Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. 7 страница

Необходимо как можно скорее покончить с мыслями о счастливом будущем с Брейденом, иначе она никогда не полюбит никого другого. Нужно просто перестать грезить о нем… или удостовериться, что между ними нет и не может быть ничего серьезного. Сейчас они оба оказались в одной лодке, и неважно, что было между ними или к чему может привести их встреча, важно лишь настоящее.

Сможет ли она убедить Брейдена рискнуть и дать шанс их робко расцветающим чувствам? Вряд ли.

Он практически сбежал после поцелуя. Если бы она была неопытной девушкой, решила бы, что ему не понравилось, но, как взрослая женщина, понимает, что он наслаждался поцелуем, как и она сама.

Просто Брейден переживает сейчас нелегкие времена: неудавшийся брак, увольнение из армии, ранение и все то, что случилось с ним во время боевых действий. Неподходящее время бросаться очертя голову в новые отношения. И это она понимает. Только боится, что если уедет, если снова не прояснит все до конца, они никогда не будут вместе.

Готова ли она рискнуть?

Эдвин Хейз отвел ее в сторонку поговорить, и она даже обрадовалась тому, что он прервал ее сумбурные мысли. Дай бог, время поможет ей прийти к какому-то решению.

— Фиби так счастлива, что ты здесь, — дружелюбно улыбнулся Эдвин. — Только о тебе и говорит. Знаешь, на каждое Рождество она покупает тебе какое-нибудь украшение, как прежде, когда ты была ребенком.

Алекса остолбенела.

— Вы шутите?

Эдвин улыбнулся еще шире.

— И убирает подальше, чтобы в один прекрасный день подарить тебе.

— Она такая чуткая и заботливая.

— Да, она такая, твоя тетя.

— Все эти годы я ужасно скучала по ней и хранила счастливые воспоминания о Сэнд-Харборе и ее доме.

— Я рад, что ты вернулась. Надеюсь, ты не будешь чувствовать себя здесь гостьей.

— Постараюсь.

Алекса хоть и возобновила отношения с тетей еще шесть лет назад, в город приехала только сейчас. Отчасти из-за Брейдена. Боялась столкнуться с ним или его женой и хотела вначале устроить собственную личную жизнь, чтобы быть во всеоружии. В общем, она все оттягивала и оттягивала приезд, и, похоже, выбранная стратегия себя не оправдала. Может, следует внести в нее изменения. Схватить то, что хочешь, и держать крепко-крепко.

— Твой отец тоже здесь?

Вопрос Эдвина вернул Алексу к действительности.

— Нет. Мне пока не удалось с ним поговорить.

— Но ты оставила ему сообщение? Он знает, как сильно пострадала его сестра? — продолжил допрос Эдвин с некоторой долей раздражения.

— Оставила, и не одно.

Эдвин не удержался от осуждения:

— Я всегда знал, что Роб эгоист, но надеялся, что Фиби ему небезразлична. Она столько сделала для него, когда он рос. Прости, если я оскорбил твоего отца, но его поведение выше моего понимания.

Алексе нечего было сказать в защиту отца. Он и в самом деле эгоист. Просто странно, что и Эдвин Хейз это знает. Ее отец очень обаятелен, и большинство знакомых считает его классным парнем… по крайней мере те, кому не пришлось с ним жить. Хотя, похоже, со своей второй женой он живет вполне счастливо.

— Ну, надеюсь, еще увидимся, — немного остыл Эдвин, протягивая руку.

Алекса ответила на его рукопожатие.

— Я тоже надеюсь.

— Не торопись с отъездом, — добавил Эдвин. — Твоя тетя любит казаться сильной и независимой, но сейчас ей просто необходима поддержка родных. Фиби потрясена случившимся, ведь она так любит свой магазин. Это ее второй дом. Поверить не могу, что она чуть не… — Эдвин не смог произнести жуткое слово. — Это просто не должно было случиться.

— Да, конечно.

— Я сам возглавил расследование и привлек к нему всех, кого только смог.

— Я знаю и ценю это.

Когда шеф полиции удалился, Алекса снова подошла к тете и улыбалась и прощалась с посетителями, пока последний визитер не покинул палату.

— Вы очень популярны, тетя Фиби, — заметила Алекса, присаживаясь на стул у кровати. — А я-то боялась, что вам придется целый день лежать в одиночестве.

— В маленьких городках люди не так разоб-щены, как в больших. Я люблю своих друзей.

— А они любят вас. Особенно, шеф полиции. Он явно увлечен вами.

Фиби улыбнулась одними уголками губ.

— Я знаю Эдвина почти двадцать лет. У него была чудесная жена, но ей не нравилось, что он трудоголик, и они развелись.

— Не представляю, как можно быть трудоголиком в Сэнд-Харборе.

— Потому что ты всегда приезжала сюда на каникулы, — объяснила Фиби. — Но люди живут здесь круглый год и напряженно работают, чтобы другие хорошо отдыхали.

Алекса кивнула.

— Я понимаю.

— Эдвин вырос не в Сэнд-Харборе, приехал сюда уже взрослым и начинал с нуля, а потому ему пришлось работать больше, чем многим. Он сделал отличную карьеру, и под его присмотром этот город напоминает хорошо отлаженные часы. Эдвин поверить не может в то, что случилось со мной.

— Я уверена, он сделает все возможное, чтобы найти грабителей.

Фиби согласилась с ней.

— Я тоже в этом уверена. — Она помолчала. — Несколько месяцев назад он сделал мне предложение.

— Обалдеть! — искренне изумилась Алекса. — И что вы ответили?

— Что подумаю.

— Вы его любите?

— Он мне нравится, но тяжело думать о новом браке. Я очень любила своего мужа. Не знаю, смогу ли так же полюбить кого-то другого. Только умоляю, не проболтайся. Никто пока об этом не знает.

— Не проболтаюсь, — пообещала Алекса. — И, по-моему, шеф Хейз не единственный мужчина, влюбленный в вас по уши.

Тетушка мило покраснела.

— Ой, нет. Буч и Айан просто добрые друзья.

— А на мой взгляд, у вас есть выбор, так что не спешите, подумайте хорошенько, кто из них вам действительно нужен.

— Хороший совет. А теперь, Алекса, расскажи-ка, чем ты сегодня занималась.

— Ну, похвастаться особенно нечем. Я в основном болталась по городу и пляжу. — Алексе не хотелось тревожить тетю своими безумными теориями о взломе, пока хоть что-нибудь не прояснится. — Но после больницы я собираюсь поехать в магазин, разобрать коробки и навести там порядок.

— Не перетруждайся. Отдохни, развейся, пока ты здесь. Может, заново познакомишься с Брейденом. — Фиби лукаво улыбнулась. — Так приятно видеть вас вместе.

— Не пытайтесь нас сосватать, — предупредила Алекса.

— А почему нет? Когда-то ты его любила.

— Когда мне было двенадцать.

— И ты до сих пор одинока, а Брейден разводится. Мне кажется, что вы наконец встретились в правильном месте в правильное время. Я ведь знаю, что когда ты приезжала ко мне после окончания колледжа, то надеялась увидеться и с ним.

— Поживем — увидим. Главное для меня — помочь вам.

— Спасибо, Алекса. Надеюсь, возня в магазине тебе не наскучит.

— Ни в коем случае. Я всегда любила ваш магазинчик.

— И сочиняла разные истории о вещах, которые ко мне попадали.

— А мне помнится, что это вы сочиняли, тетя Фиби.

И они тепло улыбнулись друг другу.

— Мы вместе сочиняли, — произнесла Фиби, испытующе глядя на Алексу. — Я всегда думала, что когда-нибудь ты будешь работать со мной или я оставлю магазин тебе.

Ее слова тронули Алексу.

— Я совсем не разбираюсь в антиквариате.

— Я бы тебя научила… Но я знаю, что у тебя своя жизнь. Просто мне хотелось бы, чтобы ты жила поближе. Мы потеряли столько лет, и я мечтаю наверстать упущенное время.

— Мы уже наверстываем, — виновато произнесла Алекса. — Я рада, что вам лучше. Вы что-нибудь вспомнили об ограблении?

Фиби отрицательно покачала головой.

— Нет. Очень жаль. Эдвин тоже меня все время спрашивает, и утром снова приходил офицер Лассен. Я стараюсь вспомнить, но не могу. Чувствую, вот оно, прямо на поверхности, но ничего не всплывает.

— Не страшно. Не перенапрягайтесь. — Может, и хорошо, что тетя ничего не помнит и все ее друзья это знают, подумала Алекса. Новость об этом разнесется по городку, тогда грабители успокоятся и не попытаются прикончить тетушку.

— Все стараюсь понять, что же взял грабитель. Хорошо бы поскорее вернуться в магазин, но врач говорит, что я должна оставаться здесь еще несколько дней. Я чувствую себя такой бесполезной.

— Не тревожьтесь о магазине. Просто побыстрее выздоравливайте, — попросила Алекса. — Полиция ведет расследование, и мы с Брейденом не сидим сложа руки.

— Вы с Брейденом… Мне нравится, как это звучит. Я волнуюсь за Брейдена. Ему много пришлось пережить, и я думаю, он нуждается в поддержке, но он упрям и независим. Ваша дружба была особенной. Может, тебе удастся достучаться до него.

— Ему не нужна моя помощь. Как вы и сказали, он упрям и независим.

— И тебе настойчивости не занимать. Попробуй заставить его раскрыться.

— Не знаю, смогу ли я… и захочу ли. Боюсь сорвать крышку с ящика Пандоры.

— Иногда риск неизбежен, — улыбнулась Фиби. — И поторопись. Каждый раз, как я спрашиваю тебя о сердечном друге, ты говоришь, что у тебя нет времени на любовь. Ты должна правильно расставить приоритеты, или закончишь жизнь в одиночестве.

— Любовь не спасает от одиночества. Посмотрите на мою маму. Или на Брейдена. Миллионы разводов каждый год. Я не понимаю, зачем люди вообще женятся.

— Потому что хотят серьезных отношений, хотят обязательств друг перед другом. У меня был чудесный крепкий брак. Жаль, что ты не застала твоего дядю. Чарлз был потрясающим человеком. Сильным и добрым, и очень преданным.

— Да, жаль, что я его не знала. Таких, как он, мало.

— Брейден точь-в-точь подходит под это описание.

— Может быть, — согласилась Алекса. — Но достучаться до него, пробить его оборону быстро не получится, так что давайте поговорим о чем-нибудь другом. Давайте поговорим о вас.

— А со мной полный порядок. Я чувствую себя все лучше и лучше. И уже изнываю от скуки.

— Так это замечательно. Это значит, что вы выздоравливаете.

— Стараюсь. Не привыкла я целыми днями валяться в постели. — Фиби помолчала. — Ты уже поговорила с отцом?

— Пока нет.

— Ну, он занят.

— Он вечно занят. — Алексе не удалось скрыть свою горечь, и Фиби прищурилась.

— Он обидел тебя. Мне жаль.

— Нам вовсе не обязательно говорить о нем.

— Иногда мне хочется дать ему пинка под зад, как бывало, когда он был ребенком. Мой младший братец порой очень эгоистичен.

— По-моему, хороший пинок под зад ему бы не помешал, — согласилась Алекса.

— Ты часто с ним разговариваешь?

— Можно сказать, никогда. Но я снова ему позвоню. Вы его единственная сестра, и столько для него сделали. Он должен быть здесь. С вами.

— Поэтому я здесь, — раздался за ее спиной мужской голос.

Алекса в шоке уставилась на отца, вошедшего в палату. Пролетел год с тех пор, как они мельком виделись, когда родился его четвертый ребенок, и он почти не изменился. Может, выглядел чуточку старше, но явно все так же скрупулезно заботился о своей внешности. Ни одного седого волоска в шевелюре, ни одной складочки на черных слаксах и дорогой хлопковой сорочке. Правда, если присмотреться, одно изменение все же можно было обнаружить: едва наметившиеся залысины.

Отец улыбнулся Алексе, протиснулся мимо нее и поцеловал сестру в щеку.

— Мне очень жаль, что такое случилось с тобой, Фиби. Как ты себя чувствуешь?

— Сегодня гораздо лучше. Голова болит уже не так сильно. Я очень рада, что ты приехал, Роб. Я знаю, как ты занят на работе и с детьми.

— Прости, что не приехал раньше, но я знаю, что Алекса о тебе хорошо заботится.

— Разумеется.

— Как я понял, ты помешала ограблению. Ты видела, кто на тебя напал?

— Нет. А если и видела кого, то не помню. У меня сотрясение мозга.

— Есть подозреваемые? — Вопросы следовали один за другим. — Полиция нашла кого-нибудь?

— Нет.

— Ты хоть представляешь, кому понадобилось вламываться в твой магазин? У тебя там есть что-то ценное?

Прямо допрос с пристрастием, удивилась Алекса. Разве уже не ясно, что Фиби ничего не помнит?

— Моя лавка битком набита ценностями. И почему это поняли только сейчас? — усмехнулась Фиби.

— Прости, я не хотел тебя огорчать.

— Роб, как дети? Ты давно не присылал мне фотографий. Должно быть, они сильно выросли.

Алекса слушала, как отец рассказывает о ее единокровных братьях и сестрах, и не чувствовала с ним никакой родственной связи. Много лет она любила его и ненавидела, а сейчас была почти равнодушна, будто он посторонний ей человек.

— Алекса! — окликнул отец.

— Извини, ты что-то сказал? — спросила она, заметив, что и отец, и тетя выжидающе смотрят на нее.

— Фиби говорит, что ты помогаешь ей с магазином, — повторил отец.

Алекса кивнула:

— Да, нужно распаковать много коробок.

— Я уеду только завтра, так что мог бы помочь тебе, — предложил отец.

Еще одно потрясение.

— Правда?

— Конечно. А почему нет?

— Ладно, — протянула Алекса, слегка запинаясь. Мысль о том, что они с отцом проведут вместе несколько часов, казалась невообразимой.

— Только сначала загляну в полицейский участок, — продолжал отец. — А потом сразу в магазин.

— Хорошо. Там и встретимся.

— Договорились.

Роб улыбнулся сестре.

— Я еще зайду к тебе вечером, а пока постарайся поспать.

— Попробую.

— Скоро увидимся, Алекса.

— Хорошо. — Она так до конца и не поверила, что отец поможет ей наводить порядок в антикварной лавке.

— Что-то новенькое, — заметила Фиби, когда они снова остались одни. — Не могу припомнить, когда в последний раз Роб заходил в мой магазин, не говоря уже о помощи. Твой отец много-гранный человек.

— И что это значит?

— Только то, что его нельзя охарактеризовать одним словом… плохой или хороший.

— Тетя Фиби, я его почти не знаю.

— Похоже, вам выдался шанс узнать друг друга поближе. Не упусти его.

— Не упущу, — пообещала Алекса.

У нее накопилось множество вопросов. И больше всех волновал один, хотя она еще не знала, хочет ли получить на него ответ. Наберется ли она смелости задать тот вопрос? Брейден предупредил, что это может быть опасным.

После того как Дрю высадил его у дома, Брейден пересел в свою машину и отправился на другой конец города. Эдвин Хейз как раз въезжал на подъездную дорожку у своего дома, когда Брейден припарковался у обочины.

— Шеф Хейз, — окликнул он, выйдя из машины.

Эдвин оглянулся, захлопнул дверцу машины и подошел, не скрывая своего удивления.

— Брейден? Неужели ты?

— Он самый.

— Слышал, ты нам помогаешь.

— Стараюсь.

— Хорошо, — кивнул Хейз. — Из того, что я знаю о твоей военной службе, нам повезло заручиться твоей помощью.

— Благодарю вас. Дрю подумал, что вы могли бы ответить на кое-какие мои вопросы.

— Спрашивай.

— Что вы могли бы мне рассказать о смерти от утопления некоей Шейлы Каммингз?

Хейз непонимающе уставился на него.

— Я думал, что ты станешь расспрашивать о месте преступления, о том, что я видел в антикварном магазине, а ты спрашиваешь о давно умершей женщине. Почему?

— Между посылкой Уэллборна и взломом магазина Фиби прослеживается связь. Я поинтересовался прошлым Уэллборна и кое-что нашел. Женщина, арендовавшая его дом, умерла при загадочных обстоятельствах. — Собственные доводы ему самому показались не слишком убедительными. Хейз наверняка уже жалеет, что позволил привлечь его к расследованию.

— Она не умерла при загадочных обстоятельствах, она утонула, — уточнил шеф полиции.

— И ни у кого не закрались сомнения в том, что ее смерть не была случайной?

— Разумеется, такая версия была, но расследование не выявило никаких признаков насильственной смерти. Ее сестра сообщила, что Шейла не очень хорошо плавала, и также упомянула, что она была в глубокой депрессии после провала своего фильма.

— Значит, она могла совершить самоубийство?

— Предсмертной записки не нашли, но, учитывая слова сестры и то, как мисс Каммингз была одета, вероятность такая оставалась. Вот почему мы провели тщательное расследование и пришли к выводу, что это был несчастный случай либо самоубийство, но никто посторонний в ее гибели не замешан.

Брейден решил копнуть поглубже.

— Шейла дружила с кем-нибудь из Уэллборнов? Они как-либо комментировали ее смерть?

— Она жила в их доме перед смертью, но была одной из многих летних арендаторов.

— Многих? — усомнился Брейден. — Мы с Алексой часто видели на веранде ее, но никогда никого другого.

— Мне кажется, там тогда жила пара. Не помню точно. Слишком давно это было. — Хейз задумчиво посмотрел на Брейдена. — Я и забыл, как близки вы были с Алексой. Припоминаю, как вы гоняли на велосипедах по этой улице каждое лето.

— Да, мы часто здесь проезжали.

— Я видел Алексу в больнице. Хорошо, что она приехала поддержать Фиби.

— Она тревожится о тете.

— Мы все тревожимся, — кивнул Хейз. — Но ты взял ложный след, Брейден. Я понимаю, насколько интереснее связать друг с другом таинственные события, но сомневаюсь, что смерть Шейлы Каммингз имеет какое-то отношение к нынешнему взлому. Думаю, ты зря теряешь ценное время.

Несмотря на возражения Хейза, Брейден еще не готов был отступиться.

— Ну, я не упускаю из вида разные версии. Позвольте еще один вопрос. У Шейлы были друзья в городе?

— Да, кажется, она кое с кем дружила.

— Нельзя ли мне взглянуть на документы, посмотреть, кого вы допрашивали, — попросил Брейден.

— Хорошо, но боюсь, не так просто будет их отыскать.

— И все же я хотел бы попробовать.

— Придется покопаться в архиве.

— Дрю сказал то же самое… — Брейден еще не закончил задавать свои вопросы. — А как насчет Роба Паркера? Он, случайно, не входил в круг знакомых Шейлы?

— Что?! Брат Фиби?

Брейден утвердительно кивнул, и Хейз нахмурил густые брови.

— Кажется, он тогда был женат.

— Женатые мужчины иногда изменяют своим женам.

— Я не очень хорошо знал Роба, и насколько я помню, его не было в списке допрашиваемых. Но что я знаю наверняка, Фиби не понравятся твои намеки, Брейден. И Алексе вряд ли они понравятся, — добавил Хейз.

— Алекса хочет выяснить, что случилось в антикварном магазине и что случилось с Шейлой.

— Даже если здесь замешан ее отец?

— Вы только что сказали, что Роб не был знаком с Шейлой.

— Я сказал, что не допрашивал его. — Хейз покачал головой. — Может быть, не стоило привлекать тебя к расследованию. Ты без необходимости все усложняешь.

— Я просто пытаюсь помочь.

— Если хочешь помочь, перестань выдумывать тайны на пустом месте и сосредоточься на том, что важно сейчас. Алекса не поблагодарит тебя за то, что ты пытаешься уличить ее отца в давней любовной связи.

— Я не ищу ничьей благодарности, только истину.

— Ты слишком широко загребаешь, вот что я скажу. У тебя все?

— Пока все. Спасибо, шеф.

Эдвин направился к своему дому, а Брейден вернулся к машине, обдумывая разговор. Шеф Хейз был настроен вполне благожелательно, пока не всплыло имя Роба Паркера, что, в общем-то, объяснимо. Эдвин обожает Фиби, предан ей и не собирается делиться информацией, которая хоть как-то может повредить семейству Паркеров. Всегда ли Хейз руководствовался этими соображениями? Умышленно ли обошел вниманием связь Роба и Шейлы, если эта связь существовала? В этом случае вряд ли в деле найдется больше информации, а понадобятся дни, чтобы хотя бы найти документы в архиве.

Может, он пустился по ложному следу, как и предположил Эдвин?

Брейден покрутил головой, разминая затекшую шею.

Интуиция подсказывала ему, что не так важно раскрыть обстоятельства смерти Шейлы, как узнать, кто был близок к ней в то время. Нужно выяснить побольше об арендаторах дома, и он точно знал, кто ему в этом поможет.

* * *

Подъехав к тетушкиному магазину, Алекса обнаружила открытую дверь и своего отца внутри. Он как раз просматривал содержимое одной из коробок на прилавке.

— Ты меня опередил, — с легким удивлением отметила она. — Как ты сюда попал?

— Иви мне открыла.

— Да? Я не знала, что она сегодня здесь будет.

— Сколько хлама в этих коробках, — поморщился Роб.

— Просто разные вещи. И чтобы навести порядок, у Фиби есть специальная система, — объяснила Алекса, глядя на быстро растущую кучу на прилавке.

— Ну, а я решил для начала распаковать все коробки. Так будет легче разобраться. — Роб вытащил облезлую резную коробочку с домино. — По мне, так это просто хлам.

— Только не повторяй это при Фиби, — предупредила Алекса.

— Пожалуй, хорошо, что у нее есть магазин, иначе она держала бы все это в доме. Она всегда была барахольщицей. — Роб небрежно бросил домино обратно в коробку, выложил еще несколько вещиц.

Алекса смотрела на него в недоумении. Что-то тут не складывалось. Отец никогда не интересовался магазином сестры. И не очень любил Сэнд-Харбор. И никогда не находил времени на что-то еще, кроме своей работы биржевого брокера. Вечно он совершал какие-то сделки и редко удалялся от телефона или компьютера.

— Папа, что ты здесь делаешь?

Отец оглянулся.

— Помогаю. Я же обещал тебе помочь.

— Это на тебя не похоже.

— Ты всегда говорила, что я должен больше времени проводить с тобой. Вот, выдался шанс.

— А как же твоя жена, твои маленькие дети? Разве не ты объяснял мне, что они нуждаются в тебе больше, чем я?

— Тебя не переспоришь, — пробормотал Роб.

— Ты никогда и не пытался меня переспорить. Покончив со своим браком, ты порвал отношения и со мной. Ты развелся со мной точно так же, как с мамой.

Отец явно удивился ее дерзости. Алекса сама удивилась. Но отступать не собиралась. Когда еще представится возможность высказать отцу все, что она думает, так почему не использовать эту?

— Мне жаль, что ты так это переживала. У меня и в мыслях никогда не было тебя обидеть. Я хотел цивилизованно развестись, но твоя мать так злилась на меня. С ней и пять секунд невозможно было поговорить без воплей и слез. У меня просто иссякло терпение.

— Почему ты не добивался совместной опеки?

— Ты была нужна твоей матери.

— А тебе нет, — ровным голосом произнесла Алекса.

— Все было не так. И не притворяйся, что ты сама хотела жить со мной. Твоя мать настроила тебя против меня. Даже когда я звонил, ты отказывалась со мной разговаривать.

— Ты редко звонил. Не говори так, будто я отвергла десятки твоих звонков. Поначалу ты звонил только в дни моего рождения и — иногда — на Рождество, а со временем и эти звонки прекратились.

Отец помрачнел.

— Алекса, я не могу вернуться в прошлое и что-то изменить, даже если бы захотел.

— Судя по твоему тону, тебе и не хочется.

— Кое-что я определенно сделал бы иначе, и уж точно больше времени проводил бы с тобой. Но я не идеален. Я совершаю ошибки, как и любой другой человек. Все, что нам остается, это учиться на своих ошибках и двигаться дальше. — Роб отвернулся к коробке, вытащил почерневший серебряный подсвечник. — Наверное, тоже хлам.

— Его можно отчистить, — возразила Алекса. В этом весь ее отец. Всегда готов выбрасывать вещи, а не пытаться привести их в порядок.

— Как скажешь, — пробормотал Роб, отставляя подсвечник.

— Почему вы с мамой развелись? — неожиданно для себя самой спросила она.

Отец вздохнул.

— Слишком много было причин.

— И одна из них твоя любовная связь?

Роб Паркер вздрогнул от неожиданности, резко развернулся и удивленно уставился на дочь.

— Что за странный вопрос?

— Просто хочу знать. Я давно думаю об этом. Я уже взрослая и хочу услышать честный ответ.

— Твоя мать говорила, что я изменял ей?

— При чем тут она? Я спрашиваю тебя, папа.

Он долго смотрел на нее и наконец ответил.

— Все, что случилось в моем браке, тебя не касается. Ты моя дочь, Алекса, но я не собираюсь говорить с тобой о личном.

Ответ ошеломил ее.

— О личном? Ты хоть представляешь, как громко вы ссорились? Я втыкала в уши затычки для плавания, чтобы не слышать о вашем личном. Странно, что тебя лишь сейчас это обеспокоило.

— Какой смысл? Я не хочу, чтобы прошлое снова встало между нами. Неужели нельзя начать сначала? Ты восстановила отношения с тетей и кузиной, так давай и мы забудем все безобразное и пойдем дальше.

Алекса отмахнулась от его предложения забыть о прошлом.

— Тебе все же придется ответить на мой вопрос. Ты изменял маме с актрисой по имени Шейла Каммингз?

Отец чуть не задохнулся.

— Что тебе известно о Шейле?

То, как он произнес это имя, было весьма красноречиво. Он точно знал актрису. Алексе стало не по себе. Неужели Брейден прав? Неужели ее бесконечные вопросы до добра не доведут? Однако отступать было поздно.

— Я знаю, что она арендовала дом Уэллборна. Я знаю, что она с кем-то ссорилась за несколько недель до смерти.

— И что тебе это дает?

— Зависит от твоего ответа.

— Не понимаю, зачем ты вытаскиваешь это на свет сейчас.

— Кто-то вломился в магазин сразу после того, как сюда доставили эти коробки.

— И что?

— А то, что мы имеем загадочную смерть, которая могла быть связана с этим ограблением.

— Не понимаю, почему ты объединяешь эти два события. И почему пытаешься связать меня с Шейлой?

Алекса подумала, стоит ли говорить, и решилась.

— Я видела фотографию, очевидно, сделанную в день рождения Шейлы Каммингз. Рядом с тортом видна золотая зажигалка, очень похожая на ту, что подарил тебе дядя Стэн.

У отца от изумления отвисла челюсть.

— Алекса, ты чокнулась? Ты ненавидишь меня так сильно, что пытаешься сочинять небылицы обо мне и Шейле?

— Похоже, ты ее знал.

— Ты точно сумасшедшая. Это смешно. Это нелепо.

С каждым словом отец злился все больше, а Алексу все сильнее подташнивало. Гнев в его голосе напоминал ей ссоры, сопровождавшие ее детство, когда она с головой накрывалась одеялом, чтобы не слышать отцовские крики и мамин плач.

И сейчас ей хотелось с головой накрыться одеялом, но она не могла это сделать. И она должна была противостоять отцовскому гневу.

— Я ни в чем тебя не обвиняю. Я задаю вопросы, а ты переходишь в нападение. И я начинаю подозревать, что тебе есть что скрывать.

— Я тебя не узнаю, — сказал отец, с отвращением качая головой.

— Жаль, что я тебя узнаю, — с грустью произнесла Алекса. — Ты всегда кричал, чтобы не лгать. Теперь я это понимаю. Все ваши ссоры с мамой. Ты никогда не отвечал ей прямо. Ты просто орал на нее, когда она тебя о чем-то спрашивала. Только я — не она. Я не боюсь, что ты меня бросишь, потому что ты уже меня бросил.

Роб побледнел.

— Даже не представлял, что ты так сильно меня ненавидишь.

— Я бы хотела тебя ненавидеть. Так было бы легче. Но последние пятнадцать лет я мечтала о том, чтобы ты любил меня так же, как когда я была маленькой. По воскресеньям мы ходили с тобой завтракать в «Оладьи Нини», и я чувствовала себя особенной. — Слезы подступили к глазам, и Алекса рассердилась на себя за то, что все еще чувствует боль и обиду, но что поделаешь, если ей действительно больно. — Это было только наше время. Когда мы в середине лета ели там оладьи, я и подумать не могла, что завтракаю с тобой в последний раз в жизни. Тогда я любила тебя, и, помоги мне Бог, я и сейчас тебя люблю. Но ты очень сильно меня обидел. И я от всей души на-деюсь, что ты не поступишь так же с остальными своими детьми, потому что это ужасно. — Алекса перевела дыхание и поняла, что ей стало легче. Наконец она высказала очень многое из того, что всегда хотела сказать.

— Прости, Алекса. Мне в самом деле очень жаль.

— Надеюсь. Надеюсь, что ты изменился.

— Может, мне уйти?

— Так ты обычно и поступаешь. — Алексу охватило разочарование. Отец даже не попытался убедить ее, что она ошибается. Хотя, что он мог сказать. Она во всем была права, и он это знал.

— Как ты похожа на свою мать.

— Ты когда-нибудь любил ее?

— Больше, чем могу выразить словами, — сказал Роб с тяжелым вздохом.

— Правда? Тогда что же случилось?

— Мы просто не подходили друг другу. Хотели совершенно разного. Я не мог сделать ее счастливой. Она не могла сделать меня счастливым. Мне жаль, Алекса, ты попала под перекрестный огонь. Теперь я понимаю, что подвел и ее, и тебя.

Ну, хоть такую малость он признал.

— Я знал Шейлу Каммингз, — продолжал Роб. — Я был в доме Уэллборна, когда она праздновала свой день рождения. Может, ты действительно видела мою зажигалку, но Шейла была мне лишь другом.

— Честно?

— Я не хочу обсуждать это с тобой. Ты моя дочь. Это неправильно.

— Она была красивой молодой женщиной, и многие мужчины хотели обладать ею. Трудно поверить, что ты не хотел того же.

— Даже если и хотел, Шейла имела виды на кого-то другого.

— Кого?

— Сначала я думал, что на Джека Уэллборна, но рядом все время ошивался Дэниел Стоун, так что, может быть, на него. Шейла отказывалась говорить на эту тему, мол, это ее расстраивает.

— Как ты думаешь, смерть Шейлы была несчастным случаем?

Отец долго молчал и наконец выдавил:

— Честно, не знаю. Шейла считала, что набрала лишний вес, и плавала по утрам, очень рано, чтобы папарацци не щелкнули ее в бикини. Боялась, что начнут говорить, будто она не только плохая актриса, но и толстуха.