2015-04-30
287
На последнем этапе терапии речь шла о переработке упомянутых выше фантазий пациентки: сломать автомобиль или же сломать самое себя для того, чтобы кого- то за что-то как следует наказать.
Г-жа Б. должна была осознать и решительно отказаться от своей подсознательной саморазрушительной интерпретации несчастного случая, после того как она обнаружила в подоснове своих переживаний фигуру отца, которого хотела наказать, основательно сломав что-то, но так, чтобы не дать ему возможности наказать в свою очередь ее. Нет, на этот раз он должен был беспокоиться о ней, своей любимой дочери.
Заключительная фаза нашего сотрудничества с г-жой Б. и ее семьей была посвящена не только этому последнему аспекту, но и поиску ответов на гораздо большее количество вопросов, например таких: в чем мог бы заключаться смысл (истинный смысл) ее страшного несчастья, ее травмы мозга, ее комы, ее реабилитации? Рефлексия по поводу всего этого — несмотря на изменившиеся в лучшую сторону отношения с мужем и детьми — составляет содержание большей части ее дневниковых записей.
Музыкальная терапия как коммуникативная терапия имеет, конечно же, вполне определенные цели, например улучшение самовосприягия и восприятия посторонних людей. В случае с г-жой Б. стало отчетливо видно, что этот случай — отличный пример для нашей работы. На каждом этапе терапии г-жа Б. узнавала нечто новое для себя и о себе, а также о том, что она «считала правдой» (цитата из дневника г-жи Б., из записей о последнем дне терапевтического лечения).
