Глава 14. Первого августа Пирра получает письмо

Глава 14

Первого августа Пирра получает письмо.
Гарри входит в дом со двора, утирая с лица пот. Стояло жаркое лето, и к полудню косить лужайку становилось невыносимо. Виола осталась на улице играть в куличики, а Абрахас сидит перед телевизором, наблюдая переигровку футбольного матча.
Гарри достает пиво из холодильника, открывает бутылку и собирается закрыть дверцу холодильника, когда над ней появляется голова Малфоя. У него настолько широко раскрыты глаза и рот сжат так, что Гарри не может сказать ничего, кроме:
– Что?
– Твоя. Дочь, – сквозь зубы говорит Малфой, – думает, что идет в Хогвартс.
Гарри усмехается.
– Письмо пришло?
Малфой с силой захлопывает дверцу холодильника. Так что внутри звенят бутылки, а банка горчицы вылетает практически в лицо Гарри. Малфой идет на него, тыча пальцем. Гарри вздрагивает и пытается уйти, но блондин быстро оказывается рядом с ним.
– Если ты думаешь, что она пойдет туда, где все будут расспрашивать о нашей семье, тогда ты черто…
Гарри качает головой, посмеиваясь. Малфой же презрительно усмехается.
– Малфой, все эти годы Чары Фиделиуса работали на должном уровне, с чего бы этому прекратиться, если она отправится туда? – Тот моргает, и Гарри продолжает. – Кроме того, разве ты не хочешь, чтобы она изучала магию?
Малфой снова моргает.
– Дурмстра…
Он замолкает. Гарри улыбается, обнимая его за талию и притягивая ближе, но в гораздо менее грозной манере, особенно когда Малфой охотно наклоняется к нему, их тела дополняют друг друга, словно части пазла.
– Разве ты не слишком сильно скучал бы по ней, учись она в Восточной Европе?
Малфой никогда не признается, что прав Поттер, поэтому он молчит, слегка изгибая губу, но Гарри достаточно хорошо знает – это все видимость.
– Все будет прекрасно, – говорит он. – А теперь покажи мне письмо. Я так полагаю, мы должны сделать рамку для него, что ли? Не это ли делают родители?
Малфой зовет Пирру. Она, визжа и смеясь, несется по лестнице, размахивая чем-то в поднятой руке и, пихая это в лицо Гарри, и говорит:
– Мне прислали письмо, папа! Мне прислали письмо!
Гарри раскрывает послание, приподняв бровь и косясь на Малфоя. Тот медленно и осторожно кивает, и Гарри начинает читать, его улыбка расширяется по мере чтения знакомых слов.

Дорогая мисс Поттер,
Мы рады сообщить Вам, что Вы приняты…

– Так я могу поехать? – лучезарно улыбаясь, спрашивает она.
– Конечно, – отвечает Гарри.
Малфой фыркает.

* * *

Пирра без препятствий добирается до вокзала и садится на Хогвартс-Экспресс. И нет никаких репортеров из «Ежедневного Пророка», о чем дома беспокоился Малфой.
На платформе Поттера встречает Луна. Она улыбается Пирре и водит по подбородку кончиком пера, вытащенным из-за уха.
– Волнуешься, что идешь в Хогвартс? – интересуется она.
Пирра кивает и еще крепче сжимает руку отца.
–Ощущаешь себя старым, видя, как дочь идет в школу? – позже, когда они останавливаются, чтобы выпить чаю, спрашивает Луна.
Гарри в чашке кружит за ниточку свой чайный пакетик.
– Не знаю, думаю, что да. Такое ощущение, будто я сам еще недавно был в школе. Будто жду, что если вернусь туда, то найду в Большом Зале Дамблдора, в подземельях – ухмыляющегося Снейпа, и снова буду жить в своей старой спальне
– Ты скучаешь по этому? – мечтательно вздыхая, спрашивает Луна. – Я иногда скучаю, но мне нравится, что не нужно туда возвращаться. Хорошо работать с людьми, которые отправляются в феврале на Оркнейские острова, чтобы искать морщерогих кизляков.
Гарри улыбается ей.
– Да.
Со станции доносится грохот колес о рельсы и свист, когда мимо проносится поезд. Луна что-то ему кричит, смотрит на часы и, махнув рукой на прощанье, исчезает, схватившись за портключ.

– Ты чувствуешь себя старым? – интересуется вечером Гарри у Малфоя.
Блондин смотрит на него, не поднимая головы, прижатой теплой щекой к его груди.
– Что? – медленно произносит он, приподнимая бровь.
– Я хочу сказать, ты чувствуешь себя старым из-за того, что Пирра пошла в школу? В Хогвартс?
Малфой хмыкает и целует Гарри в подбородок.
– А что? – шепчет он, дотрагиваясь губами до его кожи. – Ты думаешь, что пора покупать молодящие зелья?
– Нет, – отвечает Гарри. – Я лишь хочу сказать… Кажется, будто мы были там не так давно, но… в то же время и давно. А теперь там наша дочь. Это…
Малфой пожимает плечами, откидываясь на свою подушку. Его пальцы играют с черными прядями над ухом Гарри, причесывая их словно расческой.
– Хватит думать об этом, Поттер. Просто спи. Или трахни меня. Я устал. И меня не волнует, если даже у тебя начался кризис среднего возраста. Тебе тридцать один, разве ты не можешь подождать еще лет двадцать?
Но, спустя три дня, когда из Хогвартса прилетает первая сова, Малфой выглядит не так спокойно. Во время ужина птица приземляется на почтовый ящик в конце подъездной дороги и терпеливо ждет, пока Гарри не заберет у нее конверт.
– Она – что? – шипит Драко, вырывая письмо из рук Поттера после того, как тот вслух зачитывает его содержание Абрахасу и Виоле.
– Гриффиндор! – громко сообщает Гарри, раздуваясь от гордости и выпячивая грудь. – Я знал, что она окажется там. Она совершенно подходит… МакГоннагал должно быть рада – по меньшей мере, три поколения Поттеров в Гриффиндоре!
– Это ужасно, – стонет Малфой, обхватив голову руками и драматично вздыхая, словно у него разболелась голова. Может и разболелась, Гарри не знает или не интересуется, потому что считает все это лишь показухой. – Она должна быть в моем доме. В Слизерине.
– А ты не думаешь, что было бы немного странно, попади она в Слизерин? – спрашивает Гарри. – Ведь в документах нет твоего имени и, окажись Поттер в Слизерине, это было бы… несколько необычно. Снейп бы заинтересовался.
Драко ворчит.
– Я хочу быть в Слизерине! – встревает Абрахас. – Как папочка!
– А я не хочу, – сообщает Виола.
– А куда ты хочешь распределиться? – спрашивает у нее Гарри.
Она пожимает плечами и превращает мороженое в своей тарелке в пюре.
– Пока еще не знаю.
Такие маленькие споры всегда заканчиваются одинаково – Гарри тяжело дышит сверху, сзади или просто в Драко, который стонет, выгибает спину и цепляется за него, испытывая оргазм, их ноги и руки переплетены и покрыты потом, их поцелуи долгие, глубокие и иногда безумны по своей силе.
В этот раз все проходит точно также. Малфой падает на кровать, Гарри сверху него. Их сердца бьются в унисон, Заглушающие Чары мерцают и словно занавес опускаются на их тела.
– По крайней мере, она не в Хаффлпаффе, – говорит Малфой.
Многое может измениться, но только не Малфой.

* * *

Когда через два года из Хогвартса прилетает первая сова от Абрахаса, Малфой выглядит кичливым. Он помахивает письмом перед лицом Гарри и, ухмыляясь, говорит:
– В конце концов, один из них в лучшем доме.
Гарри улыбается и шепчет Связывающие чары. И когда запястья блондина оказываются привязанными к спинке кровати, он уже не так надменно-кичлив. Поттер касается палочкой голой груди Малфоя. Тот языком проводит по зубам и дрожит.
– Теперь не такой самодовольный? – шепчет Гарри ему в ухо, поглаживая рукой его член.
Малфой сдавленно выдыхает и выгибается над кроватью.
– Замолчи, – стонет он, пока Гарри двигает вверх-вниз рукой по его члену, достаточно медленно для того, чтобы заставить его тяжело дышать и толкаться вверх бедрами. – Тебе нравится мучить меня, – говорит он сквозь зубы.
– Возможно, – отвечает Гарри, облизывая его сосок, задевая кожу зубами и усмехаясь, чувствуя под собой дрожащее тело.
Пирра пишет им часто, упоминая, смутно припоминаемые Гарри имена, делится тем, что ей нравятся Магловедение и Арифмантика. Малфой читает почту, с неодобрением бормоча что-то, напоминающее «Экелтроника» и «бесполезное», но крупный детский почерк старшей дочери на конвертах, доставленных совой, вызывает у Гарри улыбки, и ему известно, что блондин тоже рад получать эти письма. Не единожды Гарри приходя с работы, улавливал пропитавшие дом подозрительные запахи выпечки и домашних конфет, заставая Виолу облизывающей со дна мисок тесто для печенья.
Ему хочется спросить: «Почему ты просто не признаешься, что посылаешь конфеты Абрахасу и Пирре?», но он думает, что Малфою нравится считать себя хитрым. И он помнит свертки, которые обычно получал блондин в Хогвартсе, наверное, от его матери. Ему и сладко и горько вспоминать об этом, потому что как бы это ни было хорошо, Гарри никогда не получал такие посылки. И теперь, став взрослым, у него нет ни одного шанса получить их.
И вот однажды, когда Гарри смотрит футбол, сидя рядом с Малфоем на диване, камин вспыхивает зеленым цветом, и оттуда появляется знакомая голова.
Все внутри Гарри переворачивается. Он хмурится и подходит к камину.
– Снейп, что вы хотите? – спрашивает он.
Глаз Снейпа слегка дергается, но поскольку Гарри – уже не его студент, он не может сказать слишком много. Но как всегда находит способ заставить Гарри чувствовать себя одиннадцатилетним мальчишкой на уроке зелий, и просто говорит:
– Поттер, следите за языком. Я здесь не из-за вас, а из-за вашего сына.
– Что с ним? – интересуется Гарри, сужая глаза.
Позади него Малфой что-то спрашивает, но Гарри не может слышать его за свистом Дымолетной сети.
– Думаю, мы должны немного поговорить о его успеваемости. Он прогуливает уроки еще хуже, чем вы в его возрасте. Он сообщал вам, что отстает по всем предметам? Даже Биннс заметил.
– Не успевает?
– Да, не успевает! – шипит Снейп. – Обычно я не вызываю родителей в школу, чтобы обсуждать подобные проблемы, но едва ли мы можем допустить, чтобы отпрыски Избранного за два месяца прошедшие с начала обучения ничего не усвоили, не так ли? – губы Снейпа насмешливо изгибаются. – Вы появитесь в моем кабинете в Хогвартсе в пятницу вечером.
Голова Снейпа исчезает. Гарри вытаскивает из камина собственную, но тут же снова зельевар на мгновение появляется в зеленом пламени и говорит:
– И, Поттер… Приведите с собой вашу жену.

* * *

В это время года в Шотландии гораздо больше снега, чем у них дома – чуть севернее от Лондона. Гарри забыл об огромных снежных сугробах, иногда нависавших над склонами холма вроде белых волн.
И забыл, насколько далеко от школы расположена аппарационная зона.
– Ты в порядке? – спрашивает он, поворачиваясь к Малфою, который с трудом идет по снегу позади него.
– Господи, почему мы всего лишь не взяли портключ? – произносит Малфой.
Он говорит, стуча зубами, и сильнее закутывает лицо шарфом. Из-за этого голос слышится глуше, а из-под капюшона и шляпы видны только глаза и переносица.
Гарри замедляет шаг, чтобы Малфой не отставал. Долгая, утомительная дорога по сугробам до занесенного снегом холма, и можно увидеть знакомые башни замка.
Замок, на фоне черной воды озера и ночного неба, заполненного тысячами мерцающих звезд, бесконечно ярких и холодных, но заставляющих снег мерцать, словно алмазная пыль, мерцает белыми и холодным голубыми красками.
– Здесь красиво, – произносит Гарри.
– Здесь чертовски холодно, – говорит Малфой. – Могло бы быть и лучше. Я бы предпочел сидеть в теплом доме и не платить няньке.
– Миссис Фигг сказала, что все будет в порядке, – замечает Гарри.
– Но мы все же должны платить ей.
Гарри не говорит, что это он зарабатывает, лишь качает головой и улыбается под шарфом. Он протягивает руку Малфою, и тот берет ее. Из-за перчаток они с трудом могут держаться друг за друга, и блондин, выпуская в воздух клубы пара, снова отстает.
Они проходят через защитный барьер. По своему многолетнему опыту Гарри может определить, какие заклинания входят в защиту по тому, как она струится вокруг них, как воздух колышется от магии, реагируя на их тела. Гарри поднимается впереди Малфоя, вспоминая, что не так давно он, совсем мальчиком, именно здесь гулял с Роном и Гермионой, смеясь, играя в снежки, гостя у Хагрида и крича у озера.
Он останавливается перед парадной лестницей и смотрит на замок. Из сотен прорезанных в темном камне окон льется желтый свет. Словно сигнальный огонь маяка манящий его в прошлое. Гарри улыбается, когда они подходят к главному входу. Оттуда слышатся голоса: детские и профессоров, призраков и сотен эльфов на кухни, мышей в норах и секретов. Замок бурлит – эти стены всегда были живыми.
Гарри вступает в замок, ощущая, как на него обрушивается тепло. Он начинает стаскивать капюшон и ослаблять свой шарф, когда рука Малфоя останавливает его.
– Не надо, – шипит тот. – Они узнают тебя.
Гарри вздыхает, но оставляет капюшон на месте. Они спускаются вслед за группой слизеринцев и обходят нескольких хаффлпаффцев, которые удивленно смотрят на двух взрослых мужчин, идущих в подземелья. Гарри ищет взглядом белокурую девочку или черноволосого мальчика в очках, но он знает, что Абрахас и Пирра скорее всего находятся в своих гостиных, уютно сидя у камина вместе с друзьями.
Его сердце сжимается от нахлынувших воспоминаний. Как год за годом он ходил этой дорогой к Снейпу на отработки или как вон там они с Роном прятались на третьем курсе.
Перед кабинетом слизеринского декана они останавливаются. Гарри поворачивается к Малфою, глаза того заволокло пеленой и он безучастно смотрит на дверь. Все внутри у Гарри переворачивается при мысли, что сейчас он увидит Снейпа, войдя сюда вместе с Малфоем.
Он глубоко вздыхает и стучит.
Дверь распахивается, и Гарри входит первым.
В кабинете Снейпа, за столько лет пропитавшимся запахом дыма, по-прежнему витают ароматы спиртовых настоек и плесени, смерти и старых книг. Гарри стоит там, неуверенный, что делать до тех пор, пока Снейп не поворачивается и говорит:
– Входите или будете стоять там все время, Поттер?
Дверь захлопывается, и Гарри видит Абрахаса, сидящего на стуле рядом со столом Снейпа. Гарри улыбается ему, но выражение лица мальчика не меняется, оставаясь таким же напряженным. Он опускает капюшон, снимает шарф и перчатки, запускает пятерню в волосы и садится на стул.
У Малфоя и Абрахаса похожие черты лица. И нет никакой надежды, что Снейп не догадается об их родстве - по тому, как морщатся их лбы, как при хмуром взгляде, близком к дующемуся, уголки их ртов изгибаются вниз. И это еще больше заметно, когда Малфой сидит здесь – между Гарри и Абрахасом.
– Я так и думал, – медленно произносит Снейп, зловеще улыбаясь, – но до сих пор не мог поверить. Так таинственная жена Поттера – это ты, Малфой?
Блондин ничего не говорит, но его рот напрягается.
– Вы всегда все должны делать по-своему, не так ли, Поттер? – говорит Снейп, выпрямляясь за столом. – Семья Избранного не должна быть похожа на нормальную, как у всех.
– Это вас не касается, – говорит Гарри. – Я думал, мы пришли сюда поговорить о моем сыне.
– О, именно поэтому, – отвечает Снейп, – но в той же мере мы здесь и из-за вас.
– О чем вы? – резко спрашивает Гарри.
– О том, что у вашего сына, – взгляд Снейпа задерживается на Абрахасе, угрюмо сидящем на стуле, – очевидно, есть кое-какие… разногласия с вами.
Гарри моргает.
– Что?
Снейп поднимает бровь:
– Ну? – говорит он Абрахасу.
– Педики, – бормочет тот, ни на кого не глядя.
Его пальцы еще сильнее вжимаются в кожаную обшивку стула, и он выглядит бледным, маленьким и немного зеленоватым и болезненным.
Внутри Гарри все переворачивается.
– Что? – шипит он. – О чем ты, черт возьми, говоришь?
Снейп перестукивает своими длинными пальцами.
– Поттер, ответьте мне на такой вопрос. Вы отправляете детей в эту школу и ждете, что они с легкостью примут тот факт, что у них есть два… отца, в то время как каждый их одноклассник непрерывно спрашивает у них об их «матери»…
– У нас есть Сек…
– Ваша тайна не выйдет наружу, – вкрадчиво говорит Снейп. – И, конечно, ваши дети не выдадут это, но разве вы не должны были подумать о том, что предвзятое мнение их одноклассников на некоторые вещи затронет их гораздо сильнее, чем другие могли бы подумать? – Он встает и, повернувшись, чтобы оставить комнату, отодвигает свой стул назад. – Раз уж вы проделали весь этот путь, то почему бы вам не поговорить со своим сыном перед уходом.
Снейп выходит, но затем останавливается в двери и, искоса глядя на них, говорит:
– Малфой? Я был о тебе лучшего мнения, чем о Поттере.