Такая замена - это шаг вперед или шаг назад?

ТДП возникла как обобщение эмпирических наблюдений, фиксировавших огромное разнообразие демографических процессов, их казавшуюся бесконечной дифференциацию. Всегда существовали и привлекали внимание исследователей различия в демографических показателях между странами, внутри стран, между группами и слоями населения в зависимости от их благосостояния, культурной традиции, религиозной принадлежности, географических и климатических условий и т.д.

Попытки объяснения этих различий предпринимались давно, но долгое время не шли дальше довольно поверхностных констатации. Скажем, исследователи добросовестно пытались объяснить различия в рождаемости в странах Европы, изучая связь уровня рождаемости с географической широтой, высотой над уровнем моря, плотностью населения и т.п. [Янсон, 1892, с. 200 - 201]. Подобные попытки не приносили ничего, кроме разочарований. "Имеются в некоторых государствах специальные исследования, поставившие себе целью выяснить зависимость рождаемости от географических особенностей при наличности одинаковых других условий. Но результаты этих исследований друг другу противоречат, и главное, предполагаемой одинаковости прочих условий в действительности не существует" [Янсон, 1892, с. 200].

Вот еще один пример рассуждения конца XIX в. "Некоторые авторы открыли грубое географическое распределение, именно: высшая рождаемость на востоке Европы (Россия и Венгрия); более низкая в центральной (Австрия, Пруссия, Германия и Италия); еще более низкая в северной (Великобритания, Норвегия и Швеция). Ирландия и Франция, по-видимому, представляют исключение. Очевидно, однако, что это распределение очень грубое, и общие социальные условия, вероятно, имеют больше влияния, чем климат или географическое положение. Влияние расы также, по-видимому, пересиливается влиянием общего социального состояния... Огромная рождаемость в России и восточных провинциях Пруссии указывает, по-видимому, на

стр. 114

большую плодовитость славянской расы. Но, по всей вероятности, и здесь действует социальное состояние, а не раса. Мы не можем указать разницу между германской или тевтонской и романской или латинской расами. Из представителей тевтонской Германия имеет высокую, Скандинавия и Англия низкую рождаемость. Из представителей романской Италия имеет высокую рождаемость, Франция - низкую" [Майо Смит, 1901, с. 77 - 78].

В конечном счете, исследователям так и не удалось найти объяснения внутриевропейских демографических различий. По-видимому, дело было не в несовершенстве исследовательских процедур, а в общей недооценке естественной вариативности любых процессов, всегда испытывающих влияние случайных факторов, обусловливающих часть вариации, не объясняемую ключевыми причинами.

Научный прорыв был совершен не тогда, когда исследователям удалось объяснить естественную вариативность демографических процессов, - это так и не было сделано. Ставшая таким прорывом ТДП появилась тогда, когда историческое развитие отодвинуло естественную "географическую" вариативность на задний план, породив новые, гораздо более важные различия, вытекающие из небывалых исторических изменений в самом ходе демографических процессов.

Считается, что первый, кто обратил внимание на эти новые различия, был американский демограф У. Томпсон. Он впервые сформулировал идею о том, что за наблюдавшимися изменениями и географическими различиями демографических показателей стоят не просто очередные временные колебания, каких было много в прошлом, не просто привычная неодинаковость поведения городских и сельских жителей и т.п. Он, как несколько позднее француз А. Ландри, первым заговорил о разных типах демографического поведения, о глубоких качественных различиях между ними, возникающих вследствие эпохальных исторических перемен и делающих количественные различия демографических характеристик между этими типами гораздо более значительными и важными, чем соответствующие различия внутри них [Thompson, 1929; Landry, 1934].

Томпсон в 1929 г. выделил три группы стран с разными типами воспроизводства населения:

- низкий естественный прирост населения вследствие низкой или снижающейся рождаемости при достаточно низком уровне смертности;

- высокий естественный прирост населения вследствие быстрого снижения смертности при медленном снижении рождаемости;

- естественный прирост: население испытывает колебания при отсутствии контроля рождаемости и смертности.

Возможно, он еще не отдавал себе ясного отчета в исторической природе описанной им типологии, а в каком-то смысле она была продолжением поисков "географических" оснований демографических различий. У него не было идеи перехода из одной группы стран в другую вследствие исторического развития. Его предсказания, оказавшиеся ошибочными, исходили из того, что рост населения разных стран будет определяться не внутренними законами развития демографической системы, а внешними по отношению к ней обстоятельствами, в частности способностью стран быстро увеличивать объем средств существования. Он говорил, например, что различия в средствах существования лежат в основе различий в темпах роста населения таких стран, как Индия, Япония и Россия. Причем не сомневался, что наименьшие перспективы роста населения у Индии, поскольку наименьшими были ее шансы обеспечить увеличение средств существования, более значительны они у Японии и особенно велики у России, "как благодаря наличию новых земель, пригодных для заселения, так и благодаря возможностям промышленного развития" [Thompson, 1929, с. 971].

Ландри тоже выделил три типа воспроизводства населения (примитивный, промежуточный и современный) и предполагал переход от промежуточного к современному типу. Само название его книги, вышедшей в 1934 г., "Демографическая революция" свидетельствовало об осознании каких-то фундаментальных перемен. В этом Ландри

стр. 115

даже опередил Томпсона: о появлении исторически нового "демографического режима" говорилось уже в его статье 1909 г. [Landry, 1909].

Обобщения Томпсона и Ландри положили начало концептуализации взглядов на современный этап мировой демографической эволюции, оформившихся впоследствии в ТДП. Термин "демографический переход" был предложен в 1945 г. американским демографом Ф. Ноутстайном [Notestein, 1945, р. 41] и получил широкое распространение для обозначения тех фундаментальных демографических сдвигов, которые Ландри называл "демографической революцией". Главный вклад этого этапа развития теории был в осознании демографического перехода как универсального исторического процесса, что и отражено в цитированном выше утверждении Кирка, работавшего в созданном и возглавлявшемся Ноутстайном Центре демографических исследований Принстонского университета.

Достигнутый уровень обобщения дал основания еще одному американскому демографу Д. Коугилу утверждать в 1963 г., что в лице ТДП демография получила теорию среднего уровня (в смысле Р. Мертона), которая, по определению, обеспечивает истолкование наблюдаемых тенденций развития в рамках единой концепции [Cowgill, 1970, р. 633]. При всей важности этого признания, мне кажется, что если использовать трехуровневую концепцию социологического знания Мертона, то ТДП может претендовать и на более высокий уровень общей теории. Но это отдельный вопрос, который я оставляю за рамками данной статьи. В центре ее внимания вопрос о том, как постулаты ТДП соотносятся с представлениями о наблюдаемом разнообразии демографических ситуаций.