2015-04-20
283
Александр Оболенский, народный депутат СССР
Ни один из обитателей российского олимпа, так красноречиво охарактеризованного бывшим министром юстиции, не осужден ни юридически, ни даже политически. Те из них, кто не закончил своего земного существования, отошли с первых ролей, но передали преемникам вместе с формальной властью и своеобразную культуру ее отправления. Единственное, что изменилось на самом верху, это, вероятно, исчезла возможность влияния на принятие государственных решений через введение Президента в «определенное», как деликатно выражался Н.В. Федоров, настроение. В остальном же, по-прежнему, его словами «власть может делать, что угодно» поскольку «общество все проглатывает, все позволяет». И, оглядываясь на прожитые после данного интервью долгие годы, невольно приходит мысль: а позволит ли власть вообще «пройти длительный период становления гражданского общества, способного сопротивляться дурости политиков», как справедливо писал Николай Васильевич.
Борис Ельцин, первый Президент России
Корр.: В начале 90-х в Правительстве Гайдара был человек, который ушел добровольно, задолго до отставки всего Правительства. Министр юстиции Николай Федоров не согласился с подготовленным проектом указа, расширяющим ваши полномочия. Как вы оцениваете это сегодня?
- Я очень уважаю Николая Васильевича. Он не только грамотный юрист, но и очень порядочный, тактичный человек. Мне было жаль, что он уходит. Но тогда я уж больно принципиально был настроен против парламента.
Корр.: Легко приняли его отставку?
- Да. Но потом сам поддержал его кандидатуру на пост Президента Чувашии и считаю, что не ошибся. Сколько у нас сегодня сложных регионов, а Чувашия растет. Мы с ним часто говорим по телефону.
Корр.: У него не осталось обиды на Вас?
- Абсолютно. Постоянно к себе зовет.
Корр.: А Вы?
- Каждый год собираюсь, времени не хватает, в следующем году обязательно доеду. (Из интервью газете «Московские новости» (2003 г.)
Глава восьмая
