Глава 12. На краю

Я боялась, что если я повернусь, то Джонатан окажется за моей спиной, ожидая от меня ответа. Я закрыла глаза и вдохнула, успокаивая свое бешеное сердцебиение. Когда я открыла их снова, то колебания закончились, и головокружение рассеялось. Я подошла к медно-красной каменной стене напротив меня.

Я снова потянулась к самому краю. – Чего ты боишься, Эмма? - Спросила я шепотом, повторяя слова Джонатана с того дня, на отвесной скале.

Ничего.

Я знала …..я не боялась. Я была закалена и полностью очистилась от тревог, очертание моей собственной тени отражалось на выступе. Можно было бояться только в том случае, если бы мне было что терять. А у меня ничего не было.

Я чувствовала себя умиротворенной, моя голова была легкой. Я пристально смотрела в воду, которая так и притягивала меня сделать тот роковой шаг, переступив через край.

- Эмма? – голос Коула нарушил тишину. Скалы начали рассеиваться по мере его приближения. Я знала, что у меня заканчивалось время. Я оглянулась назад через плечо, в тот момент, когда Коул появился в поле моего зрения. Его глаза расширились в удивлении. - Эмма, что ты делаешь? - Я отвернулась. Все находящееся внизу расплывалось, когда слезы заполнили мои глаза.

- Эмма, какого черта ты вытворяешь?! - Коул потребовал снова в панике, находясь позади меня. - Ты не можешь прыгнуть! Ты разобьешься с такой высоты.

Я не обернулась. Я сделала этот свой последний шаг и исчезла за краем. Немедленно поглощенная мчащимся ветром я резко упала в воду. Все мое тело было охвачено адреналином. Я почувствовала невероятную легкость, моё тело открылось, поскольку порыв воздуха с силой захватил меня, напрочь лишив меня способности дышать. Всего через несколько секунд уже ничего на свете не имело для меня хоть какое-либо значение. Ни Джонатан. Ни Эван. Ни Коул. Ни даже я. Все было потеряно, и я сдалась той неподвижности, которая поглотила меня.

Момент спокойствия резко закончился, когда мои ноги шлепнулись в воду. Мои внутренности яростно сжались от сильного удара. Скорость падения вжимала меня вниз, пока я не столкнулась со скалами, лежащими на дне. Стремительная боль пронзила мою ногу, поскольку она была содрана о жесткую поверхность. Я сдерживала крик.

Отталкиваясь от скал, я протолкнула себя к свету. Мои легкие горели от нехватки воздуха, когда я боролась за всплывание на поверхность с каждым отчаянным ударом ногой.

Соблазнительный шепот говорил мне остановиться. Прекратить бороться. Прекратить пытаться. Просто …

Я задохнулась и закашлялась, когда на мгновение задержалась в воде. Мне потребовалась лишь секунда, чтобы сориентироваться, когда я втянула в легкие глоток свежего воздуха.

Я оглянулся назад на вершину скалистого утеса, с которого только что насмехалась над смертью. Коул стоял у самого края, но я не могла разглядеть выражение его лица с этого расстояния. Рана ниже моего колена ныла, пока я кое-как держалась на поверхности, переводя свое внимание от лица Коула. Я боялся узнать, насколько это было ужасно.

Когда я оглянулась, то Коул уже исчез.

Я слышала смех и крики на другой стороне утеса. Стиснув зубы, я начала пробираться к лодкам, позволяя другим пловцам заметить меня. Мэг и Пейтон все ещё были на скале, нежась на солнце. Когда я приблизилась к лодке, то услышала всплеск воды от резкого падения Коула, который намеревался добраться до меня.

- Черт побери, Эмма! Я не могу поверить, что ты прыгнула. С тобой все в порядке? - спросил он обеспокоенно, вода разбрызгивалась вокруг него. Все, что ему нужно было сделать, так это просто посмотреть на меня. – Ты поранилась. Где именно?

- Я содрала ногу, - промямлила я, сжимаясь и хватаясь за край каноэ. – Со мной все будет в порядке. Мы можем вернуться в лагерь?

Коул ответил мне не сразу. – Да, - в итоге сказал он. Повернувшись в сторону пляжа, он прокричал, - Мы уходим. Увидимся в лагере.

Мэг поморщила лоб в смущении. Прежде чем она смогла что-либо сказать, Пейтон уже опередила её, крича нам в ответ. - Хорошо. Увидимся там.

Я осторожно поднялась на каноэ. Всё моё тело болело при малейшем движении. Я закрыла ногу полотенцем, прежде чем Коул увидел полукруглую рану ниже моего колена, но я не могла остановить кровь, которая сочилась и тянулась вдоль днища лодки, когда он выводил каноэ из бухты.

- Позволь мне осмотреть рану, Эмма, - попросил он серьезно. – Я должен посмотреть насколько все плохо.

Помедлив всего лишь мгновение, я медленно повернулась к нему и развернула полотенце.

Он прошипел сквозь зубы. – Вот дерьмо, ты довольно-таки сильно поранилась.

Я обернула полотенце вокруг ноги, сжимая зубы от жгучей боли.

Коул не разговаривал со мной, пока мы проплывали мимо каноэ, наполненных захмелевшими, смеющимися студентами. Когда мы, наконец, добрались до причала, моя нога пульсировала, а кровь просочилась через полотенце. Коул помог мне выбраться из каноэ, и я захромала к фургону, поднимаясь по скалам, на которые он помог мне взобраться.

- В палаточном лагере есть пункт оказания первой помощи, - сказал нам водитель, обратив внимание на окровавленное полотенце. - Я могу высадить вас там, если хотите.

- Спасибо, - сказал Коул, отвечая вместо меня. Мы соблюдали напряженную тишину, пока не вернулись в Стэнфордский лагерь, моя нога, полностью обработанная и перевязанная, сильно пульсировала.

- Эмма, - позвал меня Коул, нетипичное для него эмоциональное напряжение в его голосе заставило меня поднять свою голову. - Ты даже не представляешь, как охренительно ты облажалась?! Ты могла серьезно пораниться, или даже умереть. Я не могу в это поверить … - Он пробежался руками по волосам и отклонился назад. Он покачал головой с возмущенным недоверием. - Я тебя не понимаю.

Я продолжала молчать.

Коул сжал свою челюсть, вновь пробегая своими руками по волосам.

- Мне нужно немного подумать. - Он отвернулся от меня и ушел вниз по дороге с гравиевым покрытием.

Я смотрела ему вслед, пока из фургона, который затормозил, чтобы разгрузиться, лился звонкий смех. Он заслужил объяснения. Но у меня не было такого объяснения, которое бы удовлетворило его. Или хотя бы такого, чтобы я сама смогла себя понять.

Я закрыла глаза и опустилась на складной стул.

Где-то позади меня несколько парней разговаривали неприятно громкими и захмелевшими голосами, в специально отведенном для этого месте. - Эй, чувак, спасибо, что подбросил меня вчера вечером. Вечеринка была просто чокнутая.

- Ты был на вечеринке у Ривза на прошлых выходных? – спросил второй парень.

- У Джонатана? – Мой сон как рукой сняло. – Ага, это лучшая вечеринка, из тех, что я когда-либо посещал. Какой колледж он снова окончил?

- Архитектурный, вроде бы. Он был студентом-выпускником. - Мое сердце стучало как бешенное в моей груди.

Я повернулась, чтобы рассмотреть, кто говорил. Несколько парней сидели за столами для пикника, поедая гамбургеры.

- Независимо от того, что это было, он, должно быть, получил какую-то убийственную работу в Нью-Йорке или что-то типа того, потому что та вечеринка, должно быть, дорого ему обошлась, - добавил парень в серой футболке.

Я наклонилась, прижимаясь локтями к бедрам, пытаясь успокоить свой участившийся пульс. Не может быть, чтобы это был он. Но когда я повернулась и увидела шляпу Университета Южной Калифорнии, я все поняла –

И не жди меня! Да, ты, кажется, говорил, что весь в моем распоряжении, так заруби себе на носу: я в этом не нуждаюсь! Уйди из моей жизни.

Мои едкие слова скрутили мне живот. Я не думала о нем с той самой ночи, когда выбросила его из своей жизни. Не думала до сих пор. Теперь, только при упоминании его имени, каждая мысль о нем, которую я запрятывала, вновь возвращалась ко мне.

Мы доверяем друг другу тайны, которые никто больше не знает.

Я закрыла свое лицо дрожащими руками. Я хранила его тайны как свои собственные, несмотря на груз, которым они лежали на моих плечах. Я никогда не говорила никому, в чем он признался мне той ночью. И я попыталась отгородиться от этого, забыть тот ужас, который он причинил такому количеству жизней. Но это было невозможно.

- Когда он сказал, что уезжает?

Я застыла, все еще слушая их поблизости.

- Я не знаю – или сегодня, или завтра.

- Обратно в Нью-Йорк?

- Да, я думаю, он оттуда или типа того.

Поддавшись порыву, я встала и приблизилась к столу.

- Привет, - сказала я в конце стола. – Вы, парни, говорите случайно не о Джонатане Ривзе?

Парень в серой футболке выдавил улыбку и сказал, - Ага, а ты знаешь его?

- Да, знаю, - ответила я. – Я не смогла попасть на ту вечеринку в прошлые выходные. Но я хотела бы с ним попрощаться перед его отъездом. Кроме того, я не могу найти электронное письмо, которое он мне прислал. Оно у вас все еще есть?

Парень в шляпе вынул свой телефон. – Да, оно у меня есть прямо здесь. Хочешь, чтобы я переслал его тебе?

- Было бы замечательно. - Я слегка улыбнулась. Он вручил мне свой телефон, и я ввела в нем свой адрес и отправила его. - Спасибо.

- Могу я иногда писать тебе по электронке? – спросил он, подмигивая мне. Я съежилась.

- Мм, я приехала сюда не одна, - сказала я ему извиняющимся тоном, пожав плечами, быстро отступая. - Спасибо за информацию.

Я продолжила двигаться через Стэнфордский лагерь и села на другой стул в дальнем конце, подальше от парней. Я вытащила свой телефон и вошла в свою электронную почту, открывая отправленное приглашение.

Приглашение гласило о выпускной/прощальной вечеринке. Оно было довольно-таки конкретным – дата, время, месторасположение … и номер телефона. Я уставилась на номер, отображающийся на моем экране.

Мой мир рушился вокруг меня каждый день, с того момента, как та коробка была открыта пять месяцев назад. Не было никого, кто мог понять то чувство, когда тебя поглощает темнота, и так сильно, что не остается сил бороться. Никто не был бы в состоянии постигать подавляющее чувство безнадежности, которая медленно распутывала нити моей души. За исключением Джонатана. Он был единственным, кто когда-либо понимал меня. Это и было той причиной, почему я никогда не говорил никому о том, что он сделал, просто я его понимала. Мы оба совершали ужасные вещи на протяжении своей жизни, и мы будем всегда связаны нашей разрушительной силой.

У меня чувство, что я могу рассказать тебе… вещи, который я обычно держу в себе. Большинство людей не поняли бы.

Я вдохнула, когда его голос отразился в моей голове. Моя грудь разрывалась, зная, как я злоупотребила этим доверием. Он доверил мне свои страхи и свое опасное положение, а я так жестоко ранила его. Я знала, почему он никогда не искал меня, в то время как мы оба жили в Калифорнии. Я была в этом уверенна.

Никто никогда тебя не полюбит.

Я содрогалась при одном воспоминании о том, что сказала. Я выбрала это опустошение, когда предала их обоих той ночью. Теперь мне давался шанс все исправить. И если Джонатан не сможет простить меня, то не сможет никто.

Я с тревогой вертела телефон в руках и размышляла. Каждый раз, когда я собиралась с духом, чтобы набрать его номер, я видела его лицо, разбитое и побежденное, и стирала его номер. Он, вероятно, ненавидел меня за то, что я сказала. Но если все-таки был хоть малейший шанс все исправить, я должна была это знать.

«Привет, это Эмма. Удивлен, наверное. Как ты?».

Я нажала Оправить, и почувствовала себя, что я должно быть свихнулась. Спустя несколько минут, в течение которых я едва дышала, телефон завибрировал.

«Эмма? Ничего себе. Никогда и не думал, что ещё хоть раз услышу тебя».

Я выдохнула в порыве. Увидев его ответ, я немного расслабилась.

«Не могу сказать, что было легко тебе написать. Но я думала о тебе».

Я кусала свою губу, пока ждала.

«Я думаю о тебе все время. Думал о том, чтобы найти тебя, но не сделал этого. Думал, что ты больше не хочешь видеть меня».

Дрожь пробила меня. Прежде чем я смогла ответить, он прислал другое сообщение. «За эти годы так много произошло. У меня было время, чтобы подумать. И принять кое-какие решения для себя».

Когда сообщений больше не последовало, я спросила. «Какие решения?»

«Я должен всё исправить. Для меня значит очень многое, получить весточку от тебя. Я очень хотел снова услышать твой голос, но сейчас не могу говорить».

Я написала «Почему не можешь говорить?»

Мне захотелось позвонить ему. Мое сердцебиение учащалось при одной мысли о том, что я услышу его голос на другом конце.

«Я скоро уезжаю. Просто знай, что я сожалею. Я никогда не хотел причинять тебе боль».

Его слова заставили мои внутренности сжаться. «Куда ты направляешься?» Я внезапно испугалась, что в этой поездке в Нью-Йорк было что-то более значимое, чем просто возможность карьерного роста.

«Собираюсь поступить правильно. Я кое-что задолжал своей семье. Пришло время. Слишком много жизней я сломал».

Я уставилась на экран телефона в панике. Собирался ли он сделать что-то, что может разрушить его жизнь… или мою?

Я нажала на кнопку Вызова и попыталась успокоить своё сбившееся дыхание, пока ждала его ответа. После нескольких гудков, я услышала голосовую почту.

«Ну, пожалуйста, ответь мне. Что ты собираешься сделать?», напечатала я быстро, мои пальцы путались в буквах.

«Прости, Эмма. Слишком поздно. Мне нужно идти. Пожалуйста, прости меня».

Я снова набрала его номер и снова попала на его голосовую почту.

«Джонатан. Куда ты собираешься?»

Я все еще не могла сидеть на месте. Я начал вышагивать, ожидая его ответа. Мой живот выворачивало наизнанку от беспокойства, в то время как я смотрела на пустой экран. Он так и не ответил.

Я направилась к джипу, у которого стоял Коул и что-то искал в своем рюкзаке. Все еще расстроенный, он даже не посмотрел на меня, когда я приблизилась.

- Мне нужно уехать, - сказала я ему. – Мне нужно уехать, и я бы хотела одолжить твою машину. Пожалуйста. - Я даже не пыталась скрыть панику в своем голосе.

- Что происходит? – потребовал ответа Коул, рассматривая мое обезумевшее лицо.

Я посмотрела вниз и секунду помедлила. – Ты получишь назад свою машину, я обещаю. Есть кое-что, что мне нужно сделать, и это очень важно. Я просто…. Пожалуйста, доверься мне, Коул.

Он стоял передо мной и пристально вглядывался в мое лицо, когда я пошевелилась, неспособная, при этом, скрыть своего отчаяния. - Возьми ее. - Он вынул ключи из своего кармана и вложил их в мою руку. Я открыла рот, чтобы отблагодарить его, но он отвернулся от меня, застегнул свою сумку и хлопнул задней дверцей.

- Спасибо, - прошептала я, зная, что он меня не услышит.

Я забралась на водительское сиденье джипа и уехала, схватив руль мертвой хваткой, чтобы побороть дрожь по всему телу. Я поглядела в боковое зеркало и увидела Коула, наблюдающего за мной, его руки были сжаты позади его головы. Я должна была отвести взгляд, поскольку вина растекалась, словно кислота в моем животе.

Я промчалась через палаточный лагерь, оставив облако пыли позади себя, полная решимости найти Джонатана.

13. Слишком поздно.

- Эмма, где ты, черт возьми? Мне позвонила Мэг и сказала, что ты уехала вчера, но никто не знает, куда. Сейчас я собираюсь сесть в самолет, и ты не на шутку меня перепугала. Оставь мне хотя бы голосовое сообщение до того, как я приземлюсь, или я просто сойду с ума.

Одна лишь мысль о том, что я должна сказать Саре правду, причинила мне невыносимую боль в груди. Поэтому я просто позвонила ей и сказала:

- Всё в порядке. Я дома. Надеюсь, что ты хорошо долетела, позвони мне, как только сможешь. – Просто. По существу. Но избегая правды.

Чувствуя, как сжимается все внутри, я вылезла из джипа и пошла в сторону дома. Я не спала всю ночь и слишком устала, чтобы доставать свои вещи из багажника. Когда я подошла ближе, то обнаружила, что Коул уже ждет меня. Видимо, он получил мое сообщение о том, что может забрать свою машину в любое время после одиннадцати. Я опустила глаза вниз, не желая встречаться с ним взглядом до тех пор, пока в этом не будет необходимости.

Остановившись напротив лестницы, я медленно подняла голову. Его лицо было спокойным и безразличным. Его голубые глаза изучали моё вялое и измученное лицо.

- Я должна тебе бензин, – сказала я решительно, бросая ему ключи.

- Куда ты ездила? – спросил он очень ровным голосом.

- Пыталась исправить ситуацию с другом. – Я пыталась сконцентрироваться на поблекшей краске крыльца.

- Исправила?

- Нет. – Прошептала я, больно глотая эти слова. – Я приехала слишком поздно.

Мои губы задрожали, и я закрыла глаза, чтобы сдержать поток слез. Но они все равно лились по щекам. Я бы могла сослаться на моральное истощение, которое и вызвало такую эмоциональную уязвимость, но это было совсем не так. Эти слезы были вызваны гораздо более глубокой болью.

- Прости. – Коул поднялся с крыльца и сжал в своих объятиях.

Я могла только кивнуть, боясь открыть рот, потому что не хотела, чтобы он был загружен моими проблемами. Неспособность найти Джонатана и остановить, сделать то, что должна была сделать перед тем, как он исчез, раздавливала меня. Он не ответил ни на одно моё сообщение, которое я оставила ему, с просьбой перезвонить.

Последнее сообщение, оставленное мной в пять часов утра, прежде чем вернуться домой, все ещё эхом отзывалось в моей голове. «Это снова я. Это последнее сообщение. Я находилась за рулем всю ночь и думала о том, что произошло в тот вечер. Я бы хотела все вернуть, взять обратно каждое свое слово, которое сказала. Потому, что я была не права. Я хочу сказать тебе это с глазу на глаз, но я не знаю, где ты сейчас. Пожалуйста, не молчи. Перезвони мне».

Джонатан ушел. Глядя в окно заброшенной квартиры, и, видя, что она была совершенная пуста, я получила ещё больший удар, чем рассчитывала. Я хотела увидеть его. Я скучала по нему.

Скучала по разговорам с ним, скучала по тому, как он мог рассмешить меня в те моменты, когда я нуждалась в этом больше всего на свете. Скучала по тем ночам, когда мы оба были не в состоянии спать и смеялись до раннего утра. Больше всего я еще раз желала услышать его голос на другом конце телефона, он всегда ждал моего звонка… неважно, в какое время и по какой причине. Больше он не ждал. Я всё испортила. Я зажмурила глаза. Чувство вины поедало меня изнутри с каждой милей, которую я проезжала. Но я одумалась слишком поздно. Слишком поздно я все поняла.

Коул погладил меня по голове, а слезы все продолжали ручьями литься по щекам, впитываясь в его рубашку.

- Мне очень жаль, что я сбежала вчера. – Мой голос прозвучал очень глухо, потому что я уткнулась в его грудь лицом. – Я была в панике, и не знаю, как все это объяснить…

- Все нормально, - пробормотал он мне на ухо. – Прости, что так разозлился. Я просто… я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Ты напугала меня, когда прыгнула. Ты не подумала ещё раз, ты просто… прыгнула.

Я подняла голову и посмотрела на него. Его взгляд был обеспокоенным. Я провела рукой по его светлой чуть грубоватой щетине.

Коул смахнул слезы с моих щек большим пальцем.

- Мне не нравится, когда ты грустишь.

Его слова проникали в самое сердце. Затем он придвинулся ко мне и поцеловал меня так нежно, что от прикосновения его губ я почувствовала возникновение электрического заряда между нами.

Я обхватила руками его шею и прижалась губами так сильно, что мне стало почти больно. Мне нужно было ощущать их вкус, нужны были его руки, чтобы он держал меня, чтобы отступила боль, пусть даже небольшая её часть.

Коул прижал меня сильнее, отвечая на мой призыв, и я ощутила его тяжелое дыхание, он обнял меня так крепко, что я смогла почувствовать, как бьется его сердце. Он схватил меня за руку и повел в дом, поднимаясь вместе со мной по лестнице. Закрыв за собой дверь на замок, он повернулся ко мне и запустил пальцы в мои волосы, все больше ошеломляя меня своим поцелуем.

Мышцы его спины были напряжены, и я сунула руки ему под рубашку, направляя свои пальцы по его разгоряченному телу. Он снял рубашку через голову и продолжал целовать моё лицо, губы, шею, плечи, а когда стянул с меня одежду, то целовал так, как будто хотел избавить меня от боли, хотел излечить меня. Я знала, что даже если бы он целовал меня каждую секунду на протяжении всей жизни, я бы все равно оставалась сломлена. Но я не хотела, чтобы он останавливался.

Я поглощала его так, будто он был моим наркотиком, отчаянно пытаясь отбросить всю печаль. Его вкус, приятный запах кожи, тепло его прижимающегося тела, питали меня страстью и заполняли все пустое пространство в данный момент.

Я лежала на его животе под одеялом, и мы смотрели друг на друга. Наклонившись, я поцеловала его чуть ниже линии губ.

- Почему ты терпишь меня? – спросила я, мой голос был чуть громче шепота.

- Может быть, я люблю, когда меня мучают. – Игриво ответил он.

Я рассмеялась.

- Мне нравится вызывать у тебя смех. – Его рот сложился в очаровательную улыбку. – Это не легко, но стоит всех потраченных сил. И мне нравится, когда ты голая. – Он наклонился и поцеловал меня, проведя своей горячей ладонью по моей спине. – Мне не нравится то, что происходило в последние два дня. Я думал… все кончено. – Он сделал так, чтобы наши глаза встретились. – Это то, чего ты хочешь? Чтобы все закончилось?

Я покачала головой. Это был не тот ответ, которого он ждал, но это была правда.

- Но я не могу позволить себе этого, это не справедливо по отношению к тебе.

- Позволь это решать мне.

Я обреченно выдохнула.

- Пообещай мне кое-что.

- Что?

- Что ты оставишь меня, если я перейду грань. Оставишь прежде, чем я тебя обижу. Я не хочу делать тебе больно, но я не достаточно сильна, чтобы не сделать этого.

- Я не позволю тебе обидеть меня, Эмма. Я клянусь. – Он держал меня в плену своих синих глаз, перед тем как приподняться и поцеловать меня в губы. Коул опустил голову обратно на подушку. Я смотрела на него, когда он закрыл глаза, и, в конце концов, провалился в сон.

Я разглядывала Коула, лежащего рядом со мной, но мои мысли возвращались к Джонатану. Никто никогда тебя не полюбит.

Я крепко зажмурилась от тех ненавистных слов, которые вылетели из моих уст. Он не собирался звонить мне, и я не винила его.

Мои поиски искупления собственной вины были бесполезны. Слова не могли вдруг оказаться не сказанными, и ущерб, который я ими нанесла, был непоправим. Я знала это как нельзя лучше.

Но во всем этом было нечто большее, что удерживало меня ото сна. Джонатан собирался сделать то, что невозможно было бы изменить – мне было необходимо найти его. Я должна была поехать в Нью-Йорк. Если это то место, где он был, то там должна была быть и я.

Я очнулась от вибрации мобильного. Поднимая отяжелевшую голову, я посмотрела на часы. Четыре утра. Я уже собиралась снова вернуться в теплые объятия Коула, когда меня вдруг охватила паника. Джонатан.

Телефон замолчал. Выскользнув из постели и опустившись на пол, я в полной темноте лихорадочно перебирала брошенную одежду. Я надела первую попавшуюся футболку, пахнувшую Коулом, и свои шорты, когда снова раздался звонок. Сидя возле постели, я, наконец-то, нашла телефон и замерла при виде номера Маккинли на своем экране.

Я вздохнула, собираясь с силами для предстоящей лекции на другом конце трубки, предполагая, что Сара уже добралась до дома и звонит мне, как только первый луч света проник в её окно, не заботясь о трех часовой разнице между нами. Но, как только я сказала «Здравствуйте», меня моментально шокировало, ведь невозможно, чтобы Сары не было дома, страх ударил в мой желудок с такой силой, как будто это был камень, брошенный со скалы вниз.

- Эмма? – страх подтвердился. – Эмма, дорогая, это Анна.

Я не могла дышать.

- Здравствуйте, Анна, - я умудрилась выдохнуть. Даже в этих нескольких словах чувствовалось, что она раздавлена.

- Эмма, случилось кое-что ужасное. – Анна продолжала, её голос прогремел в моей голове. – Это твоя мать. – Она помолчала. – Она покончила с собой прошлой ночью.

Я погрузилась в полную темноту, которая заставила меня продрогнуть до костей. Я не могла видеть. Не могла слышать. Не чувствовала ничего, кроме холода. Я прижала колени к груди, и мое тело начало дрожать.

- Эмма? Ты здесь? - Её голос отзывался далеким гулом в ушах. – Милая, ты можешь что-нибудь сказать?

- Она мертва. – Пробормотала я, мой голос звучал отстраненно, как будто все происходило вне моего сознания.

- Да. Мне так жаль. – Голос Анны дрогнул. – Мы собираемся привезти тебя домой как можно скорее. Я займусь необходимыми приготовлениями, хорошо?

Её голос исчез, я была изолирована от внешнего мира и не слышала её. Я опустила телефон и почувствовала, как леденеют мои пальцы.

Я ненавижу её, Сара, я ненавижу её так сильно... я хочу, чтобы она умерла.

- Эмма? – голос Мэг прорвался сквозь пустоту. Я глянула на неё в замешательстве. Комната была настолько яркой, что мне казалось, будто я смотрю на солнце. – Эмма, ты меня слышишь? – она опустилась передо мной на колени, я начинала медленно приходить в себя. Встревоженная, я огляделась и заметила, что в моей комнате было намного больше народу, чем я предполагала. Пейтон сидела на кровати, а Серена была напротив и держала меня за руку.

Я подняла голову и увидела, как Коул смотрит на меня, стоя в дверном проеме. Люк и Джеймс находились в коридоре и тихо разговаривали.

Мои глаза перемещались от лица к лицу, я была в замешательстве. И тут я вспомнила. В легких снова не хватало воздуха, будто в груди был острый штырь.

- Я разбудила вас? – спросила я, сосредоточившись на печальных зеленых глазах Мэг.

- Нет, ты не разбудила нас, - заверила она меня. – Мама Сары позвонила мне. Эмма, мне очень жаль.

Она обняла меня за плечи, а Серена сильнее сжала мою руку. Я осторожно коснулась её плеча, стараясь утешить. В моем сознании все ещё было мрачно, и я была не в состоянии до конца понять происходящее. Так что я просто позволила ей обнимать меня так долго, как ей это было необходимо.

- Увидимся, когда я вернусь. – Я обняла Серену и Мэг у аэропорта. Затем повернулась лицом к Коулу. Он смотрел на меня так, будто я была сделана из хрупкого стекла, опасаясь, что я разобьюсь при малейшем давлении. – Мы увидимся с тобой в Санта-Барбаре прежде, чем ты успеешь соскучиться.

- Я хочу, чтобы ты позволила мне поехать с тобой. – Сказал он, слегка проведя пальцем по моей щеке.

- Я знаю, - ответила я тихо. – Я тоже не хочу возвращаться. Но я должна. Кроме того, тебе нужно готовиться к экзаменам, нельзя пропускать занятия. Так будет лучше. Со мной будет Сара, так что, всё будет в порядке.

- Ты позвонишь мне?

Я кивнула. Он наклонился и поцеловал меня.

Я оставила их позади, натягивая на себя маску улыбчивой девочки, пытаясь заставить их и себя поверить в то, что чувствовала себя намного лучше, чем это было на самом деле. Затем я повернулась к выходу, проходя через электрические двери, и почувствовала, как паника сжимает мой желудок, словно бушующий ураган. Я сосредоточилась на дыхании, когда проходила мимо охраны, боясь, что меня начнут проверять из-за моего подозрительного поведения, капельки пота стекали по лбу.

Я села на стул напротив взлетно-посадочной полосы, не зная, как заставить себя сесть на самолет, чтобы улететь туда, куда я ни за что не хотела возвращаться. Я ни разу не была в Уэслине с тех пор, как сбежала оттуда два года назад, и была на грани того, чтобы добежать обратно до терминала и бросить к черту свою затею, но тут зазвонил мой телефон.

- Привет. – Ответила я слабым голосом.

- Как дела? – спросила Сара.

- Ты серьезно?

- Да, я знаю. Глупый вопрос. Я встречу тебя в аэропорту. Эм, я помогу тебе пройти через всё это.

- Спасибо, - сказала я, желая, чтобы всё это поскорее закончилось. Я подумала, что сейчас совсем не время звонить своим профессорам и объяснят им, почему меня не будет на занятиях на этой неделе и на составлении итоговых экзаменов в конце лета. Я не остановилась ни на минуту, чтобы задуматься о том, что делаю - не до тех пор, пока перешагнула порог аэропорта. В этот момент реальность всего происходящего стала для меня неизбежной.

- Сара, я не останусь в Уэслине.

- Что? Что ты имеешь в виду? Мои родители надеются, что ты остановишься у нас.

- Я не могу. – Мой голос звучал напряженно. – Около шоссе есть неплохой мотель, недалеко от города. Я остановлюсь там. Я правда… не могу.

- Всё нормально. – Сказала Сара терпеливо. – Просто сосредоточься на перелете. Остальное мы обсудим при встрече.

Представитель авиакомпании заявил, что начинается посадка.

- Я должна идти, – сказала я ей. – Увидимся позже.

- Я буду здесь, – заверила меня Сара.

Я села на самолет и положила свою сумку наверх прежде, чем занять место у самого окна, извинившись перед двумя мужчинами среднего возраста, одетыми в деловые костюмы. Я смотрела в окно, при этом прерывисто дыша.

- Не любите летать? – спросил человек рядом со мной, заметив, как мои руки беспорядочно трутся друг о друга.

- Скорее приземляться, – честно ответила я.

- Я все время летаю, – заверил он меня. – Не стоит волноваться.

Я кивнула, пытаясь изобразить улыбку, но мне не удалось выдать ничего, кроме ужаса. Я закрыла глаза и сжала руки в кулаки, намереваясь себя успокоить. В любой момент мог начать сильнейший приступ паники.

- Ты могла бы выпить, – заметил он с легким смешком.

- Мне всего лишь девятнадцать.

Он смотрел на меня так, будто бы я сошла с ума. Что было совсем не далеко от правды.

- Если ты будешь сидеть так весь полет, то я сам куплю тебе выпить.

- Конечно, - ответила я, отчаянно пытаясь избавиться от волнения.

Пока мы летели, двое мужчин заказали водку с содовой, в то время, как я попросила воды. Я была удивлена, когда они оба вручили мне свои напитки. Я думаю, что выглядела не самым лучшим образом и спутником была не самым желанным.

- Спасибо, - ответила я, доставая кошелек, чтобы оплатить их.

Мужчина рядом со мной поднял свою руку в знак протеста.

- Не беспокойся об этом.

Я втянула напитки с неистовой жаждой и поставила пустые стаканы на поднос на столе, лед на котором практически растаял. Они засмеялись и, примерно час спустя, когда я все ещё хваталась руками за сиденье, ожидая, что самолет спустится в любую минуту, передо мной поставили ещё два стакана.

- Мисс, - голос прозвучал сквозь туман, который сейчас был в моей голове. – Мисс, мы приземлились,– чья-то рука осторожно тронула меня за плечо. Я отвела лицо от окна и в растерянности огляделась по сторонам. Мне потребовалось всего несколько секунд, чтобы понять, где нахожусь.

- Черт, - я вздохнула, заставляя стюардессу со светлыми волосами поднять брови от удивления. – Эм, спасибо.

Я отстегнулась и попыталась сосредоточиться на том, чтобы вылезти из самолета, при этом, не свалившись, потому что водка до сих пор танцевала в моей голове. К счастью, самолет был практически пустой, поэтому, не приходилось бороться с другими пассажирами в толпе, доставая свой багаж. Я потянула свой чемодан вниз и почти потеряла равновесие, когда он ударился об мою макушку.

- Могу я помочь вам? – мужчина глядел на меня в некотором замешательстве.

- Нет, я сама. – Настояла я, пылая от смущения. – Спасибо. Глубоко вздохнув, я покатила чемодан за собой, стараясь придать себе хоть немного трезвый вид.

Я продолжала идти по направлению к терминалу, остановившись лишь раз, поскольку была уверена, что мои колени сейчас подогнуться, и я мгновенно полечу лицом вниз. Гул в моей голове потихоньку замолкал, и паника начинала вновь набирать свои обороты. Если я действительно, собиралась выйти из аэропорта, не натворив при этом дел, то мне необходима была небольшая помощь.