Что, собственно, мы наблюдаем в России накануне революции 1917 года?

1). Жесточайшее подавление инстинкта индивидуального самосох­ранения среди 50—60 миллионов мобилизованных солдат, вырванных из нормального состояния ужасной смертоносной войной, замученных хо­лодом, голодом, паразитами, окопной жизнью и прочими лишениями.

2). Жесточайшее подавление инстинкта группового самосохранения среди более 90 процентов населения вследствие постоянных поражений, беспомощности властей и даже государственной измены ряда деятелей^[139].

3). Жесточайшее подавление пищеварительного инстинкта, следу­емое из дезорганизации экономической жизни общества и сложности продуктового обеспечения городов, в особенности обострившееся в кон­це 1916 года^[140].

4). Жесточайшее подавление инстинкта свободы, связанное с введе­нием военного положения в стране с 1914 года (военная цензура, трибу­налы, деспотическая политика, проводимая в жизнь государственными ставленниками).

5). Подавление собственнического инстинкта, вызванного, с одной стороны, обнищанием большей части населения, на плечи которого обрушились все тяготы военного времени (рабочие, государственные служащие, интеллектуалы, часть буржуазии и крестьянства); с другой — обогащением барышников; с третьей — правительственным вторже­ нием в экономические отношения (установление фиксированных цен на зерно, которые всегда ниже рыночных).

,v Подавление сексуального инстинкта населения беспутством пра- х кругов и распутинщиной. ^0ЯЦЯе будем останавливаться на репрессиях других инстинктов людей, кже на бессилии властей хоть как-то контролировать или способ- а ^та_ваТЬ "выходу" репрессированных импульсов. Мы подойдем к этому СТ'О несколько позже.

^с1° Такого стечения обстоятельств было вполне достаточно, чтобы вы- _взрыв революционного гнева. Никто специально не подготовлял ^3BaJ _{н0 вс}е ожидали его как грома, не ведая только, когда он разразится, действительно, революция началась, как раскат грома. Какие же ппы были замешаны в этом? Пожалуй, около 95 процентов населе- ГРУ у которых либо все, либо практически все базовые инстинкты были вдавлены. Лишь после первого взрыва начался любопытный процесс ^п _мовыдвижения революционных требований разных групп, их самооп­ределение и, наконец, "успешный исход" из революции.

Описанная выше схема как раз основана на наблюдении за подобны­ми процессами. Единодушным было усилие всего населения в разрушении старого режима репрессий. Но буквально через пару недель это единоду­шие рассыпалось, как прах, и гомогенная в прошлом масса негодующих людей дифференцируется и распадается на сектора в четком соответствии с типом их подавленных инстинктов. В течение двух-трех дней после 12 марта 1917 года образовался первый дуализм власти — Советы и Времен­ное правительство. Падение монархии, означавшее одновременно и паде­ние нобилитета, способствовало уничтожению ограничений в деятельно­сти коммерческих и индустриальных классов; уничтожению допустимых пределов, установленных для социальных и муниципальных работников, для которых был закрыт проход к высшим позициям; уничтожению ограничений в активности среднего офицерства, которое выросло в чинах и теперь было окружено аристократами и собственными гвардейцами; уничтожению ограничений в свободе творчества значительных кругов интеллектуалов и официальных лиц, которые видели в правительстве главный источник пережитых военных неудач. Все эти группы были ныне умиротворены; они составили ядро тех, кто оказывал давление на Временное правительство, дабы приостановить дальнейшее поступатель­ное движение революции. Голод, холод, лишения и война, монотонный физический труд не затрагивали их особенно, в то время как их подавлен­ные инстинкты были более или менее удовлетворены.

По-иному складывались дела у рабочих, солдат, крестьян, отбросов общества, преступников и маргиналов. Вышеупомянутые группы людей ^в° главе с Временным правительством не желали приостановления

В/л™-» х г х

^иины. Вот почему подавление базового инстинкта самосохранения У солдат не было уничтожено, и потому они не могли удовлетвориться ^ePBbiM этапом — Февральской революцией.

Но что принесла эта революция трудящимся массам страны? _Эк ^Фактически ничего, кроме свободы на бумаге. Не изменилось их комическое положение; напротив, нищета возрастала, а монотонный _Кот^ЗИческий труд на заводах остался прежним. "Буржуазная мишура", была повсюду на виду, лишь будила в них зависть, однако роль, ^^ыло позволительно играть массам, оставалась предельно Пр^ ^Мн°й. Практически никакие ограничения не были уничтожены; не ³°шло искомого раскрепощения ни пищеварительного инстинкта,

ва ("r^^{6 Этом} написано в воспоминаниях Мстиславского ("Пять дней") и Сухано- ^оспоминания о революции").

ни собственнического, ни всех остальных. Иными словами... рабоч вынуждены были педалировать революцию и стремиться к слому ₀гъ ничивающих обстоятельств, которые все еще оставались для них так выми, но которые уже долее не существовали для групп умеренных

То же относится к крестьянам. Февральская революция лишь обещал но фактически не дала помещичьих земель, не сократила их обязательства п' подготовке зерна и других продуктов питания, даже скорее увеличила их й приостановила отток рабочих рук в виде рекрутства из деревень. Кро^^е того, подавлялся их инстинкт самовыражения в виде гражданской неучастия в сравнении с другими общественными классами. Соответствен⁰ но... крестьянство не видело особого резона для торможения дальнейшей радикализации революции. Все это применимо и в отношении маргиналов преступников и всякого рода авантюристов, пролетариев умственного и физического труда. "Помутнение воды" — углубление революции — было для них столь же насущным. Таким образом, одни группы пытаются ее приостановить, а другие, наоборот, форсировать. Октябрьская революция стала неизбежной после соорганизации трех сил — рабочих, солдат требующих "мира любой ценой, пусть даже позорного", и крестьянства.

В течение первых месяцев после Октябрьского переворота были уничтожены многие ограничения, довлеющие над этими тремя группами населения: крестьяне получили санкцию на захват помещичьих земель; солдаты получили право на прекращение войны и возвращение домой- рабочим было дано право не работать, занимать наиболее важные административные посты, сопротивляться буржуазии, устанавливать контроль над заводами и фабриками. Что же касается отбросов обще­ства, преступников, авантюристов и прочего сброда, то и они получили места в правительстве и обрели полную свободу для удовлетворения своих естественных потребностей в форме убийств и грабежа, правда, если они направлялись против "буржуазии и контрреволюционеров".