Обратная сила нормативного правового акта

Правила придания обратной силы нормативному правовому акту изложены в ряде нормативных документов Республики Беларусь, среди которых следует назвать Конституцию (ст. 104), Закон “О нормативных правовых актах Республики Беларусь” (ст. 67), Уголовный кодекс (ст. 9), Кодекс об административных правонарушениях (ст. 8) и некоторые другие.

Согласно ст. 104 Конституции закон не имеет обратной силы, за исключением случаев, когда он смягчает или отменяет ответственность граждан. Автор в своих публикациях ранее высказывал идею о том, что этот конституционный принцип должен распространяться и на действие всех (не только законов) подконституционных нормативных актов, что в итоге и было реализовано в законодательстве.

На практике часто задают резонный вопрос о том, насколько справедливо в ст. 67 Закона “О нормативных правовых актах Республики Беларусь” предусмотрена возможность придания нормативному правовому акту обратной силы не только, когда им смягчается (отменяется) ответственность, иным образом улучшается правовое положение лиц, на которых распространяется действие акта, но и когда в самом нормативном правовом акте или в акте о введении его в действие прямо предусматривается, что он распространяет свое действие на отношения, возникшие до его вступления в силу.

Полагаем, что здесь действительно есть проблемы, требующие правильного разрешения. В ч. 1 ст. 67 названного Закона прямо предусмотрены два случая придания акту обратной силы. С одной стороны, положения более мягкого акта “автоматически” имеют обратную силу, а с другой –нормотворческий орган может принять решение о придании акту обратной силы. Но с учетом редакции ч. 1 ст. 67 Закона законодателю остается только придать обратную силу... более “строгому” нормативному акту. А это в обычных, не чрезвычайных условиях недопустимо. Можно полагать, что лишь с учетом действия ст. 23 и 63 Конституции могут быть приняты какие-либо неординарные меры. Поэтому полагаем, что ч. 1 ст. 67 содержит в себе противоречия.

Считаем, что Парламент, принявший ст. 67 Закона “О нормативных правовых актах Республики Беларусь” в такой редакции, подвергать особо суровой критике в этой связи нельзя. Ведь уже то, что конституционный принцип придания обратной силы закону получил более широкое развитие, охватив не только вопросы ответственности, но и “иное улучшение положения лиц”, заслуживает на данном этапе одобрения. И прежде всего в силу нестабильности законодательства, его противоречивости, содержания в нем порой двусмысленных формулировок. Хотя, надо признать, что в перспективе ч. 1 ст. 67 Закона следует скорректировать таким образом, чтобы не нарушались принцип равенства, конституционные требования о надлежащем выполнении возложенных обязанностей и др.

В комментарии к Конституции автор статьи отстаивал идею недопустимости придания обратной силы акту не только при решении вопроса о возложении юридической ответственности, но и в случае такого изменения законодательства, в результате которого ухудшается положение граждан, юридических лиц, в том числе осуществляющих хозяйственную деятельность[63]. То есть в публикациях автора шла речь о недопустимости ухудшать правовое положение субъектов права, а не о том, что всегда (помимо ответственности) более мягкий закон должен иметь обратную силу вопреки воле законодателя. На наш взгляд, будет соответствовать Конституции подход, когда, например, нормам акта о дополнительной налоговой нагрузке не придается обратная сила. В другой ситуации с субъекта хозяйствования, физического лица может и не сниматься обязанность выполнить те обязанности, которые были возложены ранее действовавшим актом, например, уплатить налог за определенный период по той ставке (пусть даже большей), которая была ранее предусмотрена. Если же узко толковать ч. 1 ст. 67 Закона, то в силу “улучшения” положения субъекта хозяйствования следует применять более “льготные” ставки. А это противоречит другим принципам, зафиксированным в Конституции, на что мы уже обращали внимание.

На наш взгляд, ч. 1 ст. 67 Закона целесообразно изложить в следующей редакции: “Нормативный правовой акт не имеет обратной силы, то есть не распространяет свое действие на отношения, возникшие до его вступления в силу, за исключением случаев, когда он смягчает или отменяет ответственность граждан, либо когда в самом нормативном правовом акте или в акте о введении его в действие прямо предусматривается, что он распространяет свое действие на отношения, возникшие до его вступления в силу; при этом нормативному правому акту, ухудшающему положение граждан или юридических лиц, не может быть придана обратная сила”.

При такой редакции логичным будет закрепление права нормотворческих органов придавать своим актам обратную силу. Речь, конечно же, идет о тех из них, где предусматриваются дополнительные гарантии, льготы, преимущества и т.п., то есть когда законодатель вправе (но не обязан) это сделать. Такой подход ни в коей мере не поколеблет устоявшиеся в праве подходы при решении вопросов юридической ответственности.

В юридической литературе ранее уделялось определенное внимание вопросу об обратной силе закона. Больше эта проблема интересовала специалистов в области уголовного и административного права. Однако в условиях нестабильного законодательства, “запаздывания” нормотворческих органов с корректировкой правового регулирования правильное применение правила об обратной силе закона стало актуальным и в других сферах, например, в области экономических отношений, особенно налогообложения.

Так, сегодня поднимаются вопросы о том, с какого времени возникает обязанность уплачивать республиканский сбор в связи с совершением сделок о передаче транспортных средств юридическим лицам и индивидуальным предпринимателям. Отдельные граждане опасаются, что соответствующему нормативному акту будет придана обратная сила, а некоторые должностные лица полагают, что для этого есть основания, разъясняя соответствующим образом законодательство.

По мнению М.С. Студеникиной, вопросы вступления законов в силу могут регламентироваться только такой формой акта, как закон[64]. Этот подход заслуживает внимания.