ЭТНОЦЕНТРИЗМ—ЭТОЛОГИЯ

людей, определяемые их национальной (племенной) принадлежностью или этнич. общностью. Характер­ными объектами Э. п. являются относительно обо­собленные народности и группы населения (напр., жители островов Тихого океана, сев.-амер. индейцы, отд. племена Африки, группы эмигрантов и т. д.). Содержанием этнопсихологических исследований яв­ляется установление взаимосвязи между типом дея­тельности (род занятий, их техническая вооружен­ность и т. д.) и характером культуры (традиции, верования, ритуалы и пр.), с одной стороны, и осо­бенностями поведения и психики членов исследуемых общностей — с другой. Эти исследования в большин­стве своем носят эмпирический, сравннтельно-опи-сат. характер.

История Э. п. первоначально была тесно переплетена с развитием этнографии и антропологии, а ее ма­териал составляли отчеты миссионеров и путешест­венников. Первую попытку собственно психологпч. обобщения этого материала предпринял В. Вундт в работах по психологии народов. Хотя эти работы опирались на неверную идеалистич. предпосылку о наличии особого субстанциального нар. духа, они определили общую культурно-историч. направлен­ность исследований в области Э. п. При этом интер­претация полученных результатов зависит от обще-психологич. позиции конкретного исследователя. В ряде стран, особенно в США, распространен подход к Э. п. с позиций фрейдизма и неофрейдизма — направлений, к-рые пытаются исследовать психику в ее взаимосвязи с культурой. На развитие Э. п. ока­зывают влияние исследования в смежных областях, особенно в лингвистике (исследования специфики мышления народов, принадлежащих к разным язы­ковым группам; см. Относительности лингвистичес­кой гипотеза) и социологии, у к-рой Э. п. заимствует методы исследования, в частности методику изучения малых групп.

Э. п. следует отличать от не имеющих с ней ничего общего политич. спекуляций на расовых и нац. раз­личиях. В Э. п. не установлено наличия к.-л. особен­ностей или свойств, позволяющих говорить о преи­муществах одних народов перед другими.

Лит.: Лео он Г., Психология народов и масс, пер. с франц., СПБ, 1896; Ф у л ь е А., Факторы нац. характера, пер. с франц., Одесса, 1906; Овсянико-Куликов-ский Д. Н., Психология национальности, П., 1922; Ш п е т Г. Г, Введение в этнич. психологию, вып. 1, М., 1927; Поршнев Б. Ф., Социальная психология и история, М., 1966; К о н И., Психология предрассудка, «Новый мир», 1966, №9; Gregg F. M., Peoples psychology, psychology's path to personality, N. Y., 1951; Dnijker H. С J., F r i j d a N. H., National character and national stereotypes, Amst., 1960; Grieger P., La characterologie ethnique, Approche et comprehension des peuples, P., 1961.

В. Козлов, Н. Алексеев. Москва.

ЭТНОЦЕНТРИЗМ (от греч. stfvoc, — группа, племя, народ и лат. centrum — средоточие, центр) — склон­ность воспринимать и оценивать все жизненные яв­ления сквозь призму традиций и ценностей собств. этнич. группы, к-рая выступает при этом в качестве некоего всеобщего эталона. Э. обозначает предпочте­ние собств. образа жизни всем остальным.

Понятие Э., широко употребляемое в совр. социо­логии и этнологии, было впервые введено Самнером. Представляя первобытное общество в виде ряда не­больших групп, разбросанных по значит, территории, Самнер писал: «Члены даже самых малых и наиболее примитивных обществ уже склонны, как показали наблюдения, проводить резкое различие между собой и другими; иными словами, между людьми, образую­щими группу (in-group) и теми, кто принадлежит к другой группе (out-group)....Наша группа и все, что она делает — это сама истина и добродетель, а к тому, что к ней не принадлежит, относятся с подозрением и презрением» (Sumner W. and Keller A., The

science of society, v. 1, New Haven, [1942], p. 356). Если внутри группы царят товарищество и солидар­ность, то в отношениях между группами преобладает вражда.

Понятие Э. фиксирует внимание на специфике само­сознания этнич. группы, разграничении «мы» от «они». Однако содержание этого самосознания может быть различным, в зависимости от конкретных социально-историч. условий. Каждая этнич. группа обязательно фиксирует свои отличит, черты по отношению к другим группам, с к-рыми она общается. Но Э. как чувство принадлежности к определ. группе не всегда означает враждебность к другим человеч. группам. Этногра-фич. данные показывают, что социально-психологич. стереотипы чужих этнич. групп в сознании слабораз­витых народов отражают характер их реальных взаимоотношений с этими группами. Наряду с враждеб­ностью (там, где в реальных отношениях преобладает конкуренцпя), здесь встречаются и дружественность (там, где разные этнич. группы сотрудничают друг с другом), и покровительственность, и многие другие чувства. В классовом обществе межнац. отношения и освящающие их стереотипы складываются в зави­симости от классовых отношений, реакц. классы нередко сознательно разжигают нац. рознь.

Степень Э. зависит также от интенсивности и широты общения членов данной этнич. группы с другими. Там, где сфера общения ограничена, местные тради­ции и ценности неизбежно универсализируются. Ин­тенсивное общение с другими, если оно не носит конфликтного характера, снимает эту ограничен­ность, позволяет лучше понять как свою собственную, так и чужую культуру. Культурные контакты, не отменяя необходимости определ. этнич. идентифи­кации, облегчают преодоление чувств нац. исключи­тельности и способствуют сближению народов. Од­нако и это определяется социально-экономич. отно­шениями. Социализм, основываясь на принципах интернационализма, стремится искоренить нац. вражду, предоставляя вместе с тем возможности для развития нац. культур.

Лит.: Кон И., Психология предрассудка, «Новый мир», 1966, № 9; Поршнев Б. Ф., Социальная психоло­гия и история, М., 1966; Артановский С. Н., Историч. единство человечества и взаимное влияние культур, Л., 1967; Sumner W. G., Folkways, Boston, 1907; Herskovits M. J., Man and his works, N.Y., 1949; D u i j k e г Н. С J. and F r i j da N. H., National character and national stereo­types, Amst., 1960; Shibutanti Т., К wan К. W., Ethnic stratilication. A comparative approach, N.Y., 1965; Lambert W. E., Klineberg O., Children's views of foreign peoples. A cross national study, N.Y., 1967.

И. Нон. Ленинград.

ЭТОЛОГИЯ (от греч. ^Оос, — обычай, характер, нрав и Xoyoq — слово, учение) — 1) Термин, к-рым Дж. С. Милль обозначил предложенную им в «Системе логики» (v. 1—2, L., 1843, рус. пер., т. 1 — 2, 1865—67) науку о формировании характера (национального, коллективного, индивидуального). Вундт употреб­лял термин «Э.» для обозначения исследований при­вычек и обычаев людей. В наст, время Э. называют иногда дескриптивную этику. 2) В биологии Жоф-фруа Сент-Илер назвал Э. (1859) область, изучающую отношения организма в рамках семьи и сообщества. Затем этот термин охватывал проблематику экологии. В 30-х гг. 20 в. название «Э.» закрепилось за одним из направлений сравнительной психологии, изучающих филогенетическое постоянство инстинктивных дви­жений, т. е. наличие сходных, не обусловленных научением форм поведения в ближайших видах, родах, семействах и более высоких таксономич. ка­тегориях (см. Tinbergen N., Instinktlehre, В.—Hamb., 1964). В отличие от тех направлений сравнит, психо­логии, к-рые изучают поведение в лабораторных усло­виях, основатель Э. австр. биолог К. Лоренц и его последователи разработали новые методы исследова-

ЭТОС—ЭФИР

ния, основанные гл. обр. на применении имитаций. Это позволило открыть ряд новых закономерностей в поведении животных, таких, как действие «врож­денных пусковых механизмов» (их называют также «врожденными пусковыми схемами»), т. е. способ­ность организма отвечать спецпфнч. реакциями на строго фиксированные комбинации стимулов («клю­чевые раздражители»); «запечатление» — однократ­ное, необратимое, свойственное лишь очень раннему периоду онтогенеза, проявление нек-рых, по-види­мому, очень простых врожденных пусковых меха­низмов; «замещающие действия» — в условиях, когда тот или иной инстинкт не находит свойственного ему способа реализации, или в ситуации конфликта двух разнонаправленных инстинктов животное выполняет действия, не соответствующие ни одному из этих двух инстинктов, а какому-то третьему.

В ряде работ ставится вопрос о связи Э. с психо­анализом (гл. обр. проблема «замещающего действия») и гештальтпеихологией («ключевые раздражители»).

Значит, часть исследований этологов посвящена попыткам распространить выработанные ими прин­ципы на анализ поведения человека. Согласно Ло­ренцу, отношение человека к природе регулируется высшими центрами, но во взаимоотношениях людей гл. роль играют эндогенные механизмы; это опреде­ляет якобы безуспешность попыток человека разре­шить свои внутривидовые проблемы и ничтожное место, занимаемое здесь разумом. Специфику чело-веч, форм поведения в Э. связывают с доместикацией (одомашниванием). По мнению Лоренца, доместика­ция ведет к дезынтеграции врожденных пусковых механизмов, снижению их «фильтрующей» способ­ности.

Рассматривая «социальные» реакции у животных, Лоренц особо выделяет действие тормозных механиз­мов, препятствующих проявлению агрессивных дей­ствий против представителей своего вида п предохра­няющих животных от взаимного истребления. У чело­века же сдерживающие механизмы ослаблены, прежде всего за счет развития техники: человек далеко не всегда в состоянии убить другого человека, если он находится с ним лицом к лицу, но действие сдержи­вающих механизмов резко ослабляется, если смерть причиняется при помощи оружия массового уничто­жения, когда причиняющий смерть не видит своих жертв. Преодолеть эту опасную тенденцию, по мне­нию Лоренца, можно только за счет роста коллектив­ной ответственности всех людей. Т. о., перенесение принципов Э. на поведение человека связано с силь­ными биологизаторскими тенденциями, подрываю­щими значение выводов, к к-рым приходят предста­вители Э. Однако в области изучения поведения животных Э. сумела поставить ряд новых проблем и выработать новые методы исследования. В наст, время исследования по Э. наиболее развиты в ФРГ, Англии и Нидерландах.

Лит.: Ш о в е н Р., От пчелы до гориллы, пер. с франц., М., 1965; Роговин М., Сравнит, психология — Э.— психиатрия, «Журн. невропатологии и психиатрии им. С. С. Корсакова», 1965, т. 65, вып. 5, 6 (имеется библ.); Т h о г-р е W. H., Learning and instinct in animals, Gamb., 1956.

M. Роговин. Москва.

ЭТОС (греч. fj-дос, — обычай, нрав, характер) — термин антич. философии, обозначающий характер физического, морального, общественного и художеств, явления. В ранней натурфилософии говорится об Э. первоэлементов действительности (Эмпедокл В 17, 28), об Э. как устойчивом нравств. характере (Пифагор А 16, пифагорейцы 58 Д 9; Гераклит А1, В 78; Демо­крит В 57, 192; Критий В 6, 14), а также об Э. как о чем-то динамически-направляющем (Эмпедокл В 110,5; Демокрит А 77); ср. характерное изречение Герак­лита: «Э. человека есть его демон» (В 119). В ран-

ней греч. философии Э. употребляется и в художеств, значении (Дамон об Э. муз. ладов — В 7), к-рое позднее было развито Аристотелем: Э. ораторской речи как ее адекватность намерениям и идеям оратора (Rivet. П 21) и Э. музыки, характеризующий ее внут­реннее и воспитат. воздействие на человека (Polit. VIII, 4,5). Здесь Э. уже приближается к понятию стиля. Дионисий Галикарнасский (De art. rhet. XI 2 Mai) и Гермоген (De ideis II 2 Rabe) понимают Э. как в общеморальном, так п в частном, риторич. смысле, дифференцирующемся у Гермогена в зависимости от характера изображаемых персонажей. С углублением художеств, значения термина все большее внимание уделялось разнообразию внутренних и внешних сто­рон предмета, совпадавших у риторов, музыкантов и поэтов в том пли ином стиле. Этосу в антич. эстетике обычно противопоставляли пафос как более спокой­ный и аффективный стиль (Дионисий Галикарнасский, De vet. script, censure III, 1; De compos, verb. XXII p. 75; Квинтшшан VI 2,8.17; X 1, 48. 101; Лонгин IX 15; XXIX 2; Бвстафпй Praef. p. 4; Proem. Od. p. 1379— о «патетичности» «Илиады» и «этичности» «Одиссею). Плутарх наряду с Э. в моралнетич. и педагогич. смысле (De poet. aud. 4, 20а, 20 е) развивает также художеств, понимание Э. как принципа муз. компо­зиции (De mus. 33 Bernard.). Т. о., в учении об Э. проявляется обычное для антич. мышления слияние внутреннего п внешнего, равно как и взаимное соот­ветствие этич. и эстетич. т. зр. на предмет.

Лит.: Suss W., Ethos. Studien zur alteren griechischen
Rhetorik, Lpz., 1910; A b e r t H., Die Lebre vom Ethos in der
griechischen Musik, Lpz., 1899. А. Лосев. Москва.

ЭФИР (от греч. а1Щр — верхние слои воздуха) — термин, выражавший в истории философии и физики представление о недоступной чувств, наблюдению не­весомой субстанции, самом тонком среди считавшихся существующими первовеществ.

В греч. мифологии Э. — самый верхний, чистый и прозрачный слой воздуха, место обитания богов; орфпки понимали под ним всепроникающую мировую душу. Греч, натурфилософия сначала отождествляла Э. с воздухом пли огнем. Лишь у Платона Э. высту­пает как особая, небесная стихия, четко отграничен­ная от четырех земных — земли, воды, воздуха и огня (см. Phaed. 109с, 111в; Tim. 53с—58с). Аристотель наделял Э. способностью к вечному круговому (са­мому совершенному) движению и трактовал его как перводвпгатель, имманентный мирозданию. Лукре­ций также рассматривал Э. как начало, двигающее небесные тела и состоящее из самых легких и подвиж­ных атомов.

В философии и науке нового времени Э. начинает пониматься как субстанция, непрерывно заполняю­щая пространств, промежутки между любыми телами. Э. становится неотличимым от воздуха и огня (Дж. Бруно, Декарт). Опыты О. Герике с безвоздушным пространством показали различие воздуха и Э., и начиная с Гюйгенса Э. трактуется как невесомая среда, из свойств к-рой можно объяснить многие физич. явления. Под влияпием ньютоновской теории тяготения, основанной на принципе дальнодействия, стали отрицать участие Э. в явлениях тяготения. Особые виды Э. — флюиды — долгое время высту­пали в физике как объяснит, принцип для каждого рода физич. явлений. Крах концепции невесомой среды привел к тому, что единственной невесомой субстан­цией в физике остался светоносный Э.; этому особенно способствовала волновая теория света как поперечных колебаний в Э. (О. Френель). После установления электромагнитной природы света (Фарадей, Макс­велл) получила распространение гипотеза, объясняв­шая электричество и магнетизм как состояния нап­ряжения в Э. Неудачи построения механич. моделей

ЭФФЕКТИВИЗМ 591

Э. и опровержение гипотезы Герца о полном увле­чении Э. движущимися телами привели к теории неподвижного всепроникающего Э. (немеханич. при­роды), выдвинутой Лоренцом. На этой основе Э., наряду с функцией носителя электромагнитного поля, приобрел функцию абс. системы отсчета как субстан­ция, заполняющая абс. пространство. Опыт Май-кельсона показал отсутствие движения Земли отно­сительно Э. и, т. о., заставил отвергнуть эту функцию Э. С др. стороны, спец. теория относительности поз­воляет считать электромагнитное поле самостоят, реальностью, не нуждающейся в носителе. Поэтому совр. физика считает Э. несуществующим. Однако Эйнштейн указывал, что относительности теория не требует безусловного отрицания существования Э. Если не приписывать Э. никаких механич. свойств, его можно продолжать считать существующим, отож­дествив с пространством (см. Собр. науч. трудов, т. 1, М., 1965, с. 625, 685, и т. 2, М., 1966, с. 279).

Линия мышления, не допускающая существования пустого пространства, лишенного всяких физич. свойств, и реализовавшаяся в физике прошлого в представлении об Э., в совр. физике реализуется в понятиях гравитац. поля (в общей теории относи­тельности) и физич. вакуума (в квантовой теории поля).

Лит.: Ми Г., Молекулы, атомы, мировой Э., пер. Ф. И. Павлова, СПБ, 1913; Л а-Роза Э., История одной гипотезы, пер. В. О. Хвольсон, СПБ, 1914; Розенбер-гер Ф., История физики, пер. с нем., ч. 1—3, М.— Л., 1934—36; Зубов В. П., Развитие атомистич. представле­ний до нач. 19 в., М., 1965; L а г m о г J., Aether and matter, Camb., 1900; Lodge О., Der Weltather, Braunschweig, 1911; Whittaker E., A history of the theories ot aether and electricity, v. 1—2, L. — [a.o.], 1951—53.

И. Алексеев. Новосибирск.

ЭФФЕКТИВИЗМ — направление в филос. основа­ниях математики, выступающее за пересмотр осн. классич. теоретико-множественных понятий и прин­ципов ст. зр. возможностей их эффективной (конст­руктивной) определимости (осуществимости). Э. из­вестен с 1904. Его осн. представители: Э. Борель, Р. Бэр, А. Лебег, Н. Н. Лузин и др. Вот что писал о предпосылках, приведших к появлению Э., сов. ма­тематик Н. Лузин: «Современное состояние математи­ческого анализа убедительно доказывает, насколько важно установить точное разграничение между ма­тематическими сущностями, которые рассматри­ваются как существующие, и другим и, реальность которых лишь кажущаяся. С одной сто­роны, логическое направление в современной теории множеств есть источник неисчислимого количества математических сущностей, существование которых, в действительности, лишь чисто словесно. С другой стороны, в последние годы, становясь на почву непро­тиворечивости, по методу Гильберта, пытаются лега­лизировать эти сущности, отождествляя то, что не противоречиво в себе, с тем, что имеет неоспори­мую реальность. Именно это разграничение и было со­держанием знаменитых Пяти писем по теории множеств (см. „Bull, de la Soc. Math, de France", де­кабрь 1904.— M. H.) Адамара, Бэра, Лебега и Бореля, и на необходимости этого разграничения Э. Борель настаивал с крайней точностью в своих дальнейших трудах» (Собр. соч., т. 2, 1958, с. 23). Т. о., по направ­ленности своей критики Э. предваряет интуиционизм и конструктивное направление, однако, в отличие от них, Э. но отказывается от классич. математики вообще; он ставит своей задачей переосмысление ее «идеалистического» концептуального аппарата на базе «реалистически» (эффективистски) приемлемых принципов. При этом переосмысливаются только те классич. понятия, к-рые имеют, с т. зр. Э., объек­тивный гносеологич. смысл. Если же понятие, изме­няясь от математика к математику, имеет чисто субъ-

ективный характер, то оно находится «вне матема­тики» и от него приходится отказаться. Напр., объек­тивный гносеологич. смысл понятия трансфинитного числа (о трансфинитных числах см. Теория множеств) определяется матем. фактом существования различ­ных вполне упорядоченных счетных множеств — и толь­ко. Никакого постулирования независимого априор­ного существования трансфинитного при этом не предполагается: «Трансфинитные „числа" не являются настоящими числами. Они не существуют сами по себе. То, что при современном состоянии науки мы называем т р а н с ф и н и т н ы м числом, яв­ляется только меткой для того, чтобы узнавать и отличать промежуточный шаг неограниченного регулярного процесса, употребляемого для получения решения предложенной математической проблемы» (там же, с. 343). Очевидно, что филос. значение Э., как особой т. зр. на основания математики, опреде­ляется его борьбой с т. н. матем. «платонизмом», а именно, с канторовской теорией множеств, к-рая дала повод говорить о зависимости классич. логики и математики от онтологии платонизма. В этой борьбе эффективисты заняли последовательно эмпириче­скую — и в целом материалистическую (хотя часто в форме традиц. номинализма) — позицию. Распро­страненная в сов. филос. лит-ре 30—40-х гг. оценка Э. как течения субъективно-идеалистического обязана в лучшем случае неосведомленности. Позиция Э. осно­вана на признании объективной модели матем. поня­тий, предваряющей матем. мысль, поэтому и логика Э. строится на онтологи­ческом принципе (а не на эпистемологиче­ском, как, напр., интуиционистская логика); она включает, в частности, принцип исключенного треть­его. Тот факт, что не существует универсального спо­соба разрешения формулы (2)V ~i 33), эффективисты объясняют ограниченностью самих способов (конечно же субъективных (!), соответствующих уровню «на­ших» возможностей — возможностей совр. науч. практики). Заметим, что еще в 1938, характеризуя философию математики А. Лебега, Колмогоров пи­сал: «Положительной стороной этой позиции (позиции Лебега, как, впрочем, и всего Э. — М.Н.) является признание Лебегом материалистического положения о неразрывности теории и практики, познания и деятель­ности. Положение это принимается Лебегом как в его историческом аспекте (все развитие математики опреде­ляется предъявляемыми к ней требованиями практики), так и в логическом аспекте (математические пред­ложения являются концентратом нашего опыта, от­носящегося к действительному миру, руководящим нашей дальнейшей практической деятельностью, а не относятся к особому миру идеальных математиче­ских сущностей или пе являются продуктом свобод­ного творчества нашего духа)» (Предисловие к кн.: Лебег А., Об измерении величин, М., 1960, с. 13). Признавая важность и оригинальность формальной программы Д. Гильберта (см. Формализм). Э. глав­ным все же считает содержат, анализ понятий, пола­гая, что чисто формальные методы исследования «...не могут никогда быть успешными вследствие гру­бости и бедности формальных средств» (Л у з и н Н. Н., Собр. соч., т. 2, с. 562—63) и что, напротив, концепции интуитивного или экспериментального характера, если даже они логически несовершенны, имеют много преимуществ для прогресса науки в смыс­ле своей эвристич. ценности. Рассматривая вопросы существования матем. объектов с т. зр. «натуралис­тического» принципа — только в свете эффективного построения этих объектов, эффективисты (как и интуиционисты, и представители конструктивного направления) придают весьма малое значение проб­леме непротиворечивости: «Я считаю, что не прихо-

592 ЭФФЕКТИВИЗМ— ЭЧЕВЕРРИА

дится бояться того, что кто-нибудь впоследствии в один прекрасный день откроет, что математика про­тиворечива» (там же, с. 563).

Истории, заслуга Э. заключается не только в от­меченной выше по существу филос. роли — Э. поло­жил начало многим матем. исследованиям, в т. ч. ис­следованиям в области дескриптивной теории мно­жеств (функций) — принципиально очень важному направлению, позволившему глубже понять основы матем. анализа, соотношение в нем «конструктив­ного» и «неконструктивного», уточнить методы и возможности (границы методов) теории множеств и прийти к выводам, многие из к-рых (напр., относи­тельно неразрешимости нек-рых ее проблем) были позднее подтверждены уже средствами математиче­ской логики. В этой работе особенно велика заслуга московской матем. школы Д. Ф. Егорова — Н. Н. Лу­зина и их учеников: М. Я. Суслина, П. С. Новикова, А. Н. Колмогорова, П. С. Урысона, П. С. Александ­рова, Е. А. Селивановского, М. А. Лаврентьева, Л. В. Келдыш, Л. В. Канторовича, А. А. Ляпунова и др.

Лит.: ГливенкоВ. И., Кризис основ математики на совр. этапе его развития, в кн.: Сб. ст. по философии матема­тики, М., 1936; Новиков П. С. и Келдыш Л. В., От редакторов тома [предисл.], в кн.: Лузин Н. Н., Собр. соч., т. 2, М., 1958; Б о р е л ь Э., Вероятность и достовер­ность, пер. с франц., М., 1961; его же, Quelques remarques sur les principes de la theorie des ensembles, «Math. Aimalen», 1905, Bd 60; e г о ж e, Philosophie mathematique et Pinfini, «Revue du Mois», 1912, aout; его же, L'infini mathematique et la realite, там же; его же, Lecons sur la theorie des functi­ons, P., 1914, note 4; e г о же, Les paradoxes de Pinfini, P., 1946; его же, Les paradoxes de Paxiome du choix, «Compt. rendus hebdomadaires des seances de PAcadernie des sciences», 1947, t. 224, p. 1537—38; его же, Elements de la theorie des ensembles, P., 1949; Б у р б а к и Н., Теория множеств, пер. с франц., М., 1965, с. 338—39; Lebesgue H., Les controverses sur la theorie des ensembles et la question des fon-

dements, «Les Entretiens de Zurich sur les fondements et la methode des sciences mathernatiques», 1941, p. 109—22; Sier-p i n s k i W., L'axiome du choix et Phypothese du continu, там же, р. 125—34; Bouligand G., Les erises de l'lmite dans la mathematique, «Revue generale des sciences pures et appliquecs», 1942/45, Л"» 11 —12; D e s t о u с h e s-F ё v г i e r P., Esquisse d'une mathematique intuitioniste positive, «Compt. rendus hebdomadaires des seances de PAcademie des sciences», 1947, t. 225, № 25; Hey ting A., Les fondements des mathe­rnatiques. Intuitionnisme. Theorie de la demonstration, P.,4955.

M. Новосёлов. Москва,

ЭЧЕВЕРРИА (Echeverria), Эстебан Хосе (2 сент. 1805—20 янв. 1851) — аргент. мыслитель-демократ, поэт и публицист. Филос. взгляды Э. сложились под влиянием утопического социализма школы Сен-Си­мона, с доктриной к-рого Э. познакомился в 20-х гг. в Париже. В 1838 группа аргент. интеллигентов во главе с Э. и Алъберди создала тайное об-во «Молодая Аргентина», программа к-рого, основанная на прин ципах утопич. социализма, преследовала борьбу про­тив диктатуры Росаса, за нац. самоопределение и де-мократич. свободы. Осн. работа Э. «Социалистич. учение Майской ассоциации» [В. Aires, 1838, пере-изд., Montevideo, 1846; рус. пер. в кн.: Прогрессивные мыслители Латинской Америки (19 — начало 20 вв.), М., 1965] представляла собой политич. манифест этого тайного об-ва. Осн. тезисы манифеста Э. нашли от­клик в работах Альберди и Сармьенто (1811—88) и, по существу, положили начало демократич. традиции в обществ, мысли Аргентины.

Соч.: Obras completes, В. Aires, [1951], в рус. пер.— Февральская революция во Франции, в кн.: Прогрессивные мыслители Латинской Америки (19 — начало 20 в.), М., i960.

Лит.: В о g I i о 1 о R., Las ideas democraticas у socialis-tas de E. Echeverria, 3 ed., B. Aires, [1937]; Palcos A., Echeverria у la democracia Argentina, B. Aires, 1941; A g о s-ti H. P., Echeverria, B. Aires, 1951; H alperin Don-ghi Т., El pensamiento de Echeverria, B. Aires, [1951].

Ж. Вилъф. Москва.

ю

ЮГАИ, Герасим Андреевич (р. 28 июля 1931) — сов. философ, д-р фшюс. наук (с 1965), профессор (с 1968). Член КПСС с 1958. Окончил философско-экономич. фак-т Казахского гос. ун-та им. С. М. Ки­рова (1954) и аспирантуру Ин-та философии АН СССР (1957). Науч.-педагогич. работу по марксистско-ле­нинской философии ведет с 1958. В 1963—67 — зам. директора Ин-та философии и права АН Казах. ССР, с 1968 — зав. отделом филос. вопросов естествозна­ния там же. Область науч. исследований — дпалек-тич. материализм, филос. вопросы биологии.

Соч.: Единство анализа и синтеза в познании, «Изв. АН Каз. ССР. Серия экономики, философии и права», 1958, № 1; Науч.-исследовательская работа философов Казахстана, «ВФ», 1960, № 11 (совм. с Т. Д. Джумагазином); Проблема целостности организма, М., 1962; Диалектика части и целого и ускорение процесса обществ, развития, «Вестн. АН Каз. ССР», 1963,.№ И; Диалектика части и целого, А.-А., 1965; Противо­речие объективного и субъективного в совр. биологии, А.-А., 1965; Филос. наука в Советском Казахстане, «ВФ», 1967, № 6 (совм. с Т. Д. Джумагазином); Науч. работы казахских фило­софов, в кн.: Октябрь и наука Казахстана, А.-А., 1967; Суб­станциональный принцип организации живой системы, в кн.: Проблема целостности в современной биологии, М., 1968; О ка­тегории субстанции в марксистской философии, в кн.: Проб­лемы диалектической логики. Материалы к симпозиуму, А.-А., 1968; К.Маркс и теория систем, «Вестн. АН Каз. ССР», 1968, № 5.

ЮГОСЛАВСКАЯ ФИЛОСОФИЯ. Для филос. мысли югославянских народов, проживающих на террито­рии Югославии, преим. Сербии, Хорватии и Слове­нии, характерен ряд особенностей, обусловленных причинами историч. порядка: продолжительное тур. господство над частью страны, тормозившее социально-политич. и культурное развитие. В связи с этим дея­тельность ряда выдающихся мыслителен протекала в др. странах (Петрич, Бошкович и др.). Сравнительно позднее нац. возрождение наложило свой отпечаток на филос. мысль, придав ей по преимуществу де-мократич. устремленность и политич. заостренность.

В С е р б и и и Черногории систематич. заня­тие философией начинается лишь в нач. 19 в. Наи­более профессиональную филос. мысль представлял просветитель-рационалист Доситей Обрадовпч (ок. 1742—1811). Для нравоучит. и дндактич. произведе­ний Обрадовича, испытавшего влияние Локка и Мон-теня («Советы здравого смысла» — «CoBiijeni здра-ваго разума», ч. 1, Лайпсик, 1784; «Этика, или фило­софия нравоучения по системе профессора г. Соави» — «Етика или филозофща наравоучителна по системи г. проф. Соави», Венецща, 1803), характерны оптимистич. тон и надежды на моральное и эстетич. воспитание народа. Большую роль в развитии нац. самосознания южных славян сыграл выдающийся черногорский поэт и мыслитель П. Негош (1813—51). В его произв. «Луч микрокосма» (1845), «Горный венец» (1847) и др. выражены мысли о бытии и познании, добре и зле, смысле жизни, о борьбе за счастье и свободу народа. Негош был убежден в окончательной победе добра в мире. В 1808—09 появляется «Логика серб­ского языка» («Логика сербскаго ]езнка», ч. 1—2)

Николае Шимича. В сер. 19 в. в освобожденной Сер­бии возникает ряд просветит, учреждений, в частно­сти Лицей (позднее — Великая школа), преподава­тели философии к-рого пишут первые учебники по философии и публикуют своп статьи в «Гласник дру-штва ербске словесности» («Вестник общества серб­ской словесности», 1847—92); так, в 1851 первый преподаватель философии Лицея Константин Бран-ковнч (1814—65) выпустил книгу «Мыслесловие или логика...» («Мислословлща пли логике...»), адаптиро­ванное переложение одноименной работы кантианца В. Круга. В духе тех же кантианских идей X. М. Ристич изложил «Систему общей философии» («Си­стема целокупне филозофгце», кнь>. 1—4, 6—10, Карловци, 1858—60). Среди гегельянцев наиболее известным в этот же период был Дпмптрие Матич (1821—84), написавший под влиянием гегелевской «Философии права» свой «Краткий обзор основ права, морали и государства, начиная с древнего мира и до наших дней» («Кратки преглед историчног развитка начела права, морала и државе од Hajeiaprije времена до наши дана», опубл. в журн. «Гласник друштва ербске словесности», 1851, № 3), а также учебник «История философии» («Историка фплозофще», Бео-град, 1865). Вершиной п одновременно началом заката гегельянства в Сербии явилась работа «Крат­кий обзор философии Гегеля» («Кратки преглед Хег-лове филозофще», опубл. в журн. «Гласник друщтва ербске словесности», 1863, № 17), принадлежащая Алимпие Васплиевпчу (1831 —1911), перешедшему впоследствии на позптивистско-натуралистич. пози­ции. Позитивизм все больше утверждается в фи­лософии Сербии этого периода: кроме идей Конта и Мплля, возрастает влияние эволюционистских идей Спенсера и Дарвина. Значит, распространение по­лучают представления вульгарного материализма (Бюхнер, Фохт, Молешотт). Последние наложили нек-рый отпечаток и на осн. филос. работу передового сербского мыслителя того времени, последователя рус. революц. демократов Светозара Марковича («Реа­льное направление в науке и жизни» — «Реални пра-вац у науци и животу», опубл. в журн. «Србски лето-пис», 1871, кн>. 112 —113). (Его перу принадлежит также ряд работ по эстетике, где в духе Чернышев­ского дается широкая критика идей романтизма.)

Значит, философом этого периода является Божи-дар Кнежевич (1862—1905), разработавший преим. под влиянием Спенсера теорию эволюции («Принципы исторгш» — «Принципи iiCTopuje», Kit. 1—2, Београд, 1898—1901), в к-рой материалистич. тенденции соче­тались с телеологизмом и предположением о боге как первоисточнике бытия. Типичным примером эклектич. работ этого периода является «Краткий обзор гармо­нии мира» («Кратки преглед хармонще у свету», дио 1 — 2, Београд, 1867—72) Милана Куюнджпча.

В первые десятилетия 20 в. в Сербии, а позднее в предвоен. Югославии, наиболее известными сербскими

594 ЮГОСЛАВСКАЯ ФИЛОСОФИЯ

философами были Драгиша Джурпч и Бранислав Петрониевич. Первый пытался соединить идеалистич. позитивизм Э. Лааса с представлением о причинной обусловленности человеч. деятельности, стремясь тем самым согласовать свою общефилос. позицию с исто-рич. материализмом— теоретич. основой своих с.-д. убеждений. Осн. его работы: «Проблема субъекта п объекта» («Проблем субъекта и o6jeKTa», Београд, 1912), «Праисточник философии» («Праизвор фило-зофи]е», Београд, 1928). Бранислав Петрониевич (1875—1954) — один из крупных идеалистов среди юго­славских философов, разработал теорию познания, названную им эмпириорапионализмом («Принципы изучения познания» — «Principien der Erkenntnis-lehre», В., 1900), согласно к-рому в опыте как та­ковом имеются «корреляты логически необходимых истин». Основу онтологич. представлений Петроние-вича, т. н. моноплюрализма, составляет сочетание плюрализма Лейбница (мир дискретен п состоит из «точек бытия», «точек воли», «точек качества» и т. д.) и монизма Спинозы («Принципы метафизики»— «Principien der Metaphysik», Bd 1, Abt. 1—2, Hdlb., 1904—12). Петрониевичу принадлежит также учеб­ник новой философии и ряд работ по палеонтологии и математике.

В предвоен. период получают распространение иррационалистич.-интуитивистские течения (Джемс, Бергсон и др.). Можно также выделить мистику всеславянского православия — т. наз. новый гума­низм (Владимир Вуич, Ксения Атанасиевич, Прош Сланкаменанц). Гл. представителем интуитивизма выступает Борислав Лоренц; близок к нему Ми-лош Дьюрич — плодовитый j, автор, защищавший идеи панславизма, специалист по антич. филосо­фии, автор соч. «Истории греческой лит-ры в период политич. независимости» («Историка хеленске кн>-ижевности у времену политичне самосталности», Београд, 1951). Среди философов-естественников можно отметить Т. Живановича («Система синтетич. право­вой философии» — «Систем синтетичне правив фило-зофще», Београд, 1951) и М. Петровича («Элементы математич. феноменологии» — «Елементи матема-тичне феноменологще», Београд, 1911).

Филос. деятельность марксистов этого периода тесно связана с политич. деятельностью КПЮ; здесь можно выделить два этапа: первый (приблизительно до 1937), для к-рого характерны известные идеологич. расхождения (по нац. вопросу, теории революции и др.), и второй—до нач. 2-й мировой войны, характери­зующийся консолидацией взглядов. В первый период выходят работы Симы Марковича (см. «Из науки и философии» — «Из науке и филозофщо», Београд, 1924; «Принцип причинности и совр. физика» — «Принцип каузалитета и модерна физика», Београд, 1935). Для второго периода характерна деятель­ность видного югосл. марксиста, переводчика «Науки логики» Гегеля проф. ун-та в Скопье Душана Не-дельковича («Идеологич. борьба демократии и фа­шизма»— «Идеолошки сукоб демократще и фашизма», Скоще, 1937).

Хорватия. Зачатки филос. мысли можно найти уже в 12 в. (напр., в произв. Германа Далматинца «De essentiis», напис. в 1143); в это же время склады­ваются филос. традиции — на территории Хорватии орденом бенедиктинцев организуются ок. 30 школ, в учебные программы к-рых входят элементы логики и философии. Однако значит, философские соч. по­являются лишь в конце 15 в. В большей части этих работ доминировала религ. мысль, воплощенная в традиц. учениях схоластики, представленной двумя ее осн. направлениями: томизмом и скотизмом. Но встре­чаются и работы, для к-рых характерно стремление (ограниченное рамками догматов веры) к свободному

философствованию. Здесь можно указать на Юрая Драгишпча (1450—1520), интересовавшегося преим. логикой и пытавшегося с позиций Аристотеля при­мирить томизм с философией Иоанна Дунса Скота; на сторонника Скота Бенко Бенковича из Задара (ум. 1525), автора утерянного труда «Scotical Subtilitatis Epidicticon», выступавшего против мн. положений Фомы Аквинского. Следует упомянуть и Марко Марулича (1450—1524), занимавшегося преим. нравственными проблемами и, по-видимому, впервые в мировой лит-ре употребившего термин «психология».

С нач. 15 в. культурным центром становится г. Дуб­ровник — свободная коммуна с сильными гумани-стич. традициями. Здесь жили и творили такие мы­слители, как Гргур Будисальич (умер ок. 1550) — томист, выступавший против Агриппы Неттесхейм-ского, Августин Палешкович (ум. 1527) — коммента­тор Петра Ломбардского и Фомы Аквинского, и Нико­ла Гучетич — один из самых тонких мыслителей дубровниковского центра.

Вне Хорватии протекала деятельность одного из выдающихся оригинальных философов эпохи Воз­рождения, сторонника неоплатонизма Франьо Пет-рича (или Патрици). Сторонниками т. н. чистой пе-рипатетпч. школы в этот период были Юрий Дубров-чанин (ум. 1622), к-рый выступал против магии и каб­балистики, широко культивировавшихся в неоплато-нич. школах, и Антун Медо (ок. 1530—1600), коммен­татор «Метафизики» Аристотеля и «Категорий» Пор-фирия.

Период контрреформации (17 — нач. 18 вв.) ха­рактерен оскудением филос. мысли. Появляются по преимуществу работы, где отдельные филос. проб­лемы излагаются в традиционно схоластич. духе, догматично и примитивно, в основном по иностранным источникам.

В 18 в. творил один из крупных представителей ев-
роп. науки этого периода Войтович, особенно извест­
ный своей натурфилос. концепцией динамич. атомиз­
ма. На рубеже 18—19 вв. в Хорватию постепен­
но проникают идеи Просвещения. В период нац. воз­
рождения Хорватии романтич. идеализация «далекой
старины», характерная для пробуждающегося нац.
самосознания, определила направленность мысли
прежде всего на проблемы истории, языкознания и
фольклора. Лишь в работах по эстетике и педагогике
в той или иной мере затрагивалась филос. проблема­
тика. В этой связи можно указать на Огнеслава
Утьешеновича (1817—90), Янко Юрковича (1827—
1889) и др., занимавшихся, преим., теорией лит-ры;
элементы логики и психологии имеются в книге
Стьепана Илияшевича («Обучение малолетних» —
«Obuka malenih», Zagreb, 1850). Застой филос.
мысли прерывается с основанием кафедры философии
в Загребском ун-те (1874), к-рую получил Франьо
Маркович, последователь Гербарта. Большое значе­
ние имела созданная им филос. терминология на хор­
ватском языке. '

В самом конце 19 в. в Хорватии начинает ощущаться сильное влияние идей совр. зап. философии. Их усвое-: ние и известная разработка происходят в этот период на фоне идеологич. борьбы т. н. молодых и старых,! превратившихся со временем в «либералов» п «клери- ' калов», сторонников прогресса и его противников. I Главным филос. оружием первых становится прежде } всего материализм в стиле Бюхнера и Молешотта,;• эволюционизм Спенсера в противоестеств. сочета­нии с заимствованиями из Шопенгауэра, Ницше к Штирнера. Наиболее яркий представитель этого те­чения — автор боевых антиклерикальных публика­ций педагог Даворин Трстеняк (1848—1921), «Кле­рикалы» во главе с епископом А. Махничем защи-

ЮГОСЛАВСКАЯ ФИЛОСОФИЯ

щали свои филос. позиции в журнале «Hrvatska straza» («Хорватская стража»).

Академич. философия была представлена гл. обр. преподавателями кафедры философии Загребского ун-та Альбертом Базала (1877—1947) и Стьепаном Ма-тичевичем (1880—1940). В основе взглядов Альберта Базала лежит волюнтаристская концепция действи­тельности; своей работой «История философии» («Povijest filozofije», sv. 1—3, Zagreb, 1906—12) он способствовал пробуждению у интеллигенции серьез­ного интереса к философской проблематике; Стье-пан Матичевич пытался с позиций позитивизма примирить реализм (материализм) и идеализм («Об основах логики» — «Zur Grundlegung der Logik», W., 1909). Особо следует отметить Павао Вук-Павлови-ча (р. 1894), который, выделив в качестве исходной категории «бытие», свел теорию познания к пси­хологии.

Идеи марксистской философии проникают в Хор­ватию уже в конце 19 в., но относительно широкое распространение они получают лишь после образо­вания КИЮ (1919): переводится ряд работ классиков марксизма-ленинизма и др. марксистские работы; в журн. «Izraz» («Выражение») и «Pecat» («Печать») коммунисты-теоретики и представители левой интел­лигенции ведут систематич. пропаганду идей марк­сизма, разрабатывают теоретич. проблемы.

Словения. Первые работы по философии — рукописи текстов ср.-век. филос. трактатов иногда с комментариями — относятся к 13—15 вв. Вестником идей Возрождения явился здесь П. П. Вергерие (старший), автор «De ingemiis moribus et Hberalibus stueliis». Книча Квале «Commentarii in Parvuli philo-sophiae naturalis» (s. 1., 1513) — первая печатная работа по философии в Словении. Рассматриваемые в ней проблемы натурфилософии и психологии характери­зуют автора как гуманиста, стремящегося преодолеть схоластику. В библиотеках Словении хранится боль­шое число написанных в 16—17 вв. рукописных и пе­чатных работ по философии, большая часть к-рых принадлежит анонимным авторам, работавшим в шко­лах, организованных монашескими орденами. В основ­ном это изложение традиц. проблем схоластики, но изредка встречаются оригин. решения старых проб­лем и проблески новых. В 18 в. происходит нек-рое изменение филос. ориентации. Так, Якоб Штелин, проф. этики в Падуе, сделал попытку вывести нормы морали опытным путем («De ortuet progressumorum...», Venezia, 1740). Идеи просветительства нашли отзвук в работах Франца Карпе, выступавшего с требова­нием свободы философии от теологии и освобождения разума от оков схоластики. Заслуживает упоминания кантианец Йожеф Ликавец, книги к-рого, несмотря на все усилия автора не затрагивать офиц. догм, были запрещены. В 1-й пол. 19 в. появляется любопытная концепция Йожефа Мислея. Взяв за основу тезис Лейб­ница о том, что в основе философии должна лежать математика, он доказывал необходимость создания универс. науки, являющейся предпосылкой для всех др. наук и основой их объединения. Позднее широ­кое распространение получили позитивистские воз­зрения. Особенно отчетливо они выражены у по­путчиков с.-д-тии: Антона Дермоты, Драготина Лон-чара и др. Следует также упомянуть Тума Генри-за — позитивиста, со временем принявшего нек-рые положения марксизма (см. журн. «Na5i zapiski» — «Наши заметки», редактором к-рого он был в 1913—14). Особняком стоит Вебер Франце, разрабатывавший теорию предметности Мейнонга, а затем перешедший на позиции экзистенциализма.

В период между двумя войнами в Словении посте­пенно распространяются' идеи марксизма: перево­дятся произведения классиков марксизма, появляются

оригин. статьи в журналах «Knjizevnost» («Литера­тура»), «Svoboda» («Свобода») и др.

После 2-й мировой войны в социалистич. Югославии открываются новые философские, а также и социо-логич. центры. В стране работает ряд филос. ин-тов и кафедр (в Белграде, Загребе, Скопье, Сараеве и др.), функционируют федеративное и респ. объеди­нения философов. Издаются филос. журн. «Pogledi» (с 1952), «Dialectica» (1947), «Praxis» (с 1965), «Filo-zofska knjiznica» (1950—53), «Filozofska hrestomatija» (c 1955).

В 19&4 создается об-во югосл. социологов; выходят журн. «Sociologija», «Socioloski pregled», «Sociologija sela» и др. В Белграде, Загребе, Любляне работают ин-ты социальных исследований. Югосл. социологи исследуют проблемы социальной структуры (М. Пе-чуйлич и др.), политпч. социологии (Й. Джорджевич и др.), проблемы идеологии (О. Мандич, Р. Супек), социологии села (С. Вукославлевич и др.), социоло­гии семьи, города, методологич. проблемы социологии (Й. Горичар, Р. Лукич, В. Милич, 3. Пешич-Голубо-внч, М. Попович, А. Фиаменго, Д. Шушнич).

Часть социологов анализирует общество как це­лостную структуру и осн. внимание уделяет анализу общественно-экономпч. формации, производит, сил и производств, отношений, базиса и надстройки и др. (Б. Зихерл, Й. Горичар, О. Мандич, В. Рашкович и др.). Др. группа социологов принадлежит к т. наз. антропологическо-гуманнстич. направлению (В. Ко-рач, 3. Пешич-Голубович, Р. Супек).

В настоящее время в разных филос. центрах ведет­
ся большая координационная работа по система­
тическому изучению истории филос. мысли народов
Югославии. Ред.

Положение в Ю. ф. после 2-й мировой войны в большой мере определяется особенностями ее соци-ально-политпч. развития. С конца 40-х — нач. 50-х гг. филос. мысль в стране начала развиваться в неск. направлениях, но осн. водораздел идеологич. борь­бы проходит на почве интерпретации марксизма и обнаруживает резкие расхождения в решении ряда коренных принципиальных филос. проблем. Часть философов продолжала отстаивать и защищать положения диалектич. и историч. материализма, что нашло свое выражение в филос. и социологич. тру­дах Д. Недельковича, Б. Шешича, Б. Зихер-ла, А. Стойковпча, Л. Живковича и Д. Лекови-ча и др., в работах, публикуемых на страницах журн. «Диалектика» (осн. в 1966). Вместе с тем сло­жилось н др. направление, представленное прежде всего группой философов, определяющих линию жур­нала «Праксис» (Загреб) и отчасти — журнала «Фи­лософия» (Белград): Г. Петрович, П. Враницки, Р. Супек, Д. Грлич, М. Кангрга, Б. Бошняк, В. Фи-липовпч, Л. Тадич, М. Животич, С. Стоянович и др. Заявляя о своей принадлежности к марксизму, сто­ронники этого направления, находящиеся под силь­ным влиянием экзистенциализма, трактуют марксизм в духе антропологизма. Формирование этого направ­ления началось в 50-е гг. под флагом критики догма­тизма — филос. основ «сталинизма», а в дальнейшем пошло по пути пересмотра осн. положений марксистско-ленинской философии. Были объявлены устарелыми противоположность материализма и идеализма и прин­цип партийности в философии; отвергнуто и само поня­тие «диалектич. материализма». Стремление строить и развивать философию на основе обобщения данных науки было отвергнуто как «позитивизм» и «сциен­тизм»; марксистская идея о наличии объективной диалектики и ее законов названа «позитивистской вульгаризацией» диалектики. Признанию объектив­ной исторической необходимости, объективной детер­минации деятельности людей, к-рое было также под-

ЮГОСЛАВСКАЯ ФИЛОСОФИЯ— ЮЛИАН

ведено под рубрику догматизма, противопоставлена субъективистская трактовка практики как выраже­ния внутр. активности и свободы. В области теории познания была подвергнута критике ленинская тео­рия отражения как якобы ограничивающая человека рамками существующего (т. к. якобы нельзя «отра­жать будущее» — того, чего еще нет), игнорирующая творч. начало человека и ставящая его в пассивное отношение к действительности.

Истинная, «аутентичная» философия марксизма, по мнению сторонников этого направления, заложена в ранних работах К. Маркса, в к-рых осн. внимание со­средоточено на принципах гуманизма, человеч. актив­ности и свободы, а также на проблеме отчуждения. Из всех функций философии сторонники «Праксиса» подчеркивают ее социально-критическую роль, при­чем в качестве объекта критики выступает гл. обр. практика социалистич. строительства. Видя смысл социализма в формировании целостной личности, развитии гуманистич. и демократич. начал, предста­вители «Праксиса» не связывают его с конкретным социально-классовым содержанием: социалистич. дей­ствительность подвергается критике как несоответ­ствующая идеалу «цельного человека». Экономич. и социально-политич. иц-ты социалистич. общества рас­сматриваются как отчужд. формы. Особенно острым нападкам подвергается хозяйственно-организаторская функция социалистич. roc-ва, признание гос. социа­листич. собственности в качестве экономич. основы социализма, принцип демократич. централизма, цент­рализованного планирования и т. п. Критики по­лагают, что подобная организация экономики и со­путствующая ей концентрация экономич. и политич. сил в руках социалистич. гос-ва неизбежно порожда­ют слой бюрократии и ведут к бюрократии, искажени­ям социализма. Единств, путем для преодоления отчуждения при социализме признается развитие об­ществ, самоуправления. Подобная критика не видит различий между капитализмом с его антагонпсхич. противоречиями и социалистич. обществом.

Сторонники этого направления в Ю. ф. определяют свое место в совр. философии, отказываясь от прин­ципа партийности в философии, от классового подхода в оценке различных филос. школ и направлений. Они дают свою интерпретацию совр. филос. тенденций, в к-рой взгляды А. Грамши противопоставляются точке зрения В. И. Ленина, А. Лефевр рассматрива­ется как творч. марксист, а Э. Блох, X. Маркузе, Л. Гольдман, Э. Фромм признаются единомышленника­ми. Обнаруживается тенденция к сближению с совр. бурж. философией, к стремлению стереть идеологич. грани между ней и философией марксизма.

В. Нелле. Москва.

Лит.: История философии, т. 2, М., 1957, с. 454—75; т. 4, М., 1959, с. 312—18; т. 5,М., 1961, с. 429—36; FilipovicY., Filozofija renesanse i odabrane tekstovi filozofa, Zagreb, 1956; Enciklopcdija Jugoslavije, sv. 3, Zagreb, 1958; Crojko-в u ft А., Филозофща у Сомборско] учительскоЗ школи од осни-вавьа 1778-е до 1920 године, «Зборник филозофског факултета» (Универзитет у Београду), 1960, кн,. 1—5', М i 1 u t i n о v i с К., Prvi ideolozi federalisticke misli kod juznih Slavena, «Rad Jugoslavenske akademije znanostl i umjetnosti», 1962, квь. 330; его же, Marksova Internacionala, i prvi jugoslavenski socijalisti, «Mogucnosti», 1965, j\1> 12; SoSkic В., Razvoj ekonomskemisli, Beograd, 1965; J о с и ф о в с к и J., Teopuja-та на иознанието и формалната логика ка) Србите во 19 век, «Годишен зборник» (Скоще. Универзитет. Филозофски ф-т. Историско-филолошки оддел), 1966,кн>. 17—18; П о п о в и пМ., Панорама иде)а из Teopnje државе и права у правним часопи-сима ВоЗводине измейу два светска рата, «Зборник за друшт-вене науке», 1966, Л* 45; Филозофи, Нови Сад — Београд, 1966; Stojanovic A., Danasnja filozofija u Srba, «Dijalek-tika», 1966, !•& 2; P о s a v а с Z., Filozofija u Hrvatskoj 19 stoljeca. Historiografski pregled, «Praxis», 1967, JV° 3; J e r e-m i с D. M., О filozofiji kod Srba, «Savrcmenik», 1967, № 5— 12; 1968, № 1—;,1онче J., Теорщата на познанието и формал­ната логика ка] Лугославените од 19 в. до 1 световна во)на, «Годишен зборник», 1967, кн,. 19; К г s t i с К., Po£eci filo-zofijeuHrvatskej,«Kolo», 1968, M 5;.Госифовски J..Теорщата на познание то и формалната логика ка] Србите од почетокот

на 20 в. до почетокот на 2 световна BojHa, «Годишен зборник», 1968, квь. 20; D r a g о j e v i с D., Filozofska ideje antike u nasem srednjem veku, «Savremenik», 1968, N° 10.

ЮДИН, Павел Федорович (7 сент. 1899—10 апр. 1968) — советский философ, парт, и гос. деятель. Чл.-корр. АН СССР (с 1939), академик (с 1953). Член КПСС с 1918. Окончил ИКП в 1931. В 1932—38 -директор ИКП; 1938—44 — директор Ин-та филосо­фии АН СССР. С 1934 до 1960 был на диплома­тической и партийной работе; являлся членом ред­коллегии журналов «Под знаменем марксизма» и «Большевик». Сфера науч. интересов Ю. — проблемы диалектич. и история, материализма, науч. атеизм, теория науч. коммунизма, история марксистской философии, теория и история мировой культуры.

Соч.: Материалистич. и религиозное мировоззрение, М., 1930; Марксизм-ленинизм о культуре и культурной ре­волюции, М., 1933; Диктатура и демократия, «ПЗМ», 1935, № 4; Обществ, бытие и обществ, сознание, там же, 1939, N» 9; Марксистское учение о роли личности в истории, там же, 1939, № 5; Социализм и демократия, в сб.: Социализм и коммунизм, М., 1936; Социализм и гос-во, «Большевик», 1936, № 21; Со­циализм и право-, там же, 1937, № 17; Учение ленинизма о победе социализма в одной стране, там же, 1938, 1\% 10—11; Окт. революция и сов. демократия, там же, 1946, Ко 20; Кто такие «национал-социалисты?», Свердловск, 1942; Г. В. Плеха­нов, Л., 1943; От социализма к коммунизму, М., 1962.

И. Коников. Москва.

ЮЖАКОВ, Сергей Николаевич (1849—1910) — рус. публицист, социолог и экономист, либеральный на­родник. В 70-х гг. сблизился с революц. народниками; в 1879 был выслан в Вост. Сибирь (до 1882). 10. — автор «Социологпч. этюдов» (т. 1 — 2, СПБ, 1891—96), работ о крест, х-ве, нар. образовании и др., печатав­шихся отдельно и в журн. «Отечеств, записки», «Северный вестник», «Рус. богатство». В 1900—09 под редакцией Ю. вышла «Большая Энциклопедия» в 22 тт. Соцпально-экономич. программа Ю. сводилась к поддержке сел. общины, к требованиям реоргани­зации крест, банка, регулирования арендного воп­роса и т. п. В области социологии Ю., как и др. на­родники, выступал как субъективный идеалист, отрицающий классовую борьбу и отводивший гл. роль в социальном прогрессе «этническим факторам». Взгляды Ю. подвергались острой критике в работах Ленина, выступавшего против программы нар. обра­зования Ю., назвав предложенный Ю. проект «земле­дельческих гимназий» «...крепостнически-бю­рократически-буржуазно-социалисти­ческим экспериментом» (Соч., т. 2, с. 448).

Лит.: Ленин В. И., Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?, Соч., 4 изд., т. 1; его же, Экономич. содержание народничества и критика его в книге г. Струве, там же; История философии в СССР, т. 3, М., 1968, гл. 6.

ЮЛИАН, Флавий Клавдий (Flavius Claudius Ju-lianus) (332—363) — рим. император (с 361), про­званный христианами за возврат к язычеству «Отступ­ником»; представитель пергамской школы др.-греч. неоплатонизма. Был страстным приверженцем ан-тпч. философии, лит-ры и религии и прославился своей попыткой реставрировать уже погибшие в то время языч. верования и культы, объединить их в противовес христианству в единую языческую гос. церковь во главе с императором. Будучи ближайшим учеником Ямвлиха, резко отличался от основателя неоплатонизма Плотина своим пренебрежением к чи­сто спекулятивным построениям и приверженностью к аллегорич. и моралистич. толкованию древней ми­фологии, а также к культовой практике. Как философ Ю. мало оригинален, его концепции матери-земли и солнца (гл. объектов его умозрит. мифологии) весьма неясны в сравнении с разработанной диалектико-ми-фологич. системой неоплатоников. Мать богов — это, очевидно, общая субстанция идеального мира, а «царь» Гелиос (солнце) — середина между идеальным и материальным миром. Кроме речей-гимнов к матери-

ЮМ

земле и солнцу, Ю. написал ряд трактатов, писем п поэтич. произведений.

Соч.: Juliani imper. quae supersunt, rec. F. С, Hertlein, 1—2, Lipsiae, 1875—76; The works of Julianus with an English translation by W. G. Wright, v. 1—3, L., 1913—23; то же, L., 1949—54; Epistulae, leges, poematia fragmenta varia. Colleg. rec. J. Bidez et F. Cumont, P., 1922; Oeuvres completes. Texte etabli et trad. par. J. Bidez, v. 1—2, P., 1924—32.

Лит.: Вишняков А., Император Ю. Отступник...,
Симбирск, 1908; Ар. Л-в, Религ. и филос. убеждения импе­
ратора Ю., «Странник», 1915, N& 5—6, с. 643—89; Розен-
таль Н. Н., Ю.—отступник, П., 1923; Strauss D. F г.,
Julian der Abtrunnige, Mannheim, 1847; Gardner A.,
Julian philosopher and emperor and the last struggle of Paganism
against Christianity, L., 1895; F r a n с e W. C, The Emperor
Julian. Relation to the New Sophistic and Neo-Platonism with
a study of his style, L., 1896 (Diss.); M a u G. D., Die Reli-
gionsphilosophie Kaiser Julians in seinen Reden auf Konig
Helios und die Gottermutter, Lpz.—В., 1907; GeltckenJ.,
Kaiser Julian, Lpz., 1914; Negri G., L'Imperatore Guiliano
l'Apostata, 5 ed., Mil.— Varese, 1954. А.Лосев. Москва.

ЮМ (Hume), Дэвид (7 мая 1711—25 авг. 1776) — англ. философ, историк, экономист и публицист. Сформулировал осн. принципы новоевроп. агности­цизма; предшественник позитивизма. Род. в семье небогатого шотл. помещика, получил юриднч. образование в Эдинбургском ун-те. В 1739 опубликовал гл. соч. «Трак­тат о человеч. природе» («А treatise of human nature»). С 1753 по 1762 Ю. работал над восьмитомной: «Историей Анг­лии» («The history of Eng­land»), в к-рой выразил пре­тензии «новых» тори на роль лидеров блока двух партий англ. буржуазии и проявил как свой антидемократизм, так и антиклерикализм. В 1763—66 — на дипломатия, службе в Париже, где франц. просветители привет­ствовали Ю. как идеология, союзника в борьбе про­тив религии. В последние годы содействовал развитию наук в Шотландии, участвуя в Научном обществе (Selected Society, Общество избранных). Славу на ро­дине принесли Ю. его «Эссе» на обществ.-политнч., морально-эстетич. и экономич. темы («Essays, moral, political», Edin., 1741, 2 ed.— «Essays, moral, political and literary», v. 1—2, Edin., 1742; 10 ed., последнее просмотренное автором издание 1777).

Теория познания Ю., сложившаяся в итоге переработки им субъективного идеализма Беркли в духе агностицизма и феноменализма, в зна­чит, степени совпадает с его описат. психологией. В центре гносеологии Ю.— проблема соотношения эле­ментов чувств, опыта (восприятий — perceptions). Первичными восприятиями Ю. считал впечатления внешнего опыта (ощущения), вторичными — впечат­ления внутр. опыта (аффекты, желания, страсти). На основе внешнего и внутр. опыта возникают про­стые идеи, т. е. образы памяти п воображения, осно­ванные на прошлом опыте. Проблемой зависимости простых идей от внешних впечатлений Ю. заменил проблему отношения бытия и духа, к-рую считал теоретически неразрешимой. В вопросе об образова­нии сложных идей Ю. следовал принципу их комбини­рования (Ф. Бэкон и Локк), но интерпретировал его как учение о психологич. ассоциациях впечатлений внешнего и внутр. опыта, простых идей друг с дру­гом, а также как учение о предрасположенности соз­нания к появлению в нем идей, аналогичных тем, к-рые следовали за прежними впечатлениями. Ассо­циацию идей Ю. рассматривал, в отличие от материа­листа Гартли, вне ее анатомо-физиологпч. основы, как процесс, определяемый сходством и смежностью впечатлений и идей в пространственно-временном от-

ношении, а также перенесением прежних ассоциатив­ных связей на аналогичные им новые ситуации. Эмо­ции (аффекты) ассоциируются также по контрасту.

Ю. разработал вариант т. н. репрезентативной тео­рии абстракций и обобщений, по к-рому нек-рые еди- '*■ ничные или особенные идеи играют роль представи­телей всего данного класса идей (т. о., здесь скрадывалось отличие понятий от представлений). В отличие от Беркли, Ю. перенес роль «представителя» на слово, ассоциированное с идеей-представителем и вызывающее в сознании склонность применять это слово к обозначению др. членов класса предметов, сходных с этой идеей. Идеи-представители Ю. трак­товал как идеи неполные, утрачивающие детали впе­чатлений, т. е. как полуобобщенные образы.

Кульминация ассоцианизма Ю. — его учение о причинности. Взгляд Беркли на каузальность как на отношение знака и обозначаемого явления пришел в противоречие с убеждением Ю. в причинном харак­тере процессов ассоциирования. Проблему причин­ности Ю. расчленил на три вопроса: (1) существуют ли объективно каузальные связи и можем ли мы до­казать их наличие; (2) какова структура психологич. механизма, вызывающего убеждение людей в объек­тивном существовании причинности; (3) в каком виде понятие причинности может быть положено в основу наук.

Первую проблему Ю. решал с типично агностической т. зр.: он не утверждал и не отрицал объективного существования причинности, но полагал, что она не доказуема, т. к. то, что считают за следствие, не со­держится в том, что считается за причину и не похоже на нее.

Структура представлений о существовании кау­зальных связей формируется, по Ю., так: сначала эм­пирически констатируются пространств, смежность и следование во времени события Б после А, а также регулярность появления Б после А. Затем эти факты принимаются за свидетельство необходимого порож­дения следствия причиной. Т. о. понятие причинности возникает на основе логич. ошибки post hoc ergo prop­ter hoc («после этого — значит по причине этого»). Эта ошибка перерастает в устойчивую ассоциацию ожидания, в привычку и, наконец, в «веру», что в бу­дущем всякое появление А повлечет за собой появле­ние Б. «Вера» (belief), по Ю.,— «непонятный инстинкт». Отсюда шли пути к феноменализму и позитивистскому учению о вере как заменителе теоретич. знания.

Если, по 10., в науках о природе убеждение в суще­ствовании причинности основано на внетеоретич. вере, то в области наук о психич. явлениях дело об­стоит иначе. Здесь каузальность бесспорна, ибо дей­ствует как механизм ассоциирования, а также как необходимая обусловленность идей — впечатлениями, желаний — ощущениями, потребностей, страстей— желаниями, а решений — страстями. Замена веры в каузальность твердым знанием наличия последней может, по 10., произойти лишь постольку, поскольку данную науку удается превратить в ветвь психоло­гии. Именно это и стремился осуществить Ю. в этике, эстетике, гражданской истории, политич. экономии и критике религии.

Признание причинности в области психич. процес­сов привело Ю. к тому, что он отверг свободу воли с позиций психич. детерминизма, использовав этот вывод для критики религии. Ю. подверг критике по­нятие субстанции, считая, что она не существует ни в фпзпч., ни в пепхич. мире. Иллюзию, приводящую к убеждению в существовании субстанции, Ю. объ­яснял возвращением в сознание одних и тех же впе­чатлений после перерывов в восприятии. В критике материальной субстанции Ю. использовал аргумен­тацию Беркли, а в критике духовной — Локка. По-

598 ЮМ

скольку Ю. отрицал субстанциальное единство лич­ности, она, по Ю., есть «...не что иное, как связка или пучок...различных восприятий, следующих друг за другом...» (Соч., т. 1, М., 1965, с. 367).

Учение Ю. о субстанции противостояло, с одной стороны, объективному идеализму и учению о бес­смертной душе, а с другой — материализму. Отри­цание 10. субстанциальности субъекта было обратной стороной отрицания им существования объекта вне субъекта, и психич. содержание личности сливалось с содержанием мира явлений (перцепций) вообще.

Критика духовной субстанции перерастала у Ю. в критику религ. веры. «Юмовский скептицизм,— писал Энгельс,— ещё поныне является формой всякого ир-религиозного философствования в Англии» (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 1, с. 601), — эти слова справедливы и для англ. свободомыслящих сер. 20 в. (напр., для Рассела). Ю. отвергал мысль, что религия основана на доводах разума или на непосредств. потребности в ней. «Первоначальная ре­лигия человечества порождается главным образом тревожным страхом за будущее» (Соч., т. 2, М., 1965, с. 429).

Доказывая, что источник религии в неудовлетво­ренных потребностях людей, Ю. задолго до Фейер­баха обратил внимание на аффективные корни религ. иллюзий; эти идеи Ю. широко использовал Ш. де Брос. Религ. вере Ю. противопоставил, однако, не разум науки, а лишь привычки обыденного сознания и заменил «установленные суеверия» расплывчатой «естественной религией», верой в некую надприрод-ную первопричину — «Причину вообще».

В основе этики Ю. — концепция неизменной человеч. природы, имеющая много точек соприкосно­вения со взглядами Монтеня и Бейля. Человек, по Ю.,— существо слабое, подверженное ошибкам и капризам ассоциаций (особенно по сходству), подчи­няющееся не голосу разума, а аффектам, мыслящее расплывчатыми образами, а не строгими понятиями; образование приносит ему не знания, но лишь новые привычки, наслаивающиеся на прежние полуживот­ные инстинкты. В философии человека Ю. дает психо-логич. анализ обыденного сознания совр. ему обще­ства. Вслед за Шефтсбери и Хетч