ТАЙЦЗИ—ТАЛМУД

ний в культуре. В историю науки Т. вошел прежде всего как создатель теории анимизма («Первобытная культура», v. 1—2, L., 1871, рус. пер., т. 1—2, СПБ, 1872 — 73), оказавшей большое влияние на развитие религиеведения (см. Религия, раздел История учений о религии). Т. ввел в историю религии идею развития, генетич. связи между первобытными и развитыми религиями. В противоположность натуралистич. пред­ставлениям школы М. Мюллера, Т. видел источник религии не в воздействиях природной среды, а в психич. деятельности индивида, к-рая сводилась у Т.— в соответствии с его позитивистскими установ­ками — к сознат. рацион, деятельности. Взгляды на религию как на логич. ошибку первобытного челове­ка еще при жизни Т. были подвергнуты критике со сто­роны Э. Ланга, Р. Марета п др. С конца 80-х гг. Т. разочаровался в эволюционистском методе и стал при­менять чисто статистич. методы в этнологии.

Лит.: Anthropological essays, presented to E. В. Tylor..., Oxf., 1907; Marett R., Tylor, L., 1936.

_ Д. Ляликов. Москва.

ТАИЦЗЙ — одно из осн. понятий кит. натурфи­лософии. Многозначность лежащего в его основе иероглифа «цзи», имеющего смысл «предел», «полюс», «крайняя оконечность», «конек крыши», обуслов­ливает различие интерпретаций этого термина: «выс­ший полюс» (Дж. Нидем), «высшая оконечность» (Фын Ю-лань), «великий предел» (Н. И. Конрад). Впервые это понятие встречается в комментарии «И-цзину», где означает первонач. субстанцию. Ван Би впервые отождествил Т. с даоскими понятиями небы­тия и дао; его т. зр. была развита Чжоу Дунъ-и, ут­верждавшим, что Т. есть в то же время беспредель­ность (уцзи), и др. неконфунцианцами, истолковывав­шими Т. как начало, не только предшествовавшее воз­никновению мира, но и, подобно дао, лежащее в основе его циклпч. изменений и превращений.

Лит.: Конрад Н. И., Философия кит. Возрождения (о сунской школе), в его кн.: Запах; и Восток, М., 1966, с. 206— 207; FungYu — Ian, A history of Chinese philosophy, v. 2, Princeton, 1953, p. 182—83, 458—59; N e e d h a m J., Science and civilisation in China, v. 2, Camb., 1956, p. 460—65.

В. Рубин. Москва. ТАЛАНТ — см. Способности.

ТАЛМУД (др.-евр., букв.—учение, изучение)—свод т. н. устного учения, сложившегося в иудаизме в пос­ледние века до и. э. и первые века нашей эры. Поми­мо релпг. и правовых норм, религ.-филос. положений, Т. содержит данные по медицине, астрономии, ма­тематике, географии и др. Первонач. слоем Т. яв­ляется т. н. Мшнна (устное «учение»), создававшаяся в Палестине на др.-евр. яз. и дошедшая до нас в редак­ции конца 2 в.— нач. 3 в. н. э. К Мишне примыкает Тосефта (букв.— дополнение) — записи устного уче­ния, не вошедшие в Миншу. Следующим слоем Т. яв­ляется т. н. Гемара — записи комментариев к Мпшне. Различают палестинскую Гемару, к-рая вместе с Миш-ной образует т. н. Иерусалимский Т. (редакция кон­ца 4 в., преим. на палестино-арамейском диалекте), и вавилонскую Гемару, образующую вместе с Мишной Вавилонский Т. (редакция сер. 5 в., преим. на месо-потамско-арамейском диалекте). В плане содержания в Т. различаются агада (повествование, подчас мпфо-логич. или сказочного характера) и галаха (религ.-правовые нормы и предписания).

В условиях, когда иудаизму противостояли греко-рим. религия на Западе и зороастризм на Востоке; а затем — развившееся в недрах иудаизма христиан­ство, создатели Т. стремились сохранить вероучение иудаизма, разработав в Т. многочисл. rniswot («пред­писания») запретит, или дозволит, характера, приз­ванные оградить иудаистов от смешения с окружаю­щим населением.

Т. развил и модернизировал вероучение иудаизма как гносеологии, и онтологпч. системы, более строго

подчеркнув монотеизм (различные наименования бо­жества в Ветхом завете интерпретируются в Т. как ряд имен п эпитетов единого бога) и трансцендент­ный характер бога как сверхъестеств. начала, облада­ющего абс. знанием, абс. свободой и абс. властью по отношению к Вселенной. Вводится понятие «шехины» как конкретно проявляющейся эманации божеств, на­чала. Бог ни чувственно, ни рационально не познаваем для человека: познаются лишь его проявления, т. и. атрибуты действия. Очевидно не без влияния зоро­астризма мир начинает истолковываться как арена борьбы доброго и злого начал, в связи с этим получают развитие ангелология и демонология. Подробно обос­новываются представления об индивидуальном бес­смертии души, зачатки к-рых можно найти в нек-рых поздних разделах Ветхого завета, а также представ­ления о потустороннем пребывании в раю или аду, заместившие недифференцированное ветхозаветное «обиталище мертвых» (seol). Детально разрабатыва­ются мессианизм и эсхатология.

В целях преодоления противоречия между понятием о боге как абсолюте и ветхозаветным представлением об этнич. боге вера рассматривается в Т. не как результат союза бога с избранным народом, а как абс. моральный закон, источником к-рого является не воля или пове­ление бога, а само его существование: избранничество осмысляется не как привилегия, а как добровольный долг исполнения многочисл. обязательств; проклами­руется, напр., поступать но отношению к иноверцу так же, как по отношению к иудаисту. Требуя от человека абс. нравственности, бог, по Т., предоставляет ему самому свободу выбора между благим и дурным. Как бог непознаваем в его всеобъемлемости, так и внутр. «благость» или «дурнота» каждого человека умоиепо-стигаемы для всех остальных: в качестве их проявле­ния может выступать (но не всегда выступает) делание добра и делание зла, причем первое, следующее за вторым, не является искуплением, ибо воздаяние на­ходится вне компетенции отд. индивида. Детально раз­рабатывается космогония и космология (последова­тельность творения Вселенной, система семи сфер как нерархпч. система космоса, проблема гармонии уни­версума и т. п.).

Т. приспособил религ.-правовые нормы к действо­вавшим юрндич. нормам, преим. сасанидского права. Принцип «закон гос-ва — закон», по к-рому иудапст обязан подчиняться законам страны своего прожива­ния,был согласован с пониманием верыкак абс. закона.

Особого рассмотрения заслуживает система логич. приемов (middot, букв.—меры; насчитывается до 32 таких приемов), применявшихся в Т. в целях опос­редованного построения на основе текстов Ветхого завета новых религ.-этпч. и релпг.-правовых или ритуальных правил и предписаний.

В последующем Т. неоднократно подвергался со стороны иудаистов толкованиям, сводившимся в сущ­ности к адаптированию его положений к новым историч. условиям. Важнейшими толкованиями такого рода явились комментарий рабби Шеломо Йицхаки (Раши, 1040—1105), приспособлявший Т. к условиям ср.-век. Европы, п комментарий Маймонида, искавший соот­ветствия филос. построениям Т. в восточном перипа­тетизме.

Науч.-критич. изучение Т. в плане сравнит, рели­гиеведения имеет значение также для выявления ге­незиса и ранней истории христианства и ислама (см. Н. L. Strack, P. Billerbeck, Kommentarzum Neuen Testament aus Talmud und Midrasch, Bd 1—3, Munch., 1912—26; A. Katsh, Judaism in Islam, N. Y., 1954; рус. пер.: Н. Переферковпч, Т., Мшнна и Тосефта, т. 1 — 6, СПБ, 1899—1904; его же, Т. Вавилонский, СПБ, 1909).

Лит.: Мировоззрение талмудистов, под ред. Л. О. Леван-ды, т. 1—3, СПБ, 1874—76; Переферкович Н., Т.,