Глава 5. Первое время Борланд стоял на месте, оценивая обстановку

Первое время Борланд стоял на месте, оценивая обстановку. Разумом он понимал, что из тюрьмы ему деваться некуда, но таких целей он пока что не ставил. Любой шторм можно было преодолеть, по одной волне за раз. Намерения майора ему все еще оставались непонятны. Ожидать можно было чего угодно. Но все равно у Борланда оставались руки, ноги и голова, а у стены валялись куски неплохой для таких случаев арматуры. Прямо приглашение. Или провокация, что более вероятно.

— Ну, приветствую, — сказал Борланд. — Как ты здесь оказался?

Майор продолжал смотреть на сталкера с улыбкой, словно на случайно встретившегося знакомого на вокзале. Он не походил на заключенного, хотя выглядел как человек, долгое время не имевший свободы передвижения. Возможно, он всегда так выглядел, не имея в своем подчинении авиационного парка.

— Неисповедимы пути сталкерские, — проговорил он. — Вчера там, сегодня тут.

— Ты не сталкер.

— Увы, — согласился Клинч. — И даже не в общем блоке. Так сказать, не достоин.

— Как ты попал сюда?

— На этот этаж?

— Я про «Вертикаль». Не ожидал встретить тебя здесь.

— Хороший вопрос, — согласился майор. — Я задам тебе другой. Для чего создали «Вертикаль»?

— Без понятия, — признался Борланд.

— Садись. Я объясню.

Борланд сел на желтый пластиковый стул. Другой мебели здесь не было, если не считать пары потрепанных донельзя самодельных деревянных столов. Он задумался, как великан Сергей помещается на стульях. Чуть далее он заметил два стула с оторванными ручками. Нетрудно было догадаться, чья это работа.

Клинч оценивающе смотрел на сталкера.

— Что ты знаешь про «Вертикаль»? — спросил он.

— То же, что и все. Тюрьма для сталкеров, обустроенная под Орловским централом. Мне уже провели экскурсию. Познакомили с местной фауной, но не предупредили, что здесь тоже водятся тигры.

— Весьма польщен сравнением. Из-за чего же надо было делать тюрьму для сталкеров?

— Чего не знаю, того не знаю.

— Продолжай. Просто говори, что ты знаешь об этом месте. Выдвигай любые предположения, генерируй идеи.

— Мозговой штурм, да? — спросил Борланд. — Ну ладно. Я помню мужика по имени Драм. Одного из твоих. У него была татуировка с семигранным болтом.

Клинч кивнул.

— Вот именно! — произнес он почти торжествующе.

— Что именно?

— Ты помнишь отдельные элементы. Ключевые точки, отдельные впечатления. Это значит, что «Вертикаль» работает как надо. Она становится символом, ярким и запоминающимся.

Борланд терял нить разговора.

— Объясни, пожалуйста, — попросил он. — Помни, что ты разговариваешь с тупым сталкером, который все профукал и в итоге загремел на нары.

— Ладно, комедиант, — согласился Клинч. — Дам намек. Чтобы понять суть «Вертикали», попробуй мысленно увеличить ее размеры.

Борланд попробовал.

— Это не полная тюрьма, — сказал он.

— Верно.

— Это часть большего комплекса. Стартовая площадка.

— Огромного комплекса. Большего раз в пятнадцать как минимум, не считая технических помещений.

— Но зачем копать такой бункер? Столько сталкеров в Зоне нет.

Борланд замолчал.

— Это для другой Зоны, — догадался он.

— Верно. «Вертикаль» — это комплекс для содержания сталкеров, предназначенных для исследования и покорения Московской Зоны.

— Значит, Московская Зона — это уже не просто болтовня…

— Какая болтовня? Четкий план. Кристальный и пошаговый.

— Но кто хочет превратить Москву в Зону?

— Кто, кто, — недовольно отмахнулся Клинч. — Левин.

— Минутку… Левин работает всего ничего. Меньше года.

Клинч вытащил сигареты.

— Будешь?

— Не курю.

— А я вот начал. — Клинч закурил. — Стоило снять погоны, и понеслось…

Борланд его не торопил. Пусть майор соберется с мыслями, если надо. Во всем был смысл, даже в случайных паузах.

— Левин начал заниматься Московской Зоной раньше, — сказал Клинч. — Еще когда в другой Зоне — нашей — всем руководил Глок.

— Глок был из президентской знати.

— Верно. Ребенок Кремля. Как и Левин. Хотя тот тянет по меньшей мере на подростка.

— Они из одного отдела, — догадался Борланд.

— Разумеется. Левин порадовался, когда Глок покинул Москву, чтобы заниматься старой Зоной, и быстро занял его место. Советник президента России по делам Зоны, мать ее дери.

— Уже тогда было известно про Московскую Зону?

— Нет, конечно. Глок возглавил старую Зону лет шесть назад. Никому тогда не было дела до создания новых, разве что на территории врага. Но здесь куда гуманнее послужит ядерная бомба.

Борланд задумался. Шесть лет назад он ходил по Зоне просто бродягой и ни о каких ее тайнах не задумывался, не говоря уже про закулисные интриги. Тогда еще не появился Марк, поставивший все с ног на голову.

— Левин занял место Глока в правительстве, — продолжал Клинч. — Мирослав Сергеевич стал во главе ЦАЯ, просто следя за тем, чтобы все шло гладко. Он выступал за изучение Зоны, но без намерений заставить ее работать на себя. Вот тогда кто-то, уже не сказать, кто именно, инициировал модель Московской Зоны. Но то была всего лишь теория. Никто не знал, что да как. Разработки велись наугад, без четких намерений. В основном все вовлеченные занимались лишь тем, что прорабатывали экономическую сторону вопроса. Прежде всего думали, что будет, если по щучьему велению Москва окажется охваченной Зоной. Как это отразится на правительственном аппарате, жителях столицы, военной сфере и так далее.

— А «Вертикаль»?

— «Вертикаль» придумали тогда же. Начали рыть комплекс бункеров, сперва как просто тюрьму. Ведь если бы старая Зона внезапно увеличилась или, что еще хуже, начали бы появляться новые Зоны, то неизбежно бы увеличилось и количество людей, вовлеченных в сталкерство. Затем идею тюрьмы развили, преобразовав в научный комплекс, практически аналог ЦАЯ, где образцами для исследования служили бы люди, побывавшие в Зоне.

— Кому-то не давала покоя слава нацистов?

— Так далеко умные головы не заходили. Планировалось всего лишь изучить психологию сталкеров, понять принципы, по которым они строили общество. Все эти кланы, торговцы, борьба за территорию, никому не нужную, иерархия, субординация… прямо рай для опытных грантоедов. Но все это осталось на бумаге. В действительности «Вертикаль» оказалась просто тюрьмой.

— Кто финансировал ее строительство?

— Сначала все шло из государственной казны. Затем Глок подсуетился, и в дальнейшем тюрьму копали на деньги Центра Аномальных Явлений.

— То есть казна недополучала денег из Зоны?

— Зона проходила по бумагам как военная территория. А значит, дотационная. Армия всегда убыточна.

— И что дальше?

Клинч закурил очередную сигарету.

— Финансирование прервалось, когда твой друг Марк снял купол с центра Зоны, — ответил он. — Строительство комплекса приостановилось, готовые части преобразовали в тюрьму. А когда два года спустя Глок таинственным образом разлетелся на куски вместе с вертолетом в воздухе старой Зоны, то и проект «Вертикаль» свернули. Он стал секретным.

— Почему секретным? И от кого?

— От родного российского правительства. В ЦАЯ решили подчищать хвосты. Нет Глока — нет и связанных с ним дел. Тем более что Мирослав начал выступать против дальнейшего строительства комплекса. Видимо, он решил, что развитие «Вертикали» способствует продвижению идеи создания новых Зон.

— Можно было затопить «Вертикаль», — предположил Борланд. — Залить бетоном. Законсервировать любым другим способом. Или попросту подарить Орловскому централу.

— Можно было. Но не стали. Левин переключился на проект Московской Зоны. И ему понадобились сталкеры. В большом количестве. Пушечное мясо, но подготовленное. Квалифицированные расходники.

— Тогда у меня вопрос. Зачем создавать Московскую Зону?

Клинч не был обескуражен.

— Зачем создавать системы воздушной обороны, мониторящие гражданские рейсы? — спросил он. — Зачем содержать полицию? Почему Украина воюет с собственным народом? Все очень просто. Зона — идеальное средство устрашения.

— Устрашения кого? Своих же, русских?

— Нет. Мирового сообщества.

— Ради одобрения англоговорящих пиджаков Россия будет уничтожать свою столицу?

— Нет, конечно. Говорю же, Московская Зона была всего лишь гипотетическим проектом. Но Левин как-то понял, каким образом его реализовать.

— И ты знаешь как?

— Знаю.

— И знаешь, как ему помешать.

— Я уже начал ему мешать, — сказал майор и бросил Борланду газету. — Слышал про взрыв в ЦАЯ? Это еще не конец.

* * *

— Что это было? — спрашивал Орех. — Кто-нибудь мне объяснит?

Виктор молча вел машину, угрюмо глядя перед собой, будто уставившись в одну точку на стекле. Марк усомнился в том, что детектив вообще что-нибудь видит. Быть может, он вел джип на полном автомате, словно став дополнением к коробке передач. Поняв, какие глупые ассоциации приходят в голову, Марк перевел взгляд на свои руки. Они сильно дрожали, и это Марка напугало. Его тело не имело права подвести его сейчас. Только не теперь.

Второй джип, взятый в гараже Уотсона, оказался сильно поврежден взрывом и долго не протянул. После короткой беседы было решено его спалить, что оказалось грязнее, чем уничтожение отпечатков пальцев, следов волос и прочего, но вместе с тем и быстрее, а значит, эффективнее. Сейчас, в их ситуации, время решало все. Марк пока не знал, как им распорядиться. При сжигании внедорожника Виктор начал было говорить, что организации, которой они противостояли, наплевать на отпечатки, но, не закончив мысль, умолк. Марк его понимал. Детектив и сам предпочитал заметать следы, по большому счету, только ради собственного успокоения. Хотя это тоже имело значение.

Марк несколько раз пытался дозвониться до Полины, затем до Литеры. Оба абонента находились вне зоны действия сети. Он не знал, радоваться этому или огорчаться. Быть может, Алена просто решила спрятаться за пределами глобального сотового покрытия, хотя Марк не знал, существуют ли подобные места в Москве. Или же кому-то из девушек удалось заблокировать сигнал телефона с помощью «Санктаса».

— Надо найти того, кто забрал мой кристалл, — сказал Марк.

— Где и как ты его найдешь? — спросил Орех.

— Пока не знаю. Подождите, мне надо подумать. Виктор, у тебя есть идеи?

Вместо ответа детектив включил поворотник и остановился у обочины.

— Ты что делаешь? — спросил Орех испуганно.

— Какого ответа ты ждешь?! — заорал Виктор в бешенстве. — Ты хочешь, чтобы я руководил? Ты взрослый человек, сам за себя отвечаешь! Если знаешь, куда можно поехать, — вперед за руль!

— Тихо, тихо, — проговорил Марк, хотя сам еле сдерживал желание хорошенько наорать на всех присутствующих, начиная с себя. — Надо разобраться, как быть, ссориться нам не нужно.

— Я не выступаю за ссору, — нервно сказал Виктор. — Мне, ребята, надоело, что я постоянно пытаюсь кого-то страховать. Думаю, Литера была права. Как насчет того, чтобы просто закончить это головную боль здесь и сейчас? Нет, серьезно. Прямо сейчас мы разбегаемся, но не за тем, чтобы собраться в каком-нибудь условном месте вроде очередной конченой корпоративной квартиры. Просто возьмем и разойдемся на все стороны. Джип оставляю Марку, Орех запрыгнет в метро, а я просто выйду и растворюсь в толпе, и поминай как звали. Меня это устроит.

— За тобой будут охотиться, — напомнил Марк.

— Точно, я забыл. У меня есть план. Я убью всех врагов, посажу на цепь их жен, завладею их банковскими картами и буду пировать на Карибах Марса. Как вам такой план?

— Э-э-э… — выговорил Орех. — План хороший…

— Ну, если вы имеете в виду, что мне это все не осилить, то я об этом прекрасно сам осведомлен. Поэтому мне в голову пришло более прозаичное решение. Я просто пойду на работу.

— Какую работу? — спросил Марк.

— Свою. Самую обычную. Я работаю в Центре Аномальных Явлений. Не хочу, чтобы сегодня мне засчитали прогул. Хотя, может быть, удастся оформить эти сутки как работу в поле. Получу по двойному тарифу плюс сверхурочные.

— Ты серьезно?

— Почему нет? — посмотрел на него Виктор. — Мы не знаем, кто за нами охотится. Хотя кое-что в последний час я понял. Это не группа диванных революционеров. Это большая организация с весьма немаленьким бюджетом, подготовленными людьми, транспортом, оборудованием, оружием и, что самое главное, со смертниками. В своих самых диких мечтах я еще могу представить, как победить людей, готовых убивать ради своей цели. Но нельзя ничего сделать с теми, кто готов за свою цель умереть сам. Марк, у тебя забрали кристалл. Какой-то непонятный чел ради этого умер. Центр Аномальных Явлений тоже подвергся атаке — неизвестный парнишка в комбинезоне сталкера заложил бомбу в кабинет генерального директора, пройдя через все рубежи обороны. Он тоже шел на смерть. Как предлагаешь бороться с такими людьми? Если найдешь способ — действуй, а я пас.

Марк размышлял. В словах детектива он не видел никаких противоречий.

— И все же почему ты намерен возвращаться в ЦАЯ? — спросил он. — Зачем? Какой смысл? Ты уверен, что там тебя не убьют?

— Я не уверен, что меня не собьет автобус, пока я буду туда идти.

— Ты понял мою мысль.

— А ты, видимо, одну пропустил. Марк, в офисе Левина был взрыв. На него устраивали покушение. Это значит, что организация, охотящаяся на нас, параллельно работает и против Центра. Левин, конечно, гад редкостный, но пока что он нам не враг. Напротив, сейчас именно ЦАЯ является наиболее безопасным местом.

Сказав это, Виктор открыл дверь и вышел из машины.

— Ты куда? — спросил Орех.

— Я сказал все, что хотел, — ответил детектив через окно. — С меня довольно. Вы действуйте как хотите. Надумаете прийти в Центр — ставьте в известность, попробую встретить, если смогу. Жизнь ваша, и распоряжаетесь ею вы сами.

Виктор натянул капюшон плаща, чтобы защититься от ливня, и зашагал по тротуару.

Марк сидел, молча постукивая пальцами по приборной панели.

— А ведь он прав, — сказал Орех. — Надо идти с ним. В Центре сейчас безопасно. У Левина ведь тоже проблемы. Ему понадобится каждый человек.

— В этом вопросе я буду практичной сволочью, — произнес Марк. — Предлагаю дождаться прихода Виктора в Центр и его звонка оттуда. Если с ним все в порядке, значит, нам тоже можно туда.

— Ты думаешь, это правильно?

— Почему нет? — повернулся к нему Марк. — Виктор идет на риск. Это его право, но нет никакой нужды рисковать нам всем. Я отлично понимаю его нежелание двигаться вслепую. Само по себе это еще терпимо, однако, если ты при этом ведешь за собой людей, то тебя просто совесть сожрет.

Орех раздумывал недолго. Решившись, он хлопнул Марка по плечу и вышел из джипа.

Марк молча смотрел ему вслед. У Ореха не было дождевого плаща. Кое-как съежившись в своей летней куртке, парень, догоняя Виктора, казался еще меньше.

— Удачи тебе, брат, — пробормотал Марк.

Он еще раз пробовал дозвониться до подруги. Безрезультатно.

Чувство тревоги охватило его. Включив радио, Марк поискал канал с новостями.

— …Сгорел спортивный автомобиль, — бодро проговорил диктор, следуя современной моде на цинизм. — По словам очевидцев, за рулем была молодая женщина, получившая травму головы. Она была доставлена в одну из ближайших больниц.

Марк прибавил громкость и быстро пересел за руль. Через три секунды джип уже мчался сквозь ливень.

* * *

Борланд внимательно прочитал статью про взрыв. О жертвах ничего не сообщалось.

— Кто тебе приносит газеты? — спросил он.

— Военные сталкеры имеют право их читать.

— А простые бродяги — нет?

— Нет. Это часть глобальной концепции «Вертикали». Я и мои товарищи — тоже заключенные, но с привилегиями. Мы можем получать газеты. Единственное, чего мы не можем, — это передавать что-либо наружу. Обойти это правило не способен даже я, а Левин тем более не заинтересован в обратной связи. Мы с тобой здесь сидим на общих основаниях. Разница лишь в том, как распределяются наши ресурсы между нами.

— Как ты оказался тут?

— Я всего лишь жертва репрессий.

— А если серьезно?

— Я серьезен.

Борланд понял, что разговор зашел в тупик.

— Что было после нашего ухода? — спросил он.

— Ничего. Я возглавил Зону. Так, как и хотел Марк Северин.

— И тебя приняли на этом посту?

— Левин был вынужден меня принять. Больше никто не мог справиться с этой должностью. Меня там слушались. В период военного конфликта уважение к человеку значит намного больше, чем его связи с верхами.

— Но долго ты не протянул.

— Не протянул. Признаться, мое правление было не из лучших. Я туго закручивал гайки.

— И Левин тебя отправил сюда.

— Я позволил себя схватить.

— Ну да, ну да, — сказал Борланд с сомнением. — Честь офицера и все такое.

— Напрасно смеешься. Начав войну с Глоком, я не стал другом Левина.

— Или же ты слушался кого-то другого.

Клинч задумался.

— В этом смысл любой вертикали власти, — сказал он. — Всегда есть кто-то выше. Бывает, ты думаешь, что руководишь ситуацией, а на самом деле работаешь на кого-то другого. Думаю, тебе это знакомо, учитывая, что ты в друзьях с Марком. Ты должен понимать, каково это, когда тебя используют с красивыми речами.

— И кто сейчас правит в старой Зоне?

— Не знаю, и мне не интересно. Она загибается. Каналы связи ЦАЯ со старой Зоной практически прерваны. Они там сейчас сами себя обеспечивают.

— А когда начнется Московская Зона, то прежняя уже не будет нужна. Так?

— Так. Еще один мотив создать Московскую.

— Россия возвращает себе активы?

— Российский бизнес должен крутиться в России. Ты знаешь.

— Полагаю, нет смысла спрашивать, кому выгодна Зона в Москве.

— Она выгодна всем. Эта идея вынашивалась достаточно долго, чтобы наконец родиться. Спроси сталкеров — все в глубине души хотят Зону у себя дома. Дух приключений. Вызов. Опостылевшая рутина.

— И природная глупость.

— И глупость тоже.

Клинч взял один из желтых стульев и сел напротив Борланда.

— Нет смысла спрашивать, кому нужна Московская Зона, — сказал он. — Главное то, что сейчас ею занимается Левин. Его надо остановить. После него придет другой, но надо остановить и его тоже. И так далее, пока все не устанут финансировать эту затею. Или пока гонка вооружений не выйдет на качественно новый виток, после которого Зонам не будет места.

— Ты уже пытался остановить Левина.

Клинч кивнул.

— Взрыв в ЦАЯ — точно твоих рук дело?

— Да. Точнее, это сделали мои люди.

— У тебя везде свои люди?

— Везде, где нужно.

— Почему же они у тебя есть? Верность офицеру?

— Будь более прозаичен. Мои люди верны деньгам. И человеку.

Борланд не нашел, что сказать на это. За Клинчем шли люди — этот факт трудно было оспаривать. Совсем недавно, до того, как отправить его самого в тюрьму, Левин спросил Борланда, почему за ним идут другие люди. Воспоминания об этом вопросе причинили Борланду неожиданную боль.

— Твои друзья, которые сидят здесь, тебе верны? — спросил он Клинча.

— До единого, — заявил майор с уверенностью.

— Почему вы тут, а не в общем блоке?

— Договорились с Левиным. Точнее, его пришлось упрашивать. Мы все же не простые бродяги. Так что нам предоставлено чуть больше свободы в комплексе. Взамен мы не мутим воду, не провоцируем зэков, не выдаем секретов. Берем на себя техническое обслуживание этой части комплекса, а охрана нас не прессует и позволяет жить в технических помещениях.

— Кто вообще состоит в этой охране?

— Шваль из ГРУ.

— Шваль? — переспросил Борланд.

— В ГРУ в своем большинстве состоят отличные ребята, но везде есть перегибы. Порою кто-то срывается. Их отсылают сюда на перевоспитание.

— То есть служить в охране тюрьмы под Орловским централом.

— Вот именно.

— Чудесно. Нам только присмотра ГРУ не хватало.

— В Украине было проще, да?

— Намного.

— Имеем, что имеем, — развел руками Клинч.

— Хорошо, с этим понятно. Покушение не удалось. Каков следующий шаг?

Клинч помрачнел. Видимо, с дальнейшей частью не все было в порядке.

— Раз ты меня об этом спрашиваешь, то можешь считать себя соучастником, — уведомил он. — Ну да ладно. Мы лишим Левина нужного оборудования, без которого невозможно создать Зону.

— Оборудования?

— Ну не молитвами же Зона делается.

— А как?

— Через достижения науки и техники.

— Просто вот так, усилиями научных голов?

— Научные головы сами по себе — мусор. Они сильно зависят от денег. Но в данном случае — еще и от ресурсов, которые люди не делали.

— Это которые?

— Кристаллы, создающие аномалии. С их помощью можно сделать новую Зону.

Борланд поднялся. Это было невозможно. Просто невозможно. Клинч никак не мог узнать, что он и Марк вынесли из зоны два кристалла.

Майор угадал его мысли.

— Да знаю я, — ответил он. — Я же сам собрал разрушенный тобою камень. Знаю, сколько не хватало для его объема.

— Только и всего? Прикинул на глаз?

— И сопоставил с вашими параноидальными убеждениями.

— Марк утверждал, что нельзя сделать Зону с помощью кристаллов. Это точно. Он имеет неоспоримые знания о природе Зоны.

— Правда? Ну, так я тоже их имею.

Борланд не поверил.

— Быть не может, — сказал он с убежденностью. — Единственный, кто знал о Зоне все, — это Сенатор. Он передал свои знания Марку ментальным путем, перед тем как умереть самому.

Клинч не стал возражать.

— Все объясняется очень просто, — произнес он. — И ты мог бы сам догадаться. Когда я собрал камень, то получил в награду знания от него.

— И ты так просто об этом говоришь?

— О чем?

— Да это уже… — Борланд схватился за голову. — Знания о Зоне! Ты прикоснулся к великому! И говоришь об этом так, словно просто прочитал инструкцию.

— Твое великое — это простые технологии, — поморщился Клинч. — Незачем так демонизировать неизвестные тебе технологии. Последний раз чудо случилось на планете, когда обезьяна взяла в руки палку, и все остальные тут же начали работать. Все, что было потом, — уже детали.

— Ладно, — не стал спорить Борланд. — Тогда почему Левин знает, как создавать Зоны?

— Я ему сказал. Уже потом понял, что напрасно я это сделал. К некоторым технологиям люди еще не готовы.

Борланд рывком поднялся со стула, опрокинув его.

— Погоди, — сказал он. — Не так быстро. Мне надо все обдумать.

— Думай сколько хочешь. Можешь вообще тут остаться. Тебя никто не хватится в общем блоке. Мы выделим тебе матрас и керосинку. На ужин у нас отличные армейские сухпайки.

— Я что, больше не вернусь в свою камеру?

— Зависит от твоего желания. Но лучше бы ты вернулся.

— Почему?

— Ты мне нужен там, — ответил майор.

— Для чего нужен?

— Я расскажу. А пока другое. Ты слышал про «треугольник в круге»?

— Да. Участок безопасности в центре Московской Зоны.

— Нет, — возразил Клинч. — Это как раз самый опасный участок. Когда я представлял схему создания Зоны Левину, я изменил одну деталь. Это не кольцо с безопасным центром. Это и есть сплошная Зона, в которой, возможно, не выживет никто в момент ее создания.

* * *

До штаб-квартиры Центра Виктор и Орех добрались без приключений. Большую часть пути они проехали на метро, изредка обмениваясь односложными репликами. Виктор особо не торопился, словно взвешивая по пути свое решение вернуться на рабочее место. О причинах, побудивших Ореха пойти с ним, детектив уже не размышлял. Парень взрослый, сам решит, как ему быть. В конце концов, Орех в этом плане ничем особо не отличался от любого из пятисот других работников Центра, задействованных в самых разных сферах.

От станции метро до Центра они добрались пешком, под дождем. Виктор к нему уже успел привыкнуть и не замечал. Он бы не удивился, если бы с туч спустился фиолетовый бегемот и сказал, что дождь будет идти вечно.

При виде здания ЦАЯ Виктор не ощутил ровным счетом никакого беспокойства. Перед конфликтом можно было ожидать снайперов на крыше, а этот фактор стирал все остальные. После недавнего нападения на Центр при участии Борланда и самого Виктора планы обороны здания были спешно пересмотрены. Впрочем, вчерашний взрыв тоже мог существенно повлиять на представление Левина о собственной безопасности.

Сейчас Виктор ничего странного не замечал. Все было как обычно, если не считать военного грузовика у главного входа. Таких у Центра было три штуки, все модернизированные для тех или иных нужд. Хотя это мог быть просто обычный армейский грузовик.

Когда они с Орехом проходили мимо, двери грузовика открылись, и вышел Эмиль.

— Привет, Совун, — сказал он. — Орех тоже здесь, как я смотрю.

— Приветствую, — сказал Виктор. — Что нового?

— Тебя искал Левин.

— Почему он меня не ищет, когда он мне нужен?

— Это судьба. Сложная штука.

— Для тех, кто в нее верит. Ладно, спасибо за предупреждение. Как у него настроение? Я случайно не в розыске?

— На этот счет он мне ничего не говорил, — ответил Эмиль. — Хотя минутку Левин может подождать. Зайди пока сюда. Есть дело.

Эмиль забрался в заднее отделение грузовика. Виктор пожал плечами и принял приглашение.

Внутри он убедился, что это все же не простой грузовик. Он был напичкан разнообразный аппаратурой, из которой самым знакомым предметом детективу показались активные наушники. Остальное напоминало внутренности космического корабля.

— Что у нас тут? — спросил он.

Эмиль показал ему папку с несколькими листами бумаги.

— Опознали твоего парня, — сказал он.

— Какого парня? — не понял Виктор.

— Того, который проник вчера в Центр.

— Сталкер? — спросил детектив, просматривая бумаги.

— Именно.

Виктор смотрел на длинные строки текста, ничего не понимая.

— Кто он был? — спросил он.

— Никто, — ответил Эмиль. — Опознали по отпечаткам пальцев, попробовали нарыть на него что-нибудь. Интересного ничего нет. В детстве замечен за попыткой угона мотоцикла. Это все, что на него есть криминального. Родился в Чебоксарах, там же учился, затем ПТУ, к строевой признан не годным. Нигде и ни в чем не был замешан.

— Родителям сообщили?

— Он детдомовский. Есть только сведения о ранних годах. Где работал, чем жил — непонятно.

— Подали запрос в Коалицию?

— Учет сталкеров они давно не ведут. К приходу Кунченко к власти все базы данных прикрыли. Если этот парнишка и был в Зоне, то мы это уже никогда не узнаем. Также мы не знаем, что он делал в ЦАЯ.

— Бомбу ставил, что же еще?

— Или просто служил отвлекающим маневром.

Виктор вернул Эмилю бумаги.

— Как-то мутно это все, — сказал он. — Может, парниша просто был засекречен?

— Да кому он нужен, чтобы его секретить? Он ни в чем не специалист. Даже телосложение не спортивное.

— Кто их разберет, сейчас они все долговязые и без массы.

Виктор почувствовал неловкость из-за того, что выражается в подобном тоне о погибшем парне. Он задумался, каково Эмилю, который выстрелил этому парню в спину.

— Ты сам как? — спросил детектив.

Эмиль махнул рукой, давая знать, что разговор окончен.

— Нас ждет Левин, — сказал он. — Про парня забудь, это тупик. Здесь ловить нечего. Ты прав, это очень похоже на ложный след.

Они вышли из грузовика и вместе с Орехом направились к входу.

Внутри было много вооруженных людей в масках. Виктор не заметил ни одного рядового сотрудника.

— Как ты думаешь, где нам надо искать? — спросил Эмиль.

— Я скажу, где нам надо было искать раньше. Среди приближенных Левина. Только тогда он был в настроении заводить этот разговор. А теперь мы вряд ли что раскопаем.

— Ну все-таки? — настаивал Эмиль. — У тебя есть предположение?

— Есть, но я оставлю его при себе.

Эмиль кивнул.

— Я так понимаю, ты думаешь на меня, — произнес он.

Виктор чуть не расхохотался.

— Нет, — сказал он. — Я никогда так не думал.

— Ну, это утешает.

— Даже если бы думал, то все равно Левин не дал мне провести расследование.

— Однако ты его все равно проводишь.

— Нет, — ответил Виктор и задумался над этим вопросом еще раз.

Орех молча слушал их разговор.

— Нет, — повторил детектив. — Главный не хочет помогать, а у меня никаких зацепок. Хотя знаешь что? У меня есть подозреваемый.

— Кто?

— Наш любимый юрист.

— Владимир, что ли? — удивился Эмиль.

— Он самый.

— Ясно, но, по-моему, это перебор.

— Согласен, — сказал Виктор, приближаясь кабинету Левина и чувствуя легкий мандраж. — Ведь все мы знаем, что юристы самые мирные люди на свете.

* * *

Заскрипела дверь на несмазанных петлях. Борланд обернулся. В помещение зашел Градусник, стряхивая пыль с ботинок. В отличие от обуви уставных заключенных его ботинки были со шнурками. По стандартам большинства тюрем — привилегия высочайшего класса. Градусник сменил черную майку на клетчатую рубаху, закатав рукава до локтей. Интересно, как остальные бродяги из общего блока расценивают такую свободу выбора гардероба у «семигранников»? Вероятно, они просто не задавали вопросов, как и свойственно сталкерам.

— Как снаружи? — спросил Клинч.

— Спокойняк, — ответил Градусник. — Шушукаются, только и всего.

— Проблем ждать?

— Нет. Никаких проблем.

Борланд поверил его чутью.

— Что Камаз делает?

— Его не видел.

— Плохой знак, — покачал головой Клинч. — Обычно старикан впереди планеты всей, что на этом уровне, что на верхнем.

— Ожидаете штурма? — спросил Борланд.

— Не будет штурма, охрана не позволит. Хотя… сложно сказать.

— Пойду я к нашим, — сказал Градусник. — Если будет жарко, по трубе постучу.

Он ушел, застегивая рубашку на ходу.

— Охрана не обрадовалась, что я к вам пролез, — вспомнил Борланд.

— Это да.

— У них есть установка на такой случай?

— Не знаю. Раньше не было, кроме как в карцер тащить. Мне не сообщают об изменениях в регламенте «Вертикали».

— Так что, я тут застрял?

— Да нет, уйдешь в общий блок спокойно.

— Каким образом?

— Откроем дверь, и ты выйдешь!

Борланд смотрел на него, ничего не говоря. Клинч вздохнул.

— Ну ладно, — пробурчал он. — Сейчас сам убедишься.

Клинч подошел к стене, нажал на невидимую кнопку.

— Эй, вы там, наверху! — сказал он.

Ему никто не отвечал. Борланд подошел чуть ближе и заметил решетку переговорного устройства слева от кнопки.

— Але! — Клинч постучал по решетке, издавая звон. — Есть кто дома?

Передатчик зашипел так, что у Борланда заболели уши.

— Что надо? — спросил недовольный, резкий голос.

— Вернуть человечка, которого мы взяли из блока.

— Зачем?

— Затем, что он ваш.

— Он не вернулся в камеру, когда надо было.

— Прости грех бывшему предводителю сталкерского дворянства.

Переговорное устройство продолжало издавать тихое сипение. Похоже, что для этой части комплекса не завозили ничего, кроме списанных технологий двадцатого столетия.

— Это будет стоить, — сообщил голос.

— Я удвою твой недельный пай.

— Договорились.

Борланд перевел взгляд на вентилятор, висящий на стене напротив заплесневевшей дыры. Запах помойки, сопровождавший картину, казался вполне уместным.

— Почему винт всего один? — спросил Борланд. — Мне казалось, ты поклонник двойных лопастей.

— Не дави на больное место.

— Ладно. Так меня вернут обратно? В свою камеру?

— Не хочешь возвращаться — не надо.

— Пожалуй, я вернусь. У меня очень интеллигентный сосед. Не хочу, чтобы он снова сожрал мои харчи. Кстати, о харчах. Это вы занимаетесь лотереей в столовой?

— Мы, — ответил Клинч почти с гордостью — как-никак, тоже привилегия. — Но не мы ее придумали.

— А кто?

— Не знаю… а что?

— Идея хорошая, — сказал Борланд, снова усаживаясь в кресло.

— Очень.

— Рассказывай дальше о борьбе с Левиным.

Клинч заглянул в пачку сигарет.

— Кончились… — сказал он. — Надо будет из фонда лотереи взять. Не хотелось бы.

— Я прямо заплакал.

— А если меня совесть гложет?

— Тогда не бери.

— Как просто ты живешь.

— Пять лет в Зоне учат простоте.

— Ладно. — Клинч прислонился к стене, смял пустую пачку и выбросил ее. — Следующий этап очень прост: не дать Левину создать Зону.

— То есть забрать кристаллы.

— Нет. Я не такой дурак, чтобы пытаться отнять кристалл у Марка Северина. Думаю, ты тоже не скажешь, где находится твой.

— Я никогда не считал тебя за дурака, Владимир.

Клинч криво усмехнулся.

— Все, что я хочу, — сказал он, — это уничтожить устройство в ЦАЯ, создающее Зону.

— Я там не помню такого.

— Ты его видел.

— Вряд ли.

— Точно видел. Должен был. Сотрудники его называют «щепкой».

— Погоди… Ты говоришь про «расщепитель аномалий»?

— Да. Именно этот аппарат. Он способен не только создать аномалии, но и новую Зону. Свеженькую, с иголочки.

— Как? — не поверил Борланд.

Клинч думал.

— Если я тебе скажу, тут ты точно станешь одним из доверенных, — сказал он. — Одно дело — поболтать со старым знакомым о делах минувших дней, и совсем другое — поделиться стратегическими планами на будущее.

— Можешь молчать. Пусть я иногда жалею о словах сказанных, но никогда — о словах, мною не услышанных.

Борланд встал.

— Ладно, — сказал майор. — Будешь доверенным.

Клинч некоторое время думал, затем с гримасой махнул рукой и проговорил:

— Чтобы «расщепитель» инициировал Зону, нужно перезагрузить его кристаллами, создающими аномалии.

— Как?

— Сунув по меньшей мере три штуки внутрь.

— И что тогда?

— Начнется цепная реакция.

— В каком смысле?

— «Расщепитель» создаст эпицентр новой Зоны, который начнет волнами распространяться во все стороны. Колебания затихнут через несколько десятков километров. Повсюду возникнут аномалии. Без мутаций.

— Вот оно что, — вымолвил Борланд. — Идея понятна. Только есть одна нестыковка. Говоришь, надо три кристалла?

— Я знаю, что у вас два.

— Тогда откуда Левин возьмет третий?

— Он существует.

— Где?

— Он появился в тот же день и час, что и ваши. Я знаю, ведь именно я собрал камень обратно.

Борланд понял, что к чему, и почувствовал себя плохо.

— Ты тоже взял кристалл из старой Зоны, — сказал он.

— Да. Но не сумел разобраться, как он работает. Так что я передал его в отдел. На его основе работает «щепка». Все это время третий кристалл находился в ЦАЯ. Забавно, да?

— Я все понял, кроме одного пункта. Зачем тебе нужен я? Почему ты решил позволить мне войти в комнату? Почему стал со мной говорить?

Майор посмотрел на него с одобрением.

— Ты задаешь верные вопросы, — похвалил он. — Дело в том, что есть и третий этап. Наш выход отсюда.

— Думаешь, тебе удастся побег? Или тебя просто выпустят?

— Ни то, ни другое, но об этом позже. Ты спросил, зачем ты мне нужен. Отвечаю: мне надо дать указание своему человеку.

— Какому человеку?

— Который ждет меня наверху.

— Ты хочешь сказать, что у тебя нет связи с поверхностью? У тебя столько людей, и ни с одним ты не можешь связаться?

— Нет. Не могу. Но, может быть, получится у тебя.

Клинч придвинулся.

— Мне нужно, чтобы ты отправился наверх, — сказал он. — На верхний уровень «Вертикали», в Орловский централ.

— Как я туда попаду?

— Я не знаю, — признался Клинч. — Но знает Камаз. Вернись к нему и реши этот вопрос.

* * *

Для человека, недавно пережившего покушение на собственную жизнь и жизни своих коллег и подчиненных, не считая деловых партнеров, Анатолий Левин выглядел на удивление бодро. Вероятно, он вызвал бы подозрения у детективов времен «холодной войны», но Виктор уже успел более-менее узнать своего начальника. Не исключено, что Левин успел выпустить пар на стороне. Сейчас он был весьма сдержан и почти холоден. Он сидел за своим столом, доставшимся ему в наследство от Мирослава Каменского. Виктору казалось, что нового начальника этому столу встретить уже не суждено.

Корнеев, — прогремел голос Левина, в котором чувствовались нотки Мирослава. — Ты что здесь делаешь?

— Решил спросить о своих обязанностях, — спокойно ответил детектив.

— Издеваешься?

— Ничуть.

Взгляд Левина словно сверлил сыщика насквозь. Виктор выдержал его.

— Ну ладно, — сказал начальник. — Перейду сразу к делу. Эмиль, в первую очередь это касается тебя. У нас проблема, господа. Из Коалиции поступили хреновые вести. Они отследили активность одной из наших военных баз на юге.

— Что за активность? — спросил Эмиль.

«Что за коалиция?» — с оторопью подумал Виктор, но ничего не сказал.

— Два вертолета, напичканных силовиками, — ответил Левин. — Летят в сторону Москвы. Цели неизвестны, копии приказов перехватить не удалось.

— Радиообмен есть?

— Без понятия. Думаю, мне бы сообщили.

Виктор запоздало понял, о какой коалиции идет речь. Объединение военных и научных активов, руководящее старой Зоной. Конечно, они имеют выходы на военные базы, в том числе и других стран. Особенно сейчас, когда в Зону стали стекаться забугорные деньги.

— В общем, господа, суть такова, — сказал Левин. — Есть вероятность, что нас будут штурмовать.

— Кто? — спросил Виктор, и начальник посмотрел на него, как на идиота.

— Если найдешь «языка», то можешь допросить, — язвительно сказал он. — На это я даже дам разрешение. Лично выделю камеру, наручники, дубинку и вешалку, куда бы ты повесил свой плащ.

— Почему не запросите поддержку Кремля? — спросил Эмиль. Виктор порадовался, что не он задал этот вопрос.

— Кремль не наносит превентивные удары, — ответил Левин. — Он может только отвечать на агрессию.

— Разве вмешательство в наше воздушное пространство не является агрессией?

— Эмиль, я задал «кремлевским» все вопросы, которые мог, и ответов не получил. Если помощь будет, то неизвестно когда. В любом случае нападение нам придется отражать самим. По меньшей мере первую волну.

Виктор его понял. Хотя граждане некоторой части России в этом году радовались экономическому росту, напряжение в военной сфере заходило за все рамки. Во всяком случае, по поведению Левина он понял, что за последние сутки начальник о нем вообще не думал. Равно он не спросил, кто такой Орех, ни словом не обмолвился о Марке и в присутствии Виктора вел себя относительно спокойно. В актерском таланте начальника Виктор не сомневался, но не был склонен его переоценивать.

Кто бы ни гнался за кристаллами, это вряд ли был Левин. Или же постоянные попытки неизвестных врагов испортить ему сон задвинули на задний план все остальные дела и заботы, включая Московскую Зону.

— Как нам быть? — спросил Эмиль.

Левин вздохнул. Виктор чувствовал, что он скажет, и мог только похвалить выдержку начальника.

— Эмиль, мне нужно, чтобы ты собрал людей из ОРАКУЛа, — сказал Главный. — Сейчас мне понадобится любая помощь. В безопасности у нас полно людей, но все они натасканы, чтобы гонять менеджеров по продажам и прочих бродячих собак. Собери команду, поговори с ними, попроси помочь. Взамен — полная реабилитация за все ваши действия при Мирославе, очень щедрое финансовое вознаграждение и право на хорошую должность, если кто-либо из ваших этого захочет. Если есть вопросы, задавай сейчас.

По лицу Эмиля было видно, что он не ожидал ничего подобного.

— Попробую, конечно, — сказал он. — Ребята в ОРАКУЛе были гордые.

— Ты же найдешь к ним подход?

— Разберемся, — ответил Эмиль. — Но мне понадобится свобода действий.

— Все, что ты захочешь.

— Служба безопасности должна отойти в мое подчинение. Все должны будут подчиняться моим и только моим приказам. Ни у кого, включая вас, не будет права мои приказы отменить.

— Это не слишком?

— Если вы способны руководить обороной объекта в условиях города, то можете самостоятельно руководить операцией. Это ваше право.

— Хорошо, я передаю это право тебе, — пробурчал Левин. — Эксклюзивное. Только обеспечь мне безопасность.

— По поводу личной безопасности. Вам лучше покинуть Центр прямо сейчас.

— Ты так считаешь? — спросил Левин с сомнением.

— Более чем уверен. Почему бы вам не отправиться в Кремль и не попытаться уладить некоторые формальности?

Виктор посмотрел на Эмиля с уважением. Он не ожидал подобной инициативы от человека, которого всего-навсего считал бывшим сталкером. Левин, похоже, ждал этого еще меньше.

— Договорились, — сказал он. — Через пять минут ты получишь письменный приказ о полном контроле над зданием. Можешь собирать своих людей.

— Спасибо, — коротко сказал Эмиль, повернулся и вышел.

Виктор поспешил за ним, чуть не толкая Ореха впереди себя. Он напряженно ждал любого вопроса в спину, но не дождался.

В коридоре он шепотом окликнул Эмиля:

— Слушай, ты точно не знаешь, кто на нас собирается напасть?

— Я даже не знаю, действительно ли на нас готовится нападение, — ответил Эмиль. — Но я не пропущу шанса вернуть репутацию ОРАКУЛу.

— Я с тобой, если возьмешь, — кивнул ему детектив.

— И я тоже, — добавил Орех.

— Вот и отлично, — улыбнулся Эмиль. — Совун, Орех. Добро пожаловать в ОРАКУЛ.