Она: «черт, Мия Холланд, позвони мне сейчас ЖЕ. » 4 страница

Поэтому я притворяюсь, что нахожусь на монтаже фильма, расписывая новый утренний порядок моей невероятной жизни в Париже. Смотрю в окно, потягивая кофе, которое Ансель сделал перед уходом. Он набросал несколько фраз на английском и перевел их для меня.

Как ты?- Comment allez-vous?

Спасибо - Merci

Вы говорите по-английски? - Parlez-vous anglais?

Как пройти к метро? - Où se trouve le métro?

Где находится уборная? - Où sont les toilettes?

Сколько стоит?- Combien ça coûte?

Послушайте, нет, Мне не интересно. Мой муж идеален. - Comment, non, ça ne m’intéresse pas. Mon mari est parfait.

После того как я приняла душ и оделась, покупаю выпечку в пекарне, которая расположена в двух кварталах от нашего дома, немного болтаю с Симон - американкой, которая работает там, а затем иду к метро и еду в те места, которые еще не посетила. Латинский квартал, Монмартр, Музей Орсе, Катакомбы. Я даже планирую взять вело-тур по Версалю, чтобы посмотреть великолепные сады и дворец.

Это не жизнь, а мечта. И я знаю это. Она настолько блаженна, что будущая "я" почти ненавидит меня "настоящую" за кучу времени, свободу и даже чувство одиночества. Это смешно! Вот только...Мне нравится Ансель. Я стремлюсь больше времени проводить с ним!

По крайней мере утешает то, что я могу позвонить Лоле и Харлоу в любое время, давая им передышку лишь на сон, и ощутить их дружеское плечо еще одним днем в Париже. В пятницу днем я нахожу скамейку на солнышке возле Орсе, и звоню Харлоу, чтобы рассказать ей всё о Парижских приключениях.

Я даже не могу вспомнить сколько раз здесь была Харлоу, но всё равно рассказываю ей о нашей квартире, метро, выпечке и кофе, а так же о бесконечных извилистых улочках. Я рассказываю ей как это удивительно гулять и понимать, что самые замечательные достопримечательности спрятаны в обычных местах...хотя в Париже нет ничего обыденного.

- Я знакомлюсь с людьми!- говорю я ей.- Общаюсь не только с Анселем.

- Например? Есть кто-то интересный? Нам бы понравился?

- Дай подумаю,- я размышляю. - Есть девушка, американка, она работает в пекарне, где я покупаю свой завтрак. Её зовут Симон, она из Вэлли.

- Фу….

Я смеюсь.

- Но она использует ужасное слово, вставляя "круто" в каждом предложении! И с тех пор она для меня - УжасающаяСимон.

- Вот, почему ты всегда веселишь меня, Мия - говорит Харлоу. - Ты молчишь-молчишь, а потом черт возьми, такое вылетает из твоего ротика! Как в прошлый раз, когда ты назвала меня ПадшейШлюшкой. Помнишь, когда мы подрались в седьмом классе, я тогда так смеялась, что не могла остановиться и описала свои штаны? Мы были ужасными драчуньями.

- Послушай,- говорю я, напрягая память. - Она не разговаривает со своей лучшей подругой, с которой дружила с пятого класса. Просто потому, что та на свою свадьбу выбрала любимую песню Симон для первого танца молодоженов!

Харлоу молчит с минуту.

– Приведи другой пример, может быть, я и посмеюсь.

- Серьезно? - Я отстраняю подальше от уха телефон и смотрю на него, как будто она может видеть мой взгляд на нее через него. - И не беспокойся, Харлоу, Лола и я выберем что-нибудь из репертуара Селин Дион.

- Я понимаю, что ты дразнишься, но эта женщина замечательна. Как можно поcле такого остаться в согласии? Даже не пытайся меня понять.

Я вздыхаю.

- Окей, сейчас еще что-нибудь расскажу. - Я подбираю пару вариантов. Я могла бы рассказать о других бариста [специалист по приготовлению кофе], о молчаливом Реё - для меня он стал - Рей-пилюля - но затем я вспомнила странную привычку Симон. - УжасающаяСимон всегда вставляет "ЧМЖ" для связки. Как-

- Стой,- перебивает она меня. - Что такое "ЧМЖ"?

- Чертова моя жизнь.

- Уоу, ладно,- отвечает она. - Типа, когда люди хотят привлечь к себе внимание фразочками вроде "у меня рак" или "я попала под грузовик"?

- Скорей всего,- говорю я, кивая головой. - Она роняет пару монет с криком "ЧМЖ". Проливает на свои руки немного кофе, произнося "ЧМЖ". Скалывает ноготь, и я не шучу, произносит "ЧМЖ". Ещё, я поняла, снаружи на улице, этот город безумен. Когда машины мчатся по улице, пешеходы так и лезут под колеса, типа "У меня была хорошая жизнь, и это нормально, если она закончится здесь"..

Харлоу хохочет на другом конце линии, и это согревает меня, делая мой мир более весомым.

- А обед: бутылка вина и плюс четыре экспрессо? - хихикая спрашиваю я - Действительно, почему нет?

- Похоже на то, как я вижу этот город,- говорит она.

- Ты была здесь, так почему я тебе всё это рассказываю?

- Потому что ты скучаешь по мне?

Я облокачиваюсь на спинку скамьи.

- Да. Я действительно скучаю.

Она делает паузу, чтоб потом спросить,

- Как твой муженек?

Ох. Вот оно.

- Он - хорошо.

- Так, постой!- спрашивает она, делая тише голос. - Это действительно всё, что я получу? Тебя не было две недели, ты живешь с копией Адониса, и всё что ты можешь мне сказать так это "он- хорошо"?

Я закрываю глаза и поворачиваю голову в сторону солнца.

- Он такой милый, но постоянно работает. И когда он дома, я для него так же соблазнительна, как картонная коробка.

- Ну ты уже завела других друзей? Горячих друзей. Ты понимаешь, для меня?- спрашивает она, и я могу слышать улыбку в её голосе.

- Вообще-то нет. Я имею в виду, я тут только полторы недели и много болела. Я встретила женщину снизу, и она еле-еле говорит по-английски, но нам это не помешало. - Бормочу я.

- Сделай так, чтобы Ансель познакомил тебе с кем-то.

- Ага, я даже не слышала, чтобы он говорил о своих друзьях. – А я ведь и правда никогда даже не обращала на это внимания. - Я имею в виду, не пойми меня, конечно, не правильно, но мы и так мало видимся, и я не хочу его делить еще с кем-то. Но...и правда, странно? Ты думаешь это ненормально, что он не упомянул о людях, с которыми тусуется здесь?

- Хм, что ж...может, у него куча мертвых подружек, о которых он не хочет чтобы кто-то узнал...

- Ха-ха..

- Или, это действительно то, что ты сказала - он может быть просто занят. Помнишь, мы только один раз увидели мою маму за несколько недель, потому что она постоянно была на съемках.

Я тяну за нитку на своей футболке. Интересно, она могла бы привести меня к чему-то.

- Да, думаю, ты права.

- И-и-и-или,- начала она, - Он же мужик, поэтому и любит придуриваться, словно ты на седьмом небе от счастья, когда шастаешь по его квартире голой! Голосую за эту гипотезу!

- Я проверю это.

- Ты летишь обратно через несколько недель. Наслаждайся свободой. Заполняй свои дни солнцем и вином. Наслаждайся голым, горячим французским парнем. Такой один, кстати, есть.

- У нас был самый неловкий мирской секс в ту ночь. Я не могла остановиться и прекратить анализировать всё. У нас за последние три дня ничего не было, а я так хочу прикоснуться к нему. Это настоящая пытка. - И это так. И как только я произношу это вслух, в памяти всплывают воспоминания о его гладкой шее, нежных укусах, о его рельефах груди и пресса.

- Так, выбрось все мысли из своей головы, - говорит она с драматическим русским акцентом, - и награди Его головку неким вниманием, если ты понимаешь, о чём я.

- Я не знаю, ПадшаяШлюшка. Может ты растолкуешь? Его..."головка"? Ты имеешь в виду его член? И перестань говорить загадками, пожалуйста.

- Ладно, скажи мне одно. Почему тебе было легко в Вегасе, а сейчас нет?

- Я не знаю... – морщу нос, раздумывая. - Я просто притворялась девушкой, которая так легко на это пошла. Одна ночь, секс, и бла-бла-бла.

Смеясь, она говорит.

- Так стань снова той девушкой.

- Это не так просто. Здесь это как-то странно. Всё как будто в срежиссированном действии. "У нас должен быть секс, потому что я привязана к тебе и потому что мы женаты”. Бип - буп - буп - сбой - перезагрузка системы.

- Ты имитируешь сейчас робота, не так ли?

Я смотрю на руку, сжимая пальцы в кулак.

- Может быть.

Её смех становится громче, и слова вылетают из её уст:

- Тогда перестань быть истеричкой, ты, тролль!

- Ох, чувиха. Как я и сама до этого не додумалась. Конечно, что может быть еще проще. Огромное спасибки, мои проблемы решены.

- Окей, хорошо, - говорит она, а я так и вижу её лицо, и куда её понесло, конечно, к своей серьезной и любимой теме: секс. - Вот специально для тебя предложение, костюм “Сахарочек”.

Я чувствую, что небо разразилось над моей головой, а вселенная ударила меня по голове наковальней.

Или боксёрской перчаткой.

Я закрываю глаза и вспоминаю Вегас, как это было игриво и несерьезно. Я была кем-то другим, храброй мной. И утром я использовала свои силы в качестве Секс-Игрушки. Это так же сработало. Быть кем-то еще, потеряться в этом.

Я чувствую, как идея щекочет мои мысли, прежде чем оформившись, раскрывает крылья в полете.

Игра.

“Что ты любишь больше всего в танцах?”, спросил он меня однажды.

“Возможность стать кем-то другим на сцене”, ответила я ему. “Сегодня ночью я хочу чего-то другого!”

Кроме того, я выбрала другую жизнь - сидеть и маяться дурью во Франции.

- Что ещё я о тебе не знаю? - спрашивает Харлоу, её улыбка пробирается через океан и через телефонную линию.

Даже после моего прозрения, что притворство помогает мне расслабиться, я всё еще не уверена, как это использовать. А костюм... лучше сексуальное нижнее бельё и дальше как получится? Или Харлоу действительно предлагает мне подготовиться к вечернему шоу? Мой телефон постоянно гудит от текстовых сообщений от неё, всё они наполнены ссылками и адресами в районе популярной площади Пигаль.

И, конечно, все они находятся недалеко от нашей квартиры, наводя на мысль, что так запланировано судьбой. Почему не тебе нужно это делать, Харлоу?

Но ничего не подходит для моей задумки: или всё слишком мрачно, либо похоже на что-то доисторическое, манекены в окне одеты в пугающее женское белье, да и ещё освещены неоновым светом. Я продолжаю гулять, решая посетить последний адрес Харлоу. Блуждаю по одному узкому переулку, а затем сворачиваю ещё в один. В тени тихо, немного сыро, я продолжаю идти, и лишь в квадрате крошечного двора виднеется небо. В десяти ярдах [9м] вниз по улице видно магазинчик с кружевами, бархатом и кожей в окне.

Такое чувство, что я дошла до Косого переулка.

Я открываю дверь, и в нос ударяет запах ириса и шалфея, настолько теплый и землистый, что я сразу чувствую, как мое тело расслабляется. Женщина внутри выходит из-за прилавка, предлагая мне два обращения “Привет” и “Bonjour.”

Одета она в кожаный корсет, который выгодно демонстрирует её грудь. Темно-джинсовая ткань облегает ноги и каблуки – огненно-красные, и,должно быть, не менее пяти сантиметров.

Всё что вокруг меня: игрушки-фаллоимитаторы, вибраторы, резиновые куклы и наручники. Рядом, в задней части магазина, расположены полки с книгами и видео, вдоль боковой стены находятся стеллажи с костюмами всех цветов и для любой причуды.
- Вы ищите маскарадный костюм или для ролевых игр? - спрашивает она, заметив, куда я направила свое внимание. Её вопрос немного сбивает с толку, но сквозь лёгкий флёр её акцента, обволакивающее слово "костюм", я понимаю, что она имела в виду.

Потому что это именно то, за чем я сюда пришла.

- Для ролевых игр, - говорю я.

Ее взгляд теплеет, а на лице появляется дружелюбная улыбка. Реальная улыбка в крошечном магазине, похороненном в огромном городе.

- Ну, наверня-ка, мы начнем с чуть менее экстравагантного, верно? - Она идет к стойке с костюмами, которые я замечаю: медсестра, горничная, школьница, кошка. Провожу рукой по стойке, чувствуя как волнение нарастает у в груди. – Вы обязательно вернетесь, когда он захочет сыграть во что-то ещё.

ГЛАВА.

Я возвращаюсь домой, радуясь, что Анселя ещё нет. Поставив пакет с едой на вынос на столешницу, направляюсь в спальню достать из пакета костюм. Когда я держу его перед собой, чувствую первые муки сомнения. Продавщица измерила мою грудь, талию, и бёдра, чтобы узнать размеры. Но эта крошечная вещица в моих руках, не выглядит так, словно подойдет мне.

Вообще-то костюмчик совсем не похож, на что-то моего размера, всё очень маленькое. Корсет и юбка сшиты из розового атласа, отделаны тонким чёрным кружевом. Лиф приподнимает мою грудь вверх, создавая ложбинку, которой у меня никогда не было. Юбка немного расширяется, слегка прикрывая ягодицы. Когда я наклоняюсь, то видны чёрные кружевные трусики. Я завязываю крошечный передник, прикрепляю небольшой чепчик на голову, и надеваю чёрные чулки, поправляя маленькие розовые бантики на коленках. Как только я одеваю шпильки и в руках верчу пуховку для уборки, я чувствую себя сексуальной и смешной, если такая комбинация эмоций возможна. Мой разум мечется между этими чувствами. Не то, чтобы я плохо смотрелась в этом костюме, просто, если честно, я не могу себе вообразить, что подумает Ансель, когда придёт домой.

Но этого не достаточно для меня, чтобы просто нарядиться. Костюм сам по себе не создаст шоу. Мне нужен сюжет для этой игры. Мне кажется, что мы должны потеряться в другой действительности сегодня вечером, там где у него нет напряжённой работы, которая терроризирует Анселя в течении дня, и где я не чувствую, что он предложил приключение девушке, которая оставила свою искру в Штатах.

Я могла бы быть исполнительной горничной, которая сделала свою работу замечательно и заслуживает вознаграждения. Уже мысль о том, как Ансель меня отблагодарит, рождает дрожь и румянец по телу. Проблема в том, что квартира Анселя безупречна. Нет ничего, чтобы я могла сделать, чтобы она выглядела лучше, и он не поймет, какую роль должен сыграть.

Это означает, что мне нужно создать проблему.

Я осматриваюсь вокруг, задаваясь вопросом, что я могу тут испортить, чтобы он это заметил. Не хочу оставлять еду на столешнице, потому что если план удастся, мы проведем всю ночь в постели. Мой взгляд перемещается по всей квартире и останавливается на стене с окном.

Даже при свете уличных фонарей, которые пробираются через окно, я вижу, насколько оно чистое – мерцая безупречностью.

Я знаю, он может появиться здесь в любую секунду. Слышу звук лифта, и как закрывается дверь. Закрываю глаза, и прижимаю обе ладони к окну, чуть надавливая. Убираю руки, оставляя два больших пятна.

Я слышу щелчок, когда он поворачивает в замке ключ. Дверь открывается с тихим скрипом, я выхожу в прихожую, спина прямая, руки обхватили пуховку.

Ансель бросает ключи на стол, а шлем кладет вниз, затем смотрит на меня, с удивлением в глазах.

- Ого. Привет. - Он сильнее сжимает два конверта в руках.

- Добро пожаловать домой, Мистер Гийом, - Говорю я, запинаясь на его имени. Я даю себе пять минут. Если он не захочет играть в эту игру, то это не будет концом света.

Не будет ведь.

Его глаза сначала рассматривают крошечный с оборками чепчик в моих волосах, а затем опускаются ниже, как всегда останавливаясь на моих губах, прежде чем спуститься дальше к моей шее, груди, талии, бёдрам, и затем к чулкам.

Он смотрит на мою обувь, приоткрыв свои губы.

- Я подумала, что Вы захотите осмотреть дом, прежде чем я уйду, - говорю я, на этот раз смелее. Я вижу, как его щёки покраснели, а в зелёных глазах вспыхивает желание, когда он возвращается к моему лицу.

- Дом выглядит отлично, - говорит он, его голос почти неслышно, это похоже на хрип. Он даже не отвел свой взгляд от меня, чтобы осмотреть комнату, по крайней мере, я понимаю, что он не против игры.

Я отступаю в сторону, сжимая руки в кулаки, чтобы не выдать дрожи, когда начнётся настоящая игра.

- Не стесняйтесь всё проверить.

Моё сердце стучит так сильно, что клянусь, я могу чувствовать как на шее бьётся пульс. Его взгляд, невольно перемещается от меня, к окну, его брови сдвигаются вместе.

- Мия?

Я двигаюсь в его сторону, сдерживая возбуждённую улыбку.

- Да, Мистер Гийом.

- Ты... - Он смотрит на меня, а затем показывает на окно, с помощью конвертов в его руке. Я заметила, как он немного смутился. Ансель старается понять, что происходит, а секунды тикают мучительно медленно.

Это игра. Играй. Играй.

- Я пропустила пятно? - спрашиваю я.

Его глаза сужаются, он немного откидывает голову, когда понимает, что происходит, нервный ком нарастает в моём животе. Не знаю, а вдруг я совершаю огромную ошибку, пытаясь что-то сделать. Я,наверное, выгляжу, как сумасшедшая.

Но затем я вспоминаю Анселя в боксерах, флирт. Я помню его горячий голос около моего ушка, когда он подбирался ко мне, и как Финн пытался спустить его штаны к лодыжкам. Вспоминаю, что Финн рассказал мне о Брони-парнях и его интуитивную прозорливость. Я знаю, что по своей натуре - за пределами стрессовой работы - он всего лишь хочет немного поразвлечься.

Черт. Я надеюсь он сыграет в это. Не хочу ошибиться. Приняв неверное решение, я снова отправлюсь в ужасные времена неловкого молчания

Он поворачивается с легкой улыбкой, которую я не видела все эти дни. Ансель снова осматривает меня с головы до моих опасных тонких каблуков. Я ощущаю его взгляд на своей коже.

- Это то, что тебе нужно? - шепчет он.

Спустя мгновение, я киваю.

- Думаю, да.

С улицы доносится какофония автомобильных гудков, Ансель ждёт, когда в квартире снова станет тихо и можно будет продолжить.

- Ох, да, - говорит, он медленно. - Ты пропустила пятно.

Мои брови сдвигаются в притворном беспокойстве, и губы формируют мягкую букву “О”!

Резко, с недовольным видом он поворачивается, топает на кухню и вытаскивает бутылку без этикетки. Чувствую запах уксуса и задумываюсь - есть ли у него собственный способ для очистки стекла. Его пальцы касаются моих, когда он передает мне бутылку.

- Ты должна исправить это прежде, чем уйти.

Уверенно выпрямляю спину, когда Ансель, проследовав за мной, наблюдает, как я распыляю жидкость на отпечатки пальцев, что остались на окне. Кровь закипает при чувстве власти, которое я никогда не ожидала ощутить. Он точно следует моим пожеланиям, передавая тряпочку, чтобы протереть окно. У меня все спланировано заранее. Ансель просто подыгрывает мне.

- Повтори ещё разок. Не оставляй разводы.

Когда я заканчиваю, окно мерцает безупречно, и позади себя я слышу, как медленно вздыхает Ансель.
- Думаю, тут будут уместны извинения, тебе не кажется?

Когда он поворачивается ко мне лицом, то выглядит искренне расстроенным, отчего мой пульс подскакивает к горлу - частый и щекочущий нервы - и я произношу,

- Мне жаль. Я…

Его глаза мерцают, когда он тянется и поглаживает мою нижнюю губу своим большим пальцем, чтобы успокоить меня.

- Всё хорошо. - Подмигивая в сторону кухни, он медленно вдыхает, почувствовав запах жареного цыпленка, и спрашивает, - Ты приготовила ужин?

- Заказала… - Я делаю паузу. - Да. Я приготовила ужин.

- Я бы хотел съесть что-нибудь сейчас, - почти незаметно улыбаясь, он поворачивается, идет через комнату к обеденному столу и усаживается на стул. Я слышу, как он открывает конверт, который так долго держал в руках и с облегчением выдыхает, откладывая его на рядом стоящий столик. Он даже не повернулся, чтобы посмотреть на меня.

Вот уж чёрт, а он хорош в этом.

Я прихожу на кухню, достаю еду из контейнеров, выкладываю её так аккуратно на тарелку, как могу, украдкой поглядывая на него. Он всё ещё терпеливо ждёт и читает свою почту, абсолютно войдя в роль: он ждет меня - свою горничную - которая принесёт ему ужин. Пока всё идет хорошо. Взяв бутылку вина со столешницы, я вытягиваю пробку и наливаю в бокал. Красная жидкость, плещется по стенкам бокала в моей руке. Я беру тарелку и несу к столу, опуская её перед ним с лёгким звоном.

- Спасибо, - говорит он.

- Пожалуйста.

Замешкавшись на мгновение, смотрю на письмо, думая, что он оставил его, чтобы увидела я. Оно небрежно, явно специально, лежит на столе и первая вещь, которую я замечаю, это его имя наверху, а затем длинный список галочек в колонке "отрицательно" для каждой болезни, которые передаются половым путем, на которые мы проверялись. И тогда рядом я замечаю ещё один конверт, который был адресован мне.

- Это моя зарплата? - спрашиваю его. Я жду, пока он кивнёт, чтобы взять конверт со стола. Открыв его, быстро просматриваю и улыбаюсь. Всё действительно замечательно.

Он не спрашивает, что у меня там, и я не говорю ему. Вместо этого я стою позади него в сторонке, наблюдая за Анселем, в то время как сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Он ведь даже не спросил, поела ли я, да и сам ничего не предлагает.

Но есть что-то в этой игре, когда играешь в неё - роль доминирования для него, что заставляет в моём животе что-то порхать, и кожа пылает теплом. Мне нравится смотреть, как он ест. Его вьющиеся волосы над тарелкой, гибкие плечи, мышцы видны под его бледно-фиолетовой рубашкой.

Что мы будем делать, когда он закончит? Продолжим ли мы эту игру? Или он возьмёт меня в спальне, прикоснётся ко мне? Я хочу оба этих варианта - и особенно - хочу его теперь, когда знаю, что смогу чувствовать каждый дюйм его тела - но больше всего я хочу продолжить эту игру.

Он, быстро выпивает своё вино, запивая каждый прием пищи большим глотком. Сначала я задумываюсь - может он нервничает, просто умело это скрывает? Но когда он ставит бокал на стол и показал жестом снова его наполнить, мне кажется, что ему просто становится, как далеко я зайду, чтобы услужить ему.

Когда я приношу бутылку и снова наполняю стакан, Ансель тихо произнесит:

- Merci, - и снова принимается за еду.

Тишина нервирует, и это должно быть намеренно. Ансель может быть трудоголиком, но когда он дома, в квартире всегда шумно. Он поёт, болтает, все поверхности превращает в барабан и пальцами стучит по ним. Я понимаю, что это правда - было преднамеренно - когда он глотает кусок и говорит:

- Поговори со мной. Расскажи мне что-нибудь, пока я ем.

Он снова меня проверяет, но, в отличие от подачи вина, он знает, что это создаст для меня больше трудностей.

- У меня был хороший день на работе, - говорю я ему. Он бормочет, пока жует, глядя на меня через плечо. Это первый раз, когда я мельком увидела в его глазах нерешительность, как будто он хотел, чтобы я правдиво рассказала всё, что со мной сегодня приключилось, но я не могу, пока мы играем.

- Убирала некоторое время возле музея Орсе...затем возле Мадлен, - отвечаю с улыбкой, наслаждаясь нашим кодом. Он возвращается к своей еде и к молчанию.

Я хочу продолжить разговор, но не знаю, что сказать. В конце концов я шепчу:

- И конверт...моя зарплата выглядит хорошо.

Он на мгновение замолкает, и этого достаточно, чтобы заметить, как его дыхание перехватывает. Мой пульс ускоряется, когда Ансель, тщательно вытирает рот, кладет салфетку рядом с тарелкой, и я ощущаю трепет внизу живота и слабость в руках. Он отодвигается немного от стола, но не встает.

- Хорошо.

Я беру его пустую тарелку, но он останавливает меня, прикасаясь своей рукой к моей:
- Если останешься моей горничной, то должна знать, что я никогда не пройду мимо грязного окна.

Я моргаю, стараясь расшифровать этот код. Он облизывает губы, ожидая, что я скажу.

- Я вас поняла.

Крошечная, игривая улыбка трогает уголки его губ.

- Точно?

Закрывая свои глаза, признаю:

- Нет.

Я чувствую как его пальцы скользят по внутренней стороне моей ноги от колена к середине бедер. Прикосновения, как острый нож.

- Так позволь мне объяснить тебе, - шепчет он. - Мне нравится, что ты исправила свою ошибку. Мне нравится, что ты прислуживала мне за ужином. Мне нравится, что ты одела униформу.

Мне нравится, что ты захотела поиграть, именно это имеет он ввиду, облизывая свои губы и жадно блуждая взглядом по моему телу. В следующий раз я быстрее вживусь в роль, он говорит.

- Ох. - Я выдыхаю, открывая глаза. - Нельзя же каждую ночь забывать протереть окна. Быть может, время от времени, я смогу запамятовать о чем-то ином.

Его улыбка появляется и исчезает, как только он берет свои чувства под контроль.

- Это хорошо. Но униформа приветствуется.

В моей груди, как будто развязывается узел, давая мне понять, что он понимает эту сторону меня. Анселю комфортно в этой ситуации. А я никогда не была столь вызывающей. Ну...только если на сцене. Он дарит мне чувство защищенности, отчего теперь я не боюсь своих желаний.

- Стала ли ты мокрой, обслуживая меня?

От этого откровенного вопроса мои глаза находят его, и сердце начинает бешеный бег.

- Что?

- Сделало ли. Обслуживание. Тебя влажной.

- Я...полагаю, что да.

- Я не верю тебе. - Он улыбается, только эта улыбка зловеще кривая. - Покажи мне.

Дрожащую руку я запускаю в свои трусики. Я влажная. Смущающее и так экстравагантно. Без каких-либо мыслей, я поглаживаю себя, в то время как он наблюдает за мной, а его глаза всё темнеют.

- Угости меня.

Что-то обрывается у меня внутри, и простонав, я протягиваю ему руку. Он наблюдает, как я веду рукой между ног до его губ, мерцающих в сумраке.

Я провожу пальцами по его губам, пока он их не открывает и кладу два пальца ему в рот. Его язык теплый и извивается вокруг моих пальцев; это целая пытка - я хочу почувствовать его рот между моих ног - и он знает об этом. Он держит меня за запястье, и я не могу убрать руку, пока он сосёт мой палец, облизывает его, так же, как мой клитор, дразня, пока моё тело изнывает от боли. Но эта боль, за которой следует удовольствие и обещание большего.

- Ещё.

Я хнычу, желая, чтобы на этот раз он не просто ласкал мои пальчики своим языком, но и, наконец, довел до оргазма. Я не могу вспомнить, когда в последний раз так сильно хотела секса. Если такое возможно, то я стала ещё более влажной. На этот раз он позволяет мне дольше скользить пальцами снова и снова, достаточно долго, чтобы почувствовать как нарастает мой оргазм, зная насколько сильно моё тело хочет разрядки.

- Остановись, - он говорит резко, на этот раз дотрагиваясь до моей руки и вытаскивая ее. Он сосет каждый палец, по очереди, не сводя с меня глаз. - Забирайся на стол.

Я обхожу его, убирая подальше тарелку, он приподнимает мою попку и усаживает на стол перед собой, его бёдра теперь напротив моих.

- Приляг,- говорит он.

Я делаю, как он говорит. Резко выдыхаю, когда руки Анселя скользят по моим ногам вверх, а затем снова вниз, и скидываю свои черные, лаковые туфли на каблуках. Он обвивает мои ноги вокруг своих бедер и, наклоняясь вперед, оставляет поцелуй под коленкой.

Ступней я чувствую мягкую ткань брюк Анселя. Его дыхание скользит по моей ноге, вокруг колена, поднимаясь к бедрам. Его мягкие волосы трутся о мою кожу, руки обхватывают щиколотки, удерживая ноги.

Я ощущаю всё, как будто сделана из чистого голода. Чувствую желание и слабость, теряя терпение. Коснись меня - вопит моё тело. Я извиваюсь на столе, Ансель твёрдой ладонью на животе удерживает меня.

- Не двигайся. - Он выдыхает один раз, длинный поток воздуха обжигает меня между ног.

- Пожалуйста...- я вздыхаю. Люблю эту сторону в нём, я хочу большего, хочу услышать звуки наслаждения, но так же хочу вкусить его удовольствие, когда он во мне. Я парю между раздражительностью и легким послушанием.

- "Пожалуйста" что? - Он целует мою кожу, рядом с оборками моего белья. - Наградить тебя за то, что ты такая хорошая домработница?

Я открываю рот, но не могу сдержать низкого умоляющего стона, когда он трется носом о мою киску, скрытую трусиками; скользнув губами, а потом и зубами по лобку, перемещается на бедро.

- Или "пожалуйста" наказать тебя за то, что ты, бесстыдница, оставила след на моём окне?

Всё вместе. Да. Пожалуйста.

Я невероятно влажная, толкаю бёдра вверх, крошечные звуки вырываются из горла, каждый раз, когда я чувствую горячее дыхание на моей коже.

- Дотронься до меня, - прошу я. - Я хочу ощутить твой рот на мне.

Он цепляет пальцами ткань трусиков, и отодвигает в сторону, облизывая меня долго и настойчиво. Я ахаю, выгибаясь под ним.

Он открывает рот, посасывая, жадно, и

хорошо

Боже

так хорошо

облизывая меня, настойчиво, пальцами надавливая и покручивая. Он немного отстраняется и с ворчанием произносит:

- Смотри на меня. - Следующие слова произносятся над моим клитором, - Смотри, как я целую тебя.

Его требование несёт угрозу, поэтому я не смогу оторвать глаз от того, как он овладевает моим телом, даже если бы я этого захотела.

- Ты на вкус, как океан, - стонет он, посасывая, потягивая меня губами. Всё слишком интенсивно, чтобы быть удовольствием. Это что-то большее, что толкает мои запреты прочь, заставляя меня чувствовать себя сильной и очень смелой, чтобы приподняться, одну руку запустить ему в волосы и мягко направлять его, покачивая бёдрами.