Французская дипломатия (дипломатия французских королей)

Неслучайно таковое название главы. Именно французские короли осуществили то, что не удалось в предыдущий период осуществить Императорам Запада - подчинить духовную власть (папство) светской. От Средневековья все Ново время и вплоть до начала ХХ века французская дипломатия считалась эталонной и, соответственно, французский язык почти полтысячи лет являлся международным языком, языком дипломатов, также как в предыдущую эпоху (до средины ІІ тысячелетия нашей эры) международными языками были греческий и латинский.

Перед монархической властью во Франции и других сгладывающихся государств Европы стояли сложные задачи в международной политике, монархам приходилось вырабатывать свои приемы войны и дипломатии. В противоположность мечтам о всемирном господстве папы или императора цели французских правителей были реальны и осуществимы. Классической страной роста королевской власти, постепенно торжествующей над феодальной раздробленностью, как раз и явилась Франция.

Настоящим основателем сильной монархии во Франции был Филипп II Август (XIII век). Его потомки возглавили самое влиятельное государство в Европе.

Людовик XI и его дипломатия (XV век). Людовика XI нередко называют родоначальником современного дипломатическогоискусства. И, действительно, этот корольбыл непревзойденным дипломатом не только для своеговремени.

Ни один государь до Людовика XI не относился столь презрительно к рыцарской военной славе. Людовик XI не любил войны: он не доверял военному счастью, страшась потерять в случае неудачного сражения в один день плоды долголетних усилий. Дипломатия была излюбленным орудием Людовика XI. В борьбе со своими многочисленными врагами он по возможности старался избегать лобовой атаки, будучи глубоко убежден в том, что хитрость лучше, чем сила. Одной из основных черт Людовика XI была склонность к интриге. Ссорить своих врагов, создавать им тысячу препятствий, неожиданно выступить в роли арбитра между ними и добиться таким образом в нуж­ный момент перемирия или мира — такова была тактика Людовика XI.

Итальянские дипломаты говорили так о нем: «Похоже на то, как будто король всегда жил и воспитывался в Италии».

Он в со­вершенстве усвоил манеры и методы итальянских дипломатов и в первую очередь их гибкость, умение приспособляться к обстоятельствам, их склонность к сложной интриге, ковар­ству, обману. Людовик XI был ловкий соблазнитель (будучи физически горбат и уродлив). Он не брезговал ничем, чтобы добиться расположения людей, в ко­торых нуждался. Скупой по природе, Людовик бывал щедр под давлением политической необхо­димости. Людовик XI был глубоко убежден в том, что вся­кого человека можно купить, и что в этом отношении нет никакой разницы между английским королем Эдуардом IV и его, Людовика, брадобреем, а когда нужно, то и палачом, шпионом и вором, пресловутым Оливье де Дэн.

Людовик XI был в курсе всех государственных дел, вникал во все и понимал, что в политике нет ничего неважного. Он держал у себя на службе разветвленную шпионскую сеть, имел целый ряд досье, в которых хранил тайны, рас­крытые им, купленные или украденные. Будучи самым разно­сторонним образом осведомлен о делах и людях, Людовик мог благодаря этому использовать обстоятельства и предвидеть события.

Со своими дипломатами он делал вид, что дает им полную свободу при ведении пере­говоров, просил их не спрашивать у него слишком часто со­ветов и лишь держать его в курсе всего, что они предприни­мают. Но особенно настаивал король на исчерпывающей ин­формации, когда дела шли негладко. Так, он пишет одному своему советнику: «Когда дела идут хорошо, меня надлежит лишь извещать, но когда они идут плохо, то я должен быть в полном курсе, чтобы помочь». В этом смысле интересны дипломатические переговоры, которые велись в конце XV века. Людовик дает своим послам директиву: «Действуйте, как вам покажется нужным». В действительности же он руководит каждым их шагом. «Господа, вы дураки, — пишет он своим послам, — если думаете, что подобные дела надо решать на большом собрании... Там, где много народа, всегда держатся очень заносчиво и много запрашивают, да к тому же перед таким стечением народа было бы стыдно признаться, что ну­ждаются в чем-нибудь».

Особенно советует Людовик своим послам подкупать слуг своих врагов. Он считает даром неба искусство преуспевать в этом деле. Особенно предостерегает король своих дипломатов, чтобы они не давали себя провести. Когда во время вышеупомянутых переговоров его послы были обмануты человеком, к которому отнеслись слишком доверчиво, Людовик в совершенном иссту­плении писал им: «Вы же видите, кровавые собаки, что ему нельзя доверять, верьте только тому, что вы сами увидите». И король заключает свое послание следующим выразительным наставлением: «Они вам лгут. Ладно! Лгите им больше». В этой заповеди заключена важнейшая суть дипломатии, как ее по­нимал Людовик XI.

Правление Людовика XI, имевшее столь важные послед­ствия для объединения Франции, оказало огромное влияние на развитие европейской дипломатии. Методы Людовика XI совершенно изменили весь характер и формы европейской дипломатии. Людовик еще в первые годы своего правления сумел оценить, какое большое значение для правительства имеют хорошие дипломатические кадры. Известны имена свыше 70 лиц, являвшихся дипломатами Людовика XI. Число же его тайных эмиссаров, которые сыпали пригоршнями зо­лото повсюду, где можно было получить информацию или всякую иную помощь, было огромно.

В то же время Людовик очень боялся чужих дипломати­ческих представителей у себя в стране, видя в них шпионов и соглядатаев. Однако он считал их неизбежным злом.

«Мудрый государь всегда старается иметь какого-нибудь друга у своего врага...» (Людовик XI).

Дипломатия Генриха IV (рубеж XVI - XVII вв.). В отличии от Людовика он был красив и смел, к тому же и умен. Генрих прекрасно понимал и постоянно подчеркивал вместе со своим главным помощником Сюлли, что захватить можно лишь то, что можно сохранить. Поиск общих интересов со внешнеполитическими оппонентами естественным образом делают их союзниками и, строго говоря, определяют границы возможного.

Генрих демонстрировал свою приверженность определенным «принципам внешней политики». Так принцип «политического равновесия» подразумевал то, что государство является национальным, т.е. строится на основе хозяйственного единства территории и связанного с ним единства языка и культуры, и в своих отношениях с другими государствами оно стремится обеспечить это целое от внешнеполитических посягательств. Практически во внешней политике это приводило к стремлению сохранить исторически сложившееся соотноше­ние сил между европейскими государствами, создать противо­вес всякой быстро увеличивающейся державе, — при захватах же, осуществленных сильнейшей державой, компенсировать слабейшие в целях восстановления все того же «равновесия». Конечно, все такие «принципы» были действительны лишь до тех пор, пока было невозможно или опасно нарушать их силой.

Генрих IV и руководствовался «принципами», пока было опасно иным способом округлять и расширять границы Фран­ции. «Я соглашаюсь с тем, — говорил он, — что страна, насе­ление которой говорит по-испански, должна оставаться во вла­дении Испании, а страна, где население говорит по-немецки, должна принадлежать Германии. Но те земли, в которых на­селение говорит по-французски, должны принадлежать мне».

Дипломатия Ришелье. В области внешней политики и ди­пломатии он был продолжателем деятельности Генриха IV. Поиски «естественных границ» Франции, отражав­шие все возраставшую мощь французской монархии, и сохра­нение «политического равновесия» — таковы были основы его дипломатии.

Ришелье понимал, что надо действовать не только оружием, но и пропагандой. Время Ришелье во Франции ознаменовалось появлением первой газеты, которую Ришелье сразу же поста­вил на службу своим планам, т.е. юридически обосновывал притязание на ряд территорий. В его «политическом завещании» содержится такая фраза: «Цель моего пребывания у власти заключалась в том, чтобы возвратить Галлии границы, предназначенные ей природой, вернуть галлам короля-галла, поставить на место Галлии Францию и повсюду, где была древняя Галлия, установить новую» (т.е. естественная граница на Востоке - р. Рейн, на Западе - Пиренеи, на Юге - Аппенины).

Эпоха Ришелье во Франции (он умер в 1642 году) ознаменовалась эпохой Вестфальского мира (1648 г.), который во многом определил международную ситуацию в Западной Европе на долгие годы (с Вестфальского мира начинается эпоха европейских конгрессов).

Дипломатия Людовика XIV. Пожалуй, с ЛюдовикомXIV - знаменитым Королем-Солнцем - связан период высшего расцвета абсолютизма (феодальной монархии) в мире вообще и во Франции, в частности. «Государство - это Я» - знаменитая фраза Людовика и стала лейтмотивом его правления.

Во внешней политике (которая, как известно, является продолжением внутренней) проводилась идея «меркантилизма». Ею руководил фактически первый министр - министр экономики и финансов Кольбер.

Огромные территории в Северной Америке в бассейне реки Миссисипи (Луизиана) были объявлены владе­ниями французского короля, хотя начало французских владений в Америке было заложено еще в половине XVII века (приобрете­ние Акадии и других колоний). От Кольбера сохранилась огромная деловая переписка: в ней имеются, между прочим, инструкции министра французским послам и представителям за границей. Эти документы свидетельствуют о том, насколько Кольбера занимали интересы французской торговли и француз­ской буржуазии. Уже в 1661 г. в докладной записке, подан­ной королю, Кольбер писал: «Если к естественному могуще­ству Франции король сможет присоединить силу, которую дают промышленность и торговля..., то величие и могущество короля возрастут до небывалых размеров». Серия «торговых войн» велась крупнейшими экономически сильными державами за морское и колониальное преобладание.

Вообще войны, которые вел Людовик XIV,весьма поучительны с точки зрения истории дипломатии. Наиболее интересна, так называемая, война за «испанское наследство» (в ходе которой удалось посадить на испанский престол представителя Бурбонов - французской королевской династии). Но сверхдержава - всемирная империя Бурбонов не возникла(!), по той причине, что державы Запада поставили главное политическое условие ее не создания перед французским королем.

Внешняя политика Людовика XV. Антикороль. Царствование преемника Людовика XIV является началом полного разложения французского абсолютизма и неудач его внеш­ней политики. Три войны, в которых Людо­вик XV принимал участие, — война за польское наследство (1733 — 1735 гг.), война за австрийское наследство (1740 — 1748 гг.), Семилетняя война (1756 — 1763 гг.), не были в такой мере необходимы для Франции, чтобы нельзя было их избежать: они получили поэтому название «войн роскоши».

У Франции этого времени не было недостатка в способных министрах и дипломатах (Вершен, Шуазель, д'Аржансон), но и самый талантливый дипломат не мог сделать хорошей дур­ную политику своего правительства.

В историю дипломатии вошел, так называемый, «секрет короля», как название личной политики Людовика XV.

Король в такой мере не доверял окружающим, боясь их воздействия на свою волю, и до такой степени презирал своих министров, что создал особый тайный кабинет, во главе которого с 1743 г. стоял принц Конти. Это был своего рода заговор ко­роля против своих собственных министров. Король, помимо официальных послов, имел в других государствах собственных тайных агентов, с которыми переписывался через голову своих министров. В числе этих тайных агентов были такие выдаю­щиеся дипломаты. Часто по приказу короля они вели политику, прямо противо­положную той, которую проводил официальный представи­тель французского правительства, и, несмотря на все свое искусство, в конце концов принуждены бывали делать глупо­сти. Королю нравилось водить за нос своих министров, не посвящая их в «секрет короля», а то, что от такой дважды тайной политики страдает Франция, Людовика XV трево­жило мало. Результаты внешней политики, впрочем, как и внутренней, для антикороля и его страны были плачевны. Антикороль известен своим изречение: «После нас - хоть потоп!».

Вышеназванное изречение, как не парадоксально - правильно, «потоп» и наступил для его наследника и для его страны - Великая французская революция.

Подводя итоги анализа дипломатии французских королей, считаем необходимым отметить, что, несмотря ни на что, французская дипломатия считается классической, эталонной, хрестоматийной. Неслучайно, большинство современных международных терминов и определений имеют французское происхождение, современная дипломатическая международная система имеет французские корни (в т.ч. протокол, этикет и т.п.).