ШАНКАРА—ШАРТРСКАЯ ШКОЛА

индивиде, в своем «объективном» внутр. опыте (interto-rita oggettiva) интуитивно воспринимающем идею абс. бытия (бога), трансцендентную и вместе с тем имманентную индивидуальному сознанию.

Ш. выступает против обновленч. тенденций в като-лич. философии, в частности против диалога с «ина­комыслящими».

Соч.: Opere complete, v. 1—28-, Mil., 1952—68—; II secolo XX, 2 ed., v. 1—2, Mil., 1947; Platone, v. 1—2, [Mil., 1967].

Лит.: Эфир OB С. А., Итал. буржуазная философия
20 в., М., 1968; Schiavone M., L'idealismo di M. F. Seiac-
ca come sviluppo del rosminianismo, Domodossola, 1957; Studi
in onore di M. F. Sciacca, Mil., [1959]; El pensamiento de M. F.
Sciacca, B. Aires, [1959]; Hollhuber J., M. F. Sciacca —
ein Wegweiser abendlandischen Geistes, Meisenheim am Glan,
1962; M. F. Sciacca. In occasione del 30-mo anno di cattedra
universitaria, Mil., 1968. С. Эфиров. Москва.

ШАНКАРА (по преданию, 788—820) — инд. фило­соф, основоположник учения адвайта-веданты (недуа-листич. веданты), религ. реформатор. Источником вос­создания биографии Ш. являются ср.-век. трактаты, в к-рых факты жизни Ш. даются, однако, в весьма мифологизированном виде. Ш. род. близ г. Тричура (ныне штат Керала) в брахманской семье; получил классическое брахманское образование и уже в ран­ней юности пожелал стать отшельником. III. вел бро­дячую жизнь, во время странствий выступая в диспу­тах с буддистами, чарваками, сторонниками мимансы.

Время, когда жил III., явилось кризисным для инду­истского мировоззрения. Сектантские филос. теории индуизма, связанные с конкретным культом или спо­собом богопочитания, не могли удовлетворять возра­стающие потребности теоретич. освоения мира. Ш. явился выразителем тенденции к религ.-филос. все­общности, к-рая проявлялась во все возрастающем значении таких неопределенных в отношении культа текстов, как «Бхагавад Гита», Веданта-сутра и ран­ние Упанишады, и в сближении по ряду важнейших теоретич. моментов таких спорящих систем, как ин­дуистская веданта и буддийская мадхъямика. Ш. вы­ступил реформатором индуистского культа: он отверг архаич. ритуал мимансы, грубые формы поклонения Шакти, жертвоприношения и натуралистич. обряды, принятые в тантризме.

Ш.— создатель филос. основ индуизма: он дал не-дуалистич. интерпретацию веданты. Согласно Ш., выс­шее духовное начало (брахман) и дух индивида составляют одно целое, весь же видимый мир есть некая иллюзия (майя), т. е. впечатление нашей души, произведенное высшим духом. Отношение Ш. к миру лишь как к иллюзии представляет внешнюю парал­лель с таким феноменом зап.-европ. мышления, как солипсизм.

По своей внутр. установке Ш. был прежде всего приверженцем «пути знания» (джияна-марга), к-рый и полагался им как наиболее эффективный в отноше­нии освобождения (мокша) от мирского, профанпче-ского существования. «Путь любви и преданности богу» (бхакти), «путь действия» (карма-марга), так же как и практика йогов, полагались им весьма полезными, но играющими решающую роль на более низких уров­нях духовного развития человека. «Неведение» же (авидъю) Ш. считал не только свойством или недостат­ком психики данного человека, но объективным кос-мич. фактором, скрывающим высшую духовную реаль­ность. В этом, объективном, аспекте неведение и есть майя — вселенская иллюзия, феноменальное проявле­ние высшей творч. энергии духовного начала. Т. о., окружающий человека мир существует лишь относи­тельно того или иного уровня психич. состояния (стхи-ти); то, что истинно относительно одного уровня, ложно относительно другого. Этот принцип относи­тельности «учения о майе» (майявада) Ш. применяет и к учению об освобождении, к-рое также выступает

в двух аспектах: как феноменальное, негативное^ рассматриваемое как «освобождение от» (в частности «от» неумолимого закона о переселении душ), и как абсолютное, обладающее самостоят, ценностью, име­ющее высший смысл (парамартха). Майявада Щ. близ­ка к концепции шуньявады буддийского философа Нагарджуны.

В целом филос. учение Ш. способствовало вытесне­нию из Индии буддизма и распространению индуистич. мировоззрения. Традиция Ш. продолжается и поныне в основанных им монастырях, где сам III. почитается как индуистское божество.

Все филос. труды, а также ряд восхвалений богам (стотра) Ш. написал на санскрите; нек-рые гимны Ши­ве и Вишну — на тамильском яз. или на одном из его диалектов. На осн. произведения Ш. уже при его жизни были написаны комментарии его учениками Падмападой и Сурешварой.

Соч.: The crest jewel of wisdom. (Vivekachudamani), transl. [from Sanskrit], L., 1964; в рус. пер.— Атмабодха [Шанкары. Вступ. ст. и примеч. А. Я. Сыркина], в сб.: Идео-логич. течения совр. Индии, М., 1965.

Лит.: Джонстон В., Очерк Бхагавадгиты, «Вопр.
филос. и психологии», 1899, кн. 47—48 (2—3); Р а д х а-
кришнан С, Индийская философия, пер. с англ., т. 2,
М., 1957; KrsnasvamT Ауаг С. N., S i t a n a t h
Tattvabhusan P., Sri Sankaracharya, v. 1—2, Madras,
[1903]; Eliot С h.. Hinduism and Buddhism, v. 1—3, L,
[1957]; M e n о n J. K., Allen R. F., The pure principle.
An introduction to the philosophy of Shankara, East Lansing,
[1960]., А. Пятигорский. Москва.

ШАРРОН (Charron), Пьер (1541 — 16 нояб. 1603) -франц. философ и теолог. Соч. Ш. «О мудрости» («De la sagesse», Bourdeaux, 1601) вызвало яростные напад­ки клерикалов и приветствовалось вольнодумцами как тонкая защита атеизма. Возражая им, Ш. утверж­дал, что он стремился к упрочению религ. веры. Со­гласно Ш., человек наделен бессмертным духом, зна­ния его имеют внечувств. природу, изначально при­сущи его душе; через самопознание человек восходит к богу. Апологетич. замыслу Ш. противоречило со­держание его произведения, воспроизводившее идеи его друга Монтеня (о душе как телесном носителе сознания, о мозге — седалище разума, скептич. изло­жение аргументов в пользу бессмертия души, обнару­жение противоречий между разумом и верой и др.). К резкому конфликту с ортодоксальным христианством привел Ш. тезис об изначальном присутствии в чело-веч, душе нравств. идей, проистекающих из требова­ний человеч. природы и разума. Ш. заключал отсюда, что религия не создает морали, а лишь совершенствует существующую. Эта частичная секуляризация морали у Ш. привлекла к нему внимание прогрессивных мыс­лителей 17—18 вв.

В 19—20 вв. отношение церкви к Ш. изменилось. Совр. клерикалов привлекает в Ш. то, что, несмотря на восприятие им идей скептицизма и рационализма, он сохранил искреннюю веру в бога. Для неотомизма мировоззрение Ш.— один из образцов искомой ими гармонии веры и разума.

Соч.: Toutes les oeuvres, P., 1635.

Лит.: Богуславский В. М., У истоков франц. атеизма и материализма, М., 1964, с. 201—04; LiebscherH., Charron und sein Werk: «De la sagesse», Lpz., 1890; В о li­ne f о n P., Montaigne et ses amis, v. 1—2, [P.], 1898; T e i-pel H., Zur Frage des Skeptizismus bei P. Charron, Bonn, 1912; S a b r i e J. В., De Phumanisme au rationalisme. P. Charron (1541 — 1603), [P.], 1913; Busson H., La pensee religieuse francaise de Charron a Pascal, [P.], 1935; его ш e, De Petrarque a Descartes, t. 1 — Le rationalisme dans la litterature francaise de la Renaissance (1533—1601), P., 1957, p. 479—81, 575—79; Villey P., Montaigne devant la posterite, P., [1936], p. 148—75; Charron J. D., The «Wisdom» of P. Charron, Chapel Hill, [1961].

В. Кузнецов. Москва.

ШАРТРСКАЯ ШКОЛА — школа ср.-век. схола-стич. философии. Возникла как соборная школа в г. Шартре (Франция), оказывала большое влияние на­чиная с 990, когда во главе ее стал Фульбер, и до на­чала 2-й пол. 12 в. Ш. ш. последовательно возглавляли

ШАРТРСКАЯ ШКОЛА— ШАУМЯН 495

Бернар Шартрский, Жильбер Порретанский и его брат Тьерри (Теодорик, умер между 1150—55). Вид­ными представителями HI. ш. были также Гилъом из Конша и англичанин Иоанн Солсберийский (ок. 1115— 1180, учился во Франции в 1136—48, в конце жизни был епископом Шартра). К Ш. ш. примыкали также англичанин Аделард из Бата (ок. 1100) и француз Бер­нар из Тура (Бернард Сильвестр, середина 12 в.). В период господства схоластики ее представители из Ш. ш. первыми в Европе обратились к античному фи­лософскому и науч. наследию и сформулировали ряд идей, противоречащих догматам господствующего католицизма. В противоположность схоластич. трак­татам философы Ш. ш. использовали художеств, фор­мы, унаследованные от античности,— диалог, дндак-тич. поэму, поэтич. олицетворение, иносказание. Стоя на позициях реализма, августинианского платонизма, философы Ш. ш. стремились возродить идеи подлин­ного, нехристианизированного Платона, опираясь гл. обр. на «Тимея», известного им в основном по лат. переводу и комментарию Халкидия. Комментируя ветхозаветный рассказ о сотворении мира в духе «Ти­мея» (идея о независимости материи от творящего мир демиурга и др.), Тьерри и Гильом, подобно Абеляру — до них, отождествляли третью ипостась хрнст. троицы с платоновской мировой душой и на этой основе под­ходили к пантеистич. сближению бога и природы. У Тьерри с платонизмом сочетались элементы пифаго­реизма, выражавшиеся в числовых спекуляциях во­круг догмата о единствен троичности бога. С др. сто­роны, платоновское положение о самосущем бытии материи легло в основу натурфилос. теорий Ш. ш. о возникновении мира из бесформенной материи, ее пластич. преобразовании как источнике разнообразия видимых вещей и т. п. Космологич. мотивы о постоян­стве элементов природы, о возникновении и гибели лишь их сочетаний характерны для поэмы Бернара из Тура «О всеобщности мира» («De mundi universitate», написана в 1145—53), для поэмы Алена Лилльского (ум. 1203) и др. В своих натурфилос. занятиях Аделард из Бата и Гильом из Конша впервые в ср.-век. Европе пришли к восприятию идей атомистики Демокрита и Эпикура (через посредство араб, источников), а мно­гие представители III. ш.— к естеств.-науч. занятиям (физиология, медицина, астрономия, математика). Эм­пирия, тенденция у Бернара Шартрского, Тьерри и Жильбера привела их к возрождению — впервые в истории ср.-век. европ. философии — идей аристоте-лизма, особенно в области логики. Тьерри в соч. «Геп-татейхон» («Heptateuchon») опубликовал неизвестные до тех пор европ. схоластикам такие важные разделы «Органона» Аристотеля, как «Первая аналитика», «Топика», «Опровержение софистических умозаключе­ний». Я^ильбер иод влиянием «Аналитик» стремился подчеркнуть индуктивное происхождение исходных принципов науч. знания. Аристотелевская ориента­ция этих представителей Ш. ш. приводила их к уме­ренному реализму, к-рый иногда перекрещивался у них с концептуализмом, как, напр., у Иоанна Солсбе-рийского, к-рый в соч. «Металогик» («Metalogicus») выступал как защитник светской науки, убежденный сторонник антич. цивилизации, защитник Эпикура, один из первых поборников теории двойственной исти­ны и эмпирич. тенденций в ср.-век. европ. философии. К концу 12 — нач. 13 вв. деятельность Ш. ш. за­мирает в связи с появлением новых центров филос. мысли, каким, в частности, стал в эту эпоху Париж­ский ун-т. Влияние идей Ш. ш. очевидно в пантеизме амалърикан и Давида Динанского.

Лит.: Зубов В. П., Физич. идеи средневековья, в кн.: Очерки развития осн. физич. идей, М., 1959, с. 96 — 98; С 1 е г v a ] A., Les ecoies de Chartres au Moyen age (du 5 au 16 siecle), P., 1895; Poole L., The masters of the schools at Paris and Chartres in J. Salisbury times, «Engl. Historical

Review», 1920, v. 35, p. 321—42; Liebeschiitz H., Kosmologische Motive in der Bildungswelt der Friihscholastik, в кн.: Vortrage der Bibl. Warburg, 1923/24, Lpz.—В., 1926, S. 83—148; Gilson E., La cosmogonie de Bernandus Sil-vestris, «Arch, d'histoire doctrinale et litteraire du Moyen age», 1928, annee 3, p. 5—24; Chenu M.-D., Nature on iiis-toire?, там же, 1953, annee 28, p. 25—30; H a r i n g N., The creation and creator ol the world according to Thierry of Chartres and Clarenbaldus of Arras, там же, 1955, annee 30, p. 137—216; Flatten H., Die «materia primordialis» in der Schule von Chartres, «Arch, fur Geschichte der Philosophie», 1931, Bd 40, S. 58—65; Pare G., В r u n e t A., T r e m-b 1 а у P., La Renaissance du 12 siecle. Les ecoies et. l'enseigne-ment, P.—Ottawa, 1933; Parent J. M., La doctrine de la creation dans l'Ecole de Chartres (au 12 siecle), P.—Ottawa, 1938; Gregory Т., L'idea della natura nella scuola di Chartres, «Giornale critico della filosofia italiana», 1952, p. 433—42; Chenu R. P., Decouverte de la nature et philo­sophie de l'homme a l'Ecole de Chartres au 12 siecle, «Cahiers d'histoire mondiale», 1954, v. 2, JSs 2, p. 313—25.

В. Зубов, В. Соколов. Москва.

ШАУМЯН, Степан Георгиевич (парт, псевд.— С у р е н, С у р е н и н, А я к с) [1 (13) окт. 1878—20 сент. 1918] — деятель Коммунистич. партии и Сов. гос-ва, теоретик-марксист. Член Коммунистич. партии с 1900. Ученик и соратник В. И. Ленина; один из 26 бакинских комиссаров, расстрелянных английскими интервентами и эсерами.

Род. в Тифлисе; в 1898 окончил реальное уч-ще; в 1900—02 учился в Рижском политехнич. ин-те, от­куда был исключен за революц. деятельность. В 1902 поступил на филос. фак-т Берлинского ун-та. Ш.— один из основателей и руководителей большевистских печатных органов: «Кавказский рабочий листок», «Кайц» («Искра»), «Бакинский пролетарий», «Бакин­ский рабочий», «Совр. жизнь» и др., активный сотруд­ник «Правды». Участник IV и V съездов РСДРП; на 1-м Всеросс. съезде Советов был избран членом ВЦИК; от имени большевиков предложил на съезде резолюцию о мире, к-рая связывала вопрос о заклю­чении мира с борьбой против империализма. На VI съезде РСДРП(б) Ш. был избран членом ЦК. В окт. 1917 руководил в Тифлисе 1-м съездом комму­нистич. орг-ций Кавказа. В дек. 1917 — сент. 1918 — чрезвычайный комиссар Совнаркома РСФСР по делам Кавказа.

Работы Ш. в области теории, как и его практич. деятельность, были тесно связаны с историей ленин­ской партии, с насущными задачами революц. движе­ния. В разгар рус. революции 1905 Ш. опубликовал филос. работу «Эволюционизм и революционизм в обществ, науке», в к-рой показал, что неумение сов­местить «эволюционизм», т. е. идею развития обществ, жизни, с «революционизмом», абсолютизация той или др. стороны революц. процесса приводит к извра­щению п отрицанию марксизма. «Если, с одной сто­роны, появляются „эволюционисты", отрицающие вся­кое значение за революционизмом, то, с другой сторо­ны, нам приходится видеть крайних, если можно так выразиться, „революционпстов", игнорирующих ос­новные законы общественной эволюции и впадающих вследствие этого в...утопическое, анархическое „бун­тарство"...» (Избр. произв., т. 1, 1957, с. 65).

Ш. раскрывал тесную связь ревизионизма философ­ского и политического; в годы реакции он боролся про­тив меньшевистского оппортунизма в политич. прак­тике и догматизма 2-го Интернационала в теории, про­тив ликвидаторства и его филос. «теоретиков». В 1908, в связи с борьбой Ленина против эмпириокритицизма, Ш. писал: «...Мы твердо убеждены в правильности по­зиции Ильича...». «...Положение тождества бытия и сознания, по-моему, разрушает всю систему Маркса» (там же, с. 267, 286). Ш. писал, что положит, резуль­татом борьбы Ленина с эмпириокритиками будет «...лучшее знакомство с философскими основаниями марксизма и, думается, очищение от новых „измов", желающих быть дополнением марксизма» (там же, с. 268). Ш. критиковал историков-идеалистов, соз-

ШАУМЯН—ШВЕДСКАЯ ФИЛОСОФИЯ

дававших культ героев и сводивших историю к опи­санию деятельности царей и полководцев: широкое общественное движение, по Ш., вызывается глубокими социально-политическими причинами, а не деятель­ностью отдельных лиц, как бы талантливы они ни были. Ш. подчеркивал, что история приобретает свой действит. смысл лишь тогда, «...когда выявляются причинная связь и закономерность между событиями и действиями людей» (там же, с. 373).

Большое место в трудах Ш. занимает разработка нац. вопроса. Считая, что «национализм настолько же „имманентен" буржуазному мировоззрению и буржуаз­ной практике, насколько интернационализм — но­вому социалистическому мировоззрению» (там же, с. 516), Ш. последовательно разоблачал национализм, отстаивал идею интернационализма, «являющегося бесценным благом для пролетариата». По заданию Ле­нина в 1914 Ш. опубликовал работу «О национально-культурной автономии», в к-рой разоблачил эту утон­ченную разновидность национализма, показав его связь с оппортунизмом.

Ш. выступал также с литературно-критич. статьями, имевшими важное значение в защите и пропаганде марксистско-ленинских эстетич. идей. Еще в 1902 в речи, посвященной 40-летию лит. деятельности Г. Ага-яна, Ш. призывал писателей следовать традициям Бе­линского, Чернышевского, Добролюбова, Писарева, к-рые в своем творчестве исходили не из того, что можно напечатать в тот или иной момент времени, а из того, что нельзя не написать, что нужно для освобождения народа и прогресса. Вместе с тем, го­ворил Ш., каждый, кто заинтересован в том, чтобы народ имел достойную его лит-ру, «...должен прежде всего объявить войну тем условиям и политическим порядкам, которые препятствуют свободному, есте­ственному развитию народа...» (там же, с. 10).

В работах, посвященных Л. Н. Толстому, Ш. оста­навливается на противоречиях его мировоззрения и творчества, подчеркивает критнч. содержание его про­изв., разоблачая вместе с тем иллюзорно-религ. ха­рактер самой доктрины толстовства. Ш. усматривал нек-рые слабые стороны и в мировоззрении М. Горь­кого, в частности народнич. элементы в оценке им роли личности, интеллигенции. Вместе с тем, отмечая попытки либерально-бурж. критиков Горького из­вратить пролет, характер его творчества, Ш. писал: «...Горький составляет красу и гордость пролетарской литературы!... Он наш художник, наш друг и сорат­ник в великой борьбе за освобождение труда» (там же, с. 316, 317).

В период подготовки и проведения социалистич. революции Ш. выступал с многочисл. теоретич. ра­ботами, к-рые были непосредственно связаны с прак-гич. задачами революции и Сов. власти. В работах «Политика Временного правительства и националь-еости», «Национализм на Кавказе и оголение фронта», «Письмо В. И. Ленина по нац. вопросу», «Вопрос э власти в Закавказье», «О старой школе», «Лекция э коммуне» и др. Ш. боролся против бурж.-национали-зтич. правительств за установление Сов. власти в За­кавказье, а после ее завоевания показывал, как на эснове новых социалистич. отношений будет склады-заться соответствующий им образ мыслей, чувств и

1СИХОЛОГИИ.

С о ч.: Избр. произв., т. 1—2, М., 1957—58; Лит.-критич.;татьи, 2 изд., М., 1955.

Лит.: Ленин В. И., [Письма] С. Г. Шаумяну, Поли.:обр. соч., 5 изд., т. 48 и 50; История философии, т. 5, М., 1961,:. 216—21, 267; Калтахчян С. Т., Борьба С. Г. Ш. ia теорию и тактику ленинизма, М., 1956; Агаджанян \ С, Вопросы марксистско-ленинской теории в трудах Ст. ГЛ., Зр., 1958; В о с к е р ч я н А., С. Ш. и вопросы лит-ры, 2 изд., t., 1959; Барсегян X., С. Шаумян, М., 1960; Дубин-:кий-Мухадзе И., Шаумян, М., 1965.

С. Калтахчян Москва.

ШАФФ (Schaff), Адам (р. 10 марта 1913) — поль­ский философ. Действит. член Польской АН. Род. во Львове, где в 1935 окончил ун-т. Окончил также па­рижскую Школу политич. наук (1936). В 1939—45 находился в СССР, где защитил кандидатскую и докт. диссертации. С 1945 руководил филос. кафедрами в Лодзи и Варшаве. В 1950—57 — директор Ин-та об­ществ, наук при ЦК ПОРП. В 1957—68 — директор Ин-та философии и социологии Польской АН; с 1968— зав. сектором теории познания в том же ин-те. Член ЦК ПОРП (до 1968). Основатель филос. журна­ла «Mysl Wspoiczesna» (1946—; с 1951 выходил под назв. «Mysl filozoficzna», с 1958 наз. «Studia filozo-ficzne»). Область науч. исследований Ш.— диалектич. материализм, гл. обр. проблемы теории познания, а также филос. проблемы языкознания (семантики) и вопросы философии истории. В своих работах Ш. рас­сматривал и анализировал экзистенциализм, настаи­вал на необходимости более широкой разработки про­блем философской антропологии. В 1965 Ш. подвер­гался критике на дискуссии, которая проводилась в польской печати, по его книге «Марксизм и чело­веческий индивид» («Marksizm a jednostka ludzka», Warsz., 1965), в к-рой концепция отчуждения, трак­туемая как всеобщее явление, применялась к анали­зу проблем социалистического строительства; кроме того, критике подверглось неправильное освещение в кн. Ш. процесса создания социалистич. обществ, от­ношений, в частности национальных.

Соч.: Poj^cie i sfowo, todz, 1946; Geneza i rozwoj filo-zolii marksistowskiej, Warsz., 1949; Wstjp do teorii marksizmu, 5 wyd., Warsz., 1950; Dialektyka marksistowska a zasada spr-zecznosci, «Mysl filozoficzna», 1955, № 4(18); Aktualne zagad-nienia polityki kulturalnej w dziedzinie filozofii i socjologii, [Warsz.], 1956; Marksizm a egzystencjalizm, Warsz., 1961; в рус. пер.— Некоторые проблемы марксистско-ленинской теории истины, М., 1953; Социология знания Маннгейма и проблема объективной истины, «ВФ», 1956, № 4; Объективный характер законов истории, М., 1959; Введение в семантику, М., 1963.,

ШАХНОВИЧ, Михаил Иосифович (р. 23 февр. 1911) — сов. философ, доктор филос. наук (с 1963), профессор Ленингр. гос. ун-та (с 1965). Член КПСС с 1941. Окончил ЛГУ (1932), аспирантуру АН СССР (1936). Старший науч. сотрудник (1932—41), зам. ди­ректора (1944—60) Музея истории религии и атеизма АН СССР. Науч. работу ведет в области истории ре­лигии и атеизма.

Соч.: Социальная сущность талмуда, [М., 1929]; Рус. церковь в борьбе с наукой, [Л.], 1939; От суеверий к науке, Л., 1948; Гойя против папства и инквизиции, М.— Л., 1955; Реакц. сущность иудаизма, М.— Л., 1960; Ленин и проблемы атеизма, М.— Л., 1961; Закат иудейской религии, Л., 1965; Совр. мистика в свете науки, М.— Л., 1965.

ШВЕДСКАЯ ФИЛОСОФИЯ. Филос. мысль в Шве­ции на протяжении всей ее истории развивалась от­носительно самостоятельно, хотя и широко использо­вала достижения континентальной философии.

В ср. века крупнейшим философом Швеции была св. Биргитта (1303—73) — одна из наиболее извест­ных мистиков ср.-век. Европы. «Откровения» Биргит-ты — в значит, степени коллективное творчество тео­логического т. н. биргиттинского кружка. Философ­ские и обществ.-политич. взгляды этого кружка соз­дали почву для разработки швед, варианта томизма, лишь к концу 16 в. уступившего в Ш. ф. место учению франц. философа Раме, последователями к-рого были О. С. Беллинус (1545—1619), Л. П. Готус (1565— 1646), Ю. Б. Шютте (1577—1645) и О. Рудбек Стар­ший (1630—1702). Рамисты в Ш. ф. решительно вы­ступали против схоластич. метода, в т. ч. и против протестантской схоластики; они отстаивали право свободного исследования в науке (без контроля церк­ви), в чем находили поддержку монархии. В начав­шейся идеологич. борьбе теологи И. К. Ленеус (1573— 1669) и другие требовали введения конституц. тео­кратии как альтернативы абсолютизма. Защиту по-

ШВЕДСКАЯ ФИЛОСОФИЯ

следнего вели как рамисты, так и лундская школа тео­рии естественного права, созданная нем. юристом Пуфендорфом. Проблемы философии истории эпохи великодержавия разрабатывались У. Рудбеком, выд­винувшим антиисторич. тезис о Швеции, как очаге европ. культуры, чье укрепление и территориальное расширение даже путем насилия считал справедливым. Идеи главенства швед, культуры в Европе развивал также Г. Шерньольм (1598—1672), выступающий с по­зиций неоплатонизма и мистики против аристоте-лизма, хотя его воззрениям не были чужды и нек-рые натурфилос. мотивы.

Развитие антисхоластич. течений в Ш. ф. подготови­ло почву для распространения в Швеции картезиан­ства во 2-й пол. 17 в., что выразилось не только в при­глашении в 1649 Декарта на постоянное жительство в Швецию, но во введении его учения в качестве офиц. философии в ун-тах Упсалы (У. Рудбеком) и Лунда (А. Рюделиусом, 1671 —1738). Рюделиус создал на базе картезианства эклектич. систему, оригинальную лишь в области психологии и этики. Он призывал к свободному от к.-л. предубеждений исследователь­скому духу. Особняком в Ш. ф. 18 в. стоит Сведенборг, первоначальное механико-материалистич. мировоз­зрение к-рого сменяется с 40-х гг. ярко выраженным религ. мистицизмом. Проникновению теологии в университетскую философию противодействует дея­тельность естествоиспытателей А. Цельсия (1701—44), С. Клингеншерны (1698—1765), Н. Валлеруса (1706— 1764), К. Линнея (1707—78) и философов И. Волина (1690—1777), Ю. Неландера (1709—89), Л. Лауреля (1705—93), опиравшихся на философию X. Вольфа, а также последователей Локка — П. Н. Кристиернина (1725—99) и отчасти М. Фремлинга (1745—1820). По­следний под влиянием франц. энциклопедистов вы­ступал с позиций «критич. реализма» против кан­тианства. Филос. школу Фремлинга прошел вождь сканд. романтизма Э. Тегнер (1782—1846), настроен­ный (в обстановке увлечения нем. идеализмом) весьма критически к Гегелю.

В стороне от университетской философии развива­лись в Ш. ф. конца 18 — нач. 19 вв. просветитель­ские идеи, типичным представителем которых был К. Г. Леопольд (1756—1829) — «шведский Вольтер». Близко к просветительству стоял Т. Турильд (1759— 1808), к-рый с позиций «динамического пантеизма» яростно полемизировал с кантианством, олицетворяв­шим для него университетскую философию конца 18 — нач. 19 вв. Виднейшими представителями канти­анства в Ш. ф. были Д. Боэтий (1751 — 1810) и Б. Хёйер (1767—1812), способствовавшие распространению нем. идеалистич. философии в ун-тах Упсалы и Лунда. В Упсале рупором шеллингианства стал П. Д. А. Ат-тербум (1790—1855), в Лунде прозелитами гегель­янства были Э. С. Бринг (1785 — 1855), Л. Ф. Вестман (1795—1861), П. Генберг. Др. направление в Ш. ф. 1-й пол. 19 в., представленное Э. Г. Гейером (1783— 1847), восприняло гегелевскую диалектику в сочета­нии со светскими традициями Ш. ф. 18 в. Гейер — виднейший представитель социальной философии в Швеции, развивал радикальные социально-полити­ческие идеи, близкие к материалистич. пониманию истории и к концепциям классовой борьбы и ис­тория, миссии рабочего класса. Хотя гегельянство в Ш. ф. выступало в более смягченном виде, тем не менее антигегельянские тенденции обнаружились в Швеции довольно резко. Атаки против Гегеля велись в Ш. ф. с позиций принципиального отвержения спеку­лятивного конструирования и абстрактного «системо-творчества». Антигегельянцы, обосновавшиеся в Упса­ле во главе с Н. Ф. Бибергом (1776—1827) и его после­дователями С. Груббе (1786—1853) и Бострё.иом, вы­ступили с широким осуждением Ш. ф. 18 в. за антире-

лигиозность и «плоский» сенсуализм. Они обрушились на романтиков с позиций «истинно шведской» «реаль­ной» философии. Биберг считал, что задачей человеч. разума может быть лишь внесение ясности и смысла в данное содержание, но не выведение этого содержа­ния «из себя». В борьбе с пантеистич. тенденциями Ш. ф. 18 в. Биберг отстаивал принципы теистич. ми­ровоззрения. Тесно к Бибергу примыкал С. Груббе, чья платонпстски окрашенная религ.-идеалистич. система разделяется на три части (теоретич., практич. и эстетич. философию), к-рые соответствуют трем фор­мам деятельности духа (интеллектуальной, этической и эстетической) и трем формам культуры (наука, мо­раль, иск-во), причем всех их связывает между собой, по Груббе, религия. Идея о религия как синтетич. моменте — центральная в философии Груббе.

Воззрения Биберга и Груббе оставили глубокий след в философии Бострёма («шведского Платона»), самого известного философа Швеции. Бострём видел сущность действительности лишь в мире личности, причем одухотворенная личность рассматривалась им как бог, а неодухотворенные — как идеи. Будучи не в состоянии вывести из идей чувств, действитель­ность, Бострём постулирует «несобственный» принцип, допустив существование материи как небытия. Субъ­ективистская философия Бострёма — т. н. персональ­ный идеализм — победила к сер. 19 в. в офиц. Ш. ф. На позициях Бострёма стояли почти все шведские фи­лософы 2-й пол. 19 в.: психолог С. Риббинг (1816—99), автор капитального труда по истории Ш. ф. А. 10. Ню-блеус (1821—99), П. Ю. X. Леандер (1831 — 1907) и, наконец, в основном самостоят, мыслитель К. И. Са-лин (1824—1917). Бостремианство получило распро­странение и среди неуниверситетских философов — В. Рюдберг (1828—95) и Г. Ю. Кейсер (1844—1916). Однако в последней четверти 19 в. началась известная эволюция бостреыианства, в ходе к-рой оно постепенно стало утрачивать свое влияние: бостремианство было подвергнуто ревизии отчасти Салином и его учеником Э. О. Бурманом (1845 —1929), а гл. обр. Норстрёмом.

В 70-х гг. 19 в. с атеистич. идеями в Ш. ф. впервые выступили радикальные литераторы из группы «Мо­лодая Швеция». В сер. 80-х гг. т. зр. академич. атеи­стов, к к-рым примкнул и А. Стриндберг (1849 — 1912), была сформулирована как своеобразный ради­кальный агностицизм, сочетающийся с деизмом. Эволюция радикальных агностиков привела в 90-х гг. 19 в. к их увлечению философией Спенсера. В этой об­становке и возникла философия т. н. упсальской шко­лы, основатель к-рой А. Хегорстрём (1868—1939) раз­работал свой, позитивистски окрашенный, антирели­гиозный «теоретич. объективизм», тяготевший к фило­софии лингвнетич. анализа. Хегерстрём отвергал ре­лигию и родственные ей филос. представления как бес­смысленную метафизику. Вторым крупным предста­вителем упсальской школы был А. Пален (1884—1931), подвергавший критике субъективизм в философии. К той же школе принадлежали К. Ф. А. Хелльстрём (1892—1932), X. Мерлинг (1878—1938), К. Э. Теген (1884—1965) и Г. Оксеншерна (1897 — 1939).

Философы, стоявшие на иных позициях, сгруппиро­вались в конце 19 — нач. 20 вв. гл. обр. в Лунде, где доминировал X. Ларсон (1862—1944), к-рый анали­зировал позитивистскую философию и систематизиро­вал отдельные ее положения в духе нем. классич. идеализма. Ларсон много занимался проблемами пси­хологин, философии культуры, социальной жизни и политики. Он выступал в 1915 в защиту мира, а в 1933— против фашизма как «чистейшей, последовательной противоположности гуманизма». Эта гуманистич. на­строенность Ларсона резко отличала его от субъек­тивистов упсальской школы с их обществ, индиферен-тизмом. В Лунде работали также занимавшиеся экс-

ШВЕЙЦЕР

периментальной психологией позитивист А. Херлин (1870—1937) и А. Т. Нюман (р. 1884), не примыкающий ни к одной филос. школе. Близко к Бергсону из со­временных шведских философов стоят психолог и социальный философ М. Ф. Якобсон (р. 1885) и исто­рик Ш. ф. Ё. Ландквист (р. 1881). Из философов-про­фессионалов старшего поколения 20 в. следует упомя­нуть также А. Ваннеруса (1862—1946), разрабаты­вавшего аксиология, проблематику, и историка фило­софии Г. Аспелина (р. 1898). Среди ныне живущих ученых наиболее известными являются представители логического позитивизма К. Марк-Вогау (р. 1902) и близко стоящий к Ларсону Т. Сегерстедт (р. 1908) с его преобладающим интересом к философии общества и гос-ва. Из совр. шведск. философов, работающих гл. обр. в обл. социологии и социальной психологии, сле­дует отметить: Э. Дальстрёма (р. 1922), Я. Троста, И. Израэля (р. 1920), Г. Карлсона (р. 1917); по част­ным проблемам социологии работают: К. Э. Квен-сель (р. 1907) и Р. Персон (в обл. социологии семьи), Г. Буальт (р. 1910) и Т. Хусен (р. 1916) (школы), Э. Юнсон и К. Буальт (р. 1916) (обществен, потреб­ления), Е. Такман (р. 1912), О. Мелин и К. Брун (социальных отклонений), К. Г. Янсон, А. Нельсон (р. 1919) и X. Сведнер (преступности). Извест. ученым в обл. психологии личности является Г. Лундгрен (р. 1905). В круге интересов совр. швед, философов на­ходит отражение традиц. склонность Ш. ф. к решению практич. проблем, особенно в обл. педагогики, морали и эстетики, а также не менее традиц. интерес к философии гос-ва, общества и права.

Распространение марксизма в Швеции началось с 70-х гг. 19 в. и связано гл. обр. с именем А. Пальма (1849—1922). Среди последова­тельных шведск. марксистов можно назвать А. Дани-ельсона (1839—1897). Идейным руководителем реви­зионизма был создатель шведск. варианта бернштей-нианства Я. Брантинг (1860—1925). Брантпнгианство модифицировалось четырьмя поколениями соц.-демо-кратич. теоретиков и, растеряв к сер. 20 в. остатки революц. идей, превратилось в откровенно оппорту-нистич. систему взглядов. Марксизм отстаивают в Ш. ф. коммунисты — К. Бекстрём (р. 1903), Ф. Лагер (р. 1905), работающие в обл. историч. материализма и социальной психологии (гл. обр. по теории и истории классов в Швеции) и др.

Лит.: Совр. философия и социология в странах Зап. Ев­ропы и Америки, М., 1964, с. 231; История философии, т. 3, 1959, с. 572—81; т. 5, М., 1961, с. 692—97; Мысливчен-к о А. Г., Проблемы совр. бурш, философии в странах Сев. Европы, в кн.: Скандинавский сб., т. 12, Таллин, 1967; его ж е, Из истории распространения марксистской философии в Швеции (вторая пол. 19 в.), «ФН» (НДВШ), 1968, № 6; е г о ж е, Исследование истории философии в скандинавских стра­нах, «ВФ», 1969, JM» 8; Ny b 1 а е u s A., Den filosofiska forsknin-gen i Sverlge, bd 1—4, Stockh., 1875—97; GierR., Svensk filo-sol'ins historia, Stockh., 1912; R у d i n g E., Den svenska filo-sofins historia, Stockh., 1959; Holm S., Filosofien i Norden for 1900, Kbh., 1967; его же, Filosofien i Norden efter 1900, Kbh., 1967; Aall A., Filosofien i Norden, Kristiania, 1919.

В. Похлебкин. Москва.

ШВЁИЦЕР (Schweitzer), Альберт (14 янв. 1875—

4 сент. 1965) — нем.-франц. мыслитель, близкий фило­софии жизни, протестантский миссионер и богослов, врач, музыковед и органист; всемирно известен своими антивоен. выступлениями. Образование получил в ун-тах Страсбурга, Берлина, Парижа. С 1899 — д-р философии (дисс. «Философия религии Канта» — «Die Religionsphilosophie Kants», Freiburg — В., 1899), с 1900 — теологии. В 1906 начал изучать медицину, подготавливая себя к миссионерской деятельности; в 1913, уже будучи д-ром медицины, построил на зобств. средства и отчасти собств. руками госпиталь тля прокаженных в Ламбарене (Габон, Экв. Африка), к-рый стал для Ш. центром всей его жизни и гл. три-эуной проповеди его идей. В 1932 Ш. присуждена

Франкфуртская премия Гёте, в 1952 — Нобелевская премия мира.

Ш. проявил эрудицию и талант во всех областях своей разносторонней деятельности. Ш. — редкий для нашего времени тип мыслителя, явившегося фено­меном цельной нравств. человеч. жизни и оказавший неповторимое личное влияние на совр. идейную и духовную ситуацию. Свою жизнь Ш. сделал аргументом в утверж­дении своего миропонимания.

Главный пафос Ш.— в эти­ке; исходный пункт его мыс­ли — страдающая челове­ческая личность и ее судьба. Названные Ш. среди близких ему по духу мыслителей имена Канта, Гёте, поздних сто­иков, Лао-цзы, ап. Павла, англ. рационалистов 18 в. бы­ли объединены в глазах Ш. прежде всего идеей свободно­го и этич. индивида. Эта гуманистич. установка приводит Ш. в русло течения в философии куль­туры с его противопоставлением культуры и циви­лизации, критикой «технической эры» и «внешнего прогресса». Ш. обнаруживает нравств. деградацию совр. общества и порабощение в нем личности, фи­лос. обоснованием чего, по мнению Ш., послужи­ла гегелевская формула о разумности действитель­ного (см. «An antology», Boston, 1960, p. 216). В своих антигегелевских настроениях, в борьбе против анонимного господства «всеобщего» над «конкретно-личным» Ш. близок к Кьеркегору. В этом же, экзи­стенциальном, духе Ш. противополагает два жизнен­ных принципа — волю (волеизъявление) как выра­жение свободного и нравств. существа человека,— знанию (пониманию) как такому отношению к жиз­ни, к-рое имеет своей подосновой стремление подчи­ниться внешней необходимости. «Понимающее» от­ношение к миру приводит, согласно Ш., к скептициз­му,— этой «декларации духовного банкротства ци­вилизации», т. е. приводит как раз к подрыву веры в разум, ввергает в состояние «недоверия к мышлению» (см. «Aus meinem Leben und Denken», Lpz., 1931, S. 214, 211). Ш. призывает сойти с этого пути рабства у мира и заменить его активным и ответственным отношением к жизни: «Мы больше не обязаны выводить наши взгляды на жизнь из знания мира», «Мое знание пес­симистично, но моя воля и моя надежда оптимистичны» (там же, S. 195, 231).

Исходным и первичным принципом мировоззрения Ш. является факт жизни, к-рый Ш. противопоставляет факту мысли как вторичному. Возражая картезианско­му cogito ergo sum, Ш. предлагает формулу: «Я — жизнь, к-рая хочет жить среди жизни, к-рая хочет жить», и отсюда выводит тезис «преклонения перед жизнью» (Ehrfurcht vor dem Leben). Стремление со­хранить и развить всякую жизнь призвано, по словам Ш., стать основой этич. обновления человечества, противоядием от холодной рассудочности, скепти­цизма и бесчеловечности совр. цивилизации. Однако имманентный принцип, на к-ром Ш. стремится основать этику, он дополняет утверждением о божеств, проис­хождении человеч. духа, нашедшем свое абс. выраже­ние в образе Христа, т. о., пытаясь сочетать натура-листич. основание философии жизни со спиритуалп-стич. и теистич. мировосприятием. Ш. предлагает за­менить старый рационализм новым, «мистическим», со­гретым верой в святость жизни. Призыв к преклонению перед жизнью и отстаивание человечности с помощью «личного действия», заявления Ш. об уникальности человеч. личности (с к-рыми он выступил в 1932 во

ШЕВЫРЁВ—ШЕЛЕР 499

Франкфурте в условиях рвущегося к власти фашизма), как и его жизненный подвиг, служат духовной опорой совр. человеку.

С о ч.: Die psychiatrisebe Beurteilung Jesu, Tubingen, 1913; Kulturphilosophie, Bd 1—2, Munch., 1923—29; Le probleme de l'et hi que dans revolution de la pensee humaine, P., 1952; Friede Oder Atomkrieg, Bern, 1958.

Лит.: Левада Ю. А., А. Ш.— мыслитель и человек,
«ВФ», 1965, № 12; П е т р и ц к и й В. А., Эволюция прин­
ципа «уважение к жизни» в филос.-этич. учении А. Ш., «Уч.
зап. кафедр обществ, наук вузов г. Ленинграда. Философия»,
1965, вып. 6; Хюбшер А., Мыслители нашего времени,
пер. с нем., М., 1962; Langfeldt С, A. Schweitzer. A
study of his philosophy of life, N.Y., 1960; Bahr H. W.
[Hrsg.], A. Schweitzer. Sein Denken und sein Weg, Tubingen,
1962; Clark H., The philosophy of A. Schweitzer, L., 1964;
Marshall G. N., An understanding of A. Schweitzer, [L.,
1966]. В. Петрицпий, Ленинград.

ШЕВЫРЁВ, Степан Петрович (18 окт. 1806—8 мая 1864) — рус. критик, поэт и публицист. Профессор Моск. ун-та, академик (с 1852). Был близок к кружку «любомудров». В 1827—29 Ш.—ведущий критик «Моск. вестника», в 1835—37 — сотрудник «Моск. наблюда­теля», с 1841 вместе с М. П. Погодиным возглавлял журн. «Москвитянин». В 40-е годы Ш. становится одним из гл. теоретиков «официальной народности», по существу возглавляя борьбу правого крыла сла­вянофилов против лагеря западников. На страницах «Москвитянина» Ш. выступал против социаль­ной направленности рус. лит-ры, особенно — про­тив эстетич. идей Белинского и Герцена, реалистич, произведений т. н. натуральной школы. В филос. плане в этот период Ш., в духе позднего Шеллинга и особенно Баадера, стремится примирить философию и религию (см. «Христианская философия. Беседы Баа­дера», в журн. «Москвитянин», 1841, ч. 3, № 6, с. 378—437). Считая, что нем. классич. философия (гл. обр. в лице Гегеля) носит отвлеченный и умозрит. ха­рактер, и отвергая принцип тождества бытия и мышле­ния, Ш. настаивал на необходимости историч. метода познания. В ранний период своей деятельности Ш. сделал попытку применить этот метод в кн.: «История поэзии» (т. 1, М., 1835), «Теория поэзии в историч. развитии у древних и новых народов» (М., 1836). Первая из этих книг заслужила высокую оценку Пуш­кина, подчеркнувшего достоинства «способа изложе­ния исторического» (см. Поли. собр. соч., т. 7, 1949, с. 399). Ш. ввел в литературоведение понятие «истори­ческой пиитики», к-рая, демонстрируя постепенное развитие лит-ры и «...происхождение всех оригиналь­ных типов оной...», создает тем самым «... полную и живую науку сего искусства» («История поэзии», т. 1, М., 1835, с. 107).

Соч.: О критике вообще и у нас в России, «Моск. наблю­датель», 1835, ч. 1, |апр., кн. 1]; Ответ автора «Истории поэзии» г. издателю «Телескопа»..., там же, 1836, ч. 6,апр.,кн. 2; ч. 7, май, кн. 2, июнь, кн. 1; Взгляд русского на совр. обра­зование Европы, «Москвитянин», 1841, ч. 1, № 1; Теория смешного, с применением к рус. комедии, там же, 1851, ч. 1, № 1; Стихотворения, Л., 1939.

Лит.. Чернышевский Н. Г., Очерки гоголевского
периода рус. лит-ры. Ст. 3, Поли. собр. соч., т. 3, М., 1947;
Белинский В. Г., О критике и лит. мнениях «Моек!
наблюдателя», Полн. собр. соч., т. 2, М., 1953; его же,
Взгляд на рус. лит-ру 1846 года, там же, т. 10, М., 1956; Т и-
хонравов Н. С, С. П. Шевырев, Соч., т. 3, ч. 2, М.,
1898; Очерки по истории рус. журналистики и критики, т. 1
Л., 1950; История философии, т. 2, М., 1957, с. 251, 267 — 68,
272, 373; Березина В. Г., Рус. журналистика второй
четверти 19 в., Л., 1965; Манн Ю.. Русская филос. эс­
тетика, М., 1969, с. 149—90. Ю. Mann. Москва.

ШЕЛГУНОВ, Николай Васильевич (22 нояб. 1824— 12 аир. 1891)— рус. революц. демократ, публицист, лит. критик. Окончил Лесной ин-т, где в 50-е гг. был про­фессором. Чл. тайного общества «Земля и воля» (60-е гг.). Автор прокламаций «К молодому поколению» и «К солдатам» (1861), призывающих к крест, револю­ции, уничтожению сословной монархии и к установ­лению демократич. республики. С 1862 Ш. неодно­кратно подвергался арестам и находился в ссылках.

Ш.— активный сотрудник журн. «Современник», «Рус. слово», редактор журн. «Дело» (1880—83). По­хороны Ш. 15 апр. 1891 в Петербурге вылились в поли-тич. демонстрацию с участием рабочих, о к-рой Ленин писал как об одном из первых выступлений пролета­риата (см. Соч., т. 8, с. 117—21).

Матерпалистич. взгляды Ш. основаны на признании первичности вечно движущейся материи, на призна­нии закона превращения и сохранения энергии и при­чинной обусловленности всех явлений природы.

Ш. высказывал ряд диалектич. идей. В целом Ш. был близок к современной ему методологии, ориенти­рованной на естеств. науки; придерживался сенсуа-листич. теории познания, сочетая ее иногда с агностйч. утверждением о непознаваемости сущности вещей. Теоретич. результаты человеч. мышления — филос. системы и др. теоретич. построения — Ш. рассматри­вает как выражение интересов определ. социальных слоев.

Развитие общества Ш. связывал с борьбой нового и старого, эксплуататоров и эксплуатируемых, про­тиворечие между к-рыми, дойдя до непримиримости, разрешается революцией. Ш. в своих взглядах на раз­витие России эволюционировал в сторону марксизма, от иллюзий, связанных с крест, общинным социализ­мом, к признанию роли пролетариата в революц. борьбе с капиталом и в обеспечении человечеству движения к прогрессу. В объяснении причин смены феод, общества буржуазным, в анализе структуры буржуазного общества Ш. следует за Энгельсом, ко­торого он во многом пересказывает (см. «Рабочий пролетариат в Англии и во Франции», «Современник», 1861). В противовес народнич. теориям Ш. считал оп­ределяющей силой истории не личность, а массу.

В эстетике Ш. близок Чернышевскому. Мерилом пол­ноценности иск-ва считает его обществ, значение, от­ражение нар. интересов и создание идеала, отвечаю­щего этим интересам. По мнению Ш., иск-во, уклоняю­щееся от этих требований к к.-л. др. целям, опусто­шает талант и мешает борьбе за социальное переуст­ройство.

Цель воспитания, по Ш., в том, чтобы сформировать гражданина, действующего ради обществ, блага. Моральным Ш. считает такое поведение, к-рое пред­полагает борьбу против эксплуататорского общества. Счастье, право на к-рое, по Ш., есть у каждого чело­века, Ш. видит во всестороннем развитии личности, возможном только благодаря активному участию ее в обществ, жизни. С этих позиций Ш. критиковал тео­рию «непротивления злу насилием» (за игнорирование ею области обществ, отношений и бессилие устранить обществ, кризисы).

Соч.: Очерки русской жизни, СПБ, 1895; Соч., 3 изд., т. 1—3, СПБ, [1904]; Избр. литературно-критические статьи, М.— Л., [19281; Избр. педагогич. соч., М., 1954; Воспоми­нания, т. 1—2, [М.], 1967 (соавтор).

Лит.: Пеунова М. Н., Общественно-политические
и философские взгляды Н. В. Ш., М., 1954; Ш у л я к о в-
с к и й Е. Г., Борьба Н. В. Ш. против дворянско-буржуаз-
ной историографии в 60-х годах XIX века, «Труды Воронеж,
гос. ун-та», 1954, т. 25; Сунцов Н. С, Экономические
взгляды Н. В. Ш., М., 1957; М а с л и н А. Н., Материализм
и революционно-демократическая идеология в России в 60-х
годах XIX века, М., 1960; Слабкий А. С, Мировоззре­
ние Н. В. Ш., X., 1960. М. Пеунова. Москва.

ШЁЛЕР (Scheler), Макс (22 авг. 1874—19 мая 1928) — нем. философ, представитель феноменологии и философской антропологии. В 1900—07 Ш.—приват-доцент ун-та в Иене, в 1907 —10 — в Мюнхене, где он присоединился к кружку феноменологов. В 1919— 1928— проф. ун-та в Кёльне. Взгляды Ш. складыва­лись под влиянием Эйкена, ставившего целью одухот­ворение совр. цивилизации через внесение в нее цен­ностей старой европ. культуры, а также — под знаком философии жизни. Эти влияния, однако, осложнялись многолетней полемикой с господствовавшим в те годы

ШЕЛЕР

неокантианством, отпечаток к-рого сказался на Ш. в его склонности к жестким логич. конструкциям. Работы Ш. охватывают широкий круг вопросов эти­ки, аксиологии, философии религии, гносеологии и др. Однако его исходной интуицией оставалось всегда острое ощущение кризиса европ. культуры и постоян­ные поиски путей к его прео­долению, к-рые нередко уво­дили Ш. в область социаль­ных вопросов, экономики и даже политики. Источник этого кризиса Ш. видел в торжестве бурж. духа с его культом пользы и голой каль­куляции. Не принимая также и социализма,к-рый он рас­сматривал как «конденсиро­ванную форму» того же бурж. духа, Ш. возлагал надежды на «третий путь» — пробуж­дение чувства ценности в соз­нании индивида (чему долж­на была служить его этическая система). В 1914 Ш. становится на позиции крайнего нем. шовиниз­ма, прославляя нем. «гений войны», как путь к но­вому объединению Европы. Однако уже к 1916 Ш. обращается к католичеству и осуждает своп собств. воен. выступления. Осн. соч. его католич. периода — «О вечном в человеке» («Vom Ewigen im Menschen», Lpz., 1921), положившее начало феноменологич. под­ходу к религии (точнее, к анализу «акта веры»), на к-ром сказалось сильное влияние Рудольфа Отто (см. Религия). Однако вскоре Ш. порывает и с католициз­мом и находит свою филос. позицию в пантеизме и новой форме натурфилософии. В 20-х гг. он пытается разработать учение о «социологии познания» («Wis-sensformen und die Gesellschaft», Lpz., 1926). Согласно Ш., познание есть не акт чистого созерцания, а стрем­ление к реализации идеальных ценностей в ограни­ченных историч. и социальных рамках. Последние являются лишь возможностями для реализации цен­ностей, но не их детерминантами (ср. учение Н. Гарт-мана о реальной и идеальной детерминациях). Много­образие социальных норм и оценок свидетельствует, по Ш., не о релятивизме и гетерономности ценностей, но о многообразии условий, в к-рых они реализуются. Три осн. формы познания (религ., филос. и научная) не являются стадиями культ.-историч. развития (Конт), но пребывают в различ. соотношениях во всех формах культуры. Однако переход к преимуще­ственно экономич. формам контроля в совр. обществе ведет к господству науч.-технич. форм познания, враждебного реализации иерархически более высоких ценностей. В конце жизни Ш. обращается к разработ­ке системы филос. антропологии, однако успел осу­ществить лишь набросок («О месте человека в космо­се» — «Die Stellung des Menschen im Kosmos», Darm­stadt, 1928).

В центре философии Ш.— его этич. система. В ней Щ. ставит задачей преодолеть «абстрактность и внут­реннюю пустоту» кантовской этики (т. е. формализма, зыводящего этич. систему из априорных принципов), -ie возвращаясь, в то же время, к релятивизму утили-гарной этики. Эту двойную задачу Ш. стремится ре-пить применением в области этики феноменологич. летода (гл. соч. «Формализм в этике и материально-5енностная этика» — «Der Formalismus in der Ethik mddiematerielleWertethik», Tl 1—2, Halle, 1913 — 16). П. вводит различие между абс. ценностями и «эм-шрич. переменными». Релятивны, по Ш., не ценности;ак таковые, а формы их существования — напр. щловеч. «цели» (Ziele) и «блага» (Guter), обусловлен-гые социально-историч. и др. факторами. Путем к

познанию ценности служит акт чувствования (Fiihlen), а не умствования, как в этике закона и императива. Ссылаясь на Августина и Паскаля, III. выдвигает ло­гику чувства, в противовес логике интеллекта. Вопре­ки традициям рационализма, видевшим в чувстве лишь форму чистой субъективности, для III. оно есть интенциональный акт, направленный на познание ценности (Wertfuhlen), и обладает той же внутр. струк­турой, что и др. акты познания. Свое учение о чувстве Ш. развивает в обширном анализе чувства симпатии («Wesen und Formen der Sympathie», Bonn, 1923). Подлинная симпатия есть встреча и соучастие в жизни другого (ср. коммуникацию, напр., у Ясперса), не нарушающая его истинной экзистенции, что отличает ее от неподлпнных форм симпатии, таких как вчувст-вование, эмоцион. заражение, идентификация с др. объектом. Т. о., феноменологич. редукция у III. озна­чает не путь к чистому трансцендентальному сознанию Гуссерля, но скорее акт сопричастности бытию, к-рый ближе к импульсу или жизненному порыву. Феноменологич. подход Ш. рассматривает не как способ превращения философии в «строгую науку», но как экзистенциальную возможность «прорыва к реальности» (что делает его предшественником «фун­даментальной онтологии» Хайдеггера). Др. отличие Ш. от Гуссерля и Ф. Брентано (а равно и Декарта) состоит в отрицании им самоочевидности самопозна­ния. Последнее, как и др. формы познания, способно порождать иллюзии. Отвергая «абс. сознание» Гуссер­ля, Ш. признает наличие независимой от сознания реальности. Последняя раскрывается в «феномене сопротивления» спонтанной жизненной деятельности, преграждающей путь к подлинной реальности. (В этой связи интересна концепция трагического у Ш.) «Воля к ценности» рассматривается в учении Ш. о любви. Специфика любви в том, что она может быть направлена лишь на личность как носителя ценности, но не на ценность как таковую. Любовь есть акт восхождения, к-рый сопровождается мгновенным про­зрением (Aufblitzen) высшей ценности. Обратное дви­жение от высшей к низшей ценности есть ненависть.

Отсутствие у Ш. целостной онтология, концепции приводит к тому, что его мир распадается на чистое аксиология, бытие ценностных сущностей и наличное актуальное бытие. Этот дуализм достигает у Ш. особой остроты в его поздней антропологии с ее учением о могущественном, но слепом порыве и всепостигающем, но бессильном духе, создающих основу космич. бытия. III. оказал большое влияние на дальнейшее развитие идеалистич. философии. Он стал своего рода связую­щим звеном между философией жизни и новейшим эк­зистенциализмом; идеи Ш., в частности, сильно сказа­лись на философии истории Ортеги-и-Гасета, на формировании филос. антропологии как самостоят, филос. дисциплины.

Соч.: Gesammelte Werke, lirsg. von Maria Scheler, Bd 1—10, Bern, 1954—63.

Лит.: Баммель Г., М. Ш., католицизм и рабочее дви­жение, «ПЗМ», 1926, № 8; Ф р а н к С. Л., Новая немецкая литература по филос. антропологии, «Путь», 1929, № 15, с. 127—34; Вышеславцев Б., Этика преображенного эро­са, Париж, 1931; Ист. философии, т. 5, М., 1961, с. 499—500; X ю б ш е р А., М. Шелер, в его кн.: Мыслители нашего вре­мени, пер. с нем., М., 1962; МотрошиловаН. В., Фено­менологическая философия и объективный идеализм, в кн.: Совр. объективный идеализм, М., 1963, с. 153—63; Ч у х и н а Л. А., Феноменологич. аксиология М. Ш., в кн.: Проблема цен­ности в философии, М.—Л., 1966, с. 181—94; X о р у ц Л. Е., Гносеология и социология познания М. Шелера, «ВФ», 1967, № 7, с. 57—67; Корнеев П. В., М. III. как непосредствен­ный предшественник экзистенциализма и основоположник совр. антропологии, в кн.: Совр. филос. антропология, М., 1967; БочоришвилиА. Т., Проблема психологии в имманент­ном реализме М. Ш., в его кн.: Принципиальные вопросы пси­хологии, ч. 2, Тб., 1959, с. 277—324 (на груз, яз.); Wittmann М., М. Scheler als Ethiker. Ein Beitrag zur Geschichte der moder-nen Ethik, Diisseldorf, 1923; Kraenzlin G., M. Schelers phanomenologische Systematic, Lpz., 1934; Lo with К., М. Scheler und das Problem einer philosophischen Anthropologic,