19 сентября
В классе все шушукаются. Явно говорят обо мне. Сижу с прямой спиной и безразличием на лице. На перемене в класс входят двое парней. А, помню их, были тогда в раздевалке. Напрягаюсь. Они направляются ко мне:
— Пошли.
— Я никуда не пойду.
Они ничего не сделают мне при учителях.
— Потом будет только хуже, — вздыхает один из парней.
— Пошли на хрен отсюда.
Они переглядываются и уходят. Вот, я молодец, моя маленькая победа.
— Они правы, — слышу тихий шепот справа. Оборачиваюсь. Тая, вроде. Невысокая, милая и молчаливая девочка.
— Правы?
— Иди с ними, — еще тише добавляет она, скрывая свои глаза за челкой.
— Нет, я никуда не пойду, они не смеют мне указывать.
Звенит звонок и Тая отворачивается. Девчонки, что с них взять, трусихи.
***
Меня перехватывают, когда спускаюсь по лестнице. Тая провожает меня грустным взглядом, как и некоторые одноклассники, которые видели, что меня тащат к спортзалу. Но все сделали вид, что ничего не происходит.
Мои руки привязывают к станку, так, что я едва касаюсь пола. Конечно, я помахал ногами, но без толку, только ребра разболелись. Так я провисел часа два. Ребята, связав меня, ушли. Я поорал немного, вспомнил все бранные слова. С каждой минутой висеть вот так становилось все неудобнее. Руки затекли, суставы заболели. Чертовы придурки.
|
|
О, стоит вспомнить… Входит Ян, медленно идет ко мне. За ним следуют те двое парней, что связали меня.
— Ну, что, — вздыхает Ян, — желания разговаривать с тобой у меня нет, но спор есть спор, и я выиграю любой ценой.
— Как бы не так, придурок, — ухмыляюсь я.
— Вы, бедняки, такие гордые, — он щелкает пальцами и один из парней приносит ему стул. Похоже, мы здесь надолго. Ян усаживается, закидывает ногу на ногу и… закуривает! Нет, это каким нужно быть наглым, чтобы курить в школе!
— Дим, ударь его пару раз, как я тебя учил, по почкам, — лениво говорит Ян, и я успеваю заметить, как его глаза зажглись предвкушением. Да он садист, понял я. Дима послушно подходит ко мне и отвешивает первый удар. Я и не знал, что может быть так больно. Тягуче, неприятно, противно. Меня едва не вывернуло наизнанку, перед глазами потемнело, кажется, даже кровь стала бежать медленнее по венам. Я долго пытался отдышаться. Сжимал зубы, чтобы не застонать.
— Ну как? – интересуется Ян.
— Нормально, — хоть и храбрюсь, но мой голос слаб.
Ян кивает Диме и тот ударяет еще раз. Во второй раз еще хуже. Я едва не теряю сознание, и кажется, вскрикиваю. Позорно. Вот же блин.
Ян докуривает и кидает сигарету прямо на пол спортзала.
— Ну? Теперь мы поговорим?
Киваю. Руки дико затекли, как и ноги, в боку пульсирует боль. Думаю, поговорить самое время.
|
|
— Итак, ты можешь облегчить мне задачу и сам все делать. Понимаешь, так будет лучше для тебя, для меня и вообще для всех. Ты исполняешь мои приказы, не дерзишь и всем видом показываешь, что ты хороший мальчик. Идет?
Я качаю головой:
— Не нравится мне эта перспектива. Не дождешься.
— Тогда идем по другому пути, — вздыхает Ян. Снова тянется за сигаретой. – Боль и унижение станут твоими верными спутниками. Ты этого хочешь?
— Мне плевать, я никогда не стану твоей преданной собачкой.
— Никогда не говори никогда.
Философ, блин.
— Отпусти меня! Развяжи немедленно! – кричу я.
Он игнорирует мои крики, глубоко затягивается, улыбается своим мыслям, потом встает:
— Ладно, ребятки, пусть он повисит здесь до вечера, а я пойду.
Странно. Он так просто уходит? Меня и, правда, оставляют висеть до вечера, а потом я еще час сижу в спортзале, пытаясь вернуть затекшим конечностям подвижность. Отцу наплел что-то о дополнительных уроках. Поверил.
20 сентября
Тая смотрит на меня с сочувствием. Она одна разговаривает со мной из одноклассников.
— Сильно они тебя? – спрашивает она.
— Хах, — самодовольно усмехаюсь я. – Да они слабаки.
В ее глазах восхищение:
— Ты молодец.
Звонок, чертов звонок. Украдкой наблюдаю за девушкой весь урок. Она так забавно морщит носик, как маленький котенок.
Сегодня Яна и его приспешников я не видел. Странно.
21 сентября
Ничего странного, оказывается. Яна просто не было вчера в школе, а сегодня он пришел. Поймал меня в раздевалке спортзала (всех одноклассников как ветром сдуло), прижал к стене и проговорил:
— Ну, сегодня начинаем обучение.
Я почувствовал удар в живот и через секунду был уже на коленях перед ним.
— Отличная поза. Тебе идет.
— Да пошел ты, придурок!
Пытаюсь встать, но следующий удар мне не дает. Ровное, холодное:
— Сидеть.
Снова сопротивляюсь. Снова получаю. И так минут десять. Я вспотел, злой, а Ян стоит с таким скучным видом, будто по просьбе бабушки оказался в театре на балете.
— И что? – спрашиваю я. — Так и будешь?
— Нет, не только так, у меня много чего в планах.
Пытаюсь подняться, но очередной удар мне не дает.
— А ты упертый.
Сволочь. Выворачиваюсь и кусаю его за плечо. Он бьет в ухо в ответ, мы оказываемся на полу, катаемся, хорошо, что тут уборщицы работают на совесть. Ян сильней, а я злее. Это нас уравнивает. Буквально на пару минут, потом я выдыхаюсь. Парень усаживается на меня и поставленным ударом бьет куда-то в бок. Воздуха не хватает, я задыхаюсь.
— Придурок, — он снова бьет меня. Все плывет, качается, и я снова теряю сознание.
Прихожу в себя все там же, на полу. Яна нет. Собирать себя все сложней, с прошлого раза еще ничего не зажило.
С трудом добираюсь до дома, стою под душем. Что мне делать? Сказать папе, что в новой школе меня избивают? Что меня хотят «сломать» ради пари? Знаю, что отец ответит. Во-первых, не поверит. Потому что в предыдущей школе я был главным драчуном. Во-вторых, скажет, что я слабак и не могу дать сдачи. В-третьих, будет только подкалывать меня. Его не переубедишь, раз он считает, что эта школа самая лучшая, то я буду там учиться, несмотря ни на что.
Настроения совершенно нет. С огромной неохотой делаю уроки.
Не хочу завтра в школу.
22 сентября
Ян ждет меня у ступенек. Без своих вышибал. Стоит и курит на виду у учителей. И ведь никто ему слова не скажет… Ну как так можно? Они же взрослые, а мы дети!
— Привет, питомец, — просто произносит он, оглядывая мою хмурую физиономию.
— Не стыдно курить при учителях? – вырывается у меня. Сжимаю рюкзак в руках.
Он улыбается и терпеливо поясняет:
— Я могу делать все, и никто мне слова не скажет. Разве ты это еще не понял? Пошли, — говорит он, и я иду за ним.
Мы проходим в столовую (кстати, это лишь название, на самом деле это высококлассный ресторан), Ян указывает мне на столик возле окна. Садится рядом.
|
|
— А теперь присмотрись, — слышу его шепот.
Я верчу головой, но ничего особенного не замечаю.
— Идиот, смотри внимательней. Справа.
Честно смотрю на парочку справа. Сначала ничего не замечаю, а потом вижу на шее у девушки тонкий кожаный ошейник. Ну и мало ли у кого какие предпочтения? Перевожу взгляд на двоих парней подальше, присматриваюсь и замечаю у одного из них ошейник. Вот что значит «питомец». Какой-то кошмар. Приглядываюсь еще и теперь легко их различаю. «Питомцы» ведут себя так, словно их вот-вот ударят или оскорбят. Головы их опущены, руки сложены на коленях. Они не участвуют в разговорах и делают лишь то, что говорит им хозяин. Я офигел. Мы в школе или где?
Ян кладет передо мной ошейник. Смотрю на него и качаю головой:
— Нет.
— Будет только хуже, — вздыхает он.
— Я никогда не надену это.
— Наденешь.
И его взгляд становится стальным.