Часть 3. Флуктуация систем истины и знания. ких исследований. Все же виталистические учения, независимо от того, имеют ли они отношение к энтелехии5 или anima sensitiva6

ких исследований. Все же виталистические учения, независимо от того, имеют ли они отношение к энтелехии⁵ или anima sensitiva⁶, или к холизму⁷, обладают одной общей характерис­тикой: они открыто утверждают (или подразумевают), что в основе живой материи лежит нечто уникальное, по сути своей совершенно отличное от того, что лежит в основе материи не­живой, и это нечто влияет на деятельность организма таким образом, что он подчинен воздействию не только физико-хи­мических сил. Организм, следовательно, в той или иной степени отличается от неживой материи.

Наше исследование механицизма и витализма показывает, что кривая, описывающая динамику витализма, совпадает с кривой идеализма и истины веры, а отчасти и истины разума, тогда как кривая механицизма совпадает с кривой материализма, атомиз­ма и истины чувств. Разумеется, на этих графиках мы не найдем механицизм ранее конца VI в. до н. э. Он возникает лишь в V в. до н. э., но в интеллектуальном спектре этого периода он не явля­ется ни господствующим, ни исключительным. Он — часть сме­шанной идеалистической ментальности того времени. После IV в. до н. э. он растет, достигая своей высшей точки в III в. в рамках греческой мысли и в I в. до н. э. — в рамках мысли римской, то есть в периоды, когда в этих странах господствовала чувственная культура. После I в. н. э. он слабеет и затем исчезает до XIII в., когда появляется снова и становится неотъемлемой частью сме­шанной ментальности в той ее сфере, которая соответствует иде­алистическому типу культуры. После этого столетия механицизм кристаллизуется все больше и в XVI в. становится могуществен­ным, а в XVII в. — доминирующим. Затем, с незначительными и временными задержками, он стремительно растет вплоть до кон­ца XIX в. одновременно с ростом чувственной культуры. В XX в. оживает витализм, а механицизм сравнительно ослабевает. Та­ким образом, в своих существенных чертах динамика этих про­тивоборствующих учений идет строго параллельно с нарастаю­щими и убывающими волнами типов культур и соответствующих систем истины. Таким образом, научная теория — не что иное, как мнение, обретающее «кредит доверия» и входящее «в моду» в зависимости от типа преобладающей культуры.

Оживление витализма в наше время может быть временной реакцией, как это уже неоднократно случалось. Но оно может быть и симптомом начинающегося упадка чувственной менталь­ности. Какое бы из этих предположений ни оказалось истинным, надо сказать, что и здесь снова обнаруживается «мятеж», похо-

23. Флуктуация общих и частных научных, теорий 511

жий на «мятеж» против перезревшей чувственной культуры, наблюдаемый в конце XIX — начале XX в. Вот почему он заслу­живает того, чтобы мы на него обратили внимание.