Телеграмма Полномочного Представителя СССР во Франции В. П. Потемкина в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР

9 февраля 1937 г.

Посетил Блюма. Во-первых, информировал его о нашей позиции в вопросе морского контроля*. Блюм заявил мне, что, по-видимому, дело улаживается, так как н англичане готовы предоставить СССР известкую зону контроля. На мое указание, что не исключена возможность нашего выхода из Комитета в случае допущения дискриминации СССР при осуществлении системы морского контроля, Блюм согласился с такой позицией, отметив, что и французы предупредили в Лондоне о своем выходе из Комитета, если в пользу Португалии будет допущено изъятие нз системы контроля.

Во-вторых, передал Блюму, каково наше отношение к намечаемому франко-турецкому пакту²².

В-третьнх, сообщил ему об агитации, которую поляки ведут у румын против пакта Франции с Малой Антантой. Блюм ответил, что у него имеются однородные сведения. Он заключает отсюда, что позиция самой Румынии в отношении пакта является сомнительной и что Антонеску ведет двойную игру.

В-четвертых, я обратил внимание Блюма на сообщение относительно намерений Стояднновича заключить с Венгрией пакт, аналогичный болгаро-югославскому. Блюм признал, что договор Югославии с Венгрией явился бы ударом по самым основам Малой Антанты. Говоря об этом, Блюм беспомощно разводил руками.

В-пятых, Блюм рассказал мне, что вызывал Даладье, которому сообщил о разговоре со мной директора «Шнейдера»²³. Решено было, что Даладье вызовет представителя фирмы «Шнейдер» Фоитена, с которым обычно военное министерство ведет переговоры, фонтену будет заявлено, что рано или поздно национализация «Шнейдера» будет проведена, но что правительство не может допустить нелояльных маневров фирмы с заказами дружественной страны. Блюм советовал мне повидаться с Даладье. Из брошенного Блюмом замечания, что Венсан Ориоль ** отнюдь не заинтересован форсировать национализацию предприятий «Шнейдера», выкуп которых потребует огромных расходов, и что вообще нужно произвести эту операцию осторожно и без ущерба для интересов национальной обороны, я заключаю, что, быть может, фирме даны будут какие-то успокоительные заверения.

В-шестых, на мое указание, что противники Народного фронта трубят о безвыходном финансовом кризисе и уже об-

* См. док. № 33. ** Министр финансов Франции.

суждагот состав нового правительства, Блюм признал, что за последние дни финансовое положение стало крайне напряженным. Одним из способов ослабить кризис мог бы быть переход правительства в решительное наступление против капиталистов. Однако в данный момент это представляется Блюму опасным. Думаю, что опасность эту Блюм видит преимущественно со стороны Англии, которая, как говорил мне Леже, обуславливает свое сотрудничество с Францией воздержанием правительства Народного фронта от «социальных экспериментов»; возможно, что Блюма пугает и новый подъем активности интервентов в Испании, ободряющий противников Народного фронта. Вообще, на этот раз нашел Блюма приунывшим.

Мандель*, бывший у меня вчера, уверенно говорит о неизбежности падения правительства Блюма вследствие финансовых затруднений.

Полпред

Печат. по арх.

42. Сообщение Временного Поверенного в Делах СССР в Китае о чествовании памяти А. С. Пушкина **

9 февраля 1937 г.

Вечером в самом большом кинотеатре Китайско-советское культурное общество устроило вечер, посвященный памяти Пушкина. Большой зал н балкон, вмещающие до 1600 человек, переполнены, и многие стоят. Вместо Сунь Фо ***, находящегося в Шанхае, произносит речь генеральный секретарь законодательной палаты Лян Хань-цао. Затем мое приветствие (текст прилагается ****). После меня говорит представитель ЦИК г[о]м[инь]д[ана]. Саратовцев ***** произносит приветствие от имени БОКС. Затем большой доклад проф. Чжаи Си-мана о Пушкине. Публика дружно аплодирует каждому оратору. Вечер закончился показом фильма «Дубровский» и советской хроники. Оба фильма вызывают частые аплодисменты.

И. Спильванек

Печат. по арх.

* Министр почт и телеграфа Франции в 1935—1936 гг.

** Из дневника И. И. Спильванека за период с 2 по 26 февраля г.

Председатель законодательного юаня Китая, председатель Ки-:ко-советского культурного общества.

***** г, ^ПУ^бликУ^ется-

Первый секретарь полпредства СССР в Китае.

43. Телеграмма Временного Поверенного в Делах СССР в Турции в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР

10 февраля 1937 г.

Арас сегодня информировал меня о миланском свидании.

1. Оба министра согласились в том, что как па Средиземном море, так и на Черном море должно быть сохранено статус-кво. Арас будто бы заявил Чиано, что Турция решительно воспротивится проникновению каких бы то ни было посторонних (нечериоморских) держав в Черное море, против чего Чиано не возражал. На мой вопрос, что понимается под статус-кво иа Средиземном море, Арас ответил, что — территориальный и политический статус в самом широком смысле. При этом он привел слова Чиаио, что нарушением статуса было бы выделение каталонского государства из Испании. Арас утверждает, что о выходе советских судов из Черного моря в Средиземное море Чиано не заговаривал, вопреки противоположным сообщениям газет. Также Арас ответил на вопрос, шла ли речь об участии советского флота в контроле по соглашению о невмешательстве в испанские дела*.

2. Относительно присоединения Италии к проливной конвенции** Чнано заявил, что этот вопрос решен положительно, но практически это будет сделано после того, как Турция признает де-юре аннексию Абиссинии. Так как Турция сейчас на это пойти не сможет, то Арас рассчитывает, что присоединение Италии состоится после майской сессии Совета Лиги наций, когда, по мнению Араса, будет разрешен юридический вопрос Абиссинии. Кроме того, Чиано в отношении присоединения к проливной конвенции сделал две оговорки: 1) Италия должна быть приравнена к государствам, подписавшим конвенцию; 2) она будет пользоваться преимуществами, вытекающими из японской оговорки, получившей отражение в ст. 21 проливной конвенции. Арас против этих оговорок не возражал, считая, что они ие расходятся с конвенцией. Значение же этих оговорок, как мне Арас сказал, он так и не понял.

3. Чиаио горячо заверял Араса в дружественных отношениях Германии к Турции. Арас спросил своего собеседника: какие цели он преследует этими заверениями; желает ли, например, Италия, чтобы Германия путем заключения военного союза с Турцией оказалась в Средиземном море? Чиано категорически отверг это и сказал, что Германия заверила Италию, что у нее нет никаких видов в районе Средиземного моря. На основании этой части беседы с Чиано Арас делает вывод, что Италия не хочет появления Германии в Средиземном море в качестве политического или военного фактора.

* См. т. XIX, док. № 249, а также док. № 12, 29, 33 настоящего тома. ** См. т. XIX, док. № 229.

4. Чиано сказал, что Италия якобы убедилась в том, что нет различия между Коминтерном и Советским правительством. Он признался, что между Италией и Германией существует соглашение, аналогичное японско-германскому*.

5. Говоря об испанских делах, Чиано указывал на растущее возбуждение как в Италии, так и во Франции из-за того, что бойцы одной национальности гибнут от рук бойцов другой национальности. Чтобы предотвратить перерастание в общую войну, нужно найти быстрый исход, каковым, по мнению Чиано, должна быть либо победа Франко, либо соглашение заинтересованных держав. Первое место в интервенции людей иа стороне испанского правительства Чиано отводит франции, сказав, что СССР ограничивается посылкой специалистов. Арас нашел Чиано склонным к быстрому урегулированию проблемы невмешательства.

6. По поводу итальянских укреплений иа Додеканесе Чиаио заверял, что они никогда не были направлены против Турции, а подготовлялись в предвидении абиссинской войны. Арас сделал вид, что этому поверил.

7. В Милане ничего не было подписано и не имеется в виду что-либо подписывать. На мой вопрос, не предполагается ли подписание соглашения, аналогичного англо-итальянскому джентльменскому соглашению**, Арас ответил, что в этом нет надобности, так как англо-итальянское соглашение уже обеспечивает на Средиземном море статус-кво. Теперешняя задача Турции, Югославии и Греции — устранить натянутость в отношениях с Италией, которая, в части Турции, уже достигнута миланским свиданием. Кроме того, было бы неосторожно заключать соглашение, так как оно могло бы быть ложно истолковано в других местах.

В своих объяснениях Арас был, против обыкновения, мало словоохотлив. Некоторые вопросы он просто отводил, говоря, что Чиано об этом не говорил, не пускаясь при этом, опять-таки против обыкновения, ни в какие рассуждения. Я несколько раз пытался расшифровать понятие «статус-кво иа Средиземном море», но каждый раз получал стереотипный ответ, какой приведен выше. Я указал Арасу на то, что это понятие в его формулировке шире того, которое имеется в англоитальянском соглашении. Арас сначала было согласился со мной, но потом сказал, что это подразумевается в англо-итальянском соглашении. Он привел в качестве примера, что появление Германии в Средиземном море нарушало бы политически статус-кво и было бы столь же неприемлемо, как и нарушение территориального статус-кво.

Залкинд

Лечат, по арх.

* См. т. XIX, соответственно док. № 366 и 361. ** См. док. № 1, 2.

44. Сообщение Полномочного Представителя СССР ъ Афганистане о чествовании памяти А. С. Пушкина*

10 февраля 1937 г.

Как я условился с Наим-ханом до приезда Файза Мухаммеда**, сегодня в 4 часа дня состоялось торжественное заседание Литературного общества Кабула, посвященное 100-летию со дня смерти Пушкина. Присутствовали члены общества, редакторы газет и журналов, писатели и поэты, представитель -сената и представители МИД во главе с Файзом Мухаммедом. Кроме советской колонии были приглашены турецкий посол и иранский советник (ввиду болезни посла). Представитель общества охарактеризовал значение Пушкина для мировой литературы и хвалил Советское правительство за его большую культурную работу, он приветствовал Советское правительство. Я приветствовал общество от имени советских.литераторов и подчеркнул значение культурной связи между Странами и, в частности, желательность установления такой связи между СССР и Афганистаном. Наше собрание служит началом такой связи. Я охарактеризовал вкратце значение Пушкина для СССР и всего мира и указал на все, что делается в СССР в связи с чествованием памяти великого поэта. Я кончил выражением пожелания чествования в будущем великих людей Афганистана и пожелал Афганистану развиваться по пути прогресса и культуры. Представитель общества говорил на фарси, и затем был сделан перевод ло-фраицузски. Я сделал свой доклад по-французски, и он был переведен на фарси. Затем выступил вице-председатель общества с сообщением биографии Пушкина и перечислением его главных произведений (мы помогли обществу в этом докладе), а затем он огласил стихотворение иа смерть Пушкина, написанное главным афганским поэтом стариком Кари Абдуллой «малик ушшуара» ***. После этого было предложено угощение и чай. Собрание прошло очень оживленно и вообще удачно. Представители общества меня очень благодарили за мою инициативу в этом деле, подчеркнув, что подобное собрание имеет место в Афганистане впервые. Даже чествование памяти Фирдоуси не имело места. Тогда был лишь прием в иранском посольстве. Члены общества выразили сожаление, что выставка запоздала. Я обещал дать в подарок обществу наиболее интересную ее часть, когда она прибудет****. Когда я поблагодарил Файза Мухаммеда за организацию этого соб-

* Из дневника Б. Е. Сквирского за период с 8 по 16 февраля 1937 г. ** Соответственно заместитель министра и министр иностранных дел Афганистана.

*** —«царь поэтов» (дари), почетное звание. **** См. док. № 112.

рания и сказал ему, что сообщение об этом собрании вызовет в Москве большое удовлетворение, он, наклонившись ко мне, чтобы турецкий посол, стоявший тут же, не услышал, сказал: «Повлияйте, пожалуйста, па Москву, чтобы нас не держали больше на подозрении».— «А это зависит всецело от вас»,— ответил я. Он рассмеялся. Чествование было устроено в гостинице «Кабул».

Полномочный Представитель СССР

в Афганистане

Б. Сквирский

Печат. по арх.