Спичрайтер как профессия

В крупных пресс-службах может быть предусмотрена позиция спич-райтера, составителя речей. Если на должности пресс-секретаря часто можно встретить дипломированного журналиста, то среди составителей речей немало литературных работников. Ведь в речах особенно важны не столько факты, сколько образы, выразительные средства и т.д. Литработники также могут осуществлять литературную обработку исходящих текстов пресс-службы.

Мы часто сталкиваемся с негативным отношением к спичрайтеру, когда акцентируется

его незначимая роль на фоне написанных им текстов, громко звучащих из уст первых лиц. Но статус профессионалов, участвующих в создании документов для руководителей государств, действительно достаточно высок. Например, "Независимая газета" (1998, 4 дек.) перечислила с должным уважением имена и биографии трех референтов Б. Ельцина в специально пос-вященной этому заметке. Это Наталья Кривова, доктор исторических наук, работавшая до этого ответственным секретарем комиссии при президенте РФ по рассекречивают документов КПСС. Это Андрей Шторх, бывший ранее корреспондентом ИТАР-ТАСС в Париже, а затем — шефом западноевропейского бюро ВГТРК в Брюсселе. Именно они готовят послание Б. Ельцина Федеральному собранию.

Статус этих лиц возрастает в кризисные периоды, когда написанные им слова становятся серьезными делами. Так, спичрайтер Дж. Кеннеди в период кубинского кризиса 1962 г. изучал сходные кризисные выступления президентов Вильсона и Рузвельта*. В его директиве по поводу этой речи для масс-медиа, а он в этот момент работал в ЮСИА, содержатся следующие цели по дальнейшему сопровождению данной речи:

• достичь понимания и поддержки блокады у кубинского населения по поводу блокады и

любых последующих действий,

• поддержать кубинскую оппозицию в ее несотрудничестве с режимом Кастро и

коммунистами, в тоже время остановить неподготовленные и неэффективные восстания.

Произнесение речи требует серьезных усилий от самого лидера. Начальник личной

охраны фюрера Ратгенхубер вспоминал, что Гитлер так возбуждался во время произнесения речей, что после выступления должен был принимать теплую ванну. При этом речей ему никто не писал, он никогда не говорил по бумажке*. О Хрущеве тоже вспоминают как о неплохом выступающем: "Хороший оратор был Хрущев. И голос вроде бы тонковат, и говорил неграмотно, с грубейшими ошибками, но аудиторией управлять умел. Мог, когда хотел, заставить ее и смеяться, и аплодировать"**.

Хотя текст произносит один человек — сам лидер, готовится он коллективно, затем все сводится в единый документ. В. Костиков вспоминает, как он впервые подключился к написанию выступлений Б. Ельцина. Это было перед поездкой президента в Америку. Б. Ельцин вызвал его и сказал, что его беспокоит выступление в Конгрессе, предложив попробовать написать текст В. Костикову. Тот попросил возможности познакомиться с какими-то предварительными материалами. Но Б. Ельцин предложил попробовать без материалов. "Через два дня я пришел к президенту с несколькими страницами. Основная заслуга в подготовке этого выступления принадлежит неоспоримо Людмиле Пихоя и Александру Ильину. Из моих набросков в окончательный текст вошло всего несколько абзацев. В том числе одна из ключевых фраз выступления: "Сегодня свобода Америки защищается в России", вызвавшая один из взрывов аплодисментов. Мое участие сказалось скорее в том, что текст, который я передал президенту, был написан (действительно, без всяких материалов) на одном дыхании и с большим эмоциональным напряжением. И это — так мне кажется — дало возможность найти правильную тональность выступления''***.

Кстати, В. Костиков отмечает как частый вариант выступления Б. Ельцина без текста,

который заранее был подготовлен его помощниками. "Обычно он доставал из кармана приготовленный помощниками текст выступления и, помахав им, небрежно бросал на трибуну: "Что это они мне тут приготовили, ерунду какую-то", — говорило его лицо. И начинал "импровизировать". Конечно, выступление без текста, особенно по сложным аспектам политики, всегда таит в себе опасность. Помощники в таких случаях переживают: не сказал бы чего "лишнего". Но некоторые "импровизации"

президента, которые казались опасными или ошибочными, на самом деле являлись его собственными "домашними заготовками", которые он держал в секрете даже от помощников"*.

Существенным моментом является проверка реакции населения на выступления. Амеркианцы со времен Второй мировой войны пользуются системой, где каждый отдельный слушающий может фиксировать свое отношение, которое затем сводится воедино. Так, в период выборов 1996 г. такая аппаратура фиксировала оценки от 0 до 100. Затем лучшие части речи остаются, усиливаются. В результате формируется сильный текст. Кстати, еще одним вариантом инструментария является то, что, к примеру, тексты Б. Клинтона пишутся на основании обработки почты, поступающей в Белый дом с использованием практически той же лексики. То есть гражданин в результате слышит речь, которую и хотел услышать.

Общая модель работы спичрайтера в случае российского президента предстает в

следующем виде. "Обычно работа над официальными речами президента велась по такой

схеме: президент ставил самую общую задачу, давал ключевые политические элементы, а

помощники в процессе подготовки выступлений внедряли в текст свои собственные идеи и заготовки, которые потом либо принимались, либо отвергались президентом. Но бывали периоды, когда даже при подготовке серьезных выступлений мы не получали никаких политических ориентировок. С течением времени, видимо с нарастанием политической и физической усталости президента, такое случалось все чаще и чаще"**.

В советское время спичрайтеры также существовали, хотя и назывались тогда просто

помощниками. Приведем пример из окружения Хрущева: "Особую группу составляли начавшие входить в силу помощники Хрущева: Шуйский, Лебедев, Трояновский. Это были "негры", дни и ночи корпевшие над составлением многословных речей и заявлений "Энэса", как между собой называли Хрущева"*.

Аркадий Шевченко, будущий чрезвычайный посол и будущий перебежчик, также

писал подобные речи по вопросам разоружения. Он даже таким путем победил в споре с

кафедрой в МГИМО, которая много раз заставляла переделывать его кандидатскую

диссертацию. "В эти речи Аркадий Шевченко наловчился вставлять пассажи, которые в нужном ему свете трактовали тот или иной спорный вопрос разоружения, да притом еще в агрессивной хрущевской манере"**.

Сам же заведующий отделом МИДа К. Новиков не любил длинных хрущевских речей,

говоря: "Вот этими руками я написал все письма Сталина Черчиллю во время войны. Я

усвоил его стиль так, что они шли без единой поправки. Ну, например, "Ваше письмо получил. Точка. С письмом не согласен. Точка. И. Сталин" Точка. Вот как надо писать! А теперь? Какое-то словоблудие! Социализм — это не колбаса, давайте торговать. Нет, я так писать не могу. Это вы, молодые, пишите"***. Это интересное замечание, отражающее смену дискурса двух эпох. При этом, поскольку многословие не является характерной чертой сильного противника, речь идет одновременно о новом соотношении сил, пришедшему на смену сталинскому времени.

О Хрущеве же О. Гриневский говорит следующее: "Заранее написанных речей он сам

до конца прочитать не мог — то ли терпения не хватало, то ли вдруг набежавшие мысли

уводили в сторону. Путешествуя по Америке, он должен был произносить как минимум две речи в день. Все они были переведены, а русский текст всегда лежал у него в кармане. Но... Прочитав первые две-три фразы, Никита Сергеевич складывал странички, запихивал их в карман и, размахивая руками, начинал говорить нечто свое, пересыпая речь шутками-прибаутками"****.

Следует также отметить, что речи лидеров часто становятся объектом пародии, иногда

достаточно едкой. Много в этом плане доставалось бывшему премьеру России В. Черномырдину. В передаче "Г. Хазанов, "Куклы" и другие в гостях у В. Шендеровича" (НТВ, 1999, 2 янв.) В. Шендеровичу шутливо было предложено стать спичрайтером у B.C. Черномырдина.

В завершение приведем мнение В. Костикова о той огромной роли, которую играют

спичрайтеры: "Я с неизменным удовольствием вспоминаю те бессонные ночи, когда в заруежных поездках мы бок о бок, часто в огромном цейтноте, "шлифовали" президентские речи. Вообще, политическая стилистика президента, особенно на раннем этапе, формировалась под сильным влиянием его спичрайтеров. Грустно говорить об этом, но президент не вполне осознавал, какой вклад в его политические успехи вносят эти скромные и глубоко преданные ему люди"*. Еще одним доказательством последних слов стало январское, 1999 года, увольнение с поста советника президента Людмилы Пихоя,

возглавлявшей в свое время группу его спичрайтеров.