Часть 8. Культура, личность и поведение

Все это объясняет, почему взаимосвязь между господствую­щей культурой и поведением личности не может быть очень тес­ной и почему в сфере поведения различие между членами идеа-циональных и чувственных обществ гораздо меньше, чем в сфере их сознания.

В. Вторая теорема. Если бы мы остановились на этой гипо­тезе (а так делают многие), то совершили бы грубую ошибку: J подчеркнув, что взаимосвязь между культурой и поведением не всегда носит тесный характер, мы все-таки не имеем права сде­лать вывод, что между ними не наблюдается вообще никакой связи. Следовательно, первая теорема должна быть дополнена второй, которую можно сформулировать так: хотя взаимосвязь между доминантной культурой и поведением ее носителей не все­гда носит тесный характер, она тем не менее существует. При­менительно к разным типам культуры это означает, что носи­тели идеациональной культуры и носители культуры чувственной отличаются друг от друга не только по своей ментальности (иде­ям, мнениям, убеждениям, верованиям, вкусам, нравственным и эстетическим установкам и т. д.), но и по своему поведению и типу личности. Поведение идеационального человека в большин­стве случаев более идеационально, чем поведение человека чув­ственного, и наоборот. Точно так же и тип личности (здесь под типом личности понимается ментальность в целом плюс пове­дение индивида] идеационалиста более идеационален, чем тип личности у членов чувственной культуры. Различие между носи­телями идеациональной и чувственной культур менее велико в плане поведения и типа личности, чем в плане ментальности; тем не менее это различие, и при этом довольно ощутимое, су­ществует.

Вторая теорема вытекает прежде всего из того факта, что между ментальностью и поведением едва ли можно провести какую-либо четкую границу. Они незаметно переходят друг в друга, и многие явления ментальности оказываются в то же вре­мя явлениями поведения и наоборот. Все основные элементы культурной ментальности, которые были проанализированы в настоящей работе: искусство, системы истины (наука, филосо­фия, религия), системы морали и права, формы политических, общественных и экономических организаций и т. д. — суть не только явления ментальности, но еще и явления поведения — в самом буквальном, «бихевиористском» смысле. Их создание, существование и функционирование в рамках любой культуры

$6. Соотношение между типами культуры и типами личности 769

предполагает беспрестанный поток действий и реакций — то есть поведения — со стороны носителей этой культуры. В стро­ительстве Парфенона или Шартрского собора участвовали ка­питал и труд (понимаемые в смысле затрат денежных средств и физических действий) тысяч людей в течение длительного вре­мени. Создание и продолжительная деятельность любого инсти­тута, будь то римско-католическая церковь, театр, судебные органы или религиозная секта; научный, религиозный, художе­ственный, этический, политический, юридический, экономичес­кий или другой социальный институт, организация или систе­ма, — создание, существование и функционирование каждого из них обеспечивается благодаря непрерывной деятельности, то есть благодаря поведению, в самом буквальном смысле этого слова, нескольких или многих индивидов. Поскольку, как мы уже видели, эта деятельность во всех социокультурных сферах при­нимает в идеациональном обществе одну форму, а в чувствен­ном — совсем другую, это означает, что поведение носителей идеациональной культуры принимает в основном идеациональ-пые формы, тогда как поведение носителей культуры чувствен­ной осуществляется в чувственных формах.

Тот факт, что члены средневекового общества строят кафед­ральный собор, а члены другого общества — Radio City⁴; что некто Л жертвует свою собственность монастырю, В — универ­ситету, а С — обществу атеистов; что Фидий ваяет статую Афи­ны, неизвестный скульптор — статую Иисуса Христа, а Роден или Какова изображают чувственную Любовь, — этот факт относится не только к сфере сознания, но также и поведения. Точно так же не только сознание, но еще и длинная сложная цепь публичных поступков образуют проповедовани? "чового Завета или евангелия коммунизма. И так обстоит дело -:о всеми другими явлениями культурной ментальности. В той степени, в какой в этой работе было показано, что идеацион?льная, идеа­листическая, смешанная и чувственная культуры обладают соб­ственными формами ментальности во всех основных сферах со­циокультурных взаимоотношений; в той степени, в какой любой феномен культурной ментальности является в то же время и феноменом общественного поведения, — в этих пределах пове­дение носителей любой культуры обусловлено ею и находится в неразрывной и явной связи с нею. Эти соображения столь оче­видны, что едва ли нуждаются еще в каких-либо дополнитель-аргументах.

₃6 Соотношение между типами культуры и типами личности 771

|

На основании этих предположений можно сделать следуй^.! щие выводы..,

1) Формы, или шаблоны, почти всех публичных поступков и реакций (или поведения) носителей каждого доминантного типф культуры формируются и обусловливаются ею,

2) Каждая культура в той или иной степени стимулируе многие поступки и препятствует многим другим в соответств] со своим характером. _}\

3) Только те поступки и реакции, которые имеют самое не-! посредственное отношение к элементарным биологическим no_Tj требностям — в соответствии с нашей первой теоремой, — срав­нительно слабо обусловливаются доминантной культурой, поскольку! это касается их удовлетворения или неудовлетворения, а также частоты и интенсивности их удовлетворения. Формы, в кото­рые выливаются поступки, обусловлены господствующей куль­турой: например, формы брака, собственности, гарантии эле­ментарной безопасности.

Если вторая теорема правильна, то из нее можно сделать сле­дующие выводы.

а) В идеациональных обществах стремление к удовлетворе­нию биологических потребностей и степень их удовлетворения (частота, интенсивность — отчасти экстенсивность) неизбеж­но должны быть ниже, чем в обществе преимущественно чув­ственном и обществах идеалистического и смешанного типа. В главе о флуктуации экономических условий это предположе­ние четко обосновано. Хотя и было установлено, что между ти­пом культуры и уровнем материального благосостояния нет прямой связи, тем не менее она все-таки есть и вполне ощутима. Ь) Если вторая теорема правильна, то в идеациональных об­ществах мы должны обнаружить более высокий процент лич­ностей идеационального типа и этот тип должен быть более ярко выражен в качественном отношении, чем в обществах преиму­щественно чувственных. И наоборот. Доля личностей чувствен­ного типа с их неутомимой жаждой удовлетворять биологичес­кие инстинкты должна быть выше в чувственном обществе, чем в обществе идеациональном или идеалистическом.

Таким образом, наши две главные теоремы означают, что ти­пом культуры обусловлены не только формы, поощрение и сдер­живание определенных поступков и реакций, но и поступки, тес­но связанные с удовлетворением элементарных биологических потребностей.

Исчерпывающая проверка второго предположения невоз­можна по причинам очевидным: история не сохранила свиде­тельств о том, в какой степени и как часто члены данного обще­ства удовлетворяли свои биологические потребности, насколько велики были их плотские вожделения, насколько необузданны­ми, аскетическими или умеренными были они в еде, питье и т. п. С другой стороны, такую проверку, хотя бы очень приблизи­тельно, можно произвести. Возьмем всю совокупность истори­ческих личностей данного общества в данный период и сравним их со всей совокупностью исторических личностей того же само­го общества, но в другой период. Совокупность каждого перио­да является интегратом и носителем господствующей культу­ры. Сам факт того, что индивид стал личностью исторического значения, говорит о том, что он в свое время принимал актив­ное участие в культурной жизни своей страны. А тот факт, что для данного периода мы берем всю совокупность исторических личностей, каждая из которых оставила свой след в анналах ис­тории, независимо от того, в какой области культуры протека­ла ее деятельность — в науке, философии, религии, искусстве, праве, этике или же в сферах социальных, политических, эконо­мических или каких-то еще, — делает эту группу «репрезента­тивной». Причем более репрезентативной, чем если бы мы ото­брали группу только по профессиональному признаку.

Если мы и не знаем в точности, насколько чувственной была ментальность многих исторических фигур и было ли их поведе­ние ближе к идеациональному или чувственному типу, то нема­ло и тех, чей тип поведения определить можно довольно точно. Никто не стал бы утверждать, что Александр Борджиа, Людо­вик XIV, Юлий Цезарь, Наполеон или Екатерина II,тс {своему поведению относились к аскетическому или идеацислгльному типу личности. Точно так же никто не зачислил бы в разряд чув­ственных личностей Франциска Ассизского, Пахсмия Велико­го, киника Диогена или римских пап Григория I и св. Целестина. И ни один историк не отнес бы Платона, Аристотеля, Данте или королеву Викторию ни к какому иному разряду, кроме как к смешанному. Несмотря на все погрешности в предположениях, облик одних личностей — несомненно чувственный, других — идеациональный, а третьих — смешанный.

Поместим ярко выраженные типы в идеациональный или чув­ственный класс, а в смешанный — тех, чье поведение не отно­сится с определенностью ни к одной из этих крайностей. Затем