Вперед в прошлое?

Борис Николаевич сдержал свое слово и приехал в Чувашию через год, как и обещал. Причем, судьбе было угодно так распорядиться, что республику он посетил в очень трудные для нее дни. Мы все оплакивали кончину нашего национального героя, знаменитого космонавта Андрияна Николаева. Но об этом расскажу чуть позже, а сейчас вернемся в предвыборную кампанию-1996.

Итак, почему Чувашия тогда оказалась в самой сердцевине «красного пояса»? Говорить о том, что чувашский народ изнемогал от любви к коммунистической идеологии, явно неверно. В этом мог убедиться Михаил Горбачев, также надумавший баллотироваться в Президенты России и посетивший республику в ходе своего предвыборного турне. В аэропорту его встретили искренней овацией. А там не было людей, согнанных по разнарядке. Пришли только те, кого сердце позвало.

Я тоже туда поехал, хотя визит был неофициальным. Да и еще из кремлевской администрации звонили, намекали, что эту поездку следует игнорировать. Но не поприветствовать отца перестройки было бы неприлично. Михаил Сергеевич, похоже, даже удивился, когда увидел меня возле трапа. В других регионах первые лица нарочито с ним нигде не пересекались, да и встречам с избирателями чинили препятствия. А в Чебоксарах зал Дворца культуры, где он выступал, был переполнен. Люди не только задавали вопросы, но и благодарили его за шанс на новую жизнь. Горбачев по данному поводу очень растрогался, тепло вспомнил былое: «А ведь ваш Президент Федоров грозился привести меня в Конституционный Суд в наручниках».

Так что и в Чувашии ценили свободу, отвоеванную у коммунистического режима. Однако явное большинство избирателей отдало свои симпатии кандидату КПРФ. Конечно, как уже говорилось, сказалось тяжелое экономическое положение. Но дело было не только в этом. Если многие голосовали за Ельцина, потому что были против Зюганова, а другой альтернативы не имелось, так и напротив, многие голосовали за Зюганова только потому, что не воспринимали Ельцина. И простить ему не могли, прежде всего, расстрела Белого дома.

Многие народные депутаты РСФСР от Чувашии оказались среди защитников парламента. Вернувшись на родину, они рассказывали жуткие вещи. Например, Олега Волкова, очень уважаемого и популярного директора агрегатного завода, после штурма жестоко избили омоновцы. Со сломанными ребрами он провел ночь в отделении милиции, где в соседней камере находился бывший председатель Верховного Совета республики Анатолий Леонтьев. Все об этом знали, все об этом помнили, а всякую несправедливость чувашский народ воспринимает очень остро.

В первом туре выборов Ельцин набрал в Чувашии 27 процентов голосов, а Зюганов - почти 54 процента. Похожая картина была в Татарстане и Башкортостане. Но там за время до второго тура успели избирателям что-то сделать. Говорят, что даже эмиссары ездили по селам и вынуждали старейшин на Коране клясться в преданности Ельцину. Но, главным образом, постарались, конечно избиркомы… Во втором туре в этих республиках наблюдалась обратная картина.

Мы же так действовать не умели и не могли. В надежде хоть как-то переломить ситуацию по итогам первого тура созвал пресс-конференцию. На ней так и сказал: «Мне больно и стыдно». Нам надо делом заниматься, строить дороги, жилье, газопроводы. Однако перспективы выглядят пугающе. Избиратели то ли осознанно, то ли неосознанно вредят себе. В строительство коммунизма в отдельно взятой Чувашии деньги вкладывать никто не станет - бесполезно, все равно отдачи никакой. Очевидно, что голосование в Чувашии не сможет определить судьбу России - сейчас вопрос стоит не в этой плоскости. Судьба России определена - она движется вперед. Беда в другом. Выбор Чувашской Республики нанесет очень серьезный материальный и финансовый ущерб - всем районам, всем коллективам, каждой семье. Жаль, что избиратели республики этого не понимают.

- Мне стыдно за себя. Мне стыдно будет встречаться с Ельциным, Черномырдиным. Потому что я не смог объяснить вам, что выгодно вашей семье, а что – нет, - вот в такой, достаточно эмоциональной манере пытался довести свою позицию. - Почему народ самостоятельно не смог выбрать достойное будущее - светлое и свободное, а не темное и кровавое? Виною в том «наивность избирателей, легко поддающихся обману». А обман-то явный - в обещаниях будущего коммунистического рая.

Прошлое мне запомнилось очень хорошо. Мою деревню в целях индустриализации стерли с лица земли, никого не спросив. Какое там самоуправление?! Крестьяне (те самые крестьяне, которые голосовали за свое «светлое» прошлое) при коммунистах считались реакционным классом, который подлежит ликвидации. Преобразование колхозов в совхозы - это фактически уничтожение крестьянства как класса, который в совхозах вдруг стал называться рабочим. А вспомните тружеников сел без паспортов, а вспомните десятки миллионов убиенных, а вспомните о нелепых запретах держать двух коров, строить дома на дачных участках, а вспомните... Все бесчисленные жуткие ограничения служили тому, чтобы сделать человека зависимым от власти. Власти якобы советской, а на самом деле партийной, которая делала из человека раба.

И еще вопрос: кто сегодня действительно дал землю крестьянам - коммунисты или нынешняя власть? Ответ очевиден, как и на вопрос, кто снял все немыслимые и не укладывающиеся в современное сознание ограничения. Хватит уничтожать цивилизацию. Надо уметь сопоставлять прошлое, настоящее и будущее и делать выводы, включив в работу голову. Да, может, кому-то и не нравится Ельцин, но особенность или абсурдность ситуации в России в том, что мы выбирали не личность Президента, а общественный строй. Отживший, архаичный, тупиковый или цивилизованный, нормальный, перспективный.

Увы, эти доводы довести до избирателей не удалось. И соотношение у нас не изменилось: 63 на 32 процента в пользу Зюганова во втором туре. Позже на радио «Свобода» Савик Шустер сказал, что в Чувашии должны гордиться таким результатом, поскольку это свидетельствовало о том, что в республике умеют выборы проводить честно.

Сразу после оглашения результатов выборов направил Ельцину письмо, в котором признавал свою моральную ответственность за этот результат и подавал прошение об отставке. Мне потом рассказывали, что к Борису Николаевичу ходила целая делегация, и все советовала воспользоваться удобным случаем и посчитаться с Федоровым за все. Дескать, никто и пикнуть в его защиту не рискнет, сам напрашивается на оргвыводы. Но Ельцин никого не послушал. Таков был этот русский человек, много сделавший, много ошибавшийся, много прощавший.

А меня гораздо больше отставки пугали другие перспективы. Только-только удалось выйти на уровень наименьших долгов по зарплате среди волжских регионов, только-только впервые за последние годы Чувашия вышла на третье место в Волго-Вятском регионе по уровню заработной платы, опередив Марий Эл и Мордовию. И пошли дела на плюс, в том числе благодаря хорошим отношениям с Ельциным, Черномырдиным, с федеральными министерствами. А теперь что? Мне не намеком, а прямо было сказано, что произойдет резкое сокращение финансовой программы по Чувашии. Сразу после выборов подписанные кредитные документы на выдачу зарплаты учителям и врачам не продлевали. Предложили срочно вернуть большой долг по кредиту из федерального бюджета. Перед самыми выборами удалось договориться о выделении средств для ликвидации последствий урагана, натворившего дел в республике. Но они тоже повисли в воздухе.

Да и не в материальных потерях все же суть. После того, как стало ясно, что Б. Ельцин отнюдь не жаждет моей крови, финансовые потоки восстановились. Но было очевидно, что результаты выборов тревожны для достойного будущего Чувашии. Большинство избирателей выразили желание вновь строить коммунизм, этот крайне неэффективный строй, который весь цивилизованный мир, да и сама история, отвергли. А ведь известно с древних времен: «No progrei est regredi». Не идти вперед значит идти назад. Действительно образованным людям преимущества свободного развития личности и демократии не нужно объяснять.

Достаточно вспомнить историю коммунистических революций в странах, где они происходили. Разве можно строить жизнь вопреки реальности, вопреки свободе и праву, вопреки всему, что мы называем гуманизмом и цивилизацией?

Бесспорно, у молодой демократии, появившейся в стране всего несколько лет назад, имелись серьезные недостатки и грубейшие просчеты. Но, критикуя отрицательные стороны жизни, ошибки в политике, нельзя становится против самой жизни. Ибо противоположная позиция – есть позиция, направленная против жизни. Получался трагический парадокс: строя новое общество правовой защищенности, компетентности, творческой инициативы и свободы, мы не имели самого главного: субъекта, способного жить в этом обществе.

Как видите, ничего обидного в адрес избирателей республики я тогда не говорил. Но в изложении оппозиционных газет все выглядело иначе. В их интерпретации получалось, что Президент назвал людей «дураками», «невежественными». И этот нехитрый ход сработал. В массовом сознании прочно закрепился стереотип, что Президент оскорбил свой народ. Об этом кричали на митинге, опять же писали в листовках. Мой любимый ЧНК даже принял по данному поводу специальное заявление. Приходилось терпеть, а время решало, кто был прав. Больше коммунисты выборы в республике не выигрывали.

Спустя много лет, когда покидал пост Президента и прощался с избирателями, пригласил на встречу прежних руководителей республики еще коммунистических времен. Говорил им, что всегда был на стороне людей, работавших ради блага Чувашии. Пусть мы находились по разные стороны баррикад, но нас что-то более важное и объединяло - любовь к родному народу. Однако занимавший много лет пост первого секретаря Чувашского обкома КПСС Илья Прокопьев сразу попросил меня дать оценку моим высказываниям относительно итогов выборов Президента России 1996 года. Пришлось снова отметить, что тогдашние слова были неверно преподнесены и в таком искаженном виде кочевали из газеты в газету. А ничего обидного в адрес своего народа не говорил и говорить не мог по определению. Хотя, конечно, эмоционально очень переживал, что большинство избирателей тогда отдали предпочтение Зюганову, а не Ельцину. Ведь обратного пути в прошлое у страны не было.

Илья Павлович все равно хотел припереть меня к стенке.

- Вот вы в университете были членом партбюро, преподавали научный коммунизм. Почему же потом так резко осуждали деятельность партии? – спрашивал он.

- Да, - отвечаю, - в Чувашском университете преподавал, но курс назывался «советское право», а для подработки, действительно, читал лекции по научному коммунизму. Но уже тогда доказывал, что КПСС нуждается в реформировании, иначе и партия погибнет, и Советский Союз. Так оно и получилось, а ведь даже прибалтийские республики не собирались поначалу выходить из СССР, они лишь просили большей самостоятельности. В тонкости своих тогдашних взаимоотношений с обкомом не стал углубляться. Но присутствовавший на той встрече почти в полном составе секретариат этого партийного органа наверняка не забыл, что юристу Федорову, даже уже в мою бытность народным депутатом СССР, по партийной линии старались ходу не давать. И было прямое указание: не допустить моего избрания делегатом на XIX партконференцию, где коммунистам в последний раз выпадал шанс изменить ход истории.

Чтобы не обижать гостей, не стал им рассказывать соответствующий случаю анекдот, но сейчас его приведу: «У лектора спрашивают: какая разница между коммунистом и антикоммунистом. Лектор отвечает: они оба читали Маркса и Ленина, но в отличие от коммуниста антикоммунист их еще и понял».