Латинское письмо

Широкое развитие письменности на древ-негерманских языках относится к эпохе раннего средневековья (6— 11 вв.) и связано с процессом христианизации германцев и усвоением элементов греко-римской образованности господствующим классом раннефеодального общества, формировавшегося в рамках варварских германских государств. Все важнейшие социальные и культурные функции будущих национальных языков в этих государствах выпол­няла латынь, единственный письменный и литературный язык того времени. Латынь была и языком церкви; монастыри и возникавшие при них монастырские школы были не только рассадниками клерикального просвещения, но и главными очагами культуры, а монахи и клирики — почти единственными образованными и просто грамотными людьми своего времени. Образование и письменность носили в эту пору почти исключительно клерикальный — религиозно-церковный и богослов­ский — характер. Так как латынь была языком непонятным и недо­ступным широким массам, да и большинству представителей верхушки раннефеодального общества, первые связные записи на своем, родном языке появлялись у германцев как подсобное средство при обучении латыни, а также в целях церковной пропаганды. Для записей на своих до того практически бесписьменных языках западные и северные гер­манцы обратились к латинскому алфавиту (восточногерманское племя готов создало свою письменность на основе греческого алфавита, см. § 76). При этом они столкнулись со значительными трудностями. В ла­тинском алфавите не было букв для целого ряда звуков в различных германских языках, для передачи различий гласных по признаку дол­готы и краткости, закрытости и открытости и т. д. Монастырские школы по-своему, кустарно приспосабливали латинский алфавит к нуждам родного языка, а наличие в этот период различных вполне равноправ­ных диалектов еще более увеличивало разнобой в написании одних и тех же слов, в передаче одних и тех же звуков, и без того очень зна­чительный из-за отсутствия общепринятых орфографических правил и норм. В латинский алфавит вносились различные изменения, главным образом дополнения в виде новых букв и сочетаний букв (например, буква w в алфавитах западно-германских языков, сочетание букв ch для обозначения глухого заднеязычного щелевого согласного [х] и др.) или диакритических знаков (например, знак •• для обозначения умлаута). В настоящее время алфавиты германских языков, в основе которых лежит латинский алфавит, и по количеству, и по составу букв несколько отличаются друг от друга и от алфавита латинского языка.

Одни и те же буквы могут в разных языках служить для обозначения разных звуков, а один звук может обозначаться разными буквами.

Традиционные орфографии германских языков складывались на протяжении многих веков, они отличаются непоследовательностью и обнаруживают немало противоречий, в частности наличие в сло­вах непроизносимых букв и не обозначаемых отдельными буквами зву­ков. Особенно много непроизносимых букв в написании английских слов. И вообще в английской орфографии наблюдается глубокий раз­рыв между архаичным написанием очень многих слов и их изменив­шимся произношением — разрыв, доставляющий немало неприятно­стей самим англичанам, не говоря уже об иностранцах, и вызвавший к жизни понятие spelling в его специфическом смысле.

На рубеже 8—9 вв. во Франкском государстве был выработан на основе существовавших до этого вариантов латинского алфавита но­вый, небольшие по размеру буквы которого получили название «ка­ролингские минускулы» (ср. лат. minusculus 'меньший'). Этот алфавит отличался от своих предшественников большей четкостью и упорядо­ченностью письма, им пользовались в Западной Европе вплоть до 12 в. (когда он был вытеснен «готическим» шрифтом).

В конце 15 в., в эпоху Возрождения, в Италии был создан шрифт для печатных прессов, получивший название «антиква». Это был ва­риант латинского шрифта, округлые формы букв которого представля­ли собою сознательный возврат (в знак протеста против «варварского» готического шрифта) к каролингским минускулам, которые в то время считались образцом классических латинских букв (лат. littera antiqua). Начиная с 16 в. антиква получила широкое распространение в странах Западной Европы, и со временем были созданы разные варианты антик­вы. В Германии ею пользовались преимущественно при печатании ино­странных текстов, а до 18 в.— и иностранных слов, оказавшихся «вкраплениями» в немецком тексте. И в настоящее время латинский шрифт, распространившийся вместе с германскими и романскими язы­ками далеко за пределы Западной Европы, представлен в виде различ­ных вариантов антиквы.

§ 14. Готическое письмо. Приблизительно в И в. в Италии на базе латинского алфавита возник новый тип письма — остроконечное мо­нашеское письмо, с конца 11 в. распространившееся и в других стра­нах Европы. В средние же века, в 13—14 вв., в Западной Европе воз­ник новый, пришедший на смену романскому, стиль архитектуры. Он возник как стиль культовых строений — католических соборов и церквей. Его назначением было выразить средствами архитектуры хри­стианскую идею отрешения от всего земного, обращения всех помыс­лов и надежд ввысь, к небесам, обиталищу бога. Этот стиль дал миро­вой культуре такие шедевры архитектуры, как собор Нотр-Дам в Па­риже и св. Стефана в Вене, Вестминстерское аббатство в Лондоне, со­боры в Страсбурге, Кельне, Наумбурге, Милане, Руане, Праге и мно­гие другие.

Сменившая средневековье эпоха Возрождения, противопоставив свое новое, светское, гуманистическое мироощущение безраздельному

владычеству церкви в области идеологии, культуры и искусства, от­рицательно и даже враждебно относилась ко всему, что было связано с христианской идеологией, с находившимся под ее влиянием искусст­вом, в том числе и архитектурой. А так как символом варварства для гуманистов Возрождения были германские племена (готы, вандалы и др.), то стиль средневековой церковной архитектуры гуманисты 15 в. стали презрительно называть «готическим», т. е. «готским» (ср. нем. gotisch, англ, gothic 'готический' и 'готский'). То же название получило угловатое, остроконечное письмо. Название привилось и со временем утратило свою оценочную окраску. Ни готический стиль в архитек­туре, ни готический шрифт, разумеется, никакого отношения к готам не имеют.

Дальнейшим развитием готического шрифта в 15 в. явилась так называемая «фрактура» (нем. Fraktur от лат. fractus 'ломаный'). За­чатки фрактуры обнаруживаются уже в 14 в. в рукописных докумен­тах имперской канцелярии в Праге. Как печатный шрифт фрактура была введена в начале 16 в. при непосредственном участии А. Дюрера, выдающегося художника немецкого Возрождения.

В большинстве европейских государств, где готический шрифт (фрактура) нашел более или менее широкое применение в средние века (Германия, Англия, Франция и др.), он со временем был вытеснен ла­тинским. Только в Германии он обосновался прочно и надолго, суще­ственно потеснив латинский. Ему обучали в школе, на нем печатали книги и периодические издания, им пользовались в частной перепис­ке. С 18 в. неоднократно возникали тенденции к отказу от готического шрифта (Ф. Шиллер, братья Гримм), но до 1945 г. он оставался в Гер­мании основным шрифтом. В период господства фашистской диктатуры готический шрифт был объявлен «исконно немецким». После второй мировой войны готический шрифт постепенно уступил латинскому почти все свои позиции. Основная причина — стремление сделать немецкую печатную продукцию более доступной для иностранного чи­тателя. Готический шрифт используется и в наше время в разных стра­нах — частично по традиции, частично ради его декоративности — при оформлении заголовков, объявлений, вывесок и т. д.

НЕМЕЦКИЙ ЯЗЫК

§ 147. Немецкая народность и ее язык. Немецкий язык относится к западногерманской подгруппе германских языков. Это второй (после английского) германский язык по числу говорящих на нем (прибли­зительно 100 миллионов).

Немецкая народность и немецкий язык сформировались в эпоху раннего средневековья, в 5—11 вв., из близкородственных западно­германских племен (франки, алеманны, бавары, хатты, туринги) и их племенных языков. На начальном этапе становления немецкой на­родности и немецкого языка ведущая роль в этом процессе принадле­жала потомкам древних иствеонов—франкам (см. §7). В недрах соз­данного франками государства на протяжении ряда столетий (6—9 вв.) происходило формирование как языка французской народности (на западе), так и языка немецкой народности (на востоке). Длительное время эти языки существовали как бесписьменные и служили только средством устного общения; письменным, государственным языком Франкского государства была латынь.

Язык немецкой народности развился из племенных языков западно­германских племен, населявших восточные области Франкского госу­дарства. Результатом укрепления экономических и культурных свя­зей между племенами франков, алеманнов, баваров, хаттов, турингов был процесс взаимопроникновения и объединения (интеграции) этих племен, что и привело к возникновению немецкой народности, гово­рившей на ряде близкородственных и взаимодействовавших между собой диалектов.

Решающим событием в процессе становления немецкой народности явилось разделение в середине 9 в. Франкской империи Каролингов на три феодальных государства и выделение из нее Немецкого государ­ства как самостоятельного политического образования (см. § 8).,

§ 148. Периодизация истории немецкого языка. Развитие немецкого языка в недрах Франкского государства от его создания в конце 5 в. и до 8 в.— это дописьменный период в истории немецкого языка. О его характере в этот период, о процессах, протекавших в его лекси­ке, грамматическом строе и звуковом составе, можно судить лишь по данным сравнительно-исторического изучения древних германских языков, а также на основании истории германских племен.

Первые письменные памятники на немецком языке появляются в 8 в. при Карле Великом. Этим временем датируется начало письмен­ной истории немецкого языка.

Традиционная периодизация немецкого языка, впервые установ­ленная Якобом Гриммом в его «Немецкой грамматике» (1819—1837), на­метила основные вехи языкового развития. В соответствии с нею исто­рия немецкого языка делится на три основных периода: 1) древневерх­ненемецкий (althochdeutsch) 8—11 вв., 2) средневерхненемецкий (mit­telhochdeutsch) — от середины 11 в. до середины 14 в., 3) нововерхне­немецкий (neuhochdeutsch) — с середины 14 в. Более детальная перио­дизация выделяет в нововерхненемецком продолжительный период

становления новонемецкого национального литературного языка, так называемый ранненововерхненемецкий (frühneuhochdeutsch) — сере­дина 14 в.— 16 в.

Термин «верхненемецкий» употребляется в германистике в двух смыслах: 1) для обозначения местных диалектов средней и южной, возвышенной, части Германии в противоположность диалектам севе­ронемецкой низменности (нижненемецкий — niederdeutsch); граница между верхненемецкими и нижненемецкими диалектами определяется вторым передвижением согласных (см. § 158); 2) для обозначения обще­немецкой литературной формы национального языка, сложившейся в новонемецкий период на почве верхненемецких диалектов, в противо­положность территориально раздробленным местным диалектам, как нижненемецким, так и верхненемецким; в этом значении термин «верхненемецкий» получает социальную окраску, характеризуя язык как более «высокий», обладающий авторитетом национальной нормы (Hochdeutsch, Hochsprache).

Предложенная Я. Гриммом периодизация истории немецкого языка имеет наряду с лингвистическим также и социально-историческое обос­нование.

1) Древневерхненемецкий период

§ 149. Диалекты древневерхненемецкого. Древневерхненемецкий — это период формирования немецкой народности и ее языка сначала в рамках Франкского государства (до середины 9 в.) и, главным образом, после его распада и обособления его восточных (зарейнских) тер­риторий — будущей Германии — в 843 г. при внуках Карла Ве­ликого.

В начале древневерхненемецкого периода еще не было общего наз­вания народности и ее языка. Были франки, бавары, алеманны, сак­сы и были их племенные языки, родственные друг другу и находив­шиеся в постоянном взаимодействии друг с другом. На протяжении древневерхненемецкого периода складывается новая форма существова­ния языка в виде совокупности областных, территориальных диалектов, которые формируются на. основе более древних племенных диалектов, наследуя многие их черты. Однако в отличие от племенных областные диалекты постепенно все более утрачивали связь с какой-либо опре­деленной этнической группой (племенем), закрепляясь за определен­ной территорией (феодальная земля, герцогство в рамках феодального государства). Со временем у каждого областного диалекта вырабаты­ваются свои новые местные особенности, уже не связанные со старым племенным делением.

После выделения Германии из состава Франкской империи в нее входили герцогства Франкония, Бавария, Швабия и Саксония с Тю­рингией. Особенно тесные связи сложились исторически к началу по­явления письменности (8 в.) между диалектами Франконии, Баварии и Швабии; они и составляют в совокупности древневерхненемецкий язык (das Althochdeutsche). Все памятники этого периода несут на

себе печать какого-либо диалекта (что не исключает возможности на­личия в том или ином памятнике отдельных особенностей другого или других диалектов). Письменные диалекты делятся на средненемецкие и южнонемецкие. Южнофранкский и восточнофранкский диалекты занимают промежуточное положение между средненемецкими и южно­немецкими, почему их и относят то к южнонемецким, то к среднене-мецким диалектам.

Диалекты древневерхненемецкого периода можно представить в виде следующей схемы:

*s^ рипуарский

хсреднефранкский ^. (ripuarisch) / (mittelfränkisch) ^-мозельский

1. средненемецкие^--- рейнскофранкский (moselfränkisch)

(mitteldeutsch) x. (rheinfränkisch)

\ восточнофранкский (ostfränkisch) • южнофранкский (südrheinfränkisch)

2. южнонемецкие /. —-баварский
(oberdeutsch) ^v (b a irisch)

^ алеманнский (alemannisch)

§ 150. Возникновение общего названия немецкого языка и немецкой народности — deutsch. Учитывая ведущую роль франков и их племен­ных диалектов в процессе формирования немецкой народности и ее языка, следовало ожидать, что название этого племени будет распро­странено на всю народность и на ее язык. Однако этого не произошло. Франки западных областей Франкского государства, ассимилировав­шись с превосходившим их по численности и в культурном отношении местным галло-римским населением и переняв его язык, дали этому языку, формировавшемуся на основе средневековой латыни, название frencisc, производное от своего племенного названия franci (ср. фр. francais 'французский'). Но еще до того как родной язык был утрачен, франки стали называть его diutisk 'народный' (от двн. diot 'народ') в противоположность официальному письменному языку Франкского государства — латыни. Впервые это слово встречается в латинском тексте 786 г. в латинизированной форме theodiscus (последний раз эта форма встречается около 1050 г.). В дальнейшем (с конца 11 в.) слово diutisk стали употреблять применительно к прирейнским франкам и к соседним родственным племенам и к их стране уже в новом значении 'немцы' и 'государство немцев' в словосочетаниях diutschiu lant (deutsche Lande), diutischiu liute, diutschi man (deutsche Leute, Deut­sche). В «Императорской хронике» г. Регенсбурга («Regensburger Kaiserchronik») в середине 12 в. это слово впервые встречается в суб­стантивированной форме как название народа die Diutiscen (die Deutschen). Так слово diutisk (deutsch) стало самоназванием немецкого народа. Закрепление его в этой функции в 12 в. свидетельствует о за-

вершившемся к этому времени этапе образования немецкой народности в политических границах бывшего Восточнофранкского государства. Наряду с этим с 8 в. употреблялось кельтское по происхождению слово germanicus 'германский', встречавшееся еще у античных авто­ров в 1 в. до н. э. (Посидоний, Цицерон, Цезарь). В дальнейшем, с по­явлением слова diutisk, они употреблялись как синонимы, в частности, еще и в 19 в. Я. Гриммом и Ф. Энгельсом. Корень слова diutisk сохра­нился в английском слове dutch 'голландский', а также во фламанд­ском dietsch, которым фламандцы в Бельгии нередко называют свой родной язык.

§ 151. Причины возникновения письменности на древневерхненемец­ком. Письменность на немецком, «народном» (diutisk), языке возникла в первую очередь как вспомогательное средство при обучении в мона­стырских школах латинскому языку. В основу немецкого алфавита был положен латинский алфавит, причем его приходилось приспосабли­вать к фонетическому строю немецкого языка, отличавшегося по соста­ву фонем (особенно гласных) от латинского. Это приспособление осу­ществлялось стихийно, кустарно; каждая монастырская школа следо­вала своим правилам. Такое положение приводило к большой пестро­те, к разнобою в написаниях, что стало одной из характерных особен­ностей большинства памятников древневерхненемецкого, еще усугуб­ленной многочисленными диалектными особенностями. Так, напри­мер, слово со значением 'народ' встречается в следующих вариантах написания: deot, thiot, diot, thiet, diet в мужском и среднем роде и thiota, dheotha, deota, diota в женском роде; производное от него при­лагательное со значением 'народный' — diutisk, diutisc, diudisch; глагол со значением 'искать' имеет варианты написания suoh(h)en, suohhan, suochen, söhnen, souhhen, suah(h)en, suahan, suahchan, suehhen, suahhen, sühhen, siuhhen и ряд иных.

Возникновению письменности способствовало также усиление тор­говых связей, вызывавших необходимость в ознакомлении с языками других народов.

И, наконец, для эффективной пропаганды новой религии — хри­стианства, пришедшей на смену древним языческим верованиям, не­обходимы были тексты религиозного содержания, доступные народу, написанные на его родном языке. Эта последняя и, пожалуй, самая важная причина появления письменности на немецком языке в зна­чительной степени определила характер древневерхненемецких памят­ников. Почти все они по содержанию религиозные и, как правило, пе­реводные. Они создавались монахами, клириками в монастырях (пер­вый монастырь, в Сан-Галлене, основан в 614 г., ряд других— в 8 в. и позже), в монастырских школах, единственных в эпоху средневе­ковья очагах культуры и образования.

§ 152. Глоссы и подстрочные переводы. Самыми древними письмен­ными памятниками древневерхненемецкого являются глоссы, т. е. от­дельные немецкие слова или словосочетания, объяснявшие трудные для понимания латинские слова и обороты из латинских текстов, в ос-

новном церковных или богословских. Из отдельных глосс составля­лись словарики — глоссарии; глоссы в них располагались либо в том порядке, в каком они встретились в тексте, либо в алфавитном порядке, либо сгруппированными по темам. Самый древний глоссарий, Керон-ский, или «Аброганс» (название дано по первому латинскому слову в нем — abrogans), относится к середине 8 в. Иногда глоссы сопровож­дали каждое слово оригинала, и получалось нечто вроде подстрочного перевода. Так был переведен, например, устав монахов-бенедиктинцев в 8 в. в монастыре Сан-Галлен (алеманнский диалект). В некоторых слу­чаях глоссарии дополнялись комментариями к тексту и разговорни­ками. Подстрочные переводы, разговорники, комментарии знаменуют переход от перевода отдельных слов к связным текстам.

§ 153. Языческие памятники. Ориентация письменности на удовлет­ворение нужд церковно-христианской пропаганды приводила к тому, что все самобытное, народное, связанное с древними преданиями, пес­нями, обычаями, с языческими верованиями и обрядами, не только не записывалось, а, наоборот, ревностно уничтожалось, пресекалось, наказывалось. Поэтому памятников дохристианской культуры на древневерхненемецком — единицы. Эти памятники — остатки до­христианского устного поэтического творчества древних германцев, случайно избежавшие уничтожения.

Самый значительный языческий памятник — «Песня о Хильде-
бранте» («Das Hildebrandslied») — представляет собой героико-эпи-
ческую песню из цикла песен о Дитрихе Бернском (т. е. остготском ко­
роле Теодорихе, 6 в.,). «Песня» дошла до нас в виде двух отрывков (68
строк), без конца. В ней рассказывается о том, как начальник дружи­
ны Дитриха Бернского старый Хильдебрант, бежавший вместе с Дит-
рихом от гнева Одоакра к Аттиле, возвращается после 30-летнего от­
сутствия на родину, где он оставил жену и сына, и встречается с вой­ ском, во главе которого стоит его сын Хадубрант. Хильдебрант, узнав в молодом военачальнике своего сына, говорит ему, что он его отец, но тот, принимая это за хитрость «старого гунна», вызывает его на поеди­ нок. На этом «Песня» обрывается. В более позднем, древнеисландском источнике — песне о смерти Хильдебранта — умирающий Хильде­ брант признается в том, что некогда в поединке убил своего родного сына. В «Песне о Хильдебранте» — типичное для фольклорного произ­ведения смещение исторических планов: Теодорих Остготский, живший
во второй половине 6 в., изображается современником Аттилы, умер­шего в 453 г. Неверно и то, что Теодорих бежал от Одоакра. Послед­ний был вероломно убит по его приказу в 493 г. «Песня» написана древ-негерманским аллитерационным стихом (см. § 89). Следующие строкииз «Песни» могут служить примером аллитерации (нем. Stabreim):
Hiltibrant gimahalta; her was herero Хилтибрант тут молвил, мужем муд-

man, рым он был,

ferahes frötöro; her fragen gistuont Старшим и сведущим, спрашивать он

стал
föhem uuortum; hwer sin fater uuäri. Краткою речью, кто родитель его был.

В языке наличествуют верхненемецкие (южноне.мецкие) и нижнене­мецкие элементы. Датировка рукописи колеблется от конца 8 до на-

чала 9 в. «Песня о Хильдебранте» представляет большую ценность как образец языческой героической поэзии древних германцев, обла­дающий к тому же большими художественными достоинствами.

Кроме «Песни о Хильдебранте», сохранилось еще несколько язы­ческих заговоров. Самые древние (10 в.) и вместе с тем самые извест­ные — это так называемые «Мерзебургские заклинания» («Mersebur-ger Zaubersprüche»), записанные в монастыре Фульда на восточно-франкском диалекте (обнаружены в 1841 г. в рукописи религиозного содержания в библиотеке Мерзебургского собора). Одно заклинание должно помочь освободиться из плена, другое — излечить вывих у коня. Оба заклинания написаны с применением аллитерации.

§ 154. Прозаические христианские памятники. Христианские памят­ники древневерхненемецкого периода делятся на прозаические и поэти­ческие. Древнейший связный прозаический текст «Isidor» представляет собой анонимный перевод богословского трактата «О католической вере» испанского епископа Исидора Севильского (ум. в 636 г.), сде­ланный в 8 в. на рейнскофранкском диалекте. «Исидор»—выдающийся образец переводческого мастерства, созданный в период, когда пере­воды осуществлялись неумело, кустарно, в основном при помощи глосс и подстрочников. Переводчик же «Исидора» пользовался продуманной и систематизированной орфографией и, не следуя слепо построению латинского предложения, сумел дать осмысленный перевод сложного рел и г иоз но-философского тра ктата.

К первой половине 9 в. относится еще один анонимный прозаичес­кий памятник — «Tatian» — перевод свода евангелий сирийца Татиа-на (создан во 2 в. н. э. на греческом языке, переведен на латинский язык в 4 в.) на восточнофранкский диалект, сделанный, очевидно, в знамени­той школе при монастыре Фульда на Майне, крупном центре клери­кального просвещения. Качеством перевода «Татиан» значительно уступает «Исидору»; в синтаксических конструкциях, в построении фразы переводчик «Татиана» еще часто слепо следует за латинским ори­гиналом. По характеру консонантизма «Татиан» наиболее близок к современному немецкому языку, так как именно в восточнофранкском диалекте представлен тот комплекс явлений второго передвижения со­гласных, который в дальнейшем определил и консонантизм немецкого национального языка (см. § 158).

По распоряжению Карла Великого для обучения духовенства и народа основным положениям христианской религии в конце 8 в.— начале 9 в. с латыни были переведены основные, наиболее важные мо­литвы — «Отче наш», «Символ веры», «Формула крещения». Перево­ды были сделаны в монастырях Сан-Галлен, Вейсенбург и Фрейзинг соответственно на алеманнском, рейнскофранкском и баварском диа­лектах.

К концу 10 в.— началу 11 в. относится переводческая деятельность Ноткера (Notker der Deutsche, ум. в 1022 г.), руководителя монастыр­ской школы в Сан-Галлене. Для целей школьного преподавания Нот-кер перевел с латинского языка целый ряд произведений классичес­кой и религиозной литературы, которую использовали при обучении

в монастырских школах: «Риторику» и «Категории» Аристотеля (из­вестные в то время в латинских переводах), морально-философский трактат позднеримского христианского философа-стоика 6 в. Боэция, энциклопедию знаний «Брак Филологии и Меркурия» — популярный философско-дидактический трактат в форме поэтической аллегории, созданный в начале 5 в. римским писателем Марцианом Капеллой, «Псалтырь» и ряд других. Ноткеру же принадлежат записи большого числа народных поговорок и притч. Сочинения Ноткера отличаются продуманной орфографией на южнонемецкой (алеманнской) основе и содержат попытки упорядочить знаки препинания; он стремился так­же приблизить написание к произношению, проставляя ударения и отмечая долготу и краткость гласных. Ноткер — один из самых вы­дающихся и ученых людей своего времени. Велики его заслуги в фор­мировании немецкого письменного языка. В ходе своей переводческой деятельности Ноткер предпринял сознательную попытку создать не­мецкую философскую терминологию для передачи многих латинских терминов. Вместе с тем Ноткер включал в свои переводы много ла­тинских слов и даже целые латинские предложения, что побудило немецких германистов назвать язык его переводов «Notkers Misch­prosa» («Ноткерова смешанная проза»). Язык Ноткера обнаруживает значительную редукцию окончаний, знаменуя переход к следующему периоду истории немецкого языка — средневерхненемецкому.

Еще заметнее это явление в памятниках 11 в., в частности в пере­водах аббата Виллирама (Williram) и в анонимном переводе латин­ского сочинения «Физиолог» («Der ältere Physiologus», вторая поло­вина 11 в.) — сборника фантастических рассказов, созданных в 3— 4 вв. н. э. в Александрии на греческом языке и содержащих религиоз­но-нравоучительное и аллегорическое толкование свойств реальных (лев, змея, слон, орел и др.) и вымышленных (аспид, сирена, василиск, феникс и др.) животных. Отражая средневековые представления и све­дения по естественным наукам, «Физиолог» пользовался в средние века большой популярностью и неоднократно переводился.

Образцом делового памятника является текст «Страсбургских клятв», записанных на рейнскофранкском диалекте в 842 г. (см. § 7).

§ 155. Поэтические христианские памятники. Древнейший поэтиче­ский памятник религиозного содержания — это «Wessobrunner Ge­bet», молитва, написанная на баварском диалекте в южнобаварском монастыре Вессобрун и дошедшая до нас в рукописи 814 г. Молитва состоит из двух частей. Первая, написанная аллитерационным сти­хом, в девяти строках излагает библейский миф о сотворении мира с примесью языческих представлений (здесь содержание ее перекликает­ся с началом «Прорицаний вёльвы» из «Старшей Эдды», см. § 89); к этой стихотворной части примыкает сама молитва в прозаической форме.

К наиболее значительным религиозным памятникам относится от­рывок поэмы о страшном суде «Муспилли» («Muspilli»), написанной во второй половине 9 в. на баварском диалекте аллитерационным стихом, правда, сильно разрушенным. Он начинается с типично христианско­го изображения борьбы за человеческую душу. Следующая за этим

картина гибели мира перекликается с языческим пророчеством из «Старшей Эдды». Отрывок заканчивается описанием страшного суда и поучением, как должен жить истинный христианин. Само слово mus-pilli—древнее, языческое, очевидно, общегерманское — означает предположительно 'гибель земли', 'конец мира' (из mü 'земля' (?) и spilden 'рассекать', 'уничтожать').

Самый обширный стихотворный памятник религиозного содержа­ния — евангельская гармония ученого монаха Отфрида (Otfrid), пре­подавателя в монастыре Вейсенбург в Эльзасе, созданная в 60-е гг. 9 в. на рейнскофранкском диалекте. Отфрид— первый немецкий поэт, известный нам по имени. В предисловии к своему произведению От­фрид говорит, что написал свою евангельскую гармонию «in fren-kisgon» ('по-франкски'), так как франки до этого не имели поэтического прославления бога на своем родном языке, а в письме к архиеписко­пу Майнцскому Отфрид объясняет, что своим сочинением хотел вытес­нить «беспутные суетные песни», т. е. языческую поэзию. Этим же стрем­лением противопоставить свое произведение языческой поэзии можно объяснить также отказ Отфрида от использования аллитерационного стиха и замену его — под влиянием латинских образцов — рифмой. В евангельской гармонии Отфрида изложение библейского сюжета пе­ремежается с лирическими и мистико-моралистическими рассуждени­ями, что придает всему сочинению назидательный характер.

На рейнскофранкском диалекте написана и небольшая рифмованная поэма «Песня о Людвиге» («Das Ludwigslied»), созданная, очевидно, ученым монахом по свежим следам важного исторического события — победы Людовика III, короля западных франков, над норманнами в 881 г. на р. Шельде. Светская по содержанию, поэма проникнута христианской идеологией. Победа короля над язычниками-норманнами изображается как акт служения богу и исполнения его воли.

По своему содержанию примыкает к «Физиологу» сочинение «Ме-ригарто» (двн. merigarto 'земля, окруженная морем'), созданное в конце 11 в. рифмованными стихами на основании латинской прозаи­ческой космогонии; оно опирается на сведения, сообщаемые Исидором Севильским в его «Этимологиях» (конец 6 в.), и содержит описание земли.

§ 156. Фонетические особенности. Вокализм. Фонетическая система древневерхненемецкого существенно отличается от общегерманской. Об­наруживает ряд изменений древневерхненемецкий вокализм, который характеризуется следующими гласными: краткие а, е, i, o, u, долгие а, е", I, 5, u и дифтонги ei, ou (сужающиеся) и uo, io, iu (расширяющие­ся). К древневерхненемецким новшествам относятся, в частности, дол­гое а, развившееся из германского долгого е": ср. гот. slepan — двн. aläfan 'спать'; дифтонг uo, развившийся из германского долгого б, (с первой половины 8 в.): ср. гот. brö^ar — двн. bruoder 'брат'; долгие ё и о, возникшие в результате монофтонгизации германских дифтонгов ai и аи (в некоторых позициях): ср. гот. laisjan —двн. leren 'учить', гот. hausjan — двн. hören 'слышать'; краткое е в его более узком ва­рианте, являющееся результатом умлаута краткого а (см. ниже).

Для древневерхненемецкого характерно наличие ряда чередований гласных. Самое древнее, индоевропейское по происхождению чередо­вание — аблаут (Ablaut, см. § 31). В древневерхненемецком, как и в других германских языках, он представлен главным образом как че­редование гласного корня в формах сильных глаголов; ср., например, основные формы сильных глаголов neman 'брать', faran 'идти' и zio-han 'тянуть': neman — nam — nämum— ginoman, faran — fuor — fuo-rum — gifaran, ziohan — zoh — zugum — gizogan.

Первоначальным семи классам сильных глаголов соответствуют семь рядов аблаута, частично затемненных последующим фонетичес­ким развитием, в частности преломлением (примеры см. ниже). Новооб­разованием древневерхненемецкого (как и других западногерманских, а также северогерманских языков) является седьмой ряд. Он пред­ставлен в глаголах, которые в германском образовывали прошедшее с помощью редупликации (сохранилась в готском, см. § 50). В западно­германских языках редупликация подверглась стяжению; ср., напри­мер, основные формы глаголов heisan 'называться' и loufen 'бежать' с соответствующими глаголами готского языка:

гот. haitan — haihait — haihaitum — haitans двн. heizan — hiaz — hiazum— geheizan

гот. hlaupan — haihlaup — haihlaupum — hlaupans

1 r i • r i • r • i i*

двн. loufen — lief — liofum — giloufan.

Аблаут встречается также в словообразовании (ср., например, двн. hano 'петух' и huon 'курица'), причем не только в корне, но и в суффиксах (ср., например, Nibelungen — Karolingen), а также в служебных словах (ср., например, enti с умлаутом от а, ср. англ, and— unti — inti 'и').

Другим чередованием в системе гласных, принципиально отли­чающимся от не обусловленного соседними звуками в слове чередова­ния по аблауту, является преломление (Brechung). Это один из случаев сингармонизма, уподобления одного гласного в слове другому, прояв­ляющийся в зависимости корневых гласных е—i, о—u и дифтонгов io—iu по степени подъема от последующих широких гласных е, а, о или узких i (j), u, как это представлено в таблице:

Гласные корня < Гласные окончания

или суффикса

1. е, о, ео (1о)<-- а, о, е

2. i, u, iu ^---------- i (j), u

Явления преломления наблюдаются в системе сильных глаголов. Ср., например, инфинитив neman и формы ед. ч. презенса nimu—ni-mis — nimit, a также основные формы готских глаголов niman — nam — nemum — numans, biugan — baug — bugum — bugans и двн. neman — nam — nämum —ginoman, biogan — baug — bugum — gi-bogan, где инфинитив и причастие II соответствующих глаголов гот-

ского (где это чередование отсутствует) и древневерхненемецкого раз­личаются по огласовке корня из-за наличия преломления в послед-

них.

Явления преломления наблюдаются также в древневерхненемецком словообразовании: ср., например, erda 'земля' — irdisk 'земной', gold 'золото'—guldln 'золотой', diot 'народ'—diutisk 'народный' (язык).

Чередования, соответствующие законам преломления (возникно­вение которого относят приблизительно к 1 в. н. э.), в древневерхне­немецком имели место не во всех случаях, где их можно было бы ожи­дать. Из этого следует, что в рассматриваемый период преломление было чередованием историческим, а не живым (т. е. обязательным во всех случаях).

Примером живого фонетического чередования является другой тип сингармонизма — умлаут (Umlaut, точнее i-Umlaut), который имел для немецкого языка особо важное значение (см. §§ 170, 174). В древ­неверхненемецком умлаут представлен переходом краткого а в краткое е в корне слова, вызванным гласным i или полугласным j в следующем за корнем слоге. В принципе умлаут представляет собой переход глас­ного заднего ряда под влиянием i (j) в передний ряд — в основном при сохранении гласными остальных характерных признаков (сдвиг глас­ного а в передний ряд сопровождается его сужением до уровня сред­него подъема: а>е). Примеры умлаута в древневерхненемецком: ед. ч. gast 'гость' —мн. ч. gesti, man 'человек' — menniski 'человечество', kraft 'сила' —kreftig 'сильный', alt 'старый' —eltiro 'более старый', faru 'иду' — feris 'идешь', ferit 'идет', им. п. ед. ч. fart 'путь' — род., дат. п. ед. ч. ferti. Чередование по умлауту, по своему происхождению явление фонетическое, оказалось (как и аблаут и преломление) свя­занным, особенно в последующие периоды истории немецкого языка, с определенными грамматическими категориями, а также со словооб­разованием и превратилось в явление фономорфологическое.

Умлаут появился в 8 в. в северных франкских диалектах, а затем стал распространяться к югу, так что южнонемецкие диалекты имеют много неумлаутированных форм: ср., например, франк, ehir 'колос' —юн. ahir, франк, fellit 'падает' — юн. fallit. В древневерхненемецком су­ществовал ряд фонетических «преград» для распространения умлаута. Так, он не появлялся перед сочетаниями согласных hs, ht, hh, rw. Еще больше таких преград было в южнонемецких диалектах, где умлаут не появлялся также перед сочетанием сонорных 1 и г с другими соглас­ными и перед h.

К чередованиям гласных относится и так называемый «обратный умлаут» («Rückumlaut»). Этим термином Я. Гримм назвал чередование гласных е—а в формах инфинитива и претерита слабых глаголов I класса (на -Jan), например: sezzen 'сажать' — sazta, brennen 'го­реть' — branta. Я- Гримм считал, что а в претерите — результат уст­ранения в этой форме умлаута. На самом деле это явление имеет дру­гое объяснение: в инфинитиве этих глаголов был суффиксальный эле­мент j, вызывавший умлаут (ср. гот. satjan, branjan), а в претерите со­хранялось исконное корневое а.

§157. Консонантизм. Древневерхненемецкий консонантизм сущест­венно отличается от общегерманского. Основные отличия вызваны так называемым вторым передвижением согласных, которое по-разному от­разилось в отдельных древневерхненемецких диалектах (см. § 158). Сохраняются во всех диалектах и являются для них общими следую­щие общегерманские согласные: глухие щелевые f, s¹, h, сонорные m, n, l, г, а также полугласные j и w.

Для древневерхненемецкого характерно наличие долгих согласных, частично унаследованных от германского, например, в словах swim-. man 'плыть', wessa 'знал', wolla 'шерсть' (ср. гот. swimman, wissa, wulla), а частично возникавших 1) в результате западногерманского удлинения согласных (в интервокальном положении, см. § 62); 2) в хо­де изменения германских смычных p, t, k в спиранты ff, -^, hh в интер­вокальном положении (после краткого гласного) по второму передви­жению согласных; 3) в результате стяжения согласных при выпадении гласного (часто в претерите слабых глаголов I класса на -Jan), напри­мер: rarita>ratta 'спас', heriro>herro 'господин'. К историческим че­редованиям согласных относится так называемое «грамматическое че­редование» (см. § 40) — чередование согласных d — t, f — b, h — g, s — r, главным образом в грамматических формах сильных глаголов и в связанном с ними словообразовании. Ср., например, инфинитив и 3 л. мн. ч. прош. вр. глаголов snidan 'резать' — snitun, ziohan 'тя­нуть' — zugun, wesan 'быть' — warun, heffen 'поднять' — huobun, а также существительные kuri 'выбор', zugil 'вожжи' от глаголов kiosan 'выбирать', ziohan 'тянуть'; ср. такжеоднокоренные глаголы durfan 'нуждаться (в чем-либо)' и darben 'терпеть нужду'. Это явление объясняется разным распределением ударения в формах одного слова в германском языке-основе (закон Вернера, см. § 39).

§ 158. Второе передвижение согласных. Древневерхненемецкий отличается от всех других германских языков, включая и остальные западногерманские, наличием второго (верхненемецкого) передвиже­ния («перебоя») согласных, в значительной степени определившего судь­бу немецкого консонантизма. Второе передвижение касается шести германских смычных (глухих и звонких), являющихся, в свою оче­редь, результатом первого (германского) передвижения согласных (см. § 37). Второе передвижение согласных включает следующие ряды явлений:

1. Глухие смычные p, t, k после гласных переходят в глухие спи­ранты f, s, h, причем после краткого гласного проявлялась тенденция к орфографическому удвоению согласного: ff,??, hh (а также ch, ко­торое, однако, могло обозначать и аффрикату kh). Ср.: 1) гот. slepan 'спать', skip 'корабль', дс. орап 'открытый' —двн. släfan, seif, offan (на. sleep, ship, open — нвн. schlafen, Schiff, offen); 2) гот. fiata 'это', itan 'есть', wato 'вода' —двн. da?, едап, waviar (на. that, eat, wa-

¹ В древневерхненемецких памятниках буква s обозначала исконное германское (шепелявое) [s], тогда как буква т, обозначала «свистящее» [s], возникшее в результа­те второго передвижения согласных, т.е второго передвижения согласных.

фологической системе — к разрушению системы склонения существи­тельных по основам, к утрате старого подразделения слабых глаголов на классы и т. д.

Грамматическая категория времени представлена простыми вре­менами — презенсом и претеритом; аналитические временные формы, как и категория залога, только зарождаются.

Существительные делятся, как и в современном немецком языке, на имена мужского, женского и среднего рода. Наблюдаются колеба­ния грамматического рода некоторых существительных; так, напри­мер, слова list 'ум', 'хитрость' и gewalt 'сила', 'власть' относятся и к мужскому, и к женскому роду.

Грамматическая категория падежа представлена пятью падежами. Это именительный, родительный, дательный, винительный и инстру­ментальный, причем последний встречается редко, а с 10 в. он полно­стью вытесняется дательным падежом с предлогом.

С 9 в. из указательного местоимения начинает развиваться опре­деленный артикль der, diu, da?.

Прилагательные и наречия оформляются разными словообразую­щими морфемами: первые имеют суффикс -i, вторые — -о. Ср., напри­мер, прилагательные späti 'поздний', sköni 'красивый' и наречия spa-to, skono.

Для строя предложения в древневерхненемецком характерно нали­чие наряду с двусоставными также и односоставных предложений (ре­зультат бесподлежащного оформления личных предложений). Твердый порядок слов отсутствует; спрягаемый глагол может стоять и на вто­ром, и на первом, и на последнем месте в предложении; определение, выраженное прилагательным или родительным падежом существи­тельного,— и перед определяемым, и после него.

Употребление беспредложных падежей значительно преобладает над предложными конструкциями. Чаще, чем в новонемецком, в функции обстоятельств выступают причастия. Отрицательная частица ni стоит перед глаголом и иногда сливается с ним. Возможно двойное отрицание.

Инфинитив употребляется в предложении как в неизменной, так и в склоняемой форме — в дательном или винительном падежах, причем дательный падеж всегда сочетается с предлогом zi и имеет целевое зна­чение.

Число моделей сложного предложения незначительно, а их струк­тура не строго фиксирована. Связь между компонентами сложного предложения может быть союзной и бессоюзной. К наиболее употре­бительным сочинительным союзам относятся inti, ouh, doh, abur, odo/odar (нвн. und, auch, doch, aber, oder).

Каждому члену предложения может функционально соответство­вать придаточное предложение. В бессоюзных придаточных предло­жениях глагол стоит на первом месте. Конечная позиция глагола в при­даточном предложении встречается наряду с другими позициями. Ат­рибутивные предложения вводятся относительными местоимениями или частицей so. Число подчинительных союзов незначительно, на­пример: ibu/oba 'если' (ср. англ, if), uuanta 'потому что', zi thiu thaz

'чтобы'. Большая часть этих союзов со временем вышла из употребле­ния и была заменена другими.

Почти все древние временные и местные союзы могли также вво­дить придаточные причины, условия и уступительные. Наиболее общее значение имел союз tha; (нвн. daß), вводивший придаточные подлежащные, объектные и атрибутивные, а также обстоятельственные придаточные цели.

Поскольку письменный язык древневерхненемецкого периода испытывал влияние латыни (почти все памятники древневерхненемец­кого — переводы с латинского), в нем прослеживаются аналогии с синтаксическими конструкциями латинского языка, в частности, в области сложноподчиненного предложения в использовании конструк­ций с абсолютным дательным и так называемого «винительного с инфинитивом» («accusativus cura infinitivo»).

§ 162. Лексика и словообразование. Словарный состав языка по сравнению с его грамматическим строем более подвижен, он чутко реа­гирует на изменения в производственной и любой другой деятельности человека, общества и потому постоянно обогащается новыми словами и отбрасывает всё устаревшее, ставшее ненужным. Но есть слой лекси­ки, называемый основным словарным, фондом, который отличается чрезвычайной устойчивостью. В него входят слова, выражающие жиз­ненно необходимые для всего общества понятия. Этим объясняется то, что большое количество слов древневерхненемецкого периода сохра­нилось в языке до настоящего времени, практически не изменив своего значения. Это слова, относящиеся непосредственно к человеку, к его жизнедеятельности, к его мыслительной деятельности и чувствам, к окружающей его природе, слова, обозначающие цвета, физические свойства и т.д. Например: fatar 'отец', bruodar 'брат', muotar 'мать', бга 'ухо', fingar 'палец', fuo? 'стопа', e??an 'есть', trinkan 'пить', gan-gan 'идти', standan 'стоять', sehan 'смотреть', 'видеть', bringan 'при­носить', denken 'думать', himil 'небо', erda 'земля', boum 'дерево', tior 'животное', pferit 'лошадь', fisc 'рыба', hüs 'дом', fenstar 'окно',' tisc 'стол', brot 'хлеб', heraidi 'рубашка', fridu 'мир', lang 'длинный', tiof 'глубокий', brön 'коричневый', wf? 'белый', alt 'старый', scöni 'красивый', guot 'хороший', frl 'свободный'.

В древневерхненемецкий период система словообразования попол­нилась рядом суффиксов существительных — -heit, scaf(t), -tuom и прилагательных —Iih, -sam, -bäri, -haft. Их появление было вызва­но необходимостью выразить новые отвлеченные понятия, главным образом богословские и философские, с которыми сталкивались ученые монахи, клирики, делавшие переводы с латинского языка на свой род­ной, еще совсем недавно бесписьменный язык. В основе этих суффик­сов лежат знаменательные слова — существительные и прилагатель­ные. Поэтому их семантика легко восстанавливается, хотя обобщенно-грамматическое значение суффикса, естественно, не может точно совпадать со значением самостоятельной лексической единицы — слова. Ср. heit — 'лицо', 'качество' и gotheit 'бог', 'божество', frlheit 'свобо­да'; scaf — 'форма', 'свойство' и bruoderscaf 'братство', friuntscaf

'дружба'; tuom — многозначное слово, в сложных словах означавшее 'состояние', 'положение', и wlstuom 'мудрость', rihtuom 'богатство'; lih — 'тело' (ср. нвн. Leiche 'труп') и gotlih 'божественный'; haft — 'связанный с...', 'имеющий' и sigihaft 'победоносный'; зато 'тот (же) самый', sama 'так же' и minnesam 'прелестный'; unbäri 'бесплод­ный' (ср. глагол heran 'носить') и tröstbäri 'утешительный'. Явившись источником новых словообразовательных морфем, сами эти знамена­тельные слова выходят из употребления, приобретая в системе языка новое качество.

Превращение бесписьменного языка древневерхненемецкого пе­риода в литературный письменный язык проходило под влиянием средневековой, в основном церковной, латыни, из которой в немецкий язык устремился поток заимствований, главным образом из области религиозно-церковной и школьного обучения, например:

лат.

claustrum

templum

monachus

nonna

crucem (вин.

signare

feria

sobris

praedicare

scola

tincta

scribere

rosa

petrosilium

biber

archiater
n.)
двн.

klöstar

tempal

munih

nunna

krüzi

seganön

ffra

subar

bredigön

scuola

tinkta

scriban

rosa

petersilia

bior

arzät

нвн.
Kloster Tempel Mönch	'монастырь' 'храм' 'монах'
Nonne	'монахиня'
Kreuz segnen Feier sauber	'крест' 'благословлять' 'праздник' 'чистый'
predigen Schule	'проповедовать' 'школа'
Tinte schreiben	'чернила' 'писать'
Rose Petersilie Bier	'роза' 'петрушка' 'пиво'
Arzt	'врач'

Hа ряду с прямыми заимствованиями в древневерхненемецких переводных текстах появилось большое число калек, например:

лат.

salvator

conscientia

communio

beneficium

argentum vivum

spiritualis
ДВН.

heilant

giwizzani

gimeinida

wolatal

quec-silbar

geistlih
Heiland Gewissen Gemeinde Wohltat
'спаситель' 'совесть' 'община' 'благодеяние'

Таким образом, новая лексика древневерхненемецкого периода в части возникла в рамках письменного языка

2) Средневерхненемецкий период

§ 163. Общая характеристика эпохи. К 12 в. завершается процесс формирования феодальных государств на территории Европы. В соци­ально-экономическом отношении 12—14 вв. в Германии — это эпоха развитого феодализма. Устраняя последние следы родового строя, феодальное общество строилось на четком разграничении и противо­поставлении классов, что повлекло за собою и социальное расслоение культуры. Феодальная Германия представляла собою к этому времени конгломерат поместий-государств, иерархически подчиненных одно другому и в значительной степени независимых от центральной власти императора Священной Римской империи, основанной Отгоном I в 962 г. Города, центры ремесла и торговли, в этот период еще не оказы­вали определяющего влияния на культурную жизнь страны.

Господствующий класс — феодальная знать — образует особое привилегированное сословие. Из конной свиты феодала формируется рыцарство. Для нового понятия «рыцарь» в языке появляется слово ritter (восходящее к средненидерландскому riddere 'всадник', 'ры­царь'). Новое сословие породило новую, узко-сословную идеологию и культуру. Эта рыцарская идеология и культура с ее куртуазной {ср. ст.-фр. courtois 'придворный' от court 'двор') литературой, нравами и обычаями приходит в Германию из соседней Франции, классической страны феодализма, приходит через Рейн, причем важную роль по­средника сыграли Нидерланды, особенно двуязычная Фландрия, опе­режавшая Германию в своем развитии. Светская рыцарская литерату­ра, преимущественно стихотворная по своей художественной форме, была по существу первой светской литературой на немецком языке. В результате ее расцвета религиозно-церковная литература оказалась оттесненной на задний план..

§ 164. Классический период средневерхненемецкого. Героический эпос. 12—13 вв. были временем расцвета литературы, основные жанры которой — героический эпос, куртуазный эпос (рыцарский роман) и рыцарская любовная лирика (миннезанг). Еще один жанр — шпиль­манский эпос — соединял в себе черты героического и куртуазного эпоса с примесью сказочных мотивов и восточной экзотики.

Героический эпос является по происхождению древним народным жанром, который уходит своими корнями в 4—6 вв., в эпоху Великого переселения народов (см. § 7). Его сюжеты восходят к племенным эпи­ческим песням этого периода. В этих песнях франкские сказания о Зиг­фриде, бургундские о Гунтере, готские о Дитрихе и Эрманарихе сбли­жаются, их герои живут и действуют в рамках одного эпического про­изведения, например «Песни о Нибелунгах».

С формированием феодального общества древние эпические сказа­ния, существовавшие в течение длительного времени в устной тради­ции, постепенно трансформируются, подвергаясь влиянию рыцарской и христианской идеологии, а древнегерманский аллитерационный стих (см. § 89) сменяется рифмованной строфой. В таком виде героические песни впервые записываются в 12 в. Их литературная обработка и за-

пись.осуществлялись почти исключительно на юге и юго-востоке Гер­мании, в придунайских землях — Австрии и Баварии, где новая ры­царская культура складывалась несколько позже, чем в прирейнских областях. Наиболее значительным произведением героического эпоса является «Песня о Нибелунгах» («Das Nibelungenlied»; свн. «Der Ni-belunge liet») — самая обширная (10 000 стихотворных строк) из гер­манских героико-эпических песен. Она была записана в начале 13 в. в Австрии и распадается на 39 глав-авентюр. О ее большой популярно­сти свидетельствует тот факт, что до нас дошли 10 полных списков и около 20 отрывков в рукописях 13—16 вв. В «Песне» повествуется о бургундах и франках, о готах и гуннах. Исторической канвой является разгром римским полководцем Аэцием в союзе с гуннами в 436 г. бур­гундского королевства короля Гундикария. При этом в «Песне» дей­ствуют исторические персонажи, жившие в разное время (Гунтер, т. е. Гундикарий, и Дитрих Бернский, т. е. остготский король Теодо-рих) или в действительности не встречавшиеся друг с другом (Гунтер и Этцель, т. е. гуннский вождь Аттила). Такой сдвиг хронологических рамок — одна из характерных особенностей народного творчества.

«Песня о Гудруне» («Das Gudrunlied», свн. «Küdrün») — второй крупный памятник средневерхненемецкого героического эпоса. Он создан в первой половине 13.в. в Палермо (Италия) автором из авст­рийско-баварской языковой области и известен по единственной руко­писи 16 в. По содержанию «Песня о Гудруне» относится к саксонско-скандинавским сказаниям, проникшим в начале 12 в. в южную Гер­манию.

Цикл поэм о Дитрихе Бернском составляют поэмы «Бегство Дит-риха», «Равеннская битва» и некоторые другие, записанные в 13 в. и имеющие ярко выраженный демократический характер по сравнению с куртуазной литературой и даже с «Нибелунгами», испытавшими зна­чительное влияние рыцарского романа.

Шпильманский эпос — эпические поэмы, широко распространенные в этот период и получившие свое название от свн. spilman 'бродячий (профессиональный) певец'. Перенимая эпический репертуар дружин­ного певца, шпильманы вносили в древние сказания значительные из­менения. В шпильманском эпосе причудливо сочетаются черты народ­но-демократические, духовные и светские, рыцарские, сюжеты герои­ческие, куртуазные, восточные, сказочные. Например, в поэме «Гер­цог Эрнст» («Herzog Ernst», 12 в.) повествуется о невероятных приклю­чениях пасынка германского императора Конрада II, Эрнста, изгнан­ного отчимом по злому навету; поэма «Король Ротер» («König Rother», середина 12 в.) рассказывает о похищении невесты, которое совер­шается на фоне крестового похода и византийской экзотики.

§ 165. Куртуазный эпос, или рыцарский роман. Этот жанр проникает в Германию в 70-х гг. 12 в. из Франции, где феодально-рыцарская идеология и культура сложились раньше, чем в других странах Европы. Все произведения этого жанра в Германии представляют собой пере­работки французских рыцарских романов, главным образом романов Кретьена де Труа. Темы и сюжеты этих произведений заимствовались

из так называемого «артуровского цикла» — цикла сказаний о бри-, танском короле Артуре и его рыцарях, в основе которых лежат древ­ние кельтские легенды эпохи родового строя в их ирландском варианте. В своих романах Кретьен изобразил утопический мир подлинной ры­царственности и создал образы таких прославленных героев европей­ской литературы, как Эрек, Ивен, Ланселот, Персеваль. Круглый стол при дворе короля Артура — средоточие и школа идеального ры­царства. В романах артуровского цикла нашел отражение и новый ры­царский идеал высокой любви к благородной даме. Крупнейшими пред­ставителями немецкого куртуазного эпоса были Генрих фон Фельдеке, Гартман фон Ауэ, Готфрид Страсбургский, Вольфрам фон Эшенбах.

Генрих фон Фельдеке (Heinrich von Veldeke или Hendrik van Vel-deke, вторая половина 12 в.) — фламандский рыцарь, основоположник куртуазного стиля в немецкой и нидерландской литературе, автор об­ширного романа в стихах «Энеида» («Eneide»), в котором он в духе куртуазного эпоса воспевает приключения и подвиги легендарного ро­доначальника римлян Энея (ср. «Энеиду» Вергилия). Его язык — ниж­нефранкский диалект, но Генрих фон Фельдеке во многих случаях заменяет нижненемецкие формы верхненемецкими.

Гартман фон Ауэ (Hartmann von Aue, конец 12 в.) — швабский поэт, автор рыцарских романов «Эрек» («Егес») и «Ивен» («Iwein»). Ему принадлежат также обработки житий святых и стихотворная но­велла «Бедный Генрих» («Der arme Heinrich»), в которой сочетаются черты религиозно-нравоучительной повести и чисто светского курту­азного романа. По формальным признакам новелла относится к кур­туазному эпосу, по содержанию же она примыкает к рифмованным но­веллам церковной литературы. В ней рассказывается история чудес­ного исцеления прокаженного рыцаря полюбившей его простой де­вушкой, готовой ради его исцеления на жертвенную смерть.

Готфрид Страсбургский (Gottfried von Straßburg, ум. ок. 1220 г.)— уроженец северного Эльзаса, по своему происхождению не принадле­жавший к рыцарскому сословию. Выдающийся представитель куртуаз­ного жанра, отличавшийся своей образованностью, Готфрид создал между 1205—1215 гг. единственный, оставшийся незавершенным, ро­ман «Тристан и Изольда» («Tristan und Isolde», около 20 000 строк), сюжет которого восходит к англо-нормандскому роману Томаса Бре­тонского. Готфрид воспевает в этом романе радости земной любви в изысканной форме, доведенной им до совершенства, непревзойденного в средневековой немецкой поэзии. В центре повествования — история любви, страданий и гибели Тристана и Изольды. Знаменуя собой вер­шину развития куртуазного эпоса; роман Готфрида Страсбургского одновременно свидетельствует о преодолении его автором условностей этого жанра, об обращении к более значительным темам, к изображению любви во всей ее глубине и трагической неотвратимости.

Вольфрам фон Эшенбах (Wolfram von Eschenbach, ум. после 1220 г.), выходец из знатного, но обедневшего баварского рода, был, как и Готфрид Страсбургский, выдающимся мастером куртуазного эпо­са. Самое значительное творение Вольфрама — созданный в начале 13 в. рыцарский роман «Парцифаль» («Parzival», ок. 30000 строк),

в котором рыцарский кодекс сочетается с религиозной идеей «очище­ния», что находит выражение в наличии двух сюжетных линий — исто­рии юноши Парцифаля и легенды о святом Граале, христианской ре­ликвии, охрана которой поручена рыцарству в знак его избранности. В служении святому Граалю сливаются воедино светско-рыцарские и христианско-религиозные добродетели. Легенда о святом Граале, ры­царем-хранителем которого становится Парцифаль,— наиболее мисти­ческий и вместе с тем наиболее фантастический по таматике цикл кур­туазного эпоса.

Второй, неоконченный рыцарский роман Вольфрама — «Вилле-хальм» («Willehalm», 20-е гг. 13 в.), созданный также по французскому образцу, но на историческом фоне (борьба франкских рыцарей-хри­стиан с сарацинами-мусульманами на юге Франции в 9 в.), отображает попытку поместить героев куртуазного эпоса в конкретно-историчес­кую обстановку. Здесь Вольфрам прославляет веротерпимость, гума­низм, супружескую любовь и верность. К этому же времени относятся два дошедших до нас отрывка рыцарского романа «Титурель» («Ti-turel»), единственного примера куртуазного эпоса, написанного в стро­фической форме. По содержанию это дальнейшее развитие темы рыца­рей святого Грааля; излагается их родословная и история семьи Пар­цифаля. Вольфрам фон Эшенбах был мастером психологической ха­рактеристики. Его манера изложения отличается глубиной мысли и яркой образностью, стиль часто усложненный, труднодоступный.

§ 166. Лирика миннезингеров. Миннезанг— второй по обилию про­изведений новый жанр в литературе средневерхненемецкого периода. Это лирическая поэзия, преимущественно любовная. Ее расцвет падает на период со второй половины 12 в. до середины 13 в., главным обра­зом на 1160—1170 гг. Большинство представителей поэтического ис­кусства миннезанга — рыцари, и сам миннезанг имеет ярко выражен­ный сословный, феодально-рыцарский характер. Название этого жан­ра восходит к свн. minne, многозначному существительному ('воспо­минание о ком-либо', 'дружба', 'чувственная любовь') в новом зна­чении 'высокая, возвышенная любовь' (свн. höhe minne, ср. пров. Пп amor 'любовь рыцаря к даме', 'любовь-служение', часто 'любовь-тоска по недосягаемой любимой'). Для обозначения предмета любви поэта-рыцаря употреблялось многозначное слово свн. vro(u)we (нвн. Frau), из ряда значений которого — 'замужняя женщина', 'женщина или девушка благородного происхождения', 'госпожа' — на первый план выдвинулись последние два.

Поэты-миннезингеры обогатили немецкую поэзию и по форме, и по содержанию. Их поэтические произведения, в которых впервые в цент­ре внимания оказался мир индивидуальных чувств и переживаний, представляют собою большие многострофные стихотворения со стро­фой, отличающейся сложным строением, с точной рифмой и постоянным числом не только ударных (как в древнегерманской аллитерационной поэзии), но и неударных слогов.

В лирике миннезанга выделяются две струи, возникшие почти од­новременно. Одна — более архаическая, древняя по своим корням и вместе с тем более народная, естественная. Это направление развивалось преимущественно на юге Германии, наиболее отдаленном от француз­ского влияния. Его основные представители — рыцарь Кюренберг (Der von Kürenberg) и Дитмар фон Аист (Dietmar von Aist). Второе направление — собственно рыцарское, куртуазное. Основное его со­держание — любовные переживания и лирические излияния. Это на­правление представлено целым рядом превосходных поэтов; среди них основоположник куртуазного стиля в немецкой литературе, упо­мянутый выше Генрих фон Фельдеке, Фридрих фон Хаузен (Friedrich von Hausen), один из первых провозвестников нового идеала, Генрих фон Морунген (Heinrich von Morungen), Рейнмар фон Хагенау (Rein-mar der Alte von Hagenau), уже упоминавшийся Гартман фон Ауэ. Все они жили во второй половине 12 в. и в начале 13 в.

Вершиной развития рыцарской поэзии миннезанга является твор­чество Вальтера фон дер Фогельвейде (Walther von der Vogeiweide), крупнейшего из миннезингеров, соединившего в своем творчестве оба направления миннезанга. В его поэзии художественное мастерство куртуазного стиля сочетается с естественностью, искренностью и жи­востью чувств, с демократизмом, свойственным народному творчеству. В одном из стихотворений он выступает в защиту социально обесце­ненного слова wlp и говорит о том, что далеко не всякая vrouwe 'дама, госпожа' достойна высокого звания wlp 'женщина'. Любовная лирика Вальтера пронизана идеей высокой нравственности и чистоты. Все­объемлюща его любовь к родине, он пламенный провозвестник идей патриотизма, автор ряда политических стихов-шпрухов, служивших ему орудием политической пропаганды.

29 песен Вальтера фон дер Фогельвейде (больше, чем какого-либо другого поэта-миннезингера) содержится в самом полном собрании мин­незанга — рукописи «Die Große Heidelberger Liederhandschrift», или «Die Manessische Handschrift», созданной ок. 1340 г. в Швейцарии на основе ряда более ранних сборников (в том числе сборника, состав­ленного цюрихскими патрициями Конрадом и Иоганнесом Манессе) и включающей стихи 140 авторов и 130 высокохудожественных аква­рельных миниатюр.

С середины 13 в. обозначаются признаки упадка феодально-рыцар­ской системы, а с ней и ее идеологии и культуры. Произведения кур­туазного эпоса и лирики миннезанга, которые продолжают возникать, несут на себе печать подражательности, эпигонства. Это относится к творчеству как наиболее крупных авторов рыцарского романа этого времени — Рудольфа Эмсского, автора романов «Alexander» (об Алек­сандре Македонском) и «Willehalm von Orleans» (о Вильгельме Завое­вателе), и Конрада Вюрцбургского, создавшего по французским об­разцам обширный роман о Троянской войне «Buch von Troye», так и миннезингеров — Тангейзера, Ульриха фон Лихтенштейн и др.

§ 167. Другие литературные жанры. С военным, экономическим и культурным упадком рыцарства оно постепенно уступает ведущую роль в области литературы бюргерству, влияние которого на развитие куль-

говли, ремесла и денежного хозяйства. Распространению грамотности среди городского населения способствовали городские школы, с по­явлением которых в 13 в. пришел конец монополии церкви в области образования.

В литературе бюргерство все решительнее обращается к проблемам политической и духовной жизни, к вопросам своего быта и морали. В 13 в. получает развитие дидактическая литература, нередко обла­давшая ярко выраженной социально-критической и сатирической на­правленностью. Острие сатиры и критики направлялось против фео­дально-рыцарского общества и его идеологии, против духовенства — попов и монахов.

С развитием городской сатирической литературы особую популяр­ность завоевал жанр басни о животных, истоки которой восходят еще к античности (Эзоп, 6 в. до н. э.). На базе бытовавших в народе басен, а также под влиянием французского «Романа о Лисе» (12—13 вв.) и эпической поэмы на латинском языке «Ekbasis captivi» («Бегство плен­ника», середина 12 в.) в конце 12 в. возник первый вариант животного эпоса о Рейнеке Лисе на неме