Методология исследования

Власть — феномен весьма сложный и даже, можно сказать, — интимный. Изучение его осложняется тем, что, с одной стороны — граждане властью всегда недовольны, а с другой стороны — стремятся к ней приблизиться и получить от близости к ней наибольшие дивиденды. С властью связано достаточно мифологем в массовом сознании. В индивидуальном же сознании многие аспекты отношения к власти, потребностей в ней зачастую просто не осознаются. Отсюда проблема выбора методологии, адекватной этому объекту.

Персонификация власти заставляет исследователей пристальнее присмотреться к тому, кто именно из ведущих российских политиков воспринимается населением с большим доверием, а кто — с меньшим. Не менее важен вопрос о том, если ли свой набор требований к разным политическим ролям? Каким должен быть губернатор, президент, депутат, мэр, министр? Если мы измеряем интеллект, то мы знаем, каким должно быть значение коэффициента интеллекта, чтобы человека не считать дебилом или, напротив, считать гением. А вот каким должны быть показатели восприятия политика как компетентного, честного или внешне привлекательного, отличаются ли по этим параметрам президент, губернатор, мэр и т. д?. Этот вопрос возникает именно потому, что психолог, когда он использует тест, знает нормативы. А политические психологи или социологи пока оценивают свой объект «на глазок».

В случае если мы интерпретируем полученные данные как замеры образов политиков в массовом сознании, возникает не менее сложная проблема интерпретации, касающаяся природы тех сдвигов, которые наблюдаются в оценках политиков. Проводя такого рода измерения в течение нескольких лет, мы фиксировали отклонения в количественных значениях тех или иных оценок личности практически у всех ведущих политических деятелей. Социологические опросы, проводимые ФОМом, ВЦИОМом и другими службами изучения общественного мнения, также показывают перепады в оценках одного и того же качества у политика в динамике. Совершенно неясно, как эти сдвиги оценивать.

Выскажем некоторые исходные предположения, из которых мы исходили при интерпретации данных, полученных на предыдущих этапах исследования. Прежде всего, это относится к исследованию образов политиков, которое мы регулярно проводили, начиная с 1993 года (исследование восприятия образов политических лидеров).

Мы предположили, что существует расхождение между установками на политиков и электоральным выбором, о чем свидетельствует отличие данных социологических опросов от результатов голосования на всех выборах, начиная с 1993 года. Одной из причин такого рассогласования является противоречие между социально одобряемой в данный момент системой ценностей, и подлинными предпочтениями избирателей:

· социально одобряемая система ценностей находит свое выражение в определенном наборе требований к политическому лидеру: он должен быть «компетентным», «честным», «умным» и пр. Идеальный лидер должен соответствовать ожиданиям избирателей по ряду психологических параметров, среди которых обязательно присутствуют привлекательность (как внешняя, так и моральная, политическая, профессиональная), личностная сила и активность;

· в реальности выбор того или иного претендента избирателями базируется на иной системе ценностей, которая не осознается, так как не соответствует общепринятым ценностям. В таком случае подлинные ценности, служащие основой выбора, нередко не осознаются и носят иррациональный характер, что отражается на восприятии политических лидеров, опосредуемом этими «скрытыми ценностями». В таком случае ответы респондентов на прямые ответы об их предпочтениях и намерении голосовать могут не соответствовать реальности и не работают как надежный инструмент прогноза. Их необходимо дополнить исследованием бессознательных установок, закладывающих систему ценностей респондентов, которые ими может ощущаться как «неправильная» с точки зрения принятых норм;

· иррациональность принятия решения о голосовании за того или иного политика имеет своим источником также и неясность образа политика, недостаточно выпуклые характеристики тех сигналов, которые посылает политик своим избирателям и которые улавливаются ими как противоречивые и не согласующиеся системы сообщений;

· в ситуации расхождения эмоциональных и когнитивных компонентов установки респонденты в электоральном поведении будут руководствоваться не столько рациональным выбором, сколько эмоциональными предпочтениями, основанными на восприятии таких параметров образа политика, как привлекательность, сила и активность кандидата;

· несмотря на то, что принятие решения о голосовании не основано на четкой и полной информации рационального характера, независимо от уровня политических знаний, возраста, пола и образовательного уровня обычные граждане обладают, тем не менее, психологически точным инструментом для прочтения образа политического лидера, позволяющим им сделать если не рационально выверенный, то, во всяком случае, эмоционально приемлемый для них выбор кандидата.

Данное исследование проводилось под руководством автора студентами, аспирантами и сотрудниками МГУ, которые в настоящее время вошли в состав кафедры политической психологии отделения политологии философского факультета МГУ им. М.В. Ломоносова. Выборка не имела репрезентативного для всей России характера, хотя и была уравновешена по полу, возрасту и образованию. Большая часть замеров проводилась в Москве. Однако в исследовании получены данные по ряду регионов, в которых исследователям удалось побывать за прошедшие годы. Так, у нас имеются выборки по Иркутску, Братску, Ангарску, по Смоленской области и по Владимиру. В количественном отношении эти выборки не равнозначны (так в Смоленской области опрошено около 1 000 респондентов, тогда как в Иркутской — только около 300). На отдельных этапах исследования решались разные задачи. Так, в середине 1990-х — в 1993, 1995, 1996, 1997 гг. мы работали, используя не только анкетный опрос, включавший в себя тест Роттера на локус-контроль, но и проводили глубинные интервью с теми же респондентами. С этим связано и небольшое число опрошенных. В 2001 г. нам не удалось включить в опрос все вопросы, которые задавались нами раньше, и мы не проводили глубинных интервью. Однако в целом все этапы исследования проводились в соответствии с общей логикой и дают вполне сопоставимые данные. Основным направлением исследования было выявление наиболее распространенных среди рядовых граждан нашей страны представлений о реальной и идеальной власти, о политиках, которые эту власть олицетворяют, о доверии и симпатии к власти, о готовности ей подчиняться, о мотивах, которые, по мнению респондентов, побуждают политиков стремиться к власти, ряд других, связанных с этой темой, вопросов. Помимо обычных статистических процедур, факторного анализа для обработки закрытых ответов мы использовали метод шкалирования для обработки открытых вопросов

Подводя итог этим заметкам, касающимся теоретико-методологических подходов к анализу образов, сформулируем перечень перспективных задач, которые ставят подобные исследования.

Во-первых, необходимо выявить доминирующие в массовом сознании образы власти и проследить их динамику на протяжении второй половины 90-х годов ХХ — начала ХХI века.

Во-вторых, важно понять не только декларируемые ценности, лежащие в основании оценок гражданами власти и политиков, но и выявить пласт скрытых, неосознаваемых ценностных параметров, которые определяют и содержание, и структуру образов власти.

В-третьих, важной задачей является поиск психологических закономерностей становления и функционирования образов в сознании как на индивидуальном, так и на массовом уровнях.