Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. 11 страница

— Не знаю, — честно ответил Брейден. — Мы общаемся, наверстываем упущенное. Иногда кажется, будто ничего не изменилось, иногда, как будто знакомимся заново.

— Она тебе нравится, — уверенно констатировал Дрю.

— Она мне всегда нравилась. С этим-то никаких проблем.

— Я всегда считал проблемой ваших отношений географию, но не сейчас.

— Алекса уедет домой.

— А ты можешь поехать куда угодно. Здесь тебя ничто не держит. Твоя семья будет скучать по тебе, но, думаю, они будут счастливы, если будешь счастлив ты.

Брейден вошел вслед за Дрю в маленькое кафе-пекарню.

— Я обдумываю варианты.

— Ты голоден? — спросил Дрю. — Я не прочь перехватить сандвич.

— Мне только кофе.

Пока Дрю делал заказ, Брейден занял столик. Время ленча прошло, и в кафе было пусто, только в углу пожилой мужчина читал газету, прихлебывая кофе.

— Так почему мы здесь? — спросил Брейден, когда Дрю уселся, поставив на столик два стакана кофе.

— Мне неловко говорить тебе это.

— Говорить мне что? — спросил Брейден, откидываясь на спинку стула.

— Шеф передумал. Он больше не хочет, чтобы ты копался в истории с ограблением, Уэллборнами, Шейлой или кем бы то ни было. Он сказал, что, когда нашел свою дорогую подругу Фиби в крови и без сознания, был очень взволнован и не мог четко мыслить, иначе не согласился бы привлекать тебя. Ему кажется, что, пренебрегая правилами ведения расследования, мы только запутаем дело, кто бы ни оказался преступником. В чем-то он прав.

— Так ты меня увольняешь? — спросил Брейден с изумлением и легким раздражением. — Но ведь полиция мне не платит.

— Я не продумал все, как следует, когда обратился к тебе за помощью. Если честно, я не столько нуждался в твоей помощи, сколько хотел вытащить тебя из твоей квартиры. Я думал, ты осмотришься немного, а ты нырнул в дело с головой.

— Ну да. — Брейден надолго умолк. Что-то не складывалось, или, может… — Забавно слышать это сейчас, потому что вчера я разговаривал с шефом. Он явно не возражал против моего вмешательства.

— Как я сказал, он передумал.

— После нашего разговора, — подчеркнул Брейден.

Дрю нахмурился.

— Что именно ты ему сказал?

— Я спросил его о расследовании смерти Шейлы Каммингз. — Брейден беспокойно забарабанил пальцами по столу, чувствуя, что упускает нечто важное. — Шеф не возражал против моего расследования взлома антикварного магазина, однако встревожился, когда узнал, что я связываю его со старым делом. Теперь мне стало еще любопытнее.

Дрю вздохнул, с беспокойством взглянул на приятеля.

— Брейден, ты должен отступиться.

— Эй, это ты меня втянул. Ты хотел, чтобы я что-то сделал, вот я что-то и делаю. Ты не можешь меня уволить, Дрю.

— Меня больше волнует собственное увольнение.

Брейден не хотел становиться причиной ссоры приятеля с его боссом, но и не готов был отказаться от частного расследования.

— Мне нужно поговорить еще кое с кем. Я не буду это афишировать.

— С кем? — со вздохом спросил Дрю.

— С Дэниелом Стоуном и Робертой Уэллборн.

— Боже милостивый! Ты в самом деле думаешь, что сможешь втихаря опросить кандидата в сенаторы и руководителя его избирательной кампании? Да ладно.

— Думаю, что обоим или одному из них что-то известно о смерти Шейлы. И они оба здесь в городе, в крайнем случае весь уик-энд. Идеальный шанс.

— Оставь это. Я сам справлюсь.

— Ты не знаешь то, что знаю я, — возразил Брейден.

— Ничего ты не знаешь. Нутром чуешь.

— Ну, в общем, ты прав. Однако я хочу все прояснить. Я с ними поговорю. Если ничего не узнаю, выйду из игры.

— А ведь тебе это до смерти нравится. Не думал пойти в копы?

— Не знаю.

— Подумай. У тебя отличная интуиция, военная подготовка за плечами. Ты был бы потрясающим приобретением для нашего департамента… для любого департамента.

— Спасибо. Ты только что пополнил список страждущих найти мне новую профессию.

— Приятно видеть тебя заинтересованным, даже если это кончится моим увольнением, — улыбнулся Дрю.

— Надеюсь, до увольнения не дойдет.

— А я не ограничусь надеждами. Я пойду с тобой поболтать с Дэниелом Стоуном.

* * *

Алекса обвела взглядом торговый зал антикварного магазина. Она разобрала все коробки и умудрилась найти место для большинства новых поступлений, хотя пришлось не только потеснить предметы на витринных полках, но и использовать для хранения часть выставленной на продажу мебели. Маленький зал теперь выглядел вполне привлекательно, но, к сожалению, при всем своем старании Алекса не нашла ни единой вещицы, которую кому-нибудь захотелось бы украсть. И дневник Шейлы она тоже не нашла.

Услышав за спиной звук открывающейся двери, Алекса в страхе застыла. После многочисленных походов к мусорным бакам в проулке она забыла запереться. Алекса взяла себя в руки, обернулась и увидела женщину в красивом платье с цветочным узором и коротеньком трикотажном кардигане. Густые каштановые волосы свободно ниспадали на плечи. В руках нежданная посетительница держала очень дорогую дизайнерскую сумку.

— Простите, но магазин закрыт. Я просто навожу здесь порядок, — объяснила Алекса.

— Да, я слышала о недавнем ограблении. Я Роберта Уэллборн. Когда-то была женой Джека Уэллборна. Насколько я знаю, он прислал в магазин кое-какие вещи.

Алекса затаила дыхание. Ну надо же. Одна из тех, кого они с Брейденом внесли в список подозреваемых, явилась сама и стоит перед ней.

— У вас верные сведения. Я Алекса Паркер. Хозяйка магазина Фиби Грей, моя тетя.

— Да, я знаю, кто такая Фиби. Джек в последние годы очень нежно к ней относился, — с некоторой обидой произнесла Роберта. — Ну, редкая женщина ему не нравилась. Я хотела бы посмотреть, что он прислал.

Просьба прозвучала почти как приказ, и Алекса не сумела отказать столь же категорично. Впрочем, когда Фиби откроет магазин, все будет выставлено в витринах, а Роберта со всей очевидностью дала понять, что не уйдет, пока не увидит того, что желает.

Алекса указала на боковые полки.

— Почти все предметы там. Вы можете посмотреть, однако я не могу ничего продать вам без разрешения моей тети.

Роберта поджала губы, и Алексе сразу стало ясно, что мало кто осмеливается перечить этой женщине. Без лишних разговоров Роберта пересекла зал, окинула взглядом содержимое полок, взяла в руки музыкальную шкатулку, открыла и тут же поставила на место, затем перелистала несколько богато иллюстрированных книг большого формата и тоже отложила.

— Вы ищете что-то определенное? — спросила Алекса, гадая, не ищет ли Роберта дневник Шейлы.

— Просто любопытно, что я недополучила при разводе, — холодно ответила Роберта.

— Кажется, вы развелись давно.

— Шесть лет назад. Джек не любил распространяться о своем имуществе, и меня всегда разбирало любопытство, не припрятал ли он какую-то его часть.

И насколько сильным было это любопытство, мелькнуло в голове Алексы. Достаточным, чтобы вломиться в магазин? Не разумнее ли подождать, пока все распакуют, и тогда уже поискать интересующую вещь?

— Это все? — спросила Роберта, и Алекса вдруг поняла, что не все. Слова тети отчетливо зазвучали в ее голове: «Я отнесла одну коробку в кабинет, а когда вышла, почувствовала, что в торговом зале кто-то есть».

Алекса кабинет не осматривала. Просто взяла со стола тетину сумочку, а все остальное время провела в торговом зале.

Роберта прищурилась в ожидании ответа, и Алекса откашлялась, чтобы голос не выдал ее.

— Все, насколько мне известно. — Она вовсе не собиралась сообщать Роберте о коробке в кабинете, пока не заглянет в нее сама.

Роберта пристально и недоверчиво смотрела на нее еще пару секунд и, наконец, перевела взгляд на ближайшие полки. Неловкое молчание затягивалось, и Алекса вдруг поняла, что теряет прекрасную возможность вытянуть из Роберты кое-какую информацию, а значит, пора переходить в наступление.

— Вы знали Шейлу Каммингз?

Роберта оглянулась.

— Кого?

— Шейлу Каммингз. Актрису, арендовавшую ваш пляжный дом несколько лет подряд в летние месяцы. Она утонула в море недалеко от вашего дома. Удивляюсь, что вы не помните. Это была сенсация.

Роберта облизнула губы, подкрашенные бледно-розовой помадой.

— Теперь, когда вы уточнили, я, разумеется, припоминаю, но это было так давно. Почему вы спрашиваете меня о ней сейчас?

— Потому что дом для Шейлы в то лето арендовал мистер Стоун, а вы сейчас на него работаете, не так ли?

— Вы пытаетесь запятнать репутацию Дэниела? — резко спросила Роберта. — Вы работаете на его соперника?

— Нет, просто интересуюсь, и не только я. Полиция тоже интересуется. — Пожалуй, это было преувеличением, но Алекса нуждалась хоть в какой-то поддержке.

— Полиция? — Роберта вскинула брови. — Почему?

— Шейла умерла при таинственных обстоятельствах.

— Ну, я бы не назвала обстоятельства такими уж таинственными, а в том, что Дэниел не имеет никакого отношения к ее смерти, абсолютно уверена. Если дом арендовал он, значит, его попросил об этом Джек.

— И почему бы Джеку понадобилось просить его?

— Чтобы я не узнала, что дом арендует его любовница. Только он всегда меня недооценивал. Я была прекрасно осведомлена о его интрижках. Не так уж Джек был умен.

Алекса удивилась, что Роберта столь холодно и прагматично говорит о любовной связи мужа.

— Не похоже, что вы огорчены.

— Все в прошлом. Я это пережила.

— Я сожалею.

В глазах Роберты мелькнула растерянность.

— О чем вы сожалеете?

— О том, что ваш муж изменял вам.

— Нечего меня жалеть. И уж не вам, разумеется. Занимайтесь своими делами и не ворошите прошлое. Одна девушка уже умерла.

— Это угроза? — холодея, спросила Алекса.

— Не дурите. Я просто констатирую факт. И вам никогда не узнать, что случилось с той женщиной, так как единственный человек, знавший правду, мертв. И это Джек.

— Джек никогда не обсуждал с вами смерть Шейлы?

— В нашем доме ее имя никогда не упоминалось.

— Но когда Шейла умерла, вы не могли не заинтересоваться. Неужели вам не было любопытно, что случилось?

— А какой смысл? Я выше этого.

— Потому что не хотели знать, не был ли Джек каким-то образом в этом замешан. — Теперь Алекса понимала, почему Роберта закрыла глаза на смерть Шейлы: не хотела компрометировать себя любовной интрижкой мужа.

— Да, я не хотела знать, — признала Роберта.

— А как насчет Дэниела?

— Я уже вам сказала. Дэниел не имел с Шейлой ничего общего. Оставьте это дело в покое, мисс Паркер. Ничего нового вы не обнаружите. — С этими словами Роберта отвернулась и покинула магазин.

Алекса выдохнула с облегчением. Ну и стерва же эта Роберта Уэллборн. Совершенно ясно, что она не остановится ни перед чем, лишь бы защитить своего босса, а может, даже собственную репутацию. Правда, доля истины в ее словах есть. Джек — самый вероятный подозреваемый. И он мертв. Однако часть его вещей здесь, и Алекса направилась в тетин кабинет поискать не распакованную еще коробку.

Как и сказала тетя, под столом стояла небольшая коробка. Алекса сорвала упаковочный скотч, заглянула внутрь и увидела два тяжелых каменных книгодержателя. Ее энтузиазм начал потихоньку испаряться. Вместе с ценностями Джек Уэллборн прислал тете Фиби кучу хлама, и эти книгодержатели, пожалуй, относятся к этой категории. Алекса достала из коробки каменных монстров, затем коллекцию зажигалок — среди них ни одной золотой и похожей на ту, что на фотографии лежала рядом с именинным тортом, — три акварели в рамках и со вздохом осознала тщетность своих трудов.

Тут из торгового зала послышался звук чьих-то шагов, Алекса вздрогнула и вскочила на ноги. Неужели Роберта вернулась, чтобы исполнить свою угрозу? Надо было запереть дверь.

Алекса огляделась в поисках оружия, схватила один из книгодержателей, высоко подняла его, уставившись на открывающуюся дверь кабинета… и с облегчением выдохнула, увидев Брейдена.

Он замер на пороге, вытаращив глаза.

— Прости. Неужели я тебя так напугал?

Алекса опустила руку с книгодержателем.

— Мои нервы на пределе. Только что здесь была Роберта Уэллборн.

— И что ей было нужно?

— Хотела увидеть, что прислал сюда ее бывший муж. Разговаривая с ней, я вспомнила про коробку, которую тетя отнесла в кабинет перед нападением. — Алекса поставила свое оружие на стол. — Но в ней нет ничего интересного.

— Ты расспрашивала Роберту?

— Да. И мои вопросы ей не понравились. Правда, она изволила признать, что у Джека и Шейлы был роман, а дом арендовали на имя Дэниела потому, что Джек не хотел посвящать в свои амурные делишки жену. Еще она сказала, что Джек дурак, если не понимал, что она уже все о них знала. В общем, Роберта хитрая, холодная, безжалостная стерва, и она велела мне не лезть в это дело, потому что одна девушка уже умерла.

— Похоже на угрозу, — нахмурился Брейден.

— Думаю, Роберта просто пыталась меня напугать, но вряд ли она готова перейти от угроз к делу. Слишком она хитрая, чтобы ни с того ни с сего раскрывать свои карты. Я сказала ей, что полиция тоже ведет расследование. Ты что-нибудь вытянул из Дрю?

— На самом деле он отстранил меня от расследования.

— Почему? — удивилась Алекса.

— Шеф боится, что я помешаю расследовать это дело.

— Нет у него никакого дела.

— Я задавал слишком много вопросов о Шейле. Ему это не понравилось.

— И ты отступишься?

— Ни за что, — улыбнулся Брейден. — Я объяснил Дрю, что он не может меня уволить, но, поскольку Дрю волнуется за сохранение собственной работы, я согласился взять его на встречу с Дэниелом Стоуном.

— Ты виделся с Дэниелом Стоуном? — удивилась Алекса.

— Минут пять. И позволил Дрю вести беседу. Сам бы я вытянул из Стоуна больше, но выбора у меня не было.

— Дэниел сообщил что-нибудь ценное?

— Он подтвердил то, что сказала тебе Роберта. Мол, Джек не хотел, чтобы жена знала, что Шейла снова арендует его дом, поэтому попросил Дэниела подписать договор. Еще Дэниел сказал, будто во время смерти Шейлы находился в Нью-Йорке и может подтвердить свое алиби. Он также сказал, что Шейла забеременела от Джека, и если хорошенько поискать, то, вероятно, найдутся медицинские документы, доказывающие, что она сделала аборт.

— Многовато ответов для пятиминутного разговора, — заметила Алекса.

— Стоун явно подготовился, — подтвердил Брейден. — Подозреваю, его подручные подчистили все, что могло бы связать его с Шейлой.

— Они, как и Роберта, пытаются надежно привязать Шейлу к Джеку, но Джек мертв. Тупик.

— И ты готова опустить руки? — с вызовом спросил Брейден, и его тон удивил Алексу.

— А ты? Ты сам сказал, что тебя отстранили от расследования, или я ослышалась?

— Мы продолжим наше частное расследование. Конечно, если ты меня не бросишь.

— Не брошу, но я понятия не имею, что теперь делать. Вероятно, мы уже получили ответ. Джек или убил Шейлу, или она сама себя убила, потому что была в депрессии и не видела другого выхода.

— Значит, нам еще есть что выяснить.

— Если это возможно.

— Если мы не поищем ответ, то точно его не найдем.

Алекса пристально посмотрела на Брейдена. Его слова нашли в ней отклик на более личном уровне.

— Согласна. Брейден, это справедливо и для нас. Если мы хотим прояснить наши отношения, то не должны отступать. Если мы сейчас бросим все попытки, то никогда не узнаем, поступили ли мы правильно.

Брейден напрягся, его зеленые глаза потемнели.

— Я не сказал, что отказываюсь от наших отношений.

— Твое поведение иногда говорит об обратном.

— Как и твое.

— Ты прав. Каждый из нас делает шаг вперед и отступает на два шага назад. Мы боимся, так как оба в глубине души понимаем, что между нами существует что-то особенное. — Алекса чуть не задохнулась от нахлынувших эмоций. — Но сейчас я не собираюсь в это углубляться. Будем решать проблемы по мере их поступления. — Она убрала в коробку все, что вытащила из нее. — Я оставлю это здесь, пока не расчищу больше пространства в торговом зале. — Задвигая коробку под стол, Алекса увидела в глубине деревянный ящичек. — А это что? — пробормотала она.

Брейден присел на корточки.

— Ты еще что-то нашла?

— Да, но не знаю, принадлежит это тете или относится к посылке Уэллборна.

— Так давай узнаем. — Брейден потянулся под стол и без особых усилий подтащил к себе ящик.

Алекса ожидала увидеть мелкие антикварные вещицы, но, открыв ящик, обнаружила вещи из своего детства. Старый рюкзак, тот, в который она каждым летним днем складывала найденные сокровища. Ее велосипедный шлем, блокнот с детскими рисунками, старая музыкальная шкатулка.

— О боже. Тетя Фиби сохранила мои вещи. — Расстегнув рюкзак, Алекса достала мешочек со своей коллекцией «морского» стекла, и подступившие слезы затуманили ее глаза. — Здесь все. Она ничего не выбросила.

— Она ждала твоего возвращения.

— Как же я скучала. Глядя на это, я снова думаю, как бы сложилась моя жизнь, если бы родители не развелись и все летние каникулы я счастливо проводила бы здесь. — Алекса подняла глаза и в упор посмотрела на Брейдена. — Я до смерти ненавижу разводы.

— Знаю, — тихо ответил он. — Но ты вернулась и сможешь что-то создать из этого стекла.

— Кто знает, может, что-то получится. — Она снова взглянула на стеклышки, отложила и заглянула в рюкзак. На дне лежало что-то еще… что-то синее.

Ее сердце снова пропустило удар.

— Брейден, взгляни. — Алекса обхватила ладонью горлышко переливающейся синей бутылки, достала ее. — Бутылка с «джином». Я совсем о ней забыла. Мы нашли ее в тот наш последний день на пляже. Мы закрыли глаза и загадали желание…

Алекса унеслась мыслями в тот день и отчетливо увидела его. И словно наяву услышала свое желание. Хочу, чтобы Брейден в меня влюбился.

Дыхание перехватило. Прошло пятнадцать лет, а ее желание не изменилось. Она посмотрела Брейдену в глаза и по их выражению догадалась, что он тоже перенесся мысленно в тот летний день.

— Что загадал ты?

Брейден замотал головой.

— Не помню.

— А я думаю, помнишь.

Брейден сделал глубокий вдох, протяжно выдохнул.

— Я загадал, чтобы ты вернулась, Алекса.

Ее сердце бешено забилось.

— Брейден, вот я и вернулась. Твое желание исполнилось.

— Пожалуй. — Он долго смотрел на нее и наконец наклонился, явно намереваясь поцеловать, но Алекса положила ладонь на его плечо.

— Если ты начнешь меня целовать, то не сможешь просто остановиться и вдруг опять сбежишь. Брейден, я больше не выдержу этих метаний. Ты должен решить, хочешь меня или нет.

— А ты, Алекса?

Протекло не меньше минуты, прежде чем она произнесла единственно возможное:

— Я хочу тебя.

Он сглотнул комок в горле и распрямился.

— Пошли.

— Куда? — еле выдавила Алекса, поднимаясь на ноги и все еще сжимая бутылку. Почему-то было страшно оставлять ее. Вдруг именно магия синей бутылки подталкивает их с Брейденом туда, куда они всегда стремились.

— В твою гостиницу.

— Правда? Ты не передумаешь, когда холодный ветер и реальность отрезвят тебя?

— А ты?

— Поживем — увидим.

К счастью, от антикварного магазина до гостиницы было недалеко. На всем этом коротком пути они не произнесли ни слова. Оба молчали, пока лифт поднимал их на третий этаж. Молча вошли в ее номер.

Алекса бросила ключ на комод, не в силах отвести взгляд от широченной кровати, занимающей, как ей казалось, почти всю комнату.

Брейден остановился чуть позади нее, и она не понимала, передумал он или дает время передумать ей.

Напряжение ощутимо пульсировало в воздухе. Алекса сбросила туфли, сдернула через голову и бросила на стул джемпер. Она нервничала и сгорала от нетерпения и тревоги одновременно.

Не слишком ли скоро? Может, они не должны спешить и им стоит лучше узнать друг друга?

Не слишком ли поздно? Может, они уже упустили свой момент?

Не мучают ли Брейдена те же сомнения? Гос-поди, почему он молчит? Пусть хоть что-то скажет или сделает.

Алекса, словно завороженная, смотрела, как Брейден медленно стянул футболку и бросил ее на кровать. И затаила дыхание, уставившись на переливающиеся под гладкой кожей упругие мышцы. Ну и мускулатура у парня… и длинный белый шрам под ребром, как напоминание о военном прошлом.

Теперь она должна что-то сказать, что-то сделать.

Он ждал. Он наблюдал за ней. И ей стало не по себе.

Брейден так привлекателен, так подтянут, а она? Она сейчас не в лучшей форме. Уже несколько недель не посещала спортзал. А вдруг Брейден разочаруется? Вдруг она не оправдает его ожиданий?

— Не надо так много думать, — нарушил молчание Брейден. Их взгляды встретились.

Алекса облизнула губы, все еще не решаясь продолжить начатое.

— Ты классно выглядишь.

— Твоя очередь, Алекса.

Лучше бы он перехватил инициативу из ее рук, притянул к себе, сорвал с нее одежду, но, казалось, ему интереснее смотреть, как она раздевается сама.

Ей доводилось раздеваться перед мужчиной и раньше, но не перед этим мужчиной, а все остальные сейчас казались незначительными, как будто были временными заменителями, пока она снова не найдет Брейдена.

Она нашла его. Они, наконец, оказались в одном и том же месте в одно и то же время.

— Я будто стою на обрыве над пропастью, — прошептала Алекса.

— Я не дам тебе упасть.

— Но вдруг ты заставишь меня спрыгнуть.

— Только если ты захочешь.

— Когда ты рядом, я всегда хочу спрыгнуть… что бы мы с тобой ни делали.

— Со мной то же самое, но если слишком рано…

Она отрицательно покачала головой.

— Нет, точно не слишком рано.

Трикотажный топик отправился вслед за джемпером. Алекса тряхнула волосами, освобождая их, и подумала, что, к счастью, надела сегодня один из своих самых красивых бюстгальтеров.

— Ты прекрасна, Алекса. Я всегда знал, что ты станешь красавицей.

— Правда? Я же была тощая… — пробормотала она, смущенно скрестив руки на груди.

— Теперь уже нет, — тихо сказал Брейден, приближаясь и обнимая ее за талию. Алекса почувствовала жар его пальцев, представила, как его руки касаются ее тела. — Давай взглянем на остальное. — Он расстегнул «молнию» ее джинсов.

Алекса помогла ему стянуть джинсы, отбросила их и забыла обо всех сомнениях, когда Брейден впился губами в ее губы.

Он страстно хотел заняться с ней любовью, но спешить не собирался. Скользнул губами по ее подбородку к шее, поцеловал ключицу.

— У тебя еще остались веснушки… — Его губы коснулись россыпи светлых пятнышек над розовыми кружевами бюстгальтера.

Ей стало трудно дышать. Намеренно неспешное соблазнение лишало ее сил, воли, разума.

За губами последовал язык, Алекса вцепилась в плечи Брейдена и едва не застонала от облегчения, когда он сорвал разделявший их бюстгальтер и впился губами в изнывающий от ноющей боли сосок.

— Слишком медленно, — пробормотала она.

— Недостаточно медленно, — возразил Брейден и опустился перед Алексой на колени. Прижался губами к ее пупку, перебирая пальцами край крохотных кружевных трусиков. Снова за его губами последовал язык… и вдруг, будто сквозь туман, до нее донесся вопрос: — Что это?

— Что? — Алекса опустила глаза и увидела, как Брейден обводит кончиком пальца татуировку на ее левом бедре.

— Надо же, бабочка. Совсем как те, за которыми ты гонялась.

— И ни разу не поймала. А ты говорил, что нечего и пытаться. Кое-кто должен быть свободен.

— И ты хотела быть свободной. — Брейден поднялся с колен, заглянул в ее глаза. — Ты хотела стать бабочкой. Ты хотела улететь от всех своих домашних проблем.

— Больше всего на свете. И это желание только усилилось после того, как мы уехали отсюда и я стала маминым якорем.

— Когда ты сделала эту татуировку?

— После окончания колледжа, после того, как узнала, что ты женился. Я долго бродила по нашему любимому пляжу. Понимала, что не смогу вернуть прошлое, но хотела снова почувствовать то, что чувствовала в детстве с тобой. Свободу.

— И посадила бабочку на свою попку, — улыбнулся Брейден.

— Чтобы напоминала мне о свободе полета. Но какие там полеты! Я даже боялась взглянуть на небо. Уставилась в землю и двинулась вперед… в какой-то бесконечный поход в никуда.

— Теперь все изменится, — твердо сказал Брейден. — Алекса, я хочу, чтобы ты летала.

— Только с тобой вместе. — Она прижалась губами к его губам и потянулась к застежке его джинсов.

Вдвоем они быстро освободились от остатков одежды. Медлительность сменилась жарким нетерпением.

И когда они остались нагишом, Алекса восхищенно улыбнулась:

— Блеск. Даже не представляла, что ты вырастешь таким неотразимым.

Он ухмыльнулся.

— Взаимно.

Обнявшись, они упали на кровать и с изумлением и страстью, сознанием новизны и вспыхивающими воспоминаниями исследовали тела друг друга. Не было никакой неловкости, обычной при первом свидании. Все было так, будто они ждали этого момента пятнадцать лет, и теперь их тела точно знали, что делать. Полная гармония, полное взаимопонимание, ответы, возникающие раньше вопросов. Алекса чувствовала, что ее близость с Брейденом идеальна и абсолютно правильна… она чувствовала, что наконец нашла дорогу домой.

* * *

Алекса проснулась через несколько часов. В гостиничном номере было темно, и ей показалось, что уже ночь, но на электронных часах светились зеленые цифры: двадцать пятнадцать. Шевелиться не хотелось. Под боком Брейдена ей было очень тепло и уютно, ее голова покоилась на его груди… Вдруг ритм его дыхания изменился. Алекса приподняла голову и взглянула на его лицо.

Брейден открыл глаза, улыбнулся Алексе, поглаживая ее голую спину.

— Привет. Который час?

— Девятый.

— Не шутишь? Мы так надолго вырубились?

— Да, мы оба вымотались, — ответила Алекса, без смущения вспоминая все их чудесные безумства.

— Нам надо было многое наверстать. — В его глазах мелькнуло сомнение. — Ты так себе это представляла?

— Брейден, все получилось гораздо лучше, потому что было на самом деле. Реальность, а не грезы, когда я просыпалась в одиночестве, опустошенная и печальная, и скучала по тебе.

— Я тоже о тебе грезил.

У нее в животе заурчало, и Алекса покраснела от смущения.

— Не очень-то красиво.

Брейден расхохотался.

— Я тоже голоден.

— Жаль, что здесь не подают еду в номера.

— Можем что-нибудь заказать в кафе.

Алекса обрадовалась, что Брейден не хочет выходить, не хочет одеваться и покидать ее. Залучив Брейдена в свою постель, она вовсе не жаждала его отпускать.

— Хорошая мысль.

— Если любишь китайскую кухню, могу порекомендовать «Хот Вок». Я приятельствую с Ханом, сыном хозяина. В последние два месяца я практически жил на готовой еде. Если найдешь мой сотовый, я ему позвоню.

Алекса прихватила простыню и, заворачиваясь в нее, отправилась на поиски телефона.

— Эй, ты мне загораживаешь весь вид, — поддразнил Брейден, явно не стесняясь собственной наготы. А в общем, зачем ему прикрываться? У него изумительное тело.

— Ты уже видел достаточно, — возразила Алекса, кидая ему телефон.

— Я сам скажу, когда будет достаточно.

— Просто звони.

Алекса ушла в ванную комнату, надела один из гостиничных халатов, а когда вернулась, Брейден, уже в трусах, разговаривал по телефону. Она присела на край кровати.

— Надеюсь, ты заказал горы еды, — сказала она, когда он закончил разговор. — Я умираю от голода.

— Ты всегда ела слишком много для тощей девчонки.

— Я уже не такая тощая.

— Перестань, ты потрясающая. Алекса, я не кривлю душой. Ты красива с головы до пят. Ты моя летняя девушка.

— А я все еще думаю, что ты должен закончить мою песню.

— Может, ты поможешь написать еще несколько куплетов.

— Может, и помогу.

Брейден наклонился и поцеловал ее.

— Знаешь, обычно Хану требуется не меньше получаса, чтобы доставить еду.

— Да что ты говоришь? — прошептала она. — И как же мы проведем это время?

— У меня найдется парочка идей. — И с этими словами Брейден притянул ее к себе на колени.

* * *

— Секс, чоу-мейн [10], ночное кино по телевизору, снова секс. Поразительная ночь, — прошептала Алекса, когда субботним утром солнечный свет заструился в окно.

— Снова секс, — предложил Брейден с сон-ной улыбкой.

Алексе нравилось в нем все. И встрепанные, закудрявившиеся волосы, и темная утренняя щетина на щеках и подбородке. А больше всего ей понравилось просыпаться рядом с ним.

— Ты думаешь только об одном, — поддразнила Алекса, перекатываясь на бок и подпирая голову локтем.

— Да, о тебе. Мы же наверстываем кучу потерянного времени.

— Если мы наверстываем пятнадцать лет, ты еще здесь побудешь некоторое время.

— Меня это устраивает.

— Серьезно, Брейден…

— Серьезно? — Он тоже перекатился на бок лицом к ней. — И к чему ты ведешь? Мне пора начинать волноваться?

— Просто хотела сказать, я рада, что ты остался. — И не стала уточнять, сколько раз просыпалась среди ночи, волнуясь, найдет ли его рядом с собой утром. Нет, все-таки вырвалось: — У меня было это ужасное чувство, что я просыпаюсь, а ты ушел.