться, что в данной обстановке новый кабинет будет более правым, нежели нынешний. Они, надо думать, ограничатся выступлениями, осуждающими внутреннюю и внешнюю политику правительства, поправками к некоторым статьям законопроекта о налоговой реформе, критикой и поправками бюджета **.

Полпред

Печат. по арх.

15. Телеграмма Полномочного Представителя СССР в Великобритании в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР

Немедленно 16 января 1937 г.

Сегодня у меня был японский посол в Лондоне Иосида. Предлог для визита он выдумал совершенно нелепый, но просидел около часа и вел разговор на разные политические темы.

' * См. т. XVIII, прим. 262. ** См. также док. № 51.

Резко критиковал поведение японской армии и флота, заявляя, что за их глупости («стюпидити») Японии приходится расплачиваться дорогой ценой (как пример привел отказ от подписания морского соглашения*). Германо-японское соглашение** Иосида также назвал глупостью и выразил надежду, что это последняя глупость, совершенная японским правительством. Намекая на японо-советские отношения, ои выразил также надежду, что за глупость германо-японского пакта Японии не придется платить слишком дорого. Иосида подчеркивал, что непомерно раздувшийся бюджет и, как результат, непомерно поднявшиеся налоги скоро отрезвят население и руководящие круги Японии и это создаст предпосылку для более спокойной внешней политики его страны. Иосида сообщил мне, между прочим, что в ближайшем будущем ожидается подписание японо-инднйского торгового соглашения — возобновление старого с некоторыми модификациями. Зато с Англией и другими британскими колониями торговые осложнения продолжаются, даже усиливаются, однако Иосида давал понять, что в ближайшем будущем могут быть сделаны попытки к ликвидации англо-японского конфликта в торговой области. Иосида намекал, что скоро можно ожидать возобновления японо-китайских переговоров, причем, видимо, одним из главных предметов переговоров будет понижение китайских таможенных тарифов. В общем, у меня осталось впечатление, что Иосида с обычной неуклюжестью вздумал «оживить» японо-советские отношения на лондонском участке, несколько пострадавшие в результате германо-японской авантюры. Не совсем ясно для меня только, является ли это продуктом инструкций из Токио или его собственной инициативой⁷.

Майский

Печат. по арх,

16. Телеграмма Полномочного Представителя СССР в Иране А. С. Черных в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР

16 января 1937 г.

Бейят*** просил передать горячую благодарность Советскому правительству и наркому земледелия Чернову за прием, оказанный хлопковой делегации, и вообще за постоянно внимательное отношение к нуждам иранского сельского хозяйства ****,

* См. т. XIX прим. 88; газ..«Известия», 17 января 1936 г. ** См. т. XIX, док. № 370, 402. *** Начальник главного управления сельского хозяйства Ирана. **** См. также т. XIX, док. № 263, 275.

В разговоре Бейят заявил, что в ближайшее время германские ветеринары в Азербайджане будут заменены иранскими *.

Полпред

Лечат, по арх.

17. Телеграмма Народного Комиссара Иностранных Дел СССР в НКИД СССР, нз Вены

Немедленно 18 января 1937 г.

Обсуждаемый в прессе и, вероятно, подсказанный германофилами план вовлечения Гитлера в общеевропейское сотрудничество путем финансово-экономических уступок без политической компенсации надо раскритиковать в «Известиях» или «Правде». Уступки укрепят его режим и лишь повысят его политическую требовательность и агрессивность. Франция уже совершила такую ошибку с Польшей и теперь хочет повторить ее с Германией. Такая политика укрепления агрессоров ничего общего с делом мира не имеет и лишь обескураживает друзей мира. Германии можно помогать, но не раньше, как оиа даст гарантии миролюбия.

Литвинов

Лечат, по арх.

18. Запись беседы Полномочного Представителя СССР в Чехословакии с Президентом Чехословакии Бенешем

18 января 1937 г.

На новогоднем приеме 1 января Бенеш по собственной инициативе сказал мне, что в непродолжительном времени он позовет меня для разговора «о ситуации». 18 января я был у него главным образом по этому поводу, а отчасти потому, что высказал его секретарю Кучере желание получить от Бенеша небольшую статью к Пушкинскому юбилею.

Бенеш сразу спросил меня, что у меня нового. Я счел выгодным начать с Пушкина и быстро получил согласие Бенеша на участие в подготовляемой книжке чехословацких отзывов.о Пушкине и на опубликование его статьи в советской прессе. Бенеш, несмотря на это, не перешел сам, по своему обыкновению, на разговор о международной ситуации, а продолжал спрашивать, что я могу сказать ему, что особо привлекает сейчас мое внимание. Тогда я решил, что будет правильно понудить его говорить сначала о Чехословакии и одновремен-

* См. т. XIX, док. № 368.

но высказать ему некоторое неудовольствие, вызываемое поведением аграрной партии.

Я сказал Бенешу, что я лично достаточно знаю внутреннюю чехословацкую кухню, для того чтобы не поддаваться влиянию фразы и различать между государственными н партийными интересами отдельных элементов, из которых слагается внутренняя и внешняя политика Чехословакии. Однако последние полгода меня все же беспокоит упорное требование ревизии чехословацкой внешней политики, выдвигаемое крупнейшей партией коалиции, и явная склонность аграриев ввести партию Генлейиа в состав коалиции. При всем доверии к курсу Бенеша и министра иностранных дел я не могу закрывать на это глаза и вынужден обратить внимание Бенеша на то, что кампания аграрной партии не может и не остается без влияния на настроение как в самой Чехословакии, так и за ее границами, не исключая н Москвы.

На это Бенеш очень подробно стал рассказывать мне о том, что представляет собой аграрная партия в прошлом и настоящем. Между прочим, он прямо говорил, что эта партия кулацкая, а для кулаков их земельные участки дороже государства и родины. Сенатор Брани потому так хлопочет о соглашении с гитлеровской Германией, что он купил большое поместье на саксонской границе и для него важнее гарантировать это владение и на будущее, чем сохранить независимую Чехословакию. Бенеш несколько раз и в разных вариациях возвращался к утверждению, что аграрная партия ведет политику «цвай эйзен им фойер» *, что вытекает из ее кулацкой природы и исторического прошлого чехов под чужой властью. Это печально, по это факт. Отсюда у Бенеша вытекал только одни вывод: терпеливо относиться к аграрным крикам и не бояться колебаний в чехословацкой политике в целом. Он заявлял в решительной форме, что до тех пор, пока он остается президентом, он не допустит какой бы то ни было «диктатуры меньшинства», а в частности, не допустит «коалиции без социалистов». Фактические возможности (махтмит-тель) у него Для этого имеются. С другой стороны, Бенеш заверял, что аграрная партия фактически находится в дефензиве с момента избрания Бенеша президентом и аграрные крики объясняются также и тем, что Бенеш уже отобрал у них ряд выигрышных позиций и продолжает отбирать. Аграрии будут кричать тем больше, чем больше будет внешняя (германская) опасность и чем больше позиций будет отбирать Бенеш. В качестве частного примера Бенеш сослался на то, что он уже прибрал к рукам армию и военный министр Махник вынужден держать себя лояльно.

* — «двойного прицела» (нем.).

Я решил воспользоваться моментом и осторожно выразил сомнение в том, чтобы Махник был действительно полноценным проводником идей Бенеша в армии. Я этого что-то не замечаю. Бенеш спросил, есть ли у меня что-нибудь конкретное, чем питаются мон сомнения. Он будет благодарен, если я откровенно скажу ему. Я ответил, что не собираюсь жаловаться на Махника хотя бы только потому, что он у меня никогда не бывал, да н мой военный атташе не чувствует участия Махника в занимающих его вопросах. Мы просто далеки с Махником, и поэтому я не могу позволить себе суждение о том, насколько Махник отражает в этом направлении линию Бенеша. С чехословацким генералитетом я встречаюсь довольно часто, и меня при этом не покидает чувство, что господа генералы не совсем уверены в том, что они могут говорить и делать, а чего нет.

Бенеш на это ответил сначала тем, что без оговорок признал «трудность положения генералов», на которых, конечно, влияет то обстоятельство, что военный министр является экспонированным членом аграрной партии. Генералы — не политики и не должны быть политиками, а Махник не может не быть политиком. Это большой недостаток, но на данном этапе он еще неустраним. Пока достаточно того, что Махник все-таки приведен в состояние лояльности к президенту республики, за что тоже пришлось бороться. Надо постепенно двигаться по этому пути. А если бы тем временем «что-нибудь случилось, главнокомандующим чехословацкой армией являюсь я»,— довольно торжественно заключил Бенеш.

Исходя из этого, Бенеш по собственной инициативе заявил, что он придает громадное значение практическому сотрудничеству с СССР. Особое значение он придает тому, что Чехословакия получает теперь советские скоростные бомбовозы и техническую помощь. Подчеркиваю, что это было сказано Бенешем абсолютно точно и ясно. Даже больше, в пояснение Беиеш тоже достаточно ясно сказал, что нужна заблаговременная подготовка нашей базы в Чехословакии. Нельзя было ошибиться в том, что он как бы считается с той возможностью, что в случае военного столкновения на скоростных бомбовозах Чехословакии будут летать и советские летчики. Дальше Бенеш тоже совершенно ясно сказал, что он зиает трудности, встретившиеся на пути дела получения нами от заводов «Шкода» пушки⁸. Трудности будут устранены. Я воспользовался этим для того, чтобы несколько пожаловаться на историю этой пушки и на то, что в технической области у нас встречаются затруднения, в результате которых, например, помощник военного атташе сидит у меня почти безработно. ^Бенеш на это выразительно повторил, что вопрос с - пушкой можно считать исчерпанным, он уже приказал

(Бенеш поставил ударение на «приказал») соответствующим генералам удовлетворить все наши пожелания.

В связи с этим Беиеш еще раз подчеркнул, что придает громадное значение «подготовке практических предпосылок» для дальнейшего уточнения обязательств, вытекающих из нашего договора о взаимной помощи*. Ему известно, что в ответ на некоторые вопросы с нашей стороны было сказано, что об этом нужно разговаривать от правительства к правительству. Я подтвердил, что, по моему мнению, эта тема не для ведомственных разговоров. Бенеш соглашался вообще, но вместе с этим сослался на контакт с II отделом генерального штаба, на скоростные бомбовозы и на пушку, считая, что центр тяжести сейчас лежит именно в такого рода вопросах. На первом месте сейчас, по его мнению, стоит вопрос «об унификации военных полуфабрикатов». Бенеш буквально так и выразился, не уточняя дальнейшего. Он говорил, повторяя несколько раз, что придает этому большое значение и что именно такого рода соглашения должны предшествовать разговорам, которые позже произойдут, понятно, дипломатическим путем от правительства к правительству. Без всякого понукания Бенеш затем сказал, что в данный момент чехословацкие внутриполитические условия не позволяют ставить вопрос о заключении формальных соглашений.

В связи со всем предыдущим из этого для меня было абсолютно ясно, что Бенеш связан отрицательным отношением аграрной партии к дальнейшему сближению с нами. Бенеш использовал эту свою оговорку для того, чтобы довольно подробно доказывать, что было бы ошибкой бездеятельно дожидаться момента для разговоров от правительства к правительству и не использовать тем временем ведомственного пути для практического выяснения практических же возможностей для военного сотрудничества.

Поскольку Бенеш снова говорил о внутриполитических условиях, я для проверки еще раз высказал сомнение в том, что аграрная кампания против Беиеша и его внешней политики так уж безобидна, как это представляет Бенеш. Бенеш категорически заверял, что аграрная партия находится в дефензиве и не имеет никаких перспектив навязать Бенешу что-нибудь серьезное, с чем он не был бы согласен сам. Поскольку я намекнул на Годжу**, Беиеш в определенной форме отметил, что «Венков» ни в какой мере не является органом Годжи. Последний целиком разделяет как внутриполитическую, так н внешнеполитическую линию Бенеша. Бенеш утверждал, что Годжа теперь пользуется полной поддержкой всех коалиционных партий, кроме своей собственной — аграр-

* См. т. XVIII, док. № 223. ** Председатель совета министров Чехословакии; см. также док. №47.

ной партии. Вождь аграриев Беран спит и во сне видит, как он уничтожает Годжу. Правое крыло аграриев работает больше всего над изоляцией 1 оджи именно потому, что Годжа целиком идет с Беиешем. Такие отношения не могут побудить Годжу отойти от линии Беиеша, ибо теперь все равно Годжа не найдет большинства в аграрной партии, а его собственное меньшинство (словацкое) не покинет Годжу и в дальнейшем. Лишь после этого длительного, почти полуторачасового, разговора Беиеш приступил по своему обыкновению к международному обзору. Здесь его оценки были всегдашнего сверхоптимистического характера: Германия не в состоянии воевать в 1937 г. из-за материальной неподготовленности и особенно из-за отсутствия кадров, ие столько офицерских, сколько летных; Англия медленно, но верно идет по пути сотрудничества с Францией и ее отношение к СССР улучшается. По собственной инициативе Бенеш отметил усиление попыток добиться изоляции СССР от европейских дел, ио выразил уверенность, что это не удастся. Я обратил внимание Бенеша на разговоры о «блоке нейтральных» от Балтийского до Черного моря. Бенеш в определенной форме заявил, что это —«ступидность» * и такой.блок не имеет смысла ни при каких условиях. Я усилил, сказав, что такой блок открывал бы дорогу для любого агрессора на юго-восток Европы или в Прибалтику, поскольку эти участки Европы не были бы защищены, но в то же время представляли бы собой, в известных условиях, достаточный объект для временного удовлетворения агрессивных аппетитов нападающего. Беиеш был вполне согласен и с этой точкой зрения, подчеркивал значение роли Малой Антанты. Это дало мне основание спросить его о Румынии. Бенеш уверял, что никакой перемены курса в Румынии он не ожидает. Румыния очень довольна чехословац-ко-советскими взаимоотношениями и чувствует себя уверенной в ее нынешнем положении. Когда я заговорил о Югославии, Бенеш уклонился от моих намеков по поводу возможной его поездки в Белград и начал говорить о том, что Югославия чувствует себя в несколько затруднительном положенной пытается кокетничать как с Германией, так и с Италией. Некоторые: колебания в югославской политике налицо, но уже сегодня, когда мы говорим, Югославия переживает крупное разочарование. Поездка Геринга в Рим — большая неприятность для Югославии. Недалеко то время, когда Югославия увидит, что и с Италией бесполезно кокетничать. Надо надеяться на то, что линия поведения Югославии скоро выровняется. Югославо-болгарское соглашение Бенеш приветствовал в казенных выражениях. Он ие отрицал, что это соглашение вызвало волнение в Румынии, по вместе с этим

— «глупость» (от фр.).

доказывал, что этот шаг был неизбежен и у Румынии нет оснований для беспокойства. Югославо-болгарское соглашение, дескать, сближает Болгарию с Малой Антантой и, следовательно, полезно Румынии. Бенеш не соглашался с тем, что от этого акта страдает значение Балканской Антанты.

По поводу испанских событий Бенеш выражал удовлетворение позицией н поведением СССР. Очень неопределенно он высказывал убеждение, что вопрос будет благополучно разрешен. Заслуживает внимания предположение Бенеша, высказанное явно в зондажном порядке, а именно, что, может быть, удастся разделить Испанию на две «сферы влияния» — мадридскую и бургосскую. Я высказал большое сомнение, и Бенеш сам развил мысль, что это практически недостижимая вещь, поскольку в Испании восстал народ и борется с явным меньшинством, которому он не подчинится, даже если правительства о чем-нибудь подобном и договорятся. Доказательство тому •— беспрерывные восстания в тылу генерала Франко.

Кто-то давно уже ждал приема у Бепеша (кажется, английский посланник), и поэтому мне не удалось расспросить Бенеша о состоянии переговоров о малоантантовском пакте о взаимной помощи.

Полпред СССР в Чехословакии С. Александровский

Печат. по арх.

19. Запись беседы Полномочного Представителя СССР в Греции с Премьер-Мнннстром Греции Метаксасом*

]8 января 1937 г.

Вчера на обеде у Метаксаса я говорил ему о том, что срок нашей торговой конвенции** уже истек, а наш торгпред никак не может начать переговоры о новой конвенции, так как представители министерства национальной экономики ссылаются на то, что у них нет инструкций от Метаксаса. Метаксас обещал подтолкнуть это дело, причем намекнул, что никаких требований или пожеланий у него в этом вопросе нет. На мой вопрос о югославско-болгарском соглашении Метаксас ответил, что Балканская Антанта остается незыблемой и поэтому данное соглашение означает лишь шаг к сближению Болгарии с Балканской Антантой, а это в свою очередь укрепляет дело мира. Сейчас же самым важным вопросом мировой политики является борьба с опасностью войны. Затем Метаксас в очень хвастливом тоне стал говорить о своих внутренних достижениях: безработица уменьшилась вдвое —до 4 августа в

* Из дневника М. В. Кобецкого за период с 11 по 23 января 1937 г. ** См. т. XII, док. № 193; т. XIX, док. № 13, а также док. Ks 54 настоящего тома.

Греции было 150 тыс. безработных, сейчас около 70-ти; вместо оливкового масла, вздорожавшего вследствие плохого урожая оливок, начали изготовлять прекрасное масло из табачных семян, которые раньше выбрасывались. Македонские крестьяне продают теперь табачные семена по 4 драхмы ока и уже заработали на этом 4 млн. драхм. Вообще правительство занято организацией использования естественных богатств Греции, которая, «как оказывается, может прокормить еще 4 млн. населения». Всеми этими рассказами ои произвел на меня чрезвычайно самонадеянное и несерьезное впечатление.

М. Кобецкии

Печат. по арх.

20. Запись беседы Полномочного Представителя СССР во Франции с Государственным Министром Франции Шота-ном*

19 января 1937 г.

Беседа происходила 19 января за обедом в доме главного редактора «Пти журналь» Малле. Встреча Щотана с полпредом была устроена согласно личному желанию бывшего председателя совета министров. Последний воспользовался этим случаем, чтобы побеседовать с полпредом о некоторых политических вопросах.

Шотан осведомился у полпреда, в какой мере соответствует действительности обошедшая все газеты телеграмма Уик**, сообщающая о возможности пересмотра Советским правительством франко-советского пакта, заключенного якобы при более благоприятном международном положении Франции, но в настоящее время, когда это положение ухудшилось, представляющегося для СССР несколько обременительным. При этом Шотан дал понять, что телеграмму Уик он считает инспирированной и что ее широкое распространение объясняется ' заинтересованностью Советского правительства в возможно большей ее огласке.

Полпред ответил, что ему неизвестны намерения Советского правительства, о которых сообщает телеграмма Уик. Что касается разочарования СССР во франко-советском пакте, то и на этот счет к сообщению Уик необходимо отнестись с известной осторожностью. Несомненно, что затянувшаяся ратификация пакта, произведенная притом же не президентом республики, как обычно, а парламентом, сопровождавшаяся дискуссией, затрагивавшей порою достоинство СССР и весьма деликатные стороны франко-советских отношений, а

** У> ^июня 1937 г. председатель совета министров Франции. <-м. газ. «Известия», 16 января 1937 г.

также превращение франко-советского договора в орудие внутренней борьбы французских политических групп, что продолжается и поныне, наконец, не всегда достаточно твердая защита пакта от врагов франко-советского сотрудничества не соответствовали ожиданиям, которые общественное мнение СССР связывало с этим договором*. Тем не менее ничто не дает основания утверждать, будто правительство СССР готово аннулировать это соглашение. Напротив, для СССР франко-советский пакт остается одной нз существеннейших гарантий общего мира в Европе.

Шотаи ответил, что он с большим удовлетворением принимает к сведению объяснения, данные ему полпредом. Сам Шотан является убежденным сторонником франко-советского сотрудничества. Он полагает, что у полпреда не может быть сомнений в искренности этого заявления, но у Шотана имеется такое впечатление, что правительство СССР желало бы скорейшей реализации франко-советского пакта в смысле установления технического контакта между генеральными штабами обоих государств. Так как до сих пор этого сделать не удалось, в Москве, как слышал Шотан, существует по этому поводу известное недовольство.

Полпред заметил Шотану, что впервые мысль о необходимости упомянутого Шотаном контакта между французским и советским генеральными штабами была высказана Лавалем во время его визита в Москву**. Полпред присутствовал прн разговоре Лаваля с руководителями правительства СССР н лично переводил реплики, которыми обменивались обе стороны. Когда Лаваль поставил вопрос о сотрудничестве генеральных штабов, он получил ответ, что правительство СССР не возражает. Однако по возвращении в Париж Лаваль не сделал практического вывода из упомянутого разговора н даже не счел нужным информировать о нем французский генеральный штаб. В этом полпред убедился из своих разговоров с генералом Гамеленом и генералом Жоржем. Можно сказать, что дело, о котором говорил Лаваль в Москве, до сих пор не сдвинулось с места. Не следует думать, что правительство СССР огорчено или встревожено таким положением. В конце кондов, его экономическая н военная мощь достаточна, чтобы он мог собственными силами отразить любое эвентуальное нападение. Что касается Франции, то она, несомненно, заинтересована иметь союзников на случай вооруженного столкновения с такими соседями, как Германия илн Италия. В данный момент положение ее не может не внушать известного беспокойства. Опасность приближается все более и более к ее границам, а пассивность н нерешительность ее

* См. т. XVIII, док. № 316, 421; т. XIX, док. № 51, 52, 68. 74. 84. ** См. т. XVIII, док. № 224, 289; т. XIX, док. Кг 350, а также прим. 31 настоящего тома.

международной политики обескураживают ее друзей и содействуют разложению в их лагере. Последнюю мысль полпред иллюстрировал конкретными примерами, имеющими отношение к Чехословакии, Румынии, Югославии, Бельгии, Польше н другим странам.

Шотан ответил, что признает справедливость многих мыслей, высказанных полпредом. В частности, он полностью согласен с тем, что Лаваль должен был немедленно ратифицировать пакт и не делать его объектом неуместной и порою оскорбительной для СССР дискуссии. Что касается реализации пакта в области военной, то, по мнению Шотана, при всей ее желательности она может представить н некоторую опасность. Не исключено, что Германия и Италия сочли бы военный контакт между Францией и СССР прямым доказательством готовящегося против ннх вооруженного выступления. На это онн могли бы ответить превентивной войной. Последствия такого конфликта были бы поистине катастрофическими, ибо и Франции, и Англии, и Польше, и, наконец, самому СССР необходимо еще некоторое время до приведения своих вооруженных сил в полную боевую готовность. К этому надо добавить, что Англия, с которой в последнее время у Франции установился самый тесный и дружественный контакт, едва ли одобрила бы немедленное установление технического сотрудничества генеральных штабов Франции и СССР.

Полпред возразил, что, отнюдь ие настаивая на необходимости форсировать воеииое сотрудничество СССР и Франции, он тем не менее считает ошибочной усвоенную французским правительством привычку все время оглядываться на Германию в ожидании ее выступления и подчинять свою внешнюю политику указаниям Лондона. Полпред держится такого мнения, что именно твердость и решительность являются единственным средством воздействия на Германию. Доказательством этого может служить, между прочим, явное отступление Гнтлера в вопросе об Испанском Марокко* после решения Франции н Англии послать в Средиземное море свои морские силы н после соответствующего предупреждения, сделанного Берлину французским правительством через германского посла в Париже. Советскому Союзу не раз приходилось встречаться с угрозой и даже прямыми наскоками со стороны враждебных ему соседних государств. Достаточно напомнить пример Японии. Стоило ответить на эти наскоки решительным отпором, чтобы противник ретировался, поняв, что напугать СССР ему не удастся. Твердость и независимость политики Франции внушили бы должное уважение и Великобритании. В настоящее же время, видя, что Франция каждую свою акцию спешит согласовать с Лондоном, англичане все больше

• док. № 9; газ. «Известия», 10 января 1937 г.

привыкают к такому положению, приобретают вкус к командованию и порою не только не считаются с мнением Франции, но бесцеремонно ставят ее перед совершившимся фактом. В качестве иллюстрации можно сослаться, например, на последнее аигло-нтальяпское соглашение, оставившее Францию совершенно в стороне *.

Шотаи вновь заметил, что готов согласиться с некоторыми доводами полпреда. В частности, он ие может отрицать, что англо-нтальяиское средиземноморское соглашение явилось ударом по международному престижу Франции. Шотан должен признаться, что считает неудачным то заявление, которое было сделано Дельбосом по поводу упомянутого соглашения представителям печати. Но н Франция, и Англия заинтересованы в том, чтобы отсрочить момент вооруженного конфликта с Германией. В данное время они к нему недостаточно подготовлены.

Эту мысль Шотана поддержал присутствовавший при разговоре Жан Зей **.

Полпред возразил, что Германия, со своей стороны, еще более заинтересована в том, чтобы выиграть время и поднять свои вооруженные силы до надлежащего уровня. По компетентным свидетельствам, большой ошибкой является преувеличенная оценка экономической прочности н военного оснащения гитлеровской Германии. Как и Италия, она тем чаще прибегает к тактике блефа, чем больше убеждается в эффективности этого метода, деморализующего даже сильнейшие, в сравнении с самой Германией, европейские страны.

Дальнейшая беседа относилась к внутреннему положению тэкнх стран, как Югославия, Польша, Румыния, и к деятельности Стоядиповнча, Цаикова, Бека *** и др. В частности, полпред осветил опасную для Франции и для мира сторону болгаро-югославского сближения, осуществляемого при активном содействии Германии.

В заключение беседы Шотаи выразил полпреду свое удовлетворение по поводу состоявшегося обмена мнениями и просил продолжать этот контакт и впредь. Прощаясь, он заявил, что внимательно следит за строительством СССР и очень желал бы посетить нашу страну в недалеком будущем ⁹. Между прочим, Шотаи осведомился, нельзя ли совершить путешествие по СССР на автомобиле.

Вл. Потемкин

ТТечат. по арх.

* См. док. № 1, 2. ** Министр просвещения Франции. *** Соответственно председатель совета министров Югославии, лидер болгарской фашистской партии «национально-социальное движение», министр иностранных дел Польши.

21. Запись беседы Полномочного Представителя СССР в Японии с Заместителем Министра Иностранных Дел Японии Хориноути *

19 января 1937 г.

Я и т. Родов (в связи с болезнью т. Клетного) ** у вице-министра иностранных дел Хориноути.

После обычного введения в серьезный разговор мною было сделано от имени Советского правительства следующее заявление:

«За последнее время имел место ряд случаев явно умышленного и провокационного нарушения границы СССР со стороны Маньчжурии.

Мною уже был заявлен протест ^ю против обстрела советских пограничников, находившихся на территории СССР, группой япоио-маиьчжурских солдат 4 января, которые, расположившись у пограничного знака № 17, производили стрельбу из пулемета и винтовок через лниию границы. Еще ранее, 26 декабря, граница СССР была нарушена в этом же пункте группой япоио-маиьчжурских солдат, углубившихся на территорию СССР на 1 км и тоже производивших стрельбу нз пулемета. 30 декабря группа нз пяти конных япоио-маиьчжурских солдат два раза нарушила границу СССР в районе сел. Абагайтуй, углубившись иа территорию СССР до 200 м, причем в тылу нарушителей иа маньчжурской территории оставалась засада численностью около 9 человек. 27 декабря японо-маиьчжурский пассажирский самолет, появившийся в районе, отдаленном от обычных линий воздушного сообщения, близ г. Оупу, нарушил границу СССР, пролетев иад территорией СССР 12 км с углублением до 5 км.

Одновременно с этими провокационными нарушениями границы СССР в япоио-мапьчжурской прессе опубликованы заведомо лживые сообщения, со ссылкой на официальные заявления штаба Кваитуиской армии, с обвинениями советской пограничной охраны в том, что якобы советские пограничники 4 января нарушили маньчжурскую территорию в районе пограничного знака № 17 и вынуждены были затем отступить в результате боя. Маньчжурские власти иа основании этого вымышленного сообщения позволили себе даже заявить протест советскому Генеральному консулу в Харбине. Также беспочвенны н лишены всякого основания распространяемые со ссылкой на кваитунскни штаб сообщения о других нарушениях границы, якобы произведенных советскими пограничниками.

Советское Правительство считает необходимым обратить серьезное внимание Японского Правительства на приведенные факты, поскольку в прошлом уже имели место случаи,

**?^{3 дневник}а К- К- Юренева за период с 19 по 30 января 1937 г. Соответственно атташе и Драгоман полпредства СССР в Японии.

когда выдуманные клеветнические сообщения о нарушениях границы советскими пограничниками, о залетах пуль с советской территории оказывались подготовкой к серьезным нарушениям советской границы, сопровождавшимся действительными столкновениями красноармейцев с вторгнувшимися на советскую территорию нарушителями. Советское Правительство ожидает, что Японское Правительство примет немедленно меры к расследованию всех приведенных выше случаев и примет наконец нужные меры к тому, чтобы на границе поддерживались мир и спокойствие и чтобы лица, виновные в нарушении границы, не имели возможности безнаказанно продолжать свою преступную и опасную для дела мира деятельность».

Хориноутн. Затрагиваете лн Вы в первый раз события, которые Вы перечислили в заявлении?

Юренев. Относительно некоторых инцидентов были сделаны представления раньше, но тут имеются и новые случаи.

Хориноути. Следовательно, Вы хотите сегодня повторяться?

Юренев. Нет. Сегодняшнее заявление излагает целый комплекс фактов, и, поскольку мы не получили до сих пор удовлетворительного ответа, мое правительство считает нужным обратить самое серьезное внимание японского правительства на эти нарушения границы, а также на поведение штаба Квантунской армии, который распространяет разные клеветнические сообщения про нашу пограничную охрану.

Хориноути. Я плохо помню перечисленные сегодня инциденты, но знаю, что в конце прошлого года на границе имели место разные события. По сообщениям, которые мы имели в свое время из Маньчжурии, во всех этих случаях нападающей стороной были советские отряды. Хотя Вы повторяете протесты, но я не могу признать все эти факты правильными.

Могу сказать, что японская армия, находящаяся в Маньчжурии, имеет распоряжение исполнять свои обязанности по обороне границы в духе поддержания спокойствия на границе. Поэтому я не могу верить, что она поступает провокационным образом, как об этом говорилось в заявлении г. посла. Мы думаем, что основное в данном случае заключается в том, чтобы те комиссии (по редемаркации и по урегулированию конфликтов), о которых г. посол говорил так много с г. министром Арита *, были созданы, начали свою работу и предупредили могущие возникнуть новые события, а в случае возникновения событий эти комиссии занялись бы мирным улажением этих событий. Я считаю, что это было бы самым подходящим. По поводу создания этих комиссий имело место сближение точек зрения обеих сторон, и оставались только 2—3 пункта, по кр_- торым, как мне кажется, советская сторона должна была сде-* См. т. XIX, прим. 235.

лать свои предложения. Поэтому я считал бы самым желательным, чтобы г. посол приложил свои усилия в этом направлении.

Юре не в. Я глубоко сожалею, что г. Хориноути так просто, категорически и уверенно отрицает все факты. Это можно отнести к категории печальных фактов. Я думаю, что дискуссия по этому поводу бесцельна. Мое заявление, сделанное от имени моего правительства, остается в силе, и я его полностью поддерживаю. Что касается пограничных комиссий, то, как известно, имеются два основных вопроса, мешающие делу. Это, во-первых, вопрос о гарантировании мира и спокойствия на границах, установленных Пекинским и Мукденским договорами *, и, во-вторых, вопрос о составе комиссий. С г. Ари-та мы говорили об этом неоднократно (последняя наша беседа состоялась 16 декабря). Наша позиция совершенно ясна, и наши требования вполне естественны. Границы не могут быть подвергнуты сомнению, но это не означает, что мы против редемаркации. Слово не за нами.

Но во всяком случае, до всяких комиссий необходимо, чтобы штаб Кваитунской армии со всей решительностью контролировал свои войска и не давал информации, извращающей факты. Мое сегодняшнее заявление направлено как против фактов, возникших по вине японской стороны, так и против тактики искажения этих фактов и распространения лживых сведений со стороны штаба Квантунской армии.

Хорииоути. Информация, которую мы имеем, является обратной той, которой Вы располагаете, и мы никак не можем верить, что Квантунская армия дает неправильную информацию своему правительству или дает клеветническую информацию в газеты.

И Вы, и мы будем ссылаться каждый на свою информацию. Таким образом, действительно бесполезно дискутировать здесь по этому поводу. Я снова повторяю, что основным средством разрешения таких вопросов является создание комиссий. В данном случае надо ускорить те переговоры, которые имели место. Я заранее не мог знать, по какому делу Вы заедете сегодня к нам, так что не имел возможности подробно совещаться с г. министром Арита, но если Советское правительство также стоит за ускорение переговоров о комиссиях, то я думаю, что г. министр мог бы (хотя и он будет весьма занят по случаю сессии парламента), однако, поговорить с Вами. Желательно ускорение переговоров о пограничных комиссиях.

Юренев. То, что я сообщил сегодня,— это результат самых точных данных. У нас имеется самый точный контроль над армией, она никогда не переходила границы; затем, как Вам,

* См. т. VII, док. № 156, 222.

вероятно, известно, те потери, которые имелись в результате столкновений, были на нашей территории. Но я не хотел бы углублять разговор именно на этой проблеме. Заслуживает сожаления, что вице-министр отрицает явный факт.

Что же касается пограничных комиссий, то (несколько иронически) инициатива, проявленная г. Хориноути, заслуживает интереса. Мы не можем делать уступок в отношении тех требований, которые предъявили в отношении состава комиссий и гарантирования мира и спокойствия на существующих границах.

У меня нет никакой особой информации из Москвы по затронутому г. Хориноути вопросу. Мы сделали достаточно большие уступки, и те препятствия, которые остаются, должны быть устранены японской стороной.

Хориноути. Я уже говорил о том, что информация, которой Вы располагаете, отличается от нашей. Таким образом, я не в состоянии признать правильными перечисленные Вами сегодня факты. Но тут имеются такие инциденты, в отношении которых Вы нам присылали поту; по этим пунктам будут дамы ответы после соответствующего выяснения. Я приветствую то, что г. посол за ускорение переговоров о создании комиссий, и считаю, что вместо ведения дискуссии о прошлых конфликтах лучше было бы ускорить создание пограничных комиссий, которые могли бы предупредить возникновение пограничных конфликтов.

Юренев. Должен снова повторить, что моя информация верна, и не стоит больше повторяться об этом. Должен заявить, что я не сказал, что я за ускорение создания комиссий, но я не сказал, что мы против этого. Мы за то, чтобы японская сторона признала наши два требования — о спокойствии на границах и о составе комиссий. Слово за министром и вице-министром. Мы идем, так сказать, «нормальной скоростью», и дальнейшее ускорение зависит от состояния «путей», а тут уже дело за японской стороной.

Хориноути. По каждому вопросу нужны взаимные старания, нбо усилия одной стороны недостаточны, и надо говорить вполне откровенно и по душам, а не только для «спасения лица».

Юренев. Я всегда за то, чтобы говорить прямо и откровенно. Мое мнение Вам известно, сверх этого ничего сказать не могу. Могу попутно сообщить г. вице-министру одну новость, а именно: я имею предписание от своего правительства выехать в Москву для доклада. Я собираюсь выехать 5 февраля.

Хориноути. Я хотел бы, чтобы Ваша поездка в Москву стала поворотным пунктом улучшения отношений наших стран, и пожелаю Вам быстрейшего возвращения, (улыбаясь многозначительно) подарок привезите нам.

Ю р е н е в. Когда едешь куда-либо, то следовало бы привезти какой-то подарок отсюда, но, к сожалению, я не имею никаких подарков. В моем багаже, правда, есть одни подарок «тяжелого веса». Я имею в виду японо-германское соглашение*. Вообще проблема подарков очень сложна. Думаю, что вернусь сюда через два месяца. Прошу не обижать мою семью, которая остается здесь.

Хориноутн. В чем ее обижают?

Ю р е н е в. Тем, что не только за мной, но и за моей женой и маленьким сыном происходит самая беззастенчивая слежка полицейскими агентами.

Хориноути (не реагируя на это заявление). Раз семья Ваша остается, то, надо полагать, Вы скоро приедете н привезете подарки.

Ю р е и е в. Личные подарки с удовольствием привезу.

Хориноути. Мы злоупотребляли до сих пор Вашими личными подарками, так что лучше было бы получить официальные подарки. Кстати, благодарю Вас за Ваш новогодний подарок. Я очень тронут.

Ю р е и е в. Это доставляет мне большое удовольствие.

К. Юренев

Печат. по арх.

22. Телеграмма Полномочного Представителя СССР в Италии в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР **

Немедленно 20 января S937 г.

Ряд источников подтверждают, что одним из главных пунктов беседы Муссолини и Геринга *** был испанский вопрос. Геринг настаивал на необходимости немедленно бросить в Испанию регулярные войска, ссылаясь на доклад германского поверенного в делах в Бургосе о затруднениях Франко, требующего для обеспечения полной победы 80 тыс. солдат. Геринг считал, что самым правильным будет поставить Европу перед совершившимся фактом. Муссолини воспротивился этому плану, предложил фашистам максимально усилить сейчас отправку, затянуть на это время, до 24—25-го, ответ на английское предложение****, а затем, когда достаточно сил будет на месте или в пути, принять английское предложение. Эту информацию подтвердил сегодня нашему советнику английский поверенный в делах Инграм, добавивший, что, по донесению

^* См. т. XIX, док. № 370, 402.

Копия телеграммы была направлена M. M. Литвинову в Женеву. **** ^См- ^газ- «Известия», 18—20 января 1937 г. **** См. стр. 33.

консула, в последние дни явно в Испанию ушли из Неаполя все груженные солдатами пароходы. Ииграм сообщил также, что в беседе с Друммоидом * 16-го Чиаио** сказал для передачи Идену, что Италия надеется через неделю дать положительный ответ на английское предложение и что уже приступлеио к «выработке текста декрета, запрещающего посылку волонтеров в Испанию». Последнему заявлению придавал большое значение Друммоид. Он, видимо, убедил Чиаио в важности подобной декларации для успокоения английского правительства. Касаясь других политических вопросов, обсужденных Герингом и Муссолини, Инграм и другие наши собеседники называли итало-английское соглашение***, по каждому пункту которого Геринг просил толкований и информации Муссолини. Все сходятся на том, что Германия, в согласии с Италией, будет всячески стремиться договориться с Англией, с тем чтобы добиться создания треугольника Берлин — Рим — Лондон. Несомненна также антисоветская целеустремленность римской беседы, достаточно ярко выраженная в последнем интервью Муссолини и Геринга. Хотя Инграм и не подтвердил, что Италия и Германия сговорились потребовать поручить осуществление контроля по испанскому вопросу четырем великим державам без СССР, и отрицал, что подобная мысль высказывалась Чиаио в беседе с Друммоидом, однако версия эта кажется достаточно правдоподобной. О военио-техиической взаимопомощи и экономических вопросах, обсужденных Гериигом и Муссолини, сообщу диппочтой ^п.

Штейн

Печат. по арх.

23. Телеграмма Полномочного Представителя СССР в Румынии в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР

20 января 1937 г.

По вопросу воздушных переговоров**** видел Татаре-ску, замещающего сейчас Аитоиеску *****. Татареску со своей стороны изъявил свое полное согласие иа ведение переговоров в Москве обычным дипломатическим порядком с привлечением экспертов. Обещал переговорить с Иримеску, новым министром авиации, и через пару дней официально сообщить результаты. Пользуясь этим, премьер завел свою волынку о развитии дружественных отношений между нашими странами, «так как мы сейчас находимся на одной стороне

* Посол Великобритании в Италии. ** Министр иностранных дел Италии. *** См. док. Ш I, 2. **** См. т. XIX, прим. 99. ***** Соответственно премьер-министр и министр иностранных дел Румынии.

баррикады». Татареску резко отозвался о концепции «нейтралитета», называя ее «продуктом интегрального кретинизма». Я обратил внимание премьера, как генерального секретаря либеральной партии, на поведение либеральной прессы, которая идет вразрез с утверждениями премьера. Татареску сослался на пережитки старого, от которых еще не совсем освободилось румынское общественное мнение, и в частности молодежь либеральной партии, но обещал принять меры. Татареску добавил, что правительство и партия «всеми мерами пропагандируют в массах идею дружбы с Советами и эта пропаганда дает результаты». Я выразил сожаление, что действия властей, недостаточно осведомленных, очевидно, о намерениях и работе правительства, мешают этой работе, и в качестве примера указал на частые конфискации «Известий» и жестокость кииоцеизуры *. Татареску записал, обещал срочно расследовать и добавил, что главной задачей наших правительств является рост и укрепление взаимного доверия. Согласившись в принципе с определением премьера текущих задач, лежащих на наших правительствах, я выразил сожаление по поводу того, что не все внешнеполитические инициативы румынского правительства за последнее время, равно как не все его внутриполитические акции, способствуют укреплению доверия Москвы. Татареску сказал, что ои знает, на что намекаю, и отложил окончание разговора на 28 января**.

Островский

Печат. по арх.

24. Телеграмма Заместителя Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Полномочному Представителю СССР в США А. А. Трояновскому***

21 января S937 г.

Желательно иметь более подробную информацию о переговорах Ренсимена **** в Вашингтоне¹², в частности, насколько правильны сообщения печати, что переговоры касаются: а) долгового вопроса, б) созыва новой мировой экономической конференции, в) экономической помощи Германии, очевидно в форме предоставления займа без всяких политических гарантий, г) условий присоединения Германии и Италии к тройственному финансовому соглашению *****.

Крестинский

Печат. по арх.

* См. также док. № 55. ** Документов о продолжении беседы в архиве не обнаружено. *** Копия телеграммы была направлена в полпредство СССР в Великобритании.

***** ^МинистР торговли Великобритании; см. док. № 34.

,*~между США, Англией и Францией: см. газ. «Известия», 27 сентября 1936 г.