Утопия, наука и религия

История социализма насчитывает около двухсот лет. Его ранние теоретики создавали свои труды в первой половине XIX в. Их отношение к развитию промышленного капитализма было двойственным: страх перед нищетой смешивался с надеждой на достижение всеобщего благосостояния. Эти установки до сих пор довлеют над социализмом.

Сен-Симон создал проект будущего индустриального общества, в котором технократия выполняет функции планирования, управления и контроля. Этот образ противопоставлялся феодальным порядкам, обнаружившим свою неэффектив-

ность. Одновременно концепция Сен-Симона повлияла на становление социалистического движения. Например, фабианский социализм первым записал в свою программу идею государственного планирования, которое противопоставлялось расточительности капитализма.

Оуэн выдвинул идею самоуправляемых трудовых кооперативов. На ее основе возник корпоративно-цеховой социализм. В его рамках промышленные рабочие принимают самостоятельные решения о производстве и образе жизни в целом.

Фурье принадлежит идея фаланстеров, которая предполагает свободный выбор форм труда. Эта идея стала толчком для множества коммунальных экспериментов. Они пока еще не закончились.

Прудон вдохновлялся верой в равенство и свободу индивидов. Это послужило основанием считать его отцом социалистического анархизма (см.: 1).

Разнородность перечисленных концепций не нуждается в доказательстве. В то же время в них зафиксированы общие мотивы и конфликты будущего социалистического общества:

• провозглашение справедливости главной социальной ценностью переплетено с предложениями различных экономических реформ;

• идея достоинства отдельного работника сочетается с принципом сотрудничества и солидарности;

• идея централизованного планирования выступает в единстве с идеей промышленной демократии.

Данный комплекс идей можно считать знаменем и проклятием социалистического дискурса.

Дело в том, что Маркс определил множество перечисленных концепций и идей как «утопический социализм». Влияние марксизма на социализм было гигантским. От такого воздействия социализм до сих пор не освободился. Поэтому всякое новое обоснование социалистической идеологии должно быть согласовано с наследством марксизма.

Разбор основных противоречий марксизма дан в предыдущей главе. Но они не отменяют силы марксизма. Она обусловлена тем, что его классики создали науку и религию одновременно, которые осветили дорогу возникающему рабочему движению. В марксизме содержится справедливая критика крайнего неравенства и нестабильности, характерных для капитализма. Маркс и Энгельс обратили внимание также на то, что капитализм стремится к всесторонней поддержке государства, одновременно провозглашая «свободу» общества. Разумеется, капитализм существенно изменился со времени деятельности Маркса и Энгельса. Поэтому многие их предсказания оказались ошибочными или неактуальными. Однако критическая традиция анализа общества остается по-прежнему продуктивной.

Например, в начале XX в. Д.А.Гобсон проанализировал методы капиталистической эксплуатации колоний для создания новых рынков сбыта и повышения прибыли. В результате этого процесса сами рабочие развитых капиталистических стран были включены в международную систему эксплуатации и становились косвенными участниками всеобщего грабежа. Он продолжается до сих пор, а рабочие развитых стран не собираются отказаться от части своих доходов в пользу «братьев по классу» стран отсталых. После второй мировой войны контроль государства над экономическими процессами стал всеобщим явлением. Но он оказался связан с расширением социальной опеки. И пока жители развитых стран не собираются отказаться от пособий по безработице и других форм социальной помощи. Вмешательство государства в экономику стимулировало развитие империализма в международном масштабе. Мир превратился в гигантскую систему оборота капиталов и финансовых спекуляций. Поэтому далеко не случайно, что со второй половины 1960- х гг. наступил ренессанс неомарксистской критики современного общества.

Эта критика не смогла преодолеть внутренних противоречий марксизма. В то же время появились многочисленные труды современных марксистов, описывающих свойства нео-

колониализма в странах «третьего мира», причины финансового кризиса государства и современные способы извлечения прибыли. Благодаря им даже урбанизация и развитие пенсионного фонда стали полем деятельности новых отрядов капиталистов (см.: 2; 3).

Правомерность данной критики неоспорима. Но с ней связана мнимонаучная теория о нарастании классовых конфликтов и поляризации общества, предшествующих общему краху капитализма. Эта теория является ложной. Неомарксисты (особенно Франкфуртская школа) неплохо описывают механизмы, с помощью которых государство манипулирует массами и перекупает трудящихся на свою сторону. Эти механизмы начали широко использоваться и в современной России по мере введения в ней демократии (см.: 4). Однако они не объясняют причины усложнения и дифференциации социальных классов.

Иначе говоря, марксизм стал жертвой собственного экономического детерминизма. Марксизм упрощает историю, недостаточно учитывает влияние политики на общественную жизнь и предлагает иллюзорный образ будущего бесклассового общества, свободного от конфликтов. С другой стороны, экономическое истолкование социально-экономических процессов было значимым шагом на пути формирования реалистической социальной и политической мысли. Для большинства людей экономические мотивы деятельности по-прежнему стоят на первом месте. Поэтому марксизм может считаться зеркальным отражением прошлых и современных форм экономического индивидуализма.

Религиозный элемент марксизма выражается в надежде рабочих на освобождение от эксплуатации, отчуждения и нищеты в будущем бесклассовом обществе. Тогда как марксистские теоретики снабжают пролетариат «наукой», согласно которой его победа неизбежна. Капитализм неминуемо должен рухнуть под грузом собственных противоречий. Невозможно отрицать гуманистическое содержание такого образа будущего общества. Марксизм стремился соединить экономический

и социальный прогресс, осуществляемый при капитализме, с переходом к такому обществу, в котором всем индивидам будут обеспечены благосостояние и свобода. В этом обществе не будет классового угнетения и эксплуатации. Тем самым исчезнут все проблемы, связанные с согласованием индивидуальной свободы с социальным равенством и солидарностью. Такой очерк будущего общества содержится во всех работах Маркса, начиная с «Экономическо- философских рукописей» и заканчивая «Критикой Готской программы». Поэтому противопоставление «раннего» и «зрелого» Маркса, характерное для различных модификаций марксистской ортодоксии и ревизионизма, ложно по определению. Прежде всего потому, что Маркс никогда не уточнял детали будущего общества и способы перехода к нему. Следовательно, Марксов проект будущего общества был намного более утопическим по сравнению с утопиями ранних социалистов. По крайней мере в работах последних дан очерк реальных проблем и конфликтов будущего общества, не решенных до сих пор. На этом фоне марксизм может быть определен как смесь науки и религии, в основе которой лежит чувство социальной несправедливости. Эта смесь помогала вербовать в ряды сторонников марксизма «проклятьем заклейменные» трудящиеся массы. А для руководителей рабочего движения марксизм стал мощной идеологией, обосновывающей необходимость политической борьбы.