2015-05-05
1533
В рамках новой институциональной экономической теории используется определение института, которое свидетельствует о неоклассических корнях неоинституционализма [12]. Так, Д.Норт определяет институт как созданные человеком ограничения [15], которые структурируют политическое, экономическое и социальное взаимодействие [15], или как «правила, механизмы, обеспечивающие их выполнение, и нормы поведения, которые структурируют повторяющиеся взаимодействия между людьми» [15], а также как «формальные правила, неформальные ограничения и способы обеспечения действенности ограничений» [15]. Обращаясь к последнему определению, следует отметить, что речь идет не только и не столько о придуманных, сознательно разработанных правилах, сколько о неформальных, возникающих спонтанно, децентрализованно, как непредвиденный и, следовательно, непреднамеренный результат взаимодействия людей. Данное определение позволит в дальнейшем показать, почему институциональные изменения не могут быть такими революционными, какими они могут представляться на первый взгляд [15].
Идентификация правил, объяснение их изменения одновременно означают определение ситуации выбора и изменения ее характеристик. Развитие общества связано с постоянными инновациями. Часто под ними подразумевают только чисто технические открытия. На самом деле не меньшую (а возможно, и бульшую) роль играют «изобретения» новых институтов, новых «правил игры». Например, «изобретение» протестантской этики и акционерных обществ имело для развития капиталистической экономики куда более важное значение, чем изобретение паровой машины и железных дорог.
Институциональное новаторство всегда наталкивается на сопротивление сторонников традиционных норм, составляющих большинство в любом обществе. Поскольку законодательные нормы призваны отражать волеизъявление большинства, рождение новых «правил игры», как правило, происходит с нарушением закона. Следовательно, институциональное новаторство обязательно предполагает конкуренцию старых формальных (законных) и новых неформальных (незаконных) практик. Фридрих фон Хайек указывал, что «конкуренция важна как исследовательский процесс, в ходе которого первооткрыватели ведут поиск неиспользованных возможностей, доступных в случае успеха и всем остальным людям…» [13]. Эта «конкуренция как процедура открытия» обязательно включает, таким образом, и конкуренцию легальной экономики с теневой.
Сам неформальный характер новых правил создает дополнительные издержки для их реализации. Поэтому в конкуренции старых формальных и новых неформальных правил хозяйственной деятельности «выживают» лишь такие новые правила, использование которых обеспечивает сильные (а не чуть заметные) преимущества в сравнении с традиционным укладом.
Есть исследователи, которые считают неформальную экономику «социалистической альтернативой капиталистическому развитию» или, наоборот, в духе либертарианского анархизма, видят в подпольной экономике средство освобождения от «большого правительства» и налоговых притеснений [15].
С. Генри оспаривал эту позицию [3], справедливо указывая, что теневую экономику вряд ли можно считать революционной альтернативой существующему строю, поскольку она вовсе не стремится уничтожить этот строй.
К сожалению, эта полемика шла почти исключительно на материале современной эпохи. Формальное и неформальное зачастую используется как метафора. Однако разнообразие трактовок неформальности сводится к двум принципиально различным подходам.
1) Неформальное – это то, что находится вне государственного контроля, учета и налогообложения, т.е. это нерегулируемая властью деятельность. В этой традиции неформальность является ответом на давление аппарата административного и фискального принуждения со стороны государства. Отсюда вытекает дискуссия об уровне допустимого регулирования. Главный проверочный тест – правильно ли осуществлена формализация – это то, приходят ли люди в «зону», регулируемую государством, или бегут из нее. То есть хотят оказаться «внутри» или «вне» регулируемой государством системы.
2) Неформальное – это характеристика правил игры, которым подчиняется организация при отсутствии прописанной (формализованной) системы правил. Отсюда частое отождествление неформального с неструктурированным, внутренне нерегулируемым, неустойчивым, что в политическом смысле оправдывает интервенцию на неформальное. Отождествление неформального с хаотичным оправдывает решимость государства нести «порядок» туда, где его, дескать, нет.
Исследований неформальной экономики множество, но все они тяготеют к одному из этих базовых суждений. Соответственно экономическую активность можно охарактеризовать по двум направлениям:
– степень взаимодействия с государственными органами на национальном и местном уровнях, то есть насколько формализованы отношения с властью (например, зарегистрирована ли предпринимательская деятельность),
– степень структурированности действий в соответствии с предписанными требованиями, то есть насколько формализованы отношения внутри организации и с партнерами (например, оформлены ли контрактные обязательства, подчиняется ли разделение труда должностным инструкциям). При этом неформальное регулирование может порождать жестко структурированное взаимодействие.
Так, Гамбетта отмечал крайнюю упорядоченность (т.е. структурированность) отношений внутри криминальных групп, что было ответом на риски нелегальной деятельности[4].
Жесткого взаимного соответствия этих характеристик нет. Уклоняющийся от налогов предприниматель может быть крайне педантичен в заключении договоров с партнерами. И наоборот. Другими словами, неверно думать, что неформальность в одном измерении порождает неформальность в другом.
Концепция неформальности как институциональной исследовательской перспективы связана с работами Д.Норта. Он определил институты как ограничения, которые структурируют политические, экономические и социальные взаимодействия. Институты делятся на неформальные, суть которых в самопринуждении (self-enforcing) (например, табу, традиции, коды поведения, конвенции), и формальные, которые создаются и поддерживаются государством (писаные законы). Роль институтов состоит в снижении неопределенности посредством установления стабильной (и необязательно эффективной) структуры взаимодействия. Д. Норт отмечал, что индивид совершает выбор между множеством норм различной природы и признает более вескими те нормы, которые соответствуют данной ситуации. Индивид рационален в том смысле, что он минимизирует когнитивные издержки ментального процесса в условиях ограниченной информации. С точки зрения индивида, тот факт, что правила формальны, т.е. исходят от государства, не определяют однозначно доверия к ним в данной конкретной ситуации.
Институциональный подход не предполагает выделение сегментов, но формирует «пронизывающее» исследование экономической реальности на предмет поиска ее формальных и неформальных регуляторов. Институты определяются как наборы «формальных или неформальных правил, включая устройства, обеспечивающие их соблюдение» (Фуруботн и Рихтер, 2005). Эти ограничения, по существу, являются правилами игры, цель которых — направлять индивидуальное поведение в соответствующее русло. Д. Норт отмечает, чт«институты определяют и ограничивают множество выборов индивида»[15]. Анализ институтов и их влияния на экономическое развитие был характерной чертой классической политической экономии. Как отмечает Р. Нельсон, «только во второй половине двадцатого века основная линия экономики начала занимать ту позицию, что экономическая наука должна быть насколько возможно “свободной от институтов” или, по крайней мере, сосредотачиваться на общей рыночной системе, не углубляясь в частные институциональные детали. Хорошо, что мы сейчас снова говорим серьезно об институтах.
Но менее ясно мы в действительности понимаем, о чем же мы говорим» (Nelson, 2006). Примеры институтов чрезвычайно многообразны, это понятие очень широкое, и потому, в целом, оно пока плохо операциализовано. Приведем лишь несколько примеров институтов:
-права собственности и правовые институты, например судебная практика;
-законодательство о земле, патентное право;
- политические институты, например формы демократии, политические свободы.
Согласно Норту, институциональные правила включают неформальные и формальные правила поведения. Формальные правила состоят из политических правил (например, конституция), экономических правил (например, права собственности, законодательство о контрактах) и контрактных соглашений между участниками (actors) (например, контракт о продаже)[15].
Схематически взаимосвязь институтов и экономики можно изобразить в виде треугольника, вершинами которого являются 1) политические институты и политическая власть, 2) экономические институты и экономическая политика, 3) экономические результаты.
