Искусство XVIII века

В XVIII веке расстановка сил в художественной жизни Европы изменилась. Италия, хранительница культурных традиций прошедших веков, превратилась в своеобразный музей великих памятников прошлого. Однако в этом столетии равным им уже не создавалось. В первой половине XVIII столетия в Италии и странах находившихся, под её влиянием (В Центральной Европе, Германии), наступил новый расцвет искусства барокко.

Во Франции, которая в XVII столетии стала родиной классицизма, барокко не получило широкого распространения. В начале XVIII века здесь появился новый стиль рококо (от фр. rocaille – «раковина). Название раскрывает самую характерную его черту – пристрастие к сложным, изысканным формам, причудливым линиям, напоминающим прихотливый силуэт раковины. Искусство рококо обращено к миру человеческих чувств, неуловимых тонких оттенков настроений. Этот стиль просуществовал недолго – примерно до 40-х годов, но его влияние на европейскую культуру ощущалось до конца столетия.

Появление этого стиля тесно связано с «духом», настроением того времени. Если Людовик XIV говорил: «Государство – это я!», то Людовику XV принадлежит не менее выразительная фраза: «После нас – хоть потоп». Уже одно сравнение этих крылатых фраз показывает, в какую строну изменился колорит времени. Аристократия, окружавшая двор Людовика XV, спешила развлекаться до наступления «потопа». Она купалась в атмосфере придворных интриг, любовных похождений, галантных празднеств; душою всего этого была мадам Помпадур, фаворитка короля. Нравы стали откровенно не строгими, вкусы – прихотливыми, формы легкими и капризными.

Именно эта среда и стала рассадником стиля рококо, но в нем, как и в барокко, заключалось более широкое содержание. Придворная среда не сама сформировала этот стиль – она подхватила и приспособила к своим вкусам то, что носилось в вечеряющем воздухе Европы XVIII века. Европейский мир изживал свои последние сословно-патиархальные иллюзии, и рококо звучал как прощальная элегия.

По сравнению с барокко рококо принесло с собой далеко не только жеманность и прихотливость. Оно освободилось от напыщенности и, отчасти реабилитировало естественные чувства, хотя и в балетно-маскарадном костюме. Это было в духе времени.