2015-04-06
185
Внг опереди 27 июля 1927 г.
В сегодняшнем разговоре** Идеи коснулся также дальневосточных дел. Он сообщил, что только что получил весьма тревожные сообщения из Бэнпина и сразу же телеграфировал в Токио, прося довести до сведения японского правительства, что британское правительство с большой тревогой следит за ходом событий в Китае и выражает твердую надежду на предотвращение крупных осложнений в японо-китайских отношениях. Идеи, однако, не уверен, что этот демарш даст положительные результаты, так как последние события в основном являются делом рук не Токио, а Квантунской армии. Идеи спросил меня, как мы расцениваем то, что происходит в Китае. Я ответил, что, судя по многим симптомам. Япония хочет повторить в Северном Китае свой маньчжурский опыт и создать здесь в той или иной форме второе Маньчжоу-Го. Идеи заме-
* СХ док. M 261.
** См. док, Ха 264.
тил, что это положение так или иначе правильно, но прибавил, что сейчас Китай не тот, что шесть лет назад, да и речь теперь идет о гораздо более серьезной опасности для самого существования Китая, чем тогда. Чан Кай-ши не может отступать дальше известной черты, и, Идену кажется, такая черта уже достигнута. Поэтому угроза острого конфликта на Дальнем Востоке очень велика.
Я спросил Идена, что собирается в связи с создавшимся положением предпринимать Англия. Идеи развел руками и внозь рассказал мне о своих двух неудачных попытках вовлечь США в объединенное выступление трех держав (Англии, Франции, США) в Токио. Без США Англия едва ли сможет пойти дальше, платонических демаршей перед японским правительством. США готозы к «параллельной» акпии и даже кое-что в этом смысле сделали, тоже и Франция, однако всего этого недостаточно. Затем Идеи как бы невзначай спросил меня, не обращалось ли нанкинское правительство к нам *. Он кое-что слышал об этом от китайского посла в Лондоне, но хотел бы знать подробности. Я ответил, что китайский посол в Москзе интересовался нашим отношением к идее коллективного выступления держав и что Литвинов ему сказал: если бы такое предложение нам было сделано, мы обсудили бы его143. Идеи заметил, что это очень интересно, однако дальше разговор на данную тему не стал продолжать и в связи со своим отъездом из Лондона в провинцию просил меня поддерживать контакт с Кадоганом (постоянный товарищ министра по дальневосточным делам).
Майский
Печат. по арх.
266. Письмо Временного Поверенного в Делах СССР в Польше в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР
27 июля 1937 г.
Как я вам уже сообщал, 21 июля я был принят Беком после целого ряда предварительных разговоров с начальником его кабинета Лубенским 156. Содержание беседы с Беком в основном вы уже знаете. Заслуживает упоминания, что Бек старался провести весь разговор в тоне дружественном и примирительном. Зная склонность Бека к передержкам и приписыванию своему собеседнику заявлений, которых он не делал, я решил несколько раз в недвусмысленной форме позторить то, что представлялось наиболее важным. Несколько раз в течение разговора я повторил, что: 1) зопрос о консульствах не может быть увязан пи с какими другими вопросами, 2) предложения Бека недостаточны, 3) з переговорах о консульствах
* См. док. Лс 240, 245, 258.
мы связаны определенным сроком и, если до конца этого месяца мы не достигнем соглашения, советская сторона сделает соответствующие выводы. Я не оставил также никаких сомнений у Бека насчет характера этих вызодов. Бек неизменно пропускал мимо ушей мои вежливые, но настойчнзые указания на ограниченный срок, имеющийся в нашем распоряжении для переговоров, на необходимость новых предложений с польской стороны и на неизбежность денонсации консульской конвенции* в случае недостижения соглашения, Я зам уже сообщал, что он много распространялся на тему о желании польского правительства поддерживать с нами дружеские, добрососедские отношения на базе существующих догозороз и в соответстзии с духом пакта о ненападении**. Именно на этом «фоне», как он выразился, должны протекать переговоры о консульствах. Он просил довести до зашего сведения об этом дружеском «фоне», который он стремится создать. Хотя, заявил он, мы считаем, что Польша юридически имеет все права на сохранение всех своих консульстз, тем не менее польское празительство согласно ликвидировать кон-сульстзо в Харькове, демонстрируя тем самым добрую волю по отношению к СССР. Вместе с этим польское правительство го-тозо ратифицировать статус торгпредства. Я ответил, что юридическая сторона вопроса о консульствах подробно освешена в наших меморандумах и что его предложения не вносят ничего нового по сравнению с тем, что мы слышали от начальника его кабинета Лубенского еще несколько недель назад. На эти предложения у меня уже имеется отрицательный ответ Москзы, не гозоря уже о невозможности увязки вопроса о консульствах с вопросом о ратификации статуса торгпредства***. Бек все же просил передать вам еще раз его старое предложение 125 з надежде, как на другой день в разговоре со мной зыразился Лубенский. что его нозая аргументация подействует на вас. Но никакой новой аргументации, как вы зидите, не было, и все, что Бек сказал мне, он говорил раньше и т. Дав-тяну ****.
В разговоре с Беком я упомянул, что целый ряд не разрешенных по вине польской стороны вопросов бросает довольно мрачную тень на тот «фон» дружеских отношений с СССР, который он хотел бы создать. Такими вопросами помимо за-тянузшегося вопроса о консульствах являются статус торг-предстза и контингенты ***. Я указал ему, что ратификация статуса торгпредства является элементарной вещью и затяжка ратификации лишает торгпредстзо нормальных услозин ра-
* См. т. VII док. №!89.
** См. т. XV. дох M 700.
*"* См. док, № 206. 252.311.
**** См. док. № 206.
боты. Что касается контингентов, то они рассчитаны на 1937 г., и отсутствие их дезорганизует советско-польскую торговлю, ведущуюся в интересах обеих сторон. Бек упомянул о беседе Владимира Петровича [Потемкина] с Гжибовским -5? и с удовлетворением констатировал готовность НКИД пойти навстречу польской стороне в некоторых мелких зопросах.
На другой день я встретил Лубенского, начальника кабинета Бека, и мы с ним снова беседовали по тем же вопросам. Во избежание всяких недоразумений я еще раз акцентировал срочность зопроса о консульствах, не связанного ни с какими другими вопросами и поставленного в порядок дня в результате специального решения Советского правительства. Я уточнил также вопрос о Ленинграде, указав, что, возможно, ленинградское консульство будет сохранено в случае согласия польской стороны на ликвидацию консульств в Харькове и Тбилиси, но что никаких гарантий в отношении Ленинграда мы давать не можем. Лубенский, оснозызаясь на моем разговоре с Беком, сказал мне то, что Бек, по-видимому, не счел нужным мне сказать, не желая вносить обострение в нашу любезную беседу. Лубенский заявил, что наша непримиримая позиция ставит в очень тяжелое положение Бека, так как, указызая срок окончания переговоров и диктуя свои условия, обозначающие одностороннюю уступку Польши в пользу СССР, мы ставим Польшу под определенное давление. Мы, сказал Лубенский, не любим выносить решения под давлением, и поэтому я думаю, что, возможно, придется пойти на денонсацию консульской конзенцни. Лубенский пытался расписаться в особенной лояльности Польши по отношению к СССР, выражающейся в том, что Польша якобы не контактируете«при переговорах о консульствах с Японией и Германией. Польша ведет независимую политику от этих государств и хотела бы Достигнуть соглашения с СССР, несмотря на то что СССР с точки зрения юридической неправ. Лубенский даже справился у меня, в каком состоянии находятся наши переговоры с Японией и Германией по вопросу о сокращении консульств. Разумеется, Лубенский соврал насчет отсутствия контакта между поляками, с одной стороны, немцами, японцами — с другой, по вопросу о переговорах о консульствах. Я ответил Лубен-скому, что мне ничего не известно о деталях перегозороз, ведущихся с Японией и Германией, но что общая линия политики СССР по отношению к этим государствам достаточно известна и ясна. Не обошлось и без курьезов: Лубенский впал в лирику и заявил мне, что при тех колоссальных социальных преобразованиях, которые происходят в СССР и которые интересуют Польшу, как соседа, для академического изучения громадных едзигов, происходящих в перзом социалистическом государстве, Польше нужно было бы иметь у нас не пять, а Двадцать консульств, и то было бы мало. Я ответил Лубен-
скому, что академическое и научное изучение вопросов, связанных с СССР, можно наладить при помощи ВОК.С и других наших научных учреждений, с которыми польская сторона за последнее время, к сожалению, не поддерживает никакого контакта.
Получив ваш ответ на запрос Бека 15s, я не стал добиваться нового свидания с ним, тем более что его снова не было в городе (половину недели он проводит у себя в имении), а встретился с Лубенским и передал ему этот короткий ответ. Эта беседа продолжалась всего лишь несколько минут, и Лубеп-ский обещал мне на другой же день довести ваш ответ до сведения Бека. С тех пор прошло уже пять дней и ничего нозого со стороны поляков не слышно. Во всяком случае, они предупреждены, во все зопросы внесена полная ясность, и все точки над «и» поставлены*.
Б. Виноградов
Печаг, по арх.
