Я готов закрыть лавочку

В сентябре 1973 пока мы работали в Штатах, Полидор выпустила 'My Friend Stan', как следующий сингл. Это была одна из песен, записанных сразу после аварии Дона. Мы не претендовали на сингл, это была дорожка для альбома, но Чес настоял на скорейшем выпуске очередной вещи. В это время Полидор предложила нам написать песню к рождественским праздникам. 'My Friend Stan' была необходимой проходной вещью, чтобы выиграть время. На этой песне закончилась традиция с искажением произношения и начертания заглавий песен. Она также закончила традицию прямого захвата позиции №1, хотя и заняла вторую позицию чартов, чего мы никак не ожидали.

Прежде мы никогда не делали Рождественских песен. К тому времени были на слуху и хорошо продавались 'Coz I Luv You и 'Gudbuy Т' Jane'. Когда Полидор пожелал выпустить пластинку в середине декабря, мы решили, что это будет праздничная запись. К тому времени выпуск песен привязанных к календарю не практиковался. В 50-е такая практика существовала, но к 70-м традиция умерла. Ряд артистов имел опыт по выпуску рождественских хитов: Rolf Harris' 'Two Little Boys', Веnnу Нill's 'Emie' и Little Jimmy Osmond's 'Long-Haired Lover From Liverpool' и все они становились No.1.

Мы с Джимом сели за работу. Джим предложил воскресить старую песню, которую я написал в 1967. Не знаю, почему он вспомнил о ней, главное, что припев там звучал празднично. Это была первая в жизни мелодия, которую я сочинил. Я разродился этой вещью во время нашей стадии, как хиппи, но тогда мы не записывали наш материал. Мы использовали припев и часть песни, получилось весьма психоделическое звучание. Оригинальные слова были очень туманные и тоже наркотно-радостные. Куплет был далек от коммерческого варианта, Джим сделал модификацию. Мы использовали куплет от другой песни и вживили в оригинал, мы обрубили лишние детали и подогнали обе части к друг другу. Джим был прекрасным музыкантом. Он мог наскочить на основу мелодии, развить до темы и носить в себе месяцами, а затем выдать готовую прекрасную мелодию песни. Очень часто к нам прицеплялись кусочки чужих мелодий, без всякой задней мысли мы могли использовать эти небольшие фрагменты, но мы честно работали и развивали материал, пришедший из «воздуха».

Когда я вернулся домой, отец и мать спали. Мне не спалось, и я решил попробовать записать слова песни. Стола не было. Я сидел на краю кровати и стал делать наброски в записной книжке. Карандаш, клочок бумаги и бутылка виски. Кровать была очень старой с провисом посредине. Когда-то на ней спали мать и отец, теперь куплена новая вещь, а эту переместили в мою комнату.

Я начал записывать ассоциации рабочего паренька, здесь отсутствовали снежные картинки и рождественские колокольчики. Откуда-то взялся северный олень, дед мороз, развешивающий носки с подарками, твои бабушки и тётушки, прибывшие на праздничный ужин. Потом я поработал с припевом. Вскоре нашлась линия: «Вот и наступило Рождество, всеобщее веселье…» Я понял, что сегодня и закончу. Как только припев был готов, я принялся за куплет, и опять получилось неплохо: «Ну а ты повесил свой подарок на стену, каждый Санта не должен оплошать…». Осталось написать фразу для ритмической аккордовой восьмерки. Фраза пришла сама собой: «Что подумает отец, видя маму, целующую Санту…» В семь часов утра я закончил. Ночь оказалась очень продуктивной.

На следующий день я представил стихи Джиму, они понравились. Слова очень оживили мелодию. Мы показали нашу продукцию группе и Чесу. Восторг! Мы ещё знали, в какой манере провести запись, но потирали руки в предвкушении большого хита и первой позиции в чартах. Но мы не предполагали, что песня сохранит очарование и через 25 лет и станет наиболее известной нашей вещью.

Мы не успели провести запись до отъезда в Штаты, просто не хватило времени. В Лондоне мы успели сделать на пленку лишь грубый набросок. В Нью-Йорке мы посетили студию Рекорд Плант для того, чтобы завершить дело должным образом. Местечко оказалось очень своеобразным. Компания располагалась в небоскрёбе, но занимала только часть здания, всё остальное – обычные офисы. Запись потребовала затраты пяти дней. Это являлось необычным делом. Ранее, больше 2-х дней на один сингл мы не тратили. Альбом занимал две-три недели. Дело в том, что прослушав первоначальную запись, мы остались недовольны. Запись оказалась хаотичной, нужно было акцентировать основную тему, но не перебарщивая с романтическим уклоном. Мысль заключалась в том, что хорошо бы оставить одну кость, и затем по новой нарастить на ней мясо. Пришлось применять нешаблонные формы записи. В первый раз мы отказались от одновременного звучания всей группы. Теперь все партии записывались раздельно. Сначала ударные, затем бас, далее гитара. В последнюю очередь вокальные партии. В те дни такая техника была хорошо разработана и широко применялась, но мы использовали её в первый раз.

Напоследок было необходимо добавить нашей фирменной шероховатости, и выбор пал на ритмичное подхлопывание. Студия не обладала достаточным эхо и мы вынесли микрофоны на лестничную площадку. Четверка стояла на лестнице и мощными голосами прославляла рождество, громко хлопая в ладоши. Мимо оторопело пробегали американские клерки. День был жарким, влажным и душным. Они постеснялись спросить, что происходит. Однако, люди оголтело поющие рождественскую песню в сентябре, в разгар рабочего дня, внушали большие подозрения.

Результат нам понравился. Песня включала элементы поп и была более коммерческой, чем всё, что мы выпускали ранее, но вместе с тем, она не казалось слезливой и не несла налет традиционности. Нет никаких колокольчиков, только несколько клавесинных аккордов и радостное звучание текста. Во Франции песня стала No.1 на следующую Пасху. Видимо французы не разобрали о чем песня, просто она им понравилась.

Чес закусил удила. Он не мог остановиться, и задался целью дать песне то место, которое она заслуживает. Он специально прилетел в Англию из Нью-Йорка, чтобы продемонстрировать вещицу Полидор, и это при его «любви» к самолетам! Мы ничего не говорили Полидор о подготовке нового хита. Когда они услышали её звучание, кровь ударила в голову, также как и Чесу. Была разработана тщательная стратегия продвижения. Начало компании должно начаться, как только 'My Friend Stan' вылетит из списков, но не позднее 2-х недель до Рождества. Полидор обладала хорошими специалистами, и мы им доверяли.

После американской поездки последовало европейское турне, затем мы начали подготовку к рождественским гастролям по Соединенному Королевству. 'Merry Xmas Everybody' начала звучать на радио за две недели до выпуска пластинок. Наши поклонники уже ждали новинку. Это была просто жизнерадостная песня и оказалась антителом для процессов, которые происходили в стране. Начался политический кризис, массовые сокращения служащих. Половина рабочих была готова к забастовкам. 'Merry Xmas' оказалась той своевременной подбадривающей вещью, которая частично снимала напряжение. Может за это многие её полюбили.

Нас наградили серебряным диском ещё до выхода пластинки. Предварительный заказ на неё составил 500.000 штук, для того времени просто феноменальный результат. Через день был сформирован дополнительный заказ на 300.000 штук. Через два для хит пробил позицию No.1. К Рождеству было продано более миллиона копий. Ни один сингл быстрее ещё не продавался. Сигл продержался No.1 ровно месяц. Наш имидж поднялся до конька крыши, никто в Британии не был значительнее нас.

Когда вы достигли вершины профессиональной деятельности, возможен только один вариант продолжения пути. 'Merry Xmas Everybody' стала нашим последним хитом No.1. В тот момент никто не смог бы утверждать этого. Как и большинство групп, находящихся на вершине успеха, мы думали, что так будет продолжаться вечно. Мы не сразу теряли благосклонность публики. В течении следующих 18 месяцев наши хиты достигали 3-ей позиции, но успеха 'Merry Xmas Everybody' мы уже достичь не смогли.

С 1974 начались перемены и не только для нас, для всего глэма. Направление доживало последние дни. Сцена начала меняться очень сильно и так быстро, как растет и взрывается пузырь жевательной резинки. Наши наряды больше не удивляли, а звук не поражал своей новизной. Что касается прессы, то она первой отвернулась от нас и стала отчаянно искать новые, не заезженные темы для статей. Болана прикончили первым. Его карьера покатилась вниз, в течение 6-ти месяцев ни одного его хита не вошло даже в десятку. Мы ещё почивали на лаврах, но чувствовали, но следующие будем мы.

В апреле мы выпустили первый сингл после'Merry Xmas Everybody'. Это была баллада 'Everyday'. Она появилась на альбоме и носила характер наших концертов. Это одна из популярнейших песен из нашей программы. Мы в первый раз сделали медленную песню, как сингл. Эта была попытка отойти от шаблонов и попробовать что-то новое. Наш музыкальный опыт содержал множество ударных рок хитов, или легких песен, как 'Look Wot You Dun' и 'My Friend Stan'. На концертах мы часто играли чужие баллады, и публика относилась к ним одобрительно, так почему же не выпустить балладу Slade.

Музыкальная идея пришла от хозяйки Джима. Она баловалась за фано, скорее не наигрывая, а выстукивая неопределенные ноты. Что-то проскочило. Джим дернул головой. Не такой парень Джим, чтобы пропустить намек на интересную мелодию. В первый раз наша песня была записана на пианино. Мы оставили пианино в первом куплете, мягко подпевая инструментальной партии.

'Everyday’ не стала No.1 в Британии, только второй, но возглавила списки многих стран, многие группы, включили её в свой сценический набор, после завершения карьеры Slade. Может она не поднялась выше, потому что альбом Old New Borrowed And Blue, куда она входила, занял No.1 среди альбомов несколькими месяцами раньше. Думаю, что это была ошибка выпускать синглы, вдогонку вышедшим альбомам.

Поклонникам 'Everyday' нравилась, но они недоумевали, зачем нужно выпускать такую умеренную вещь в виде сингла, они привыкли к нашим «гвоздям». Но мы «отковали» их множество и, чтобы не зациклиться, постоянно экспериментировали, обязательно включая необычные дорожки.

Мы размышляли, чем заняться дальше, но наша путеводная звезда - Чес опять подкинул новую идею – снять фильм. Идея понравилась, мы рассчитывали показать другую сторону Slade. В принципе мы согласились сразу же, но поставили условие, что окончательное соглашение дадим, только прочитав сценарий. Мы не хотели играть фарс и быть клоунами. нам был нужен настоящий сценарий со стоящим сюжетом. Мы ранее нигде не снимались, но считали, что сняться в фильме поддержки нам по силам.

Весной 1974 начал искать сценариста. Мы решили, что будем делать комедию. Идея принадлежала помощнику Чеса, бывшему барабанщику The Animals Джону Стиллу. Предполагалось, что рабочее название фильма будет «Странный эксперимент». Планировалась пародия на научно-фантастический фильм 50-х The Quartermass Xperiment и мне была заготовлена роль сумасшедшего профессора. Все загорелись и с нетерпением ожидали начала съемок. Все, кроме Дейва. Проблема состояла в том, что монстр съедал Дейва впервые полчаса фильма. Оставались только волосы Дейва, прилипшие ко рту монстра. У нас набрался ещё десяток таких полоумных идей, всем казалось, что будет очень смешно. Дейв не находил это смешным, ничто не могло изменить его мнение. Так Дейв завалил всё дело.

В конце концов, мы нашли сценарий, который устроил всех, даже Дейва. Сценарий написал Эндрю Биркин и основная фабула развивалась около группы с названием «Пламя» (не путайте с клоном «Самоцветов» - прим.авт.пер.) Это был взгляд за кулисы шоу бизнеса. Пока никто такого не делал. Группа, которую мы представляли в фильме, была похожа на нас, но это не история о Slade. Это был собирательный образ множества групп, с которыми мы встречались на путях дорогах. Сюда вошли истории о том, как нас обжуливали, о столкновениях с криминалом, всяческие проделки и т.п. Мы рассказали Эндрю множество интересных случаев, но когда он дал финальную версию сценария, мы оказались разочарованы. Эндрю ничего не знал о шоу бизнесе. Ни одна из историй, не казалась правдоподобной.

Лучшее, что мы могли сделать, это взять Эндрю с собой в турне. Мы так и сделали. Подошли гастроли в Штатах и мы прихватили с собой Эндрю и директора картины Ричарда Лонкрейна. Это сейчас Ричард известная величина, а тогда был начинающим продюсером. Мы рассчитывали, что протащим их по городам и весям, и они пробудут с нами шесть недель. Парни никогда не были в такой дороге. Испробовав на себе пытку спиртным, шумными пирушками, ранними подъемами и марш-бросками к новым местам выступлений они сдались и после двух недель нашей гонки сказали, что им срочно нужно домой. Правда, мы грузили их по полной программе. Каждый день происходило множество встреч и передвижений. Эндрю и Ричард просто оказались переполнены событиями и впечатлениями.

Но поездка оказалась очень полезной. Эндрю приехал в Англию и переписал сценарий, он стал много лучше. Там появилась правда жизни, то, что действительно происходит с группами. Дали зеленый свет. Как всегда за организационную часть взялся Чес. Он убедил владельца компании «Золотой крест» Девида Пэтнама взяться за производство фильма. Его компания выпустила That’ll Be The Day с David Essex, так что у него имелся опыт производства фильмов с участием рок музыкантов.

Вместе со студией Чес разработал расписание съемок. Летом, через шесть месяцев фильм был закончен. Джим и я сочинили несколько песен для саудтрека. Было написано двенадцать дорожек, в манере Slade, но для вымышленной группы Flame. Сложность состояла в том, что с экрана не должны звучать Slade, хотя и под другим именем. Это должно быть немножко другое. Но, поскольку песни написаны нами, нам пришлось их сыграть.

Первой песней стала 'Far Far Away', которая прежде выпущена, как сингл. Это должно было служить, поддержкой фильма. Мы также пошли на то, чтобы включить в саундтрек пару песен, которые уже стали хитами. Я написал набросок 'Far Far Away' во время нашего последнего турне по Штатам. Мелодия упала с неба. Всё произошло после выступления в Мемфисе, когда мы с Чесом выпивали на балконе его номера. Мы смотрели на Миссисипи и проплывающие каноэ. Накатила тоска по дому, я говорил про то, как скучаю и вдруг мелодия просто влетела в мою голову. Я начал нетрезво напевать её Чесу. Он послал меня в комнату, чтобы немедленно записать мелодию: «Закончи мелодию сегодня, пока она крутится в твоей голове.» Этой ночью, я закончил куплет и основную часть припева. Песня должна была стать рядовой репертуарной песней, но стала главной песней фильма.

Вероятно 'Far Far А way' является моей любимой песней Slade. Когда она вышла, то заняла лишь второе место и не стала выдающимся хитом. Но именно с этой песней и 'Everyday' большинство людей связывает наш образ. Песня стоит особняком в ряду наших хитов. Из-за необычной мелодии она использована, как музыкальное вступление тысячу раз по всему миру. Одна германская группа сделала кавер и туже получила хит.

С сочинёнными и записанными песнями мы смогли посвятить себя съёмке. У нас было шесть недель не больше. Впереди маячило турне в Штаты, так что надо было укладываться. Пока мы с Джимом трудились над песнями, остальные придумали название - Slade In Flame и провели кастинг остальных участников. Остановились на прекрасном актёре Томе Конти, сыгравшего одного из менеджеров. Это оказалась его первая роль в кино. Никто ещё не слышал о нём. Также был приглашен Кен Колли, ныне широко известный актер. Джонни Шеннон, который отличился в Performance с Миком Джагером, сыграл первого криминального менеджера Flame. Он показался так убедителен, что впоследствии получил массу подобных предложений. Джонни был родом из Восточной Стороны Лондона, практиковал занятия боксом и был из «трудных» подростков и очень подходил на эту роль. Роль второго менеджера досталась Тому Конти, он продолжил дело Джонни, когда группа стала успешной. Он не являлся профессионалом и занимался торговлей бобами и кукурузными хлопьями, считая, что законы рынка бобов приемлемы к рынку музыкальной продукции. Кен играл помощника, на ведущую женскую роль, подругу Дейва, приглашена Сара Кли.

Другая важная роль исполнялась Аланом Лейком, который был мужем Дианы Дорс. Он был известен, как выдающаяся личность в актерских кругах, а кроме того как большой бузотер.

Когда началась съёмка, его только что выпустили из тюрьмы. Ему составил компанию певец Липи Ли, который в 60-х выпустил хит «Маленькие стрелы». Алан был яркой, незаурядной личностью, но явно, ударенный по голове пыльным мешком. Алкоголь причинял ему и окружающим много неприятностей. Его ролью являлась история первого певца Flame. Я появлялся в фильме не сразу, первоначально там присутствовали Джим, Дейв и Алан. По сценарию я находился в другой группе под названием «Гробовщики». Потом Алана из группы увольняли, а я занимал его место.

Съёмка оказалась тяжелой работой, особенно для нас, не имевших подобного опыта. Мы вставали в 6 утра и заканчивали в 7 утра следующего дня. Множество сцен снималось в разных местечках страны. Первые две недели это были Лондон, Шеффилд и Брайтон. Первый день съёмки проходили в Mayfair, по сценарию танцзале, а на самом деле стриптиз клубе. Я находился на площадке, хотя по сценарию это был день Алана. К обеду Чес уволил его.

Прежде мы не были близко знакомы с Аланом, за исключением коротких встреч, но он всегда оставлял приятное впечатление. Утро прошло хорошо, но к обеду Алан начал выяснять отношения с менеджером, с настоящим, не из фильма. Он затеял драку, хотя повод для разногласий оказался пустяковым. Когда в него проникало некоторое количество спиртного, глаза начинали сверкать и он становился неуправляемым. В трезвом состоянии он был добр, как пирожок, просто воплощением остроумия и притягательной личности. Чес сразу после инцидента сказал, что ему не место на площадке. Расписание съёмок было очень жестким и мы не посмели выразить свое несогласие. Алан вылетел из фильма за минуту.

В этот вечер к нам пришла Диана Дорс, она обещала присмотреть за Аланом и умоляла дать ещё один шанс. Нет алкоголю, хотя бы на площадке. В конце концов мы согласились. Мы любили его, и к тому же найти замену за короткий срок было непросто. А главное, Алан хорошо играл роль, ведь он изображал такого ненормального, каким был в и жизни.

Благодаря Диане Алан оставался сухим до окончания съёмок. Мы радовались, что удержали его в работе. Алан постоянно находился рядом и развлекал нас рассказами о своих криминальных связях, отсидке в тюрьме и дружках наподобие Krays. После первого недоразумения всё шло исключительно гладко. Когда мы увидели черновой материал фильма, то остались довольны. Учитывая нашу неопытность в этой сфере деятельности, мы оценили сделанное, как хорошую работу.

Slade Iп Flame получился не очень легким фильмом. Он рассказывал о непростой жизни групп и влияния неудач на текущую жизнь. Окончательной версии фильма цензоры хотели присвоить Х сертификат, мы должны были удалить сцены жестокости, чтобы получить сертификат А, аналог сегодняшнего PG. Мы не могли получить U сертификат, не вырезав половину фильма. Мы сожалеем, что это явилось препятствием для просмотра фильма наиболее молодой аудиторией, но есть предел компромиссам, ведь мы хотели серьёзного отношения к нашей работе. Даже после некоторого смягчения фильм выбивал из колеи, многие были шокированы.

Заслуга Slade In Flame в том, что фильм показал закулисную сторону сцены, абсолютно неизвестную широкой публике. Теперь наблюдается такой интерес к поп культуре, что известно буквально всё. Теперь всё упорядочилась. Сама индустрия сильно изменилась. Фильм скорее представлял коллекцию поздних 60-х, чем 70-х. Все одеты по моде 60-х, тогда всё было интересней, проворнее и непредсказуемым. Даже к середине 70-х многих артистов «причесали», но до этого происходил буйный период, его то мы и захватили.

Когда настало время премьеры поклонники и обычная публика находились внизу, на балконе расположились трудяги. Две группы людей смеялись в абсолютно разных местах. Посвященные понимали куда мы клоним и кто является прообразом героев. Но основная масса не имела ключа к пониманию отдельных сцен. Лучшие места не нашли отклик у всех зрителей.

Наша четверка прибыла на премьеру на огнедышащем паровозе. Это идея нашего спеца по рекламе повергла прессу в настоящий шок. Такое появление как нельзя лучше подходила к нашему фильму. Пламя присутствовало во многих эпизодах. Экран располагался в огромном кинотеатре на Викториа Стэйшен. Собрались все участники фильма, включая Алана Лейка и Тома Конти, и съёмочную группу. Из известных групп пришли Suzi, Thin Lizzy, Sweet, в общем все. Многие давали идеи для сценария, иногда и неумышленно. Некоторые истории происходили с нами, другие базировались на легендах, которые мы слышали годами.

Первая сцена рассказывала нашу версию одного случая, который произошел с Screaming Lord Sutch. Меня ещё нет в составе Flame, я в «Гробовщиках». Я появлялся в похоронной одежде – черном плаще и шляпе – но с белым гримом на лице. Это реальная сцена, когда то я появлялся на сцене из взрывавшегося гроба. В фильме герой Алана прибивал крышку и я не мог выбраться из гроба. Эту историю нам поведал наш техник, ранее работавший с Screaming Lord Sutch. Они постоянно использовали трюк с появлением из гроба. В одно из выступлений новичок персонала поставил гроб крышкой к стене. В течение выступления звучал взрыв, но ничего не происходило. Все ожидали появления Screaming Lord Sutch, а он не мог вылезти из гроба, потому что крышка находилась напротив стены. Публика была разочарована, вместо восторгов – свист.

Другая сцена была посвящена нашему приключению на борту корабля с пиратской радиостанцией. В 60-е пиратские станции были обычным делом. Они располагались на шхунах, дрейфующих вдоль побережья, и пренебрегали определенными ограничениями в вещании. Однажды мы слышали историю, как одного владельца такой станции застрелили в Лондоне, из-за раздела сфер пиратского вещания. В фильме Flame продвигается при помощи пиратской станции, расположенной в устье Темзы. Томми Венс играл Ди Джея. Во время интервью шхуна подвергалась обстрелу. Мы должны были вскарабкаться на мачту по веревочной лестнице. Погода оказалась ужасной, дул ветер и на море была внушительная зыбь. Номер пугающий и чертовски опасный. В конце нас должен был поднять вертолет, потому что это оказалось проще обратного возвращения на палубу. Дейв возненавидел эту сцену, пару раз он чуть не сорвался в море.

Slade Iп Flame ожидал неоднозначный приём. Критики были в восторге. Даже крупные критики из серьезных изданий дали хорошие рецензии. Это сильно поразило нас. Мы ожидали разгрома. Со зрителями сложнее. Почитатели фильм приняли, так как в нем присутствовали мы, но были поражены. Они хотели иного и ждали веселого, легкого фильма. Смешного оказалось много, но настрой фильма не располагал к радостному восприятию мира. В фильме, как только группа Flame стала успешной, между её участниками возникли разногласия и борьба. Они распались, печальный и темный конец.

Сегодня, большинство зрителей понимает, что к чему. Фильм постоянно упоминается, как лучший фильм о роке, когда-либо сделанный. Национальный Кинотеатр в Лондоне демонстрирует его каждый год. Когда-бы его не показывали, меня просили сопровождать демонстрацию лекцией. До настоящего времени такой возможности не было. В субботний показ я не работал и такая возможность представилась. Я немного тревожился, потому что раньше никогда такими вещами не занимался. Я не смотрел фильм 20 лет, и никогда не на большом экране. Я не знал, как построить рассказ, ничего не планировал. Мне было необходимо увидеть публику. Я оказался взорван вместе со сценой, когда вышел на неё. Вся аудитория вышла из под контроля.

Я сказад несколько слов о процессе съёмки, затем сел в зал. Я забыл о тяжёлом впечатлении, которое производил фильм. В конце просмотра все встали и аплодировали. Мне пришлось вернуться на сцену и отвечать на вопросы. Я предполагал затратить 20 минут. Прошло два часа, но я всё ещё стоял на сцене. Не передать того чувства, сейчас умудрённая публика понимает всё. Тогда очень мало.

По выходу Slade Iп Flame мы выпустили главные музыкальные темы, как сингл. Это называлось 'How Does It Feel' (Как это всё себя осознаёт, чувствует и понимает). Этот лозунг являлся сущностью фильма и нёс главное содержание. Большого хита не получилось. Была достигнута позиция No.11, хотя сейчас эти песни позиционируются, как наши наиболее лучшие и осмысленные песни. Они не работали, как поп продукция. Это были песни с кинематографическим уклонам и соответствующим звучанием, мы в первый раз использовали секцию медных духовых и это, было удачное решение.

Пошла волна предложений. Единственное, которое нас заинтересовало, оказалось от Ронни Бейкера и Ронни Корбета. Заключалось в том, что мы должны были прикрывать шпионскую историю, спрятанную в наше оборудование. Много людей поверило в эту историю. Мы были в сжатом графике съёмок и гастролей, поэтому не могли потратить ещё один период на съёмки нового фильма. Целый год мы потратили на запись саундтреков. Впереди маячили очередные гастроли и мы должны были выступать, как настоящие, а не киношные Slade.

К началу 1975 мы оказались в той же позиции, что в течение 1974. Мы не были уверены в своём положении. Нужно было принять решение, а оно ещё не сформировалось. Единственным рынком оставались Штаты, там мы решились остаться на 18 месяцев. Мы выполнили прощальный тур по Европе, затем прилетели в Нью-Йорк. Планировали вернуться, чтобы выполнить наши местные обязательства, но подчинили график расписанию гастролей в Америке.

Переезд в Америку оказался свежим ветром на наши проблемы. Мы много двигались и работа начала оказывать благоприятное действие. Нашей базой оставался Нью-Йорк, отсюда мы совершали поездки по всей стране. Я снимал многоместный номер в Мейфлаур, остальные также занимали апартаменты. Нам удалось хорошо познакомиться с городом, в котором располагалось множество клубов, и в каждом из них кто-то да выступал. Появилось множество хороших знакомых.

После шести месяцев пребывания Дейв и Джим пригласили в Нью-Йорк своих жен провести отпуск. Перед отъездом жена Дейва родила ребёнка и он отчаянно хотел видеть свою семью. Я поддался общему настроению и пригласил свою девушку Леандру. Мы уже пару лет встречались, но по-настоящему сблизились во время съёмок фильма. Нас познакомил Свин. Вне группы наиболее часто я общался с Доном или Свином. Свин встречался с девушкой по имени Сандра из Олимпик Стэдион. Зайдя к ним в гости я познакомился с Леандрой. Она и Сандра оказались подругами и соседями по лестничной клетке. Когда мы увидели друг друга в первый раз, я не понравился Леандре. Она занималась разработкой одежды и оказалась большой поклонницей Болана и Боуи. Вот так раз! Нашу четверку она считала кучкой тощей шпаны и ненавидела музыку Slade. Когда же мы разговорились, обнаружилось, что неплохо ладим и стали по-другому смотреть друг на друга. Во время съёмок мы стали встречаться часто, поскольку я постоянно находился в Лондоне.

Леандра прибыла вместе с жёнами Дейва и Джима. Поначалу они лететь не хотели и думали, что здесь очень опасно, даже пройти по улице. Они предлагали прилететь в любой другой город, только не в Нью-Йорк. Мы убеждали, что это чепуха и проявление действия рекламных трюков. В Нью-Йорке не больше проблем, чем дома. Мы это хорошо знаем, после шести месяцев пребывания.

В первый день проездки девушки пошли в банк поменять деньги. Мы не могли поверить, но спустя две минуты после них зашёл грабитель. Он уткнул всех в пол, точно как по-киношному сценарию. Жена Дейва была с маленьким. Подъехала полиция и началась перестрелка. Женщина, лежавшая рядом с Леандрой, была ранена отрикошетившей пулей. Никто из девушек не пострадал, но они были ужасно напуганы. В тот день у нас проходило выступление, мы увиделись только вечером в баре и их просто трясло. Они начали кричать на нас, что предупреждали о таком опасном месте, как Нью-Йорк, что мы ни черта не понимаем в местной обстановке и т.д. Боевые подруги не могли дождаться времени отлёта.

Между турне мы выпустили новый альбом. Запись проводилась в Рекорд Плант в Нью-Йорке, там же, где выпускалась 'Merry Xmas Everybody'. Мы делили студию с Джоном Ленноном. Мы работали днем, ночная смена принадлежала Леннону. После нашего отъезда, Чес задержался на микшировании и встретил Леннона. Чес знал его достаточно хорошо, он всех знал хорошо. Однажды, Леннон услышал нашу дорожку, с которой работал Чес и спросил, чей это голос, который ему понравился. «Он звучит, как мой» - сказал метр. Много людей и прежде сравнивали мой голос с голосом Леннона, но я так никогда не думал. Услышав, его мнение, я горячо принял его к сердцу. Самый лучший комплимент за всю карьеру, хотя и не довелось услышать своими ушами.

Мы назвали его Nobody's Fool. Этот материал сильно отличался от ранее сделанных вещей. Здесь получился такой задушевный звук, хотя смешаны дорожки разного характера. На некоторых мы использовали черную вокалистку, вокал заднего плана и секцию медных.

Многие песни написаны под влиянием музыки, которая слышалась по радио, за время наших странствий по стране. Мне кажется, альбом получился и я до сих пор получаю удовольствие, когда прослушиваю его. Альбом не завоевал большого коммерческого успеха, особенно дома. Песни получились не очень роковыми, фаны не в восторге.

Сингл 'Nobody's Fool' вышел в Британии в апреле 1976. Мы прилетали пару раз домой для поддержки и продвижения песни, и всегда я оставался с Леандрой. В одну из поездок она забеременела и сообщила мне по телефону. Я обрадовался, хотя время оказалось не очень удачным. С другой стороны, если ждать удачного времени, можно прождать всю жизнь.

Мы вернулись в Британию в середине 1976. Мы всё ещё не пробили Штаты в национальном масштабе. Мы пришли к выводу, что есть города в которых просто невозможно добиться успеха. Нужно другое время, тогда обстановка может измениться. Мы были в преддверии изменений, но в Штатах, в отличие от Британии, музыкальная мода каждые два года не меняется. Да и гигантские просторы страны требовали методичной обработки. Успех медленно, но неуклонно приближался и мы были готовы сражаться за неё.

В конце августа я женился на Леандре. Стояло тёплое лето и день выдался необычайно жарким. Широкой огласки не делали, опасались прессы. Всё совершилось скромно и быстро в регистратуре Личфилда. Из всех гостей присутствовали наши семьи, группа и несколько друзей. Группа осталась недовольна, тем, что я не предупредил раньше. Это очень удивило, ведь я не был приглашен ни на одну свадьбу. Когда я спросил, а много ли приглашений они мне прислали, парни утихли.

Моим свидетелем стал Свин, когда женился Свин, то я оказался его свидетелем. До начала церемонии мы хватили виски и были немного навеселе. День был чудесным, хотя и жарким. Все знали, что Леандра беременна, к этому времени прошло 5 месяцев. Я был вынужден, признаться её родителям. Они не очень огорчились, потому что любили меня, хотя сначала приняли меня осторожно, ведь я болтался в группе. Но Леандра постоянно вращалась в музыкальных кругах, она проектировала одежду для музыкантов и групп.

На следующий день я вернулся в Лондон, мы должны были смикшировать несколько новых песен. Студия заказывалась на короткий срок, на время нашего возвращения и отменить запись было невозможно. Для медового месяца времени не нашлось. Леандре не очень хотелось путешествовать по причине беременности. Живот уже был большой а везде стояла невозможная жара. Я думаю Леандра не расстроилась из-за такого поворота дел. Много позже мы съездили на неделю в Париж, но настоящего свадебного путешествия так и не было.

Наш первый ребенок Черисси родилась 27 декабря. Она должна была появиться на Рождество, но опоздала на два дня. На праздниках я не выпил не грамма, потому что возил жену в больницу. Имя пришло от голливудского актера и танцора Cyd Charisse, потому что ребенок, ещё не родившись колотил ногами в живот. Мы жили в Лондоне, в большой квартире у реки в Челси. Я ёще оставался владельцем дома в Мидленде и изредка туда наезжал. Посреди недели проходила работа в студии, если не было гастролей.

В 1977 мы постоянно выезжали в Штаты. За время нашего отсутствия в Британии произошёл взрыв течения панк. Мы ожидали такое развитие в музыкальном бизнесе и наблюдали его подготовку в прессе, но не думали, что всё это так сильно ударит по нам. Наш статус сразу же изменился. Ещё случались хиты в Европе, но это были всего лишь попадания в первую десятку, больше не получалось пробить позицию No.1, или войти в первую тройку. Панки оттолкнули нас на обочину и все думали, что наши дни сочтены.

Что Бог не делает, всё к …

Пока мы болтались в Штатах, какой-то наш поклонник написал «Всё, что случилось со Slade» в виде огромного письма и выполнил это произведение на одном из мостов Темзы. Эта штука оказалась примечательным образцом граффити в течение нескольких лет. Мы пришли посмотреть и история нам понравилась. Мы как раз только что записали второй альбом и решили его назвать Whatever Happened То Slade и использовать панораму моста на обложке диска. Компания грамзаписи приняла название, но отвергла идею обложки. Вместо задуманного нас изобразили стоящими на улице. В четырех постерах размещались четыре картинки с нашими снимками в скинхедовкие времена.

Whatever Happened То Slade обладал более роковым звучанием, чем Nobody's Fool. Мы вернулись к первоначальному звуку. Было предпринято турне по Британии, все билеты оказались проданы, ведь мы не выступали здесь два года. Наше звучание улучшилось. В Америке мы не могли положиться на имя группы, здесь мы были малоизвестны и недостаток имени приходилось навёрстывать улучшенной музыкой и тщательным исполнением.

Создание и запись песен продолжались, но они перестали быть большими хитами. Проблемой оказалось продвижение песен по радио, мы стали старой шляпой. Нужно было решать: продолжать выступления или назвать вещи своими именами и прекратить деятельность. Каждому необходимо пройти через выбор. Мы сели и поговорили об этом. Нам хотелось продолжать. До сих пор удавалось наполнять зрителями большие площадки, записи на наш взгляд также были неплохи. Давайте продолжим и посмотрим, как будет складываться обстановка далее. Пока мы действовали удачно. Многие группы хотели бы такого успешного и устойчивого положения. Наши недоборы по деньгам могли не устроить только наши внутренние стандарты. Но мы достигли уровня крупнейшей мировой группы и оставаться на этом уровне всегда просто невозможно, лучше принять неизбежное. Это случается со всеми коллективами. Когда вы перевалили через вершину горы, нужно подумать как приспособиться к жизненным условиям плато. Если бы мы начали писать дрянные песни, то тогда уход был бы оправдан, но мы чувствовали, что производим хороший музыкальный материал, просто не подходящий к новым веяниям.

К 1978 мы вернулись к основной деятельности. Выступления проходили в любое время и в любом месте, сегодня в концерном зале, завтра в университете, потом театры и клубы. И всегда выступления проходили успешно, потому что за плечами оставалось множество старых хитов, которые люди слушали с удовольствием. Но мы не позволяли спекулировать на ностальгии, постоянно выходил новый материал, который тоже воспринимался хорошо.

Пройдя через 1978 и 1979, вдруг обнаружили, что хиты испарились, и наш ручеёк из радио полностью засох. Нам пришлось переносить концерты в кабаре клубы, поскольку наполнять большие залы становилось всё труднее. Но если принято осознанное решение, его нужно выполнять. Нам казалось, что сделанные наработки выйдут в свой час, в нужное и удачное время и мы совершим повторный большой прорыв. В глубинах сердец мы действительно верили в это и не переставали надеяться.

Европа оказалась сильной поддержкой в это трудное время. Здесь нам удавалось заполнить крупные площадки. Провели тур по Польше. Главным образом выступления проходили на стадионах и даже на арене Гитлера, построенной для нацистских съездов и митингов. Единственными западными группами, выступавшими до нас, были Procol Нarum и ABBA. Но они отыграли только в Варшаве, мы первые сделали тур по стране. Шёл 1979. Во время нашего пребывания умер Папа. Я хорошо помню реакцию людей. Другая запомнившаяся вещь - это еда. Она оказалась ужасной, просто несъедобной. Везде нам предлагали куриный суп с толстым слоем жира. Но самой курицы не было, присутствовал бульон и потроха. Поляки утверждали, что такая еда помогает согреться, и предлагали запивать водкой каждую порцию еды. По-моему, это убивало бактерий и уменьшало вредоносность пищи.

Наиболее часто мы исполняли 'Mama Weer All Crazee Now', наш первый номер на бис. Позади сцены располагались кучи с туалетной бумагой. Когда начиналась песя наши помощники бросали рулоны в публику. Они разматывались и давали эффект огромных лент. Каждый вечер мы тратили не менее сотни рулонов. Люди в публике должны были бросать их обратно. Мотки бумаги должны были перемещаться из-за сцены в публику и обратно за сцену, разматываясь больше и больше. Всегда получалось весело, присутствовала атмосфера карнавала. В Польше туалетная бумага была большой ценностью. Когда мы бросили рулоны в зрителей, обратно они не вернулись. Рулоны распихивались по карманам пальто. По-видимому с бумагой было совсем плохо и наш номер развалился.

Вернувшись в Британию, мы не обнаружили перемен. Пришлось играть в местах наподобие Бейлис в Уотфорде. Мы наполняли место семь вечеров в подряд, но это совсем не наша площадка. Я не сильно расстраивался и совсем не депрессировал. Я всего лишь играл, сочинял и выдавал новые идеи. Никто из группы не был в восторге от сложившейся ситуации. Но мы оставались на сцене и это главное.

Мы перестали носить глэмовские штучки – платформы и тому подобное, наш вид стал скромнее. Панки ненавидели старые группы, а на самом деле ненавидели всё. Так они рассказывали о себе прессе. Правда состояла в том, что ранее эти ребята приходили на наши выступления. Мы много раз играли в Камден Пэлас в Лондоне и Bob Geldof и The Damned всегда находились среди публики. Geldof являлся большим почитателем Slade, и частенько заходил в костюмерную поболтать с нами. Он высказался в том духе, что никогда не сделает, как мы, и не вернётся играть в малых залах. И что получилось? Спустя пять лет The Boomtown Rats повторила наш путь. Многие группы в своей карьере прошли по этому пути. Они должны были следовать по такому пути, альтернативой являлся распад группы.

Очень странно, но большинство музыкантов, которые поносили нас в прессе, оказывались весьма любезными при личной встрече. Обычно они говорили, что именно наши записи заставили их петь, или взять гитару. Нас очень любили The Stranglers, они использовали 'Gudbuy T' Jane' в своей концертной программе. На публике звучали другие слова. Панки всех задирали и относились к предшествующим музыкантам оскорбительно. Мы понимали, что движет ими и посмеивались над их неопытностью в бизнесе. Они очень гордились текущими успехами и вели себя так, будто успех завоеван навечно. Мы уже прошли через это, многие группы прошли. В конце концов панки сошли со сцены гораздо быстрее, чем мы. Оставшиеся в «живых» семидесятники подобные Elton John и Rod Stewart редко отмечались хитами в Британских чартах в 80-е. Им пришлось долго ждать, чтобы снова стать модными и востребованными.

После двух лет скитаний по небольшим залам мы опять призадумались над будущим. Радио по прежнему игнорировало нас, а без него нельзя вернуться на большие площадки. Только на Рождество мы могли заполнять площадки подобные Хаммерсмит Одеон. Другой проблемой стали деньги. Мы не получали много от продажи пластинок и турне. В конце 1979 мы с Джимом поддержали группу из наших гонораров за песни. Наша парочка находилась в лучшем положении, чем Дейв и Дон, потому что получали авторские вознаграждения от старых хитов.

Никто из нас не видел света в конце туннеля. Выходили небольшие хиты и случались странные выступления в Top Of The Pops. Но наши записи уже не подходили к двадцатке. Мы не представляли, что делать дальше. Не знал и Чес. Прежний опыт касавшийся The Animals и Hendrix, заключался в том, что они закончили карьеру на пике популярности. Мы ждали от Чеса подсказки, но он был и сам озадачен.

Дело разрешилось само собой. Однажды Чес вызвал нас с Джимом в офис и сказал, стараясь быть дружелюбным, что я и Джим должны покинуть группу и образовать новый коллектив. Я сразу сказал нет. Если и придется прекратить деятельность Slade, то моё дальнейшее проявление может выразиться в сольной карьере, но организовывать другую группу я не собираюсь. У меня было множество предложений выпустить сольный альбом, но я сохранял преданность группе и никаких сольных пластинок не будет, если Slade продолжит свою карьеру.

Этот разговор обернулся первым гвоздем в крышку гроба дружбы с Чесом. Немного смущало обстоятельство, что мы не делали самостоятельных шагов в музыкальном бизнесе. Меня охватило возмущение, и хотя я из всех нас был наиболее дружен с Чесом, я немедленно отправился к Дейву и Дону рассказать нынешний расклад. Поступить по-другому я не мог. При всем моём уважении к Чесу, я остался предан своим товарищам.

Как вы можете представить, Дейв и Дон восприняли новость безрадостно. Дейв явно сомневался, что делать дальше. К этому моменту мы постепенно уменьшили число выступлений и записей. Никто из нас не осмелился сказать, что 'Slade закончились, мы просто немного выдохлись. Джим частично занялся сольной деятельностью и с участием брата собрал группу The Dummies, которая выпустила сингл. Казалось, Дейв не заинтересован в продолжении выступлений. Дон склонялся к продолжению, но не искал каких-то путей. Мы приближались к развязке.

Единственный плюс от такого неопределённого положения группы заключался в том, что я смог позволить себе проводить больше времени с семьёй. Моя вторая дочь – Джессика родилась в 1978. Гастроли проходили вдалеке от дома, и я начал тосковать по детям. Леандра уговаривала меня покинуть Лондон и перебраться в Мидленд. Мы продали дом в Саттоне Голдфилде, так как Леандре место не понравилось. Я постоянно болтался на гастролях, а она не завела здесь друзей и чувствовала себя в изоляции. Леандра знала многих людей в Уолверхемптоне и хотела, чтобы наши дети ходили в местную школу.

Я отправил жену выбрать дом по душе и она нашла подходящий вариант, прекрасное местечко в окрестностях города, настоящий сельский район. Я наслаждался перерывом в работе, когда неожиданно пришло приглашение на выступление в Ридинг Фестивал. Шло лето 1980-го. Мы предлагали свои услуги двумя годами раньше, но промоторы не проявили заинтересованности. В этот год первыми в афише значились Whitesnake, а Ozzy Osbourne шел вторым. Он покинул Black Sabbath и организовал Blizzard Of Ozz. Они оказались неготовы к выступлению и за два дня до начала вылетели из афиши. Организаторы предложили нам выступить на замену.

Приглашение застало врасплох. Мы исполнили все текущие обязательства по выступлениям и студийной работе и распустили нашу техническую команду. Мы уже несколько месяцев не играли стоящего концерта. Предложение пришло от Чеса. Он знал, что мы не играем, но всё же предложил отработать выступление. Я хотел этого выступления, но Дейв был под большим вопросом. Чес не должен был вмешиваться в виду своей явной заинтересованности. Уговаривать Дейва пришлось мне. Я сказал ему, что остальные хотят отработать концерт. Дейв заявил, что больше не хочет иметь дело со S1ade. Как всегда выручил Чес. Он приехал в Уолверхемптон и поговорил с Дейвом. Что он сказал я не знаю, но Дейв сломался. Думаю, что Чес говорил о красивом финале и громком уходе Slade. Группа не должна умереть как согбенная старуха, мы должны умирать громко и весело.

Мы провели одну репетицию, только для того чтобы почувствовать свою уверенность. Это как езда на велосипеде, навык внутри вас. Пятнадцать лет вместе чего-то стоят, много времени нам не потребовалось. Когда мы прибыли на Ридинг, то припарковались на общей стоянке, выгрузили наши гитары и пошли на сцену через публику. К счатью охрана хорошо нас знала и позволила беспрепятственно пройти на сцену.

Томми Венс исполнял роль ведущего Ди-Джея. Мы были знакомы по выпуску фильма и работе на Радио 1. Он подошел и сказал, что у нас есть шанс заштормить площадку, поскольку всё проходит довольно скучно и мы единственная группа слова песен которой все знают и могут подпевать.

Наша позиция в афише была третьей. Def Leppard должны были выступать до нас, но они заартачились и захотели выступать после нас. Наступили сумерки. Как только мы начали публика начала неистовствовать. Реакция публики просто невероятная, а ведь многие видели нас впервые. Даже пресса у кромки сцены, которая игнорировала нас несколько лет, поддалась общему настроению.

Мы играли смесь старых хитов и новых песен. Нас вызывали на бис ещё и ещё. Нам пришлось даже отыграть в разгар лета 'Merry Xmas Everybody', потому что из публики долго вызывали исполнение этой песни. Когда мы всё таки покинули сцену, везде проносился гул восхищения. Мы испытали состояния счастья. Когда я вошел в наш уголок позади сцены, там находилась Брит Экланд. Если она заходила поболтать к вам, то это был вернейший признак успешного выступления. Вся пресса и парни из записывающих компаний, которые четыре года упорно нас хоронили, набились в наше место и поздравляли с потрясающим выступлением.

Reading получилась поворотной точкой в нашей жизни. Мы опять воскресли. Всю следующую неделю мы красовались на передовицах всех музыкальных изданий. Произошло примерно тоже самое, как после выступления на Линколн Фестивал. Мы снова оказались в обойме и хотели закрепить положение выпуском нового альбома. Мы занялись серьезным делом, снова работа, это, что надо.

Наши отношения с Чесом начали охлаждаться. Я продолжал говорить и встречаться с Чесом, но атмосфера между ним, Дейвом и Доном оставалась далеко не лучшей. Дейв не мог забыть попытки Чеса отделаться от него и Дона. Время немного загладило этот эпизод, но былого доверия не осталось. Начались трения между Чесом и Джимом. Джим вместе с братом Фрэнком при участии Чеса создали собственную торговую марку, под названием Cheapskate. Я точно не знаю подробностей дела, но Джим и Фрэнк обижались на Чеса из-за несоответствующего к себе отношения. Обстановка всё ухудшалась и закончилась скандалом, после которого они перестали разговаривать.

Хотя у меня тоже скопились вопросы, я продолжал сохранять лояльное отношение. Когда 1980 наши гастроли приостановились, нам пришлось распустить команду техников. Но мы сохранили ядро, 4-5 человек на условиях предварительного гонорара. Они работали с нами с 70-х. Такие люди, как Свин и Чарли действительно являлись членами группы, а Свин был ещё и моим закадычным товарищем. Мы держали их и платили по мере возможности, но когда выступления прекратились пришлось расстаться и с ними. Я чертыхался, но именно мне выпало провести эту грязную работу.

Другая проблема поздних 70-х – переход по крыло другой звукозаписывающей студии, которую основал Чес. Он уладил формальности с Полидор и мы перешли в Barn Records. Полидор вложила деньги под наше имя. Мы ничего не знали и считали, что просто продвигаем новый бренд.

Вскоре после Ридинг все решили, что Чес не может оставаться нашим менеджером. Джим придерживался такого же мнения. Он сам получил некоторый опыт продюсирования, работая с другими артистами. И опять грязная работа - сообщить об этом Чесу выпала мне! Но я знал насколько это непростое дело.

Я позвонил Чесу и попросил о встрече. Он по-видимому подумал, что я собираюсь покинуть группу. У меня было немало предложений на сольную работу. Несколько раз он удерживал меня от такого шага. Чес спросил, все ли мы хотим его видеть, я сказал, что только я. Встреча произошла в лондонском офисе. Когда я вошел, то постарался быть осторожным. Чес являлся взрывным человеком и когда выходил из себя, то был страшен. Мне приходилось выдерживать неприятные разговоры ранее. На следующий день обычно всё забывалось и мы оставались хорошими друзьями. Я сразу выложил суть дела. Чес молчал. Он конечно чувствовал назревающий разрыв но никогда не пытался обсудить это с нами, что вообще для него не характерно. Чес никогда не сдавался без борьбы. Я сказал, что мне очень жаль, но поправить уже ничего нельзя. Мы всё обдумали и не намерены менять своё решение.

Нужно отдать должное Чесу, ведь до распада группы он сильно помог нам. Как жест доброй воли, он организовал наши отношения с RCA, которые давно к нам прицеливались. Формально он имел право настоять на нашем продолжении под его торговой маркой, но не стал делать этого. Более того, он тут же выпустил наши сингл и альбом под названием We'll Bring The House Down. Сингл много крутили по радио, он стал заметным хитом в Британии и Европе. Это была жесткая вещь, в стиле старых гимнов Slade.

Летом 1981 нас пригласили выступить на Монстерс оф Рок Фестивал в Кастл Донингтон. Открывали фестиваль АС/DС. Мы почти повторили успех Ридинг. В результате вышел сингл 'Lock Up Your Daughters'. Он достиг поз.№3 в Британии и Европе. К этому времени подошла новая волна металлического рока, и здесь и в Штатах. Наши жесткие гимны опять вошли в моду. Хотя мы играли тяжелый рок, но не металл, волна фанов металла подхватила нас.

Мы не могли похвастаться постоянными хитами, но дела шли неплохо. Мы даже возобновили гастрольную деятельность. Первый тур прошел с большим успехом. Мы открывали шоу с быстрой песней 'Rock’in'Roll Preacher' первой дорожкой с альбома Til Death Do Us Part. Длинный темный сюртук и плоская шляпа делали меня похожим на священника. Я читал проповедь о рок-н-роле, а потом взрывался свет и звук. Публике очень понравилось.

Это был возврат к образу викария 60-х. Мы никогда не забывали наших старых номеров, но постоянно модернизировали их. Мы избегали излишества пиротехники, наши эффекты были по-проще, но нашей коронкой являлось соединение шоу, звука и света. Это приковывало взгляды к сцене, так достигался определенный эффект напряжения публики.

Снова всё закрутилось. Мы выпустили новый альбом - весьма роковую запись - The Amazing Кamikaze Syndrome. В 1983 американская группа Quiet Riot выпустила кавер 'Cum On Feel the Noize', который очень напоминал оригинал. Десять лет назад, когда мы его выпустили, он едва зацепился за местные чарты. Теперь же Quiet Riot оказались с огромным хитом. Было продано 7 миллионов копий пластинки. Никто прежде не слышал об этой группе, теперь они стали знамениты. На волне этого успеха к нам поступили запросы от американских компаний на наши новые песни, а ведь мы не выступали там уже 6 лет.

В конце 1983 мы решили выпустить новую рождественскую запись. Джим написал шикарную вещь. Он всегда хотел сделать морскую песню и наконец осуществил своё желание. Я написал слова и мы назвали вещь 'My Oh My'. Песня была записана на моей маленькой демо-студии в Тотенхем Коурт Роуд. Там же мы записали 'Run Run Away', напоминающую шотландскую жигу, довольно резкую по звучанию с партией Джима на электроскрипке.

Мы передали пару песен и они остались довольны. Руководители фирмы считали, что обе вещи будут большими хитами, но предложили записать их под управлением стороннего продюсера. Раньше мы этого не делали, в этой роли выступали Чес или мы сами. Так появился Джон Пантер, который много работал с записями Roxy Music и Queen. Ему понравилась 'My Oh My' и мы немедленно приступили к работе. Он заставил записать наши партии по отдельности, что мы делали крайне редко.

'My Oh My' вышла в канун Рождества. Она постоянно крутилась по радио и вознамерилась добиться вершин. Мы ожидали чудесного события через десять лет второй хит Slade должен был занять первую позицию. Ни у кого из групп такого результата не было. Но 'My Oh My' немного не дотянула и остановилась в поз. No.2, оставаясь в этом качестве несколько недель. Нас обошли Flying Pickets. В Европе мы к каждой стране заняли No.1. Следом подошла 'Run Run Away' и заняла место в десятке. Мы снова в деле!

После выхода хита Quiet Riot нас пригласила в Америку компания CBS (Си-би-эс). Они выпустили The Amazing Кamikaze Syndrome под другим названием. Продажи пластинок прошли хорошо и CBS захотела с нами поработать. Когда они услышали новые песни, то остались очень довольны звучанием, особенно 'Run Run Away' за роковый запал. Парни планировали выпустить её ранее чем 'My Oh My'. Мы уже давно выпускали видео ролики, но никогда не тратили на них много денег. 'Run Run Away’ имела кельтские мотивы и мы решили сделать съёмку в замке. Американцам это затея понравилась. Уже вовсю крутилось MTV и несмотря на наше долгое отсутствие в стране песня стала значительным хитом. Мы вошли в первую десятку американских хитов. Время брало своё. Металлический глэм вошел в моду и местные группы были одеты, как мы в 70-е.

Мы расстались с Чесом и сами продюсировали себя. Я взял на себя эту работу, а Колин Ньюмен занялся нашими финансовыми делами. Мы приглядывались, к специалистам на замену Чеса, но считали, что пока лучше нас никто не знает нашу концертную программу. Определённо я был вовлечен в проблемы бюджета, организации гастролей и других сторон карьеры. Когда вернулись в Штаты жена Ози Осборна, Шарон предложила свои услуги по менеджменту. Мы являлись старинными друзьями, кроме того Ози также имел контракт с CBS. Шарон была путеводной звездой Ози и спасла его жизнь после ухода из Black Sabbath. Она проводила хорошую работу и пользовалась огромной известностью в Штатах.

Шарон знала музыкальный бизнес изнутри, она выросла в этой среде. Её отец был известным агентом и менеджером ещё с 50-х годов. Он пропустил через свои руки множество крупнейших групп таких, как Electric Light Orchestra, The Move и The Sma1l Faces. Это был крутой характер, известный в музыкальных кругах «Крёстный Отец». Я несколько раз зависал на вечеринках в его доме в Уимбледоне. Дон устраивал фантастические вечера. Ози мы знали по Мидленду. Black Sabbath тогда были Brummies и мы часто выступали вместе в начале карьеры. Ози был хорошим товарищем, но раньше 80-х наше знакомство не являлось близким, потому что Sabbath постоянно проводили время в Америке.

CBS очень хотелось организовать наши гастроли в Штатах, поэтому мы привлекли Шарон. Первое, что она сделала – пригласила нас в качестве особых гостей на предстоящее шоу Ози. Мы должны были потратить 6 недель и отыграли шесть горячих шоу до нашего собственного выступления. Мы играли в зале средней величины в южном штате и всё шло хорошо. Первоё шоу с Ози успешно проходило в Сан-Франциско, но когда мы закончили и сошли со сцены обнаружилась болезнь Джима. Он неимоверно устал и ничего не мог есть. Доктор поставил диагноз – гепатит. Нам пришлось отменить тур. Оставшееся время я потратил в попытках уменьшить наши финансовые потери и спасти оборудование. Затем все вернулись в Англию.

Это оказалось наше последнее турне. В планах стояло другое турне по Британии, но я не хотел выполнять его. В ходе нашего предыдущего тура по Британии стали обнаруживаться разногласия. Но обстановка в группе изменилась. Мы уже не справлялись с разрушающим эгоизмом, как бывало раньше. Споры начали возникать на пустом месте и в студии и в поездках. Я предложил другим отдохнуть от турне и все согласились. Я не хотел покидать Slade. У меня была пара предложений от ТВ и я уже поучаствовал в двух комедийных постановках. Но я был счастлив студийной работой и выполнением записей песен.

К тому же появились проблемы личного характера. Я проходил процесс развода с Леандрой. Вместо гастролей в Штатах, я должен был провести отпуск вместе с женой. Мы не отдыхали вместе несколько лет и она потратила много сил на подготовку нашего отдыха. Отмена отпуска оказалась последней каплей. Мы не ссорились, а просто фактически жили отдельно. Даже когда гастролей не было, мне приходилось исполнять роль менеджера группы и это поглощало всё свободное время.

В добавок ко всему Джим начал наблюдаться у психиатра, Дейв подался в «Свидетели Иеговы», Дон впал в запой.

Дон знал свою проблему. В конце концов он завязал и воздерживался алкоголя 10 лет. Первую попытку завязать они предприняли вместе с Ози и посещали «Анонимных алкоголиков». Ози отведал все спиртные напитки известные человечеству. В 80-е мы с Доном частенько наблюдали его в Лондоне. Все трое употребляли, но Ози ходил на встречи «Анонимных алкоголиков» и неожиданно срывался с них, мотивируя уход тем, что через час все заведения закроются. Обычно, в баре он обходил с огромной кружкой стойку, смешивал всё, что вытекало из бутылок, затем выпивал и начинал новый обход. Посещение клиник также не давало успеха.

Прогулки с Ози всегда получались очень весёлыми, он был очень остроумный парень. Сначала было слово, и нет забот, как оно отзовется. Обычно, отзывалось неприятностями. Однажды мы собрались на концерт Iron Maiden в Хамерсмит Одеон. Ози сказал, что нам нужно одеться соответствующим образом. Он затащил меня в антикварный магазин, где продавали старое оружие и сувениры. Ози выбрал германскую каску и одел её. Затем, в другом магазине, мы купили костюмы балерин и натянули их на себя. В таком виде мы появились на концерте. Мы стояли в этом прикиде на Вест Энд и только через час нашелся смелый таксист, который согласился нас подвезти на выступление. Публика на концерте встретила нас и наши костюмы с большим оживлением. Таков эта чума Ози. Но, несмотря на безбашенность, он всегда был весёлым и верным товарищем. И при всей своей задиристости он и мухи не обидит. Сейчас он живет в Лос-Анджелесе в особняке за 3 миллиона фунтов, но говорит и ведет себя как парень из Бирмингема. Он очень хорош, настоящая звезда.

Когда мы вернулись из Штатов наш контракт с RCA ещё действовал. Мы продолжали вести студийную работу, но улучшения дел не наблюдалось. Удалось втолкнуть 'All Join Hands' в десятку, однако всё начало разваливаться. Мы всё реже встречались для работы и каждого из нас потянуло в свою сторону. Джим пытался расширить своё влияние в студии. Дейв начал писать песни и обижался, почему мы их не записываем. Я думаю песни были неплохие, но компания имела своё мнение. Если же мы не проводили запись, Дейв не мог получить авторских денег, а то перерастало в большую проблему.

Начались проблемы с продюсированием. Мы продолжали работать с Джоном Пантером, который выпустил 'My Oh My', 'Run Run Away' и альбом Rogues' Gallery. Но RCA для работы над новым альбомом You Boyz Make Big Noize предложила нам Томаса Бейкера, который жил в Америке. Он помимо прочих групп занимался с Queen и являлся большой величиной 80-х. Томас прилетел со своим звукорежиссером. Идея заключалась в том, что 5 дорожек будет делать он, остальные 5 – Джим. Перед началом работы мы объяснили, что хотим сохранить своё суровое звучание, но с применением записывающих технологий 80-х. Он согласился.

Затем он потратил 4 дня на запись ударных. На установку Дона было размещено 22 микрофона. Кроме этого микрофоны размещались на потолке, полу, вездё. После двух недель работы мы проели бюджет диска, а записали всего одну вещь. Такой темп не подходил нам, выбивал из колеи и я предложил, что то в консерватории поменять. Дейв и Дон не могли позволить такого расточительства. Даже RCA согласилась с нами, и остаток альбома мы дописали в большой спешке. «Но пасаран» Томасу Бейкеру!

Я поделился с коллегами своими планами заняться другими вещами. Они не обрадовались. Дон тоже не хотел гастролировать, но Дейв и Джим хотели продолжать. Я не мог поверить. Именно они больше всех стонали из-за неустроенности поездок. Я предложил им найти другого певца. Множество групп поступают таким образом. Тогда можно продолжать насколько вас хватит. Я не хотел оставлять остальных без работы и предложил выход, заключавшийся в моём добровольном уходе. Но всё же это случилось. Контракт с RCA был закончен. Никто из нас не хотел продолжения жизни группы в прежнем качестве. Мы просто закрыли группу.

Никогда официально мы не объявляли о распаде Slade. Мы оставили дверь открытой на тот случай, если появится неожиданный интерес. Все занялись своими делами. В 1983 я и Джим продюсировали группу Girlschool с альбомом Play Dirty. Это неплохая запись, но отработать её оказалось сущим кошмаром. Девушки не признавали дисциплины и без предупреждения разбегались по магазинам. Мы запирали их в студии, чтобы добиться хоть какого-то результата. Сильно мешали знакомые парни, вино и наркотики. Но когда удавалось отсечь мешающие факторы, получалась хорошая, работоспособная группа.

Я начал работу в рекламе. Я сочинял закадровую музыку, но больше пел и занимался озвучиваем видео ряда. Одна работа проводилась для Пепси в Америке, и тогда же я познакомился с работой на радио. Как то я оказался на BBC и Поль Локит, продюсер Пикадили Рэдио в Манчестере, поинтересовался, не хочу ли я сделать что-нибудь в стиле 70-х. Проба оказалась удачной и получил собственную 6-ти недельную серию передач. С тех пор я там. Моя передача представляет тематику соул и поп 70-х. Я переехал из Мидленда в Манчестер, частично по соображениям работы на радио и ТВ, но главным образом из-за возможности быть поближе к детям, которые там находились.

Следующая встреча со Slade состоялась в 1991. Polydor до сих пор обладала правами на наши старые записи и задалась целью организовать ТВ рекламу альбома Greatest Hits. Они попросили две новых песни и вознамерились выпустить сингл. Джим и Дейв записывали и выпускали собственные вещи, я даже сделал вокальную партию на одной из песен Дейва. Я просто сделал это в знак хороших отношений, потому что мы остались товарищами. Это был кавер Everly Brothers называвшийся 'Crying In The Rain' и он подогрел интерес Polydor.

Мы решили выпустить две песни для альбома Greatest Hits. Проблема состояла в выборе песен. Джим написал 'Radio Wall Of Sound' и она очень понравилась Polydor. Зато вторая - 'Universe' оказалась перегруженной оркестровкой струнных и совсем была не похожа на всё, что группа до сих пор выпускала. Мне 'Universe' понравилась именно своей непохожестью на традиционный подход. Дейв также предложил несколько песен и компания согласилась разместить их на второй стороне сингла. При записи 'Radio Wall of Sound' мы с Джимом должны были разделить вокальную партию на двоих. Для меня это внове. Песню много крутили по радио, потому что радиостанции любили вназваниях песен слово «радио». Когда вышла 'Universe' взорвалась бомба. Никто не ожидал от нас работы в таком стиле. Эта наша последняя вещь, сделанная как песня группы Slade.

Дейв и Дон сформировали Slade 2 с новыми музыкантами. Я до сих пор не побывал ни на одном выступлении. Вначале Джим воспротивился использованию нашего имени, считая это компрометацией оригинала.

Вперёд в Линолиум!

Мы всегда имели значительное количество поклонников и даже прекращение концертной деятельности не уменьшило их числа. В апреле 1991 фанклуб организовал специальный вечер в честь 25-й годовщины первого выступления в действующем зале Уолсалл Таун Нолл. На стене этого зала располагается мемориальный диск, напоминающий о первом выступлении. Нарп Лагер расположил диски в нескольких точках страны. В Уолсалле была открыта вторая, а первая расположена на железнодорожной станции Виднес, где Пол Саймон написал 'Homeward Bound' (Путь домой).

В день юбилея городской зал был заполнен родственниками, друзьями, поклонниками. Царила прекрасная атмосфера, где каждый мог пропустить по стаканчику и весело провести время. На сцене была задействована группа, мы должны были появиться на сцене с Секретарем клуба Малкольмом Скелингтоном, но план оказался нарушен. Я предчувствовал, что когда мы появимся, людям захочется, чтобы мы сыграли. Мне не хотелось этого. У нас не было оборудования и наших гитар, мы не проводили совместных репетиций несколько лет. При таких условиях выступление выглядело бы несчастьем.

Вспомнился случай, сразу после болезни Джима в последнее американское турне с Ози. Мы должны были возвращаться домой, но только после живого появления для радиостанции в Кливленде. Нам представлялось, что это будет небольшое выступление перед небольшой публикой. К ужасу мы обнаружили, что будем выступать в огромном зале магазина на пять тысяч при полном стечении народа. Живое выступление под фоновую запись. Было похоже на возвеличивание караоке. Всё делалось крайне неаккуратно. Техники включали запись с опозданием или обрывали её слишком быстро. Не имело значение, что всё происходило на скорую руку. Slade никогда не халтурили и вынужденное позорно