Терминологический вандализм

Указанный постулат связывает различные формы анархизма. Среди них прежде всего следует указать ту, которую можно назвать ослабленным анархизмом. Имеются в виду все разновидности философских доктрин, которые высказывались против государства, но в то же время признавали необходимость власти, располагающей средствами насилия. Можно выделить также фактический анархизм. Он противостоит всем формам государства, поскольку ни одна из них не свободна от недостатков. Такой анархизм не выступает против самой идеи идеального государства, а также «нового мирового порядка» в международных отношениях. Ни ослабленный, ни фактический анархизм не являются интегральным или принципиальным анархизмом. Прежде всего потому, что исторический анализ анархизма не дает возможности провести четкую границу между ослабленным и фактическим анархизмом. В то же время существуют границы исходного определения. Например, в первой главе упоминался анархо-капитализм Р.Нозика. Он постулирует необходимость минимального, но основанного на насилии и централизованного государства. Тем самым данная концепция выходит за рамки принципиального анархизма.

С другой стороны, философский смысл термина «анархизм» базируется на негативных определениях. Анархию можно определить по противоположности к архицентрализованным формам власти, основанной на насилии. На этом основании можно систематизировать аргументы в пользу

анархизма. Такая систематизация необходима для противопоставления обыденного и научного понимания анархизма.

1. Различные институциональные и организационные формы, в том числе определенные формы правления, вполне согласуются с анархизмом. Дело лишь в том, чтобы они не содержали ни авторитарных, ни насильственных элементов, а также манипуляции, против которой резко выступают коммунитаристы. Конечно, если на данной территории нет правительства, то она является анархической. Но обратная зависимость отсюда не следует. Например, на просторах Севера и Сибири до их колонизации существовали племена, у которых была система правления, но не было государства. Эта система была свободна от авторитарных элементов и тех форм запретов, которые современным людям кажутся самоочевидными: «Иначе говоря, анархист выступает против всех существующих систем правления, но это не вытекает из смысла терминов. А образует только случайное обстоятельство, зависимое от характера фактически существующих систем государства» (5, 118).

2. Существующие социальные и политические формы не являются абсолютной противоположностью анархизма. Например, если ликвидировать правила уличного движения и Госавтоинспекцию, то движение на дорогах будет продолжаться. И такие периоды нельзя считать эпизодами, возможными только потому, что наличие авторитарных структур является обязательным правилом. Наоборот, речь идет об иллюстрации распространенной ошибки в определении: анархизм кардинально противостоит политической практике современных государственных структур.

3. Если нет потребности в авторитарных и насильственных системах регуляции отношений между людьми, то можно вполне обойтись и без них. Этот аргумент анархизма нуждается в соотнесении с проблемой целостного изменения человеческого общества, в котором господствует зло. Оно выражается в корыстолюбии, властолюбии и стремлении к духовному господству большинства индивидов. И воплощается в фигурах Потребителя, Менеджера и Терапевта, заинтере-

сованных в режиме всеобщей манипуляции. В коммунитаризме решение данной проблемы связывается с образованием большинства, свободного от потребительского, менеджерского и терапевтического отношения к действительности. Этот процесс простирается в неопределенное будущее. Но большинство версий анархизма ставят перед собой частичные цели и предлагают соответствующие методы. Поэтому проблема смещается к описанию различий между универсальным (интегральным, принципиальным) и частичным анархизмом.

4. Критики анархизма (либералы, консерваторы, марксисты и социалисты) обычно приписывают ему универсальность. Такая критика базируется на молчаливо принятой посылке: для успеха анархизма на той или иной территории требуется его победа в мировом масштабе, поскольку другие государства тут же уничтожат любые попытки воплощения анархизма в действительность. Однако такая критика анархизма не является основательной. Ибо идея мирового господства капитала или пролетариата сформулирована либералами и марксистами. Анархизм выступал против тех и других.

5. До сих пор популярно представление о том, что анархизм влечет за собой дезорганизацию, беспорядок, анемию и хаос. Оно распространено и в современной России (см.: 6). И переплетено с не менее распространенным мнением: анархизм связан с насилием и террором. На протяжении нескольких поколений журналисты и другие представители СМИ создавали образ анархиста с непременной бомбой и маузером за поясом. Этот образ карикатура на анархизм. Он не вытекает ни из семантики термина, ни из общей теории и практики анархизма. И пропагандируется людьми, которые довольны существующими политическими системами. Или, в лучшем случае, не осознающими тех проблем, которые поставлены во всех классических и современных идеологиях и требуют Разработки альтернативных концепций.

Популярный образ анархизма не является ни необходимой, ни типичной особенностью его теории и практики. Я имею в виду все попытки связать анархизм с индивидуализмом, волюнтаризмом, стихийностью и социализмом. Эти

попытки принадлежат врагам анархизма. Они направлены на сознательное или бессознательное запутывание смысла анархии и могут рассматриваться как феномен терминологического вандализма. Он характерен не только для повседневной жизни, но и для тех кругов интеллигенции, которые не считают проблему строгого определения понятий главной задачей познания. Поэтому популярный образ анархизма, а также стремление связать его с индивидуализмом, волюнтаризмом, стихийностью и социализмом могут быть названы карикатурным или выродившимся анархизмом.

Подчеркну еще раз: этот образ был создан авторами, довольными существующими политическими системами. Между тем большинство теоретиков и практиков анархии не были ни террористами, ни опасными

«потрясователями и ниспровергателями», если воспользоваться терминологией Н.Лескова. В настоящее время большинство сторонников анархизма действуют в экологическом и феминистском движениях, а также в движениях, которые ставят своей задачей ненасильственное кардинальное изменение сложившегося социального и политического порядка (см.: 7). Они действуют с помощью множества организаций и правительств. Следовательно, существование организаций и правительств вполне согласуется с анархизмом.

Тогда как наличие государства во всех его формах (от древних до современных) не согласуется с анархизмом. И не только по причине использования всеми государствами насилия и принуждения. А прежде всего потому, что большинство государств отличается централистической организацией, в состав которой входят государственный аппарат и манипуляция обществом. Но отсюда не следует верность дефиниции, приписывающей анархизму «враждебное отношение к государству» (1,5). Такая враждебность является не существенной характеристикой, а случайной особенностью анархизма.

Эта случайность есть следствие смешивания сущности анархизма со стандартной концепцией государства. Я здесь не буду входить в детальное обсуждение этой концепции, а также в современные дискуссии по проблеме государства. Вос-

пользуюсь только наиболее распространенной дефиницией: «Государство — это особое суверенное тело. Оно претендует на неделимый авторитет в определении прав своих подданных. Во-вторых, государство есть орган насилия и принуждения. Это значит, что каждый человек, рожденный в данном обществе, вынужден признать свои обязанности по отношению к государству, которое управляет данным обществом. В-третьих, государство есть монопольный орган. Оно приписывает себе монополию на применение силы в рамках своей территории и не допускает существования на ней никакой другой конкурирующей организации» (1, 5).

Государство также претендует на монополию в фискальной сфере, устанавливая множество налогов для всех индивидов и организаций. Такое государство неизбежно является централизованным авторитарным институтом, обладающим множеством средств насилия и манипуляции. В результате приведенной дефиниции возникает упрощенный образ анархизма как движения, направленного на ликвидацию государства. Между тем само государство является важнейшей проблемой всей истории и современного состояния политической мысли, а не только анархизма. В следующем параграфе эта проблема будет рассмотрена подробно. А здесь отметим, что практическое воплощение анархизма означает конец всех институтов, которые могут быть описаны как государство в соответствии с приведенной дефиницией.