Эмпирические свидетельства

Если понятие ситуационной модели обладает эмпири­ческим содержанием, то следует по крайней мере попыта­ться выявить экспериментально некоторые более специ­фические следствия их существования. Некоторые экспе­риментальные исследования уже упоминались, и, раз­умеется, существует достаточное количество проведенных Ранее экспериментов, которые могут быть проинтерпре­тированы по-новрму, в свете теории моделей. Однако ^0гРаниченный объем данной публикации не позволяет провести детальный разбор полученных в этой области

экспериментальных данных. Поэтому мы лишь кратко I выскажем ряд предположений и дадим некоторые пред­варительные прогнозы.

1. Первое общее предположение, конечно, сводится 1
к тому, что носитель языка, не обладающий моделью или
обладающий чрезвычайно фрагментарной моделью, дол­
жен встретиться со значительными трудностями при по­
нимании дискурса. Результатом может быть замедление
чтения, слабое запоминание, значительное количество ]
ошибок при воспроизведении по памяти и узнавании ]
и другие последствия низкой степени понимания. Так, со­
общения о чрезвычайно непривычных событиях могут |
представлять большую сложность именно потому, что со­
здать подходящую частную модель довольно сложно.
Это характерно для сообщений о событиях и действиях,
происходящих в обществах с другой культурой (К i n t s с h
and Greene, 1979).

2. Можно ожидать, что определенные свойства текста
облегчают или затрудняют создание частной модели. Это
типично для текстов с абстрактным содержанием, для ко­
торых образные представления о конкретных лицах, пред­
метах или действиях не играют роли (Paivio, 1971).

3. Текст может содержать описание ситуации, следую­
щее канонической структуре модели, и в этом случае со­
здание модели должно происходить легче, чем при описа­
нии ситуации, отличающемся от канонического (М a n d -!
ler, 1978; Ehrlich et al., 1979; Levelt, 1982; Jarvella
and Klein, 1982).

4. Если структура текста довольно сильно отклоняе­
тся от канонической структуры модели, это может осло-1
жнить понимание, но в то же время отрезки текста, откло-1
няющиеся от привычных шаблонов, легче опознать. То же
должно относиться и к специфическим стилистическим
чертам текста и к риторическим фигурам.

5. Если частные модели собраны из фрагментов других
моделей, то следует ожидать, что при большем количе­
стве задействованных моделей для понимания текста тре­
буется большее количество времени. Кроме того, в этих
случаях воспроизведение по памяти может быть менее
успешным, чем при ситуации, которой соответствует одна

модель.

6. Существует тенденция к смешению собственно тек­
стуальной информации с информацией, содержащейся
в модели. Она проявляется тем очевиднее, чем больше
времени прошло с момента предъявления сообщения. Эф-

фект будет усиливаться, если испытуемые прочтут неско-чько текстов об одной и той же ситуации, как это бывает с газетными новостями (см. также Bower, Black and Turner, 1979J.

7. Если модели играют определенную роль в процессе
обновления информации, можно ожидать, что тексты
с большим количеством новой информации труднее чи­
тать, понимать или воспроизводить по памяти по сравне­
нию с текстами, содержащими большое количество ин­
формации из старых моделей, поскольку в этом случае
объем конструктивной деятельности должен быть боль­
шим.

8. Модели обеспечивают фоновое знание для понима­
ния дискурса. Следовательно, если модель является до-

f статочно полной, текст может содержать больше импли­цитной информации и быть относительно менее связным:

, в таких случаях наблюдается более активное использова­ние пресуппозиций и меньшее число эксплицитных кон­некторов или связывающих пропозиций.

9. Если частные модели используются только ad hoc
для обновления более общих моделей, то извлечение этих
частных моделей из памяти будет более сложным, чем
извлечение из памяти (обновленных) общих моделей.

10. Мы предположили, что общие (социальные) сцена­
рии используются в восприятии речи только через актуа­
лизацию в эпизодических моделях. Это может означать,
что актуализованные фрагменты сценария будут лучше
припоминаться, чем неактуализованные. С другой сторо­
ны, следует принять во внимание и то, что общее, стерео­
типное знание извлекается из памяти легче, чем эпизоди­
ческие модели. Здесь потребуются дальнейшие детальные
разработки.

П. Модели формируются не только на основе тек­стуальной информации, но также и на основе интерпрета­ции реальных событий и образов. Потребуется серия кспериментов, чтобы выяснить, возможно ли смешение ОДержащейся в модели информации, извлеченной из тек­ста, и информации, полученной из других источников ^challert, 1980). Представляется возможным экспери-^Ментальное отделение понимания и припоминания тек--туальной информации от информации, принадлежащей ^м°Дели.

Хотя мы сформулировали здесь несколько довольно ^ц^^Их предположений о роли моделей, в целом будет до-^атонно сложно точно отделить информацию, принадле-

жащую базе текста, от информации, содержащейся в част­ных моделях, общих моделях и сценариях ⁵.

Разумеется, эмпирическое подтверждение когнитив­ной реальности ситуационных моделей не должно ограни­чиваться контролируемыми лабораторными эксперимен­тами. Напротив, данные о содержании и индивидуальных стратегиях использования эпизодических моделей могут быть извлечены и из более естественных проявлений та­ких моделей, например из автобиографических высказы­ваний, рассказов, интервью. Процессы извлечения, оценки и использования информации, содержащейся в личном опыте, которые формируют наши личностные модели, в самом деле достаточно сложно воссоздать в лаборатор­ных условиях. Существует немало исследований, посвя­щенных различным методам, и они наверняка обеспечат данные о содержании, структуре и использовании лич­ностных моделей (L i n t о п, 1975; Neisser, 1982; Whit-ten and Mauriello Leonard, 1981).

Наконец, мы должны хотя бы упомянуть об одном из интересных приложений теории когнитивных моделей. В нашей работе, выполненной в рамках проекта исследо­ваний об этнических предубеждениях в разговорах об этнических меньшинствах в Нидерландах, выяснилось, что различные виды предубеждений, а также различные стратегии их выражения (или невыражения) в речи тесно коррелируют с теоретическими различиями, проведенны­ми в этой работе между различными видами моделей (van Dijk, 1984; 1987а). Предубеждения, основанные на лич­ном опыте, то есть обеспеченные моделями ситуаций, происходивших в ближайшем окружении, отличаются от тех разновидностей предубеждений, которые производны от более общих, социальных стереотипов относительно этнических групп. Однако личностные предубеждения мо­гут легко переходить из частных моделей в общие или мо­гут использоваться в качестве „подтверждения" негатив­ных социальных установок.

В исследованиях по социальному познанию (см., на­пример, Forgas, 1981) и их приложениях по исследова­нию социальных стереотипов (Hamilton, 1981) все боль­ше внимания уделяется роли социальной репрезентаций^ ситуаций, личностей и групп. Такие понятия, как схемь и сценарии, были заимствованы из психологии и работ п! искусственному интеллекту с тем, чтобы моделироват! структуру и использование стереотипных представлена о национальных меньшинствах. Наши исследования nc^j

зволяют высказать предположение, что в дополнение к более эксплицитным способам представления информа­ции и четким стратегиям обработки социальной инфор­мации ситуационные модели также важны при рассмотре­нии формирования и функционирования мнений и устано­вок, относящихся к этническим меньшинствам. Без поня­тия модели неясно, как находящиеся во власти предрас­судков люди в действительности интерпретируют межэтнические ситуации и как они действуют в таких си­туациях. Отсутствие конкретного личного опыта, напри­мер столкновений с представителями национальных меньшинств, будет побуждать людей „представлять се­бе" такой опыт путем формирования моделей „по умол­чанию", то есть путем актуализации уже существующих Этнических установок, извлеченных из семантической (со­циальной, общей) памяти. И наоборот, единичная частная модель такого столкновения может быть использована в стратегии формирования общих моделей и абстрактных установочных схем, относящихся к этническим меньшин­ствам (подробнее см. van Dijk, 1987a).

Мы привели этот пример продолжающегося исследо­вания не только потому, что он демонстрирует релевант­ность понятия эпизодических моделей в других областях психологии и социологии, и не только для того, чтобы выявить ряд специфических черт предубежденной речи, но и с целью подчеркнуть потребность в междисциплинар­ном подходе к дальнейшей разработке этого понятия, а также желая указать на возможность успешного исполь­зования когнитивных теорий в анализе актуальных со­циальных проблем.

ВЫВОДЫ

Мы продемонстрировали, что когнитивная теория обработки дискурса нуждается в теории моделей. Модели представляют собой находящиеся в эпизодической памя-когнитивные репрезентации ситуаций, которые описы-этся в дискурсах. Они включают аккумулированный пыт предыдущих событий с теми же или подобными -дметами, лицами или явлениями. Они требуются в ка--стве основы интерпретации дискурса. Только в отноше-ии этих моделей мы можем оценить сообщение по его ^тинности/ложности, установить референциальное то-Дество и выявить fero связность на локальном и глобаль-уровнях/Г

ЮЗ

Мы предположили, что ситуационная модель строится вокруг схемы модели, состоящей из ограниченного числа категорий, которые используются для интерпретации си­туаций. Эти схемы наполняются затем конкретной инфор­мацией, которую мы получаем о такой ситуации в различ­ных ситуативных и коммуникативных контекстах. Ди­скурс обычно обрабатывается с тем, чтобы обновить су­ществующие модели или создать новые. Поскольку ди­скурсы одновременно могут быть о разных видах опыта, нам часто требуется построить новую частную модель из фрагментов существующей модели. Таким образом, каж­дая частная модель создается на основе: 1) информации, извлеченной из текста, 2) фрагментов уже имеющихся мо­делей, 3) актуализации общего знания (сценариев).

Наконец, было продемонстрировано, что понимание дискурса требует также создания частных контекстных моделей, неотъемлемой составляющей которых является данный конкретный дискурс. Эти контекстные модели не только придают тексту необходимое социальное из­мерение, но также служат собственно эпизодическим и коммуникативным измерением ситуационных моделей, конструируемых в результате обработки дискурса.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Не следует смешивать это понимание модели с таким понима­
нием, при котором,,модель" является приблизительным эквивалентом
„теории". В данной работе когнитивная модель — это не модель (тео­
рия) познания, а структура представления знания в памяти.

² В особенности в этом разделе не было возможности отдать дол­
жное многим ценным идеям о социокогнитивных аспектах ситуаций
и эпизодов, которые были выдвинуты в течение последних десятилетий
исследовательской деятельности. По дробнее см. работы: Forgas, 1979;
Argyle et al., 1981. Полезная антология, включающая множество пу- i
бликаций по разным аспектам понимания (социальной) ситуации:
Furnham and Argyle, 1981.

³ Эти макропропозиции необходимы, чтобы организовать иерархи­
чески, порой чрезвычайно обширного объема, знание, которое может
быть накоплено в результате неоднократного получения информации
(включая тексты) о различных категориях схемы, то есть деталях, касаю­
щихся лиц, предметов, действий, с которыми мы регулярно сталки­
ваемся.

⁴ Другие сообщения в нидерландской прессе, как и заметка в „Гар-
диан" от 13 июля 1983 г., включают различные детали того же события
и, следовательно, выражают и вводят различные модели (которые мо­
жно назвать вариантами модели или альтернативными моделями) ситуа­
ции. Так, „Гардиан" сообщает, что нападавшими руководила женщина,
что было убито три человека и что нападавшие на самом деле покинули
машины и ворвались в здание. Несмотря на точность цифровых данных

газетных сообщениях (риторический прием, цель которого — подчеркнуть достоверность), различные информационные агентства и газеты, судя по всему, выражают различные модели.

⁵ Это скорее техническая проблема для проведения контролируе­мых экспериментов.,'Как было показано в настоящей работе, суще­ствуют систематические различия в содержании, функциях и использова­нии различных структур знания/мнений в памяти, даже если между ними имеются многочисленные связи. Поскольку эпизодическая память нака­пливает сведения не только об эпизодах, а семантическая долговремен­ная память является не только семантической (а включает также схемы эпизодов), представляется более уместным говорить соответственно _хз личностной и социальной памяти.

ПРИЛОЖЕНИЕ

' Таблица 1. Пример анализа текста. База текста и ситуационная мо­дель текста. В графе „Информация, содержащаяся в моделях" информа-

• ция, полученная из базы текста, выделена, даже если она была известна до того. Значимые референты текста/модели пронумерованы (pi, р2 и т.д.), чтобы показать кореференцию.

Текст. ПЕРУ: ОДИН ЧЕЛОВЕК УБИТ ВО ВРЕМЯ НАПАДЕНИЯ НА ШТАБ-КВАРТИРУ ПАРТИИ

При нападении группы из пяти вооруженных человек на штаб-квартиру правящей Партии народного действия в Лиме од­на женщина была убита, еще тридцать человек было ранено. По­лиция предполагает, что нападавшие принадлежали к терро­ристической группировке маоистского толка „Сендеро Люми-носо".

Вчера около семи часов вечера по местному времени пятеро нападавших, находившихся в машинах, открыли огонь из полуавтоматических винтовок и забросали гранатами здание партии, в котором как раз началось заседание ее женской секции.

Генеральный секретарь партии X. А. Орландини назвал на­падение „самым варварским" актом за три года существования группировки „Сендеро Люминосо".

Перед самым нападением в пятнадцати других местах столи­цы взорвались бомбы. Жертв не было (АП, АФП).

контекстная информация

ИНФОРМАЦИЯ, СОДЕРЖАЩАЯСЯ В МОДЕЛЯХ

Газета Не первая полоса, маленькая заметка Международные новости 6

1. МОДЕЛЬ: (НИДЕРЛАНДСКАЯ) ГАЗЕТА

а. консервативная

2. Международное событие, относительно

малозначимое

а. социально-политические собы­тия

КОНТЕКСТНАЯ ИНФОРМАЦИЯ

ИНФОРМАЦИЯ, СОДЕРЖАЩАЯСЯ В МОДЕЛЯХ

КОНТЕКСТНАЯ ИНФОРМАЦИЯ

ИНФОРМАЦИЯ, СОДЕРЖАЩАЯСЯ В МОДЕЛЯХ

\

ФРАГМЕНТЫ БАЗЫ ТЕКСТА