Часть 8. Культура, личность и поведение. концов, разница между теориями постепенного и насильствен­ного прогресса невелика: она равна лишь разнице в темперамен­те их приверженцев

концов, разница между теориями постепенного и насильствен­ного прогресса невелика: она равна лишь разнице в темперамен­те их приверженцев, в методах достижения прогресса. Обе тео­рии одинаково сверхчувственны, и обе верят в чувственный прогресс, но умеренные не желают ускорять его осуществление. Они не хотят кровопролития, не хотят потерять свои сбереже­ния и увидеть, как их гостиные заполнят беспощадные и обезу­мевшие толпы. Экстремисты, напротив, хотят ускорить прогресс всеми средствами, любой ценой, не считаясь с тем, есть ли у дру­гих желание очутиться в их раю. Им вообще нечего терять. По­этому они не боятся погибнуть или пролить кровь, не боятся никаких других страшных событий, сопровождающих револю­ционный прогресс.

Революционные прожекты — это всего лишь утопия, возни­кающая в разорванном сознании деморализованного человека, и появляются они как побочный продукт распадающейся куль­туры переходного периода. Как мы уже видели в главах, посвя­щенных социальным потрясениям, периоды распада социаль­но-культурных систем всегда сопровождаются внезапным возникновением таких прожектов, а также восстаниями масс с не-интегрированным сознанием, которыми руководят интелли­генты с Зез-интегрированной ментальностью. Появление таких неинтегрированных и дезинтегрированных умов и рост их влия­ния — главные отличительные особенности угасающего дня проходящей эпохи. И эти толпы, и их вожди — это стервятни­ки, которые кружат над начинающим разлагаться социально-культурным телом. Их неизменная историческая функция зак­лючается в том, чтобы растащить его по кускам и тем самым, хотя и помимо своей воли, расчистить почву для новой жизни. Созидать им не дано. И их «конструктивные планы», и сами они — плоть от плоти последней фазы разлагающейся чувствен­ной культуры, со всеми отталкивающими чертами этой фазы и без единого достоинства стадии расцвета.

В лучшем случае в этих прожектах, быть может, встретят­ся — да и то в искаженном, наподобие эха, виде — лишь не­многие черты грядущей интегрированной культуры и обще­ства. За исключением этого, рисуемая ими утопическая культура и общество так же отличаются от грядущих культу­ры и общества, как родовая община отличается от принуди­тельного сообщества и идеациональная культура — от разло­жившейся чувственной.