Часть 1. Введение. римлянина Z или еще какого-нибудь римлянина, или же он со­бирается описать римскую религию вообще, какой она была среди тех или иных слоев римского общества?

римлянина Z или еще какого-нибудь римлянина, или же он со­бирается описать римскую религию вообще, какой она была среди тех или иных слоев римского общества? Его концепция уникальности подтвердилась бы только в том случае, если бы он описал религиозные верования определенных индивидов, взятых по отдельности. Ясно, что такая задача невыполнима применитель­но ко всем индивидам римского общества. Если бы «уникалист» ограничился одним, пятью, десятью римлянами, то его работу нельзя было бы назвать описанием римской религии вообще, по­тому что это будет религия лишь нескольких разных индивидов, а не сотен тысяч, каждый из которых, согласно тезису, также уника­лен. Более того, адекватное описание даже этих десяти римлян — а хотя бы и одного — оказалось бы невозможным, поскольку вера любого человека изменяется в течение его жизни, от детства к ста­рости. Поэтому даже в индивиде каждый момент религиозной веры уникален. С учетом этих обстоятельств наш «уникалист», чтобы быть последовательным, не должен говорить или писать о религии того или иного индивида вообще, он может иметь дело только с религией такого-то, имярек, в возрасте 7 лет 4 месяцев 23 дней 7 ча­сов 53 минут и 24 секунд. Но это только начало. Теперь он должен регулярно фиксировать наблюдения за религиозными чувствами этого индивида с интервалами в год, месяц, день, может быть даже час, — во всяком случае с интервалами не больше нескольких лет. Не выполнив эту нереальную задачу — нереальную даже относи­тельно одного римлянина и уж совершенно невообразимую от­носительно любого большого числа римлян, — «уникалист» не может сделать никакого обобщения по поводу римской религии. В результате история превращается в совершенно бессмысленную фиксацию микроскопических сиюминутных фактов. Любое от­клонение от этого означало бы признание факта повторяемости. Все эти соображения показывают, что тезис об уникальнос­ти, если он проводится последовательно, приходит к самоотри­цанию. Но это еще не все. Самая большая и, по-видимому, не­преодолимая трудность, с которой сталкивается «уникалист», заключается в человеческом языке и логике, в том элементар­ном, но важном правиле, согласно которому обозначать одним и тем же термином можно только одинаковые или, по крайней мере, подобные по существу явления, а те явления, которые фун­даментально отличаются друг от друга, должны обозначаться терминами разными. С этой точки зрения, когда наш «уника­лист» описывает религию римлян, искусство, право, классовый состав, войны, империализм., упадок, пороки и добродетели или