Билет 26

1. «Прогрессивное десятилетие», по сути дела, длившееся до начала Первой мировой войны, началось на рубеже веков. Душой его являлось движение социального протеста, направленное против стяжательства и коррупции в Америке. Оно сочетало в себе социальную критику с требованием реформ.

На рубеже XIX и XX веков именно информацию стали считать движителем прогресса. Активность средств массовой информации в «прогрессивное десятилетие» помогала бороться с коррупцией в политической и экономической сферах. Но не только коррупция привлекала внимание журналистов. Им искренне хотелось искоренить из жизни все существовавшие тогда негативные явления. Это стремление, заложенное более ста лет назад, и сегодня движет светлыми помыслами лучших представителей журналистской профессии.

«Прогрессивисты» имели много общего с «популистами». Как те, так и другие стремились сделать жизнь современников лучше и чище. Их объединяло и то, что они были рассержены диктатом железных дорог и шокированы несправедливым распределением богатства. Но были и существенные различия.

Среди прогрессивистов выделялись «макрекеры», активно разоблачавшие несправедливости этого мира. Хотя Теодор Рузвельт в своей борьбе против монополий и опирался на новую агрессивную журналистику, но он считал, что в своих выступлениях журналисты идут дальше положенного, выгребая слишком много грязи и навоза. Об этом он открыто заявил в своей «речи не для печати», произнесенной в 1906 году в Газетном клубе в Вашингтоне. Хотя содержание речи было доверительным, сведения о ней просочились в прессу. Президент, однако, не был этим оскорблен и повторил свое высказывание в своей речи в палате представителей.

В целом «макрекерство», по Гарри Стейну[6], имеет следующие характеристики:

§ делает явной скрытую ситуацию;

§ показывает перспективы развития ситуации;

§ контролирует ситуацию;

§ указывает основное направление действий;

§ подстрекает ответ аудитории;

§ поддерживает независимость автора.

Среди активных журналистов-макрекеров, активно поддержавших прогрессивизм, нужно назвать Джэкоба Риса (1849–1914), Хелен Кэмпбелл (1839–1918), Иду Тарбелл (1857–1944), Линкольна Стеффенса (1866–1936), Дэвида Филлипса (1867–1911) и многих других.

Джэкоб Рис и Хелен Кемпбелл начали свою активную журналистскую деятельность еще до того, как началась эра прогрессивизма, но они стали не только яркими представителями «макрекерства», но и оказали существенное влияние на прогрессивизм.

Целый ряд «макрекеров», доживших до 1917 года, с энтузиазмом встретили октябрьскую революцию в России и были «просоветски настроены». В частности, когда Стеффенса спросили о жизни в Советском Союзе и результатах его дипломатической миссии в СССР, он ответил: «Я был в будущем, и это работает»[8]. За свои высказывания Стеффенс получил прозвище «Гуру левый».

2. Газетный магнат Артур Пирсон (1866–1921),как и Хармсворсы, был учеником Ньюнеса. Его отец, сельский священник, выписывал ежене& дельник Джорджа НьюнесаTit+Bits. В восемнадцатилетнем возрасте Пир& сон, решив поучаствовать в одном из конкурсов, ездил каждую неделю на велосипеде в ближайший город за 45 километров. В городской биб& лиотеке, роясь в книгах и журналах, он находил ответы на самые каверз& ные вопросы и посылал их в редакцию. В результате Пирсон стал побе& дителем и получил главный приз — должность секретаря в редакцииTit+ Bits. Он переехал в Лондон и за пять лет работы освоил практически все существовавшие тогда журналистские и редакционные специальности.

В 1890 году Пирсон расстался с Ньюнесом и основал свой собствен& ный журнал Pearson’s Weekly («Пирсонс уикли» — «Еженедельник Пир& сона»). Это было первое периодическое издание в Британии, названное по имени его владельца. В нем Пирсон, в первую очередь, использовал устоявшиеся методыTit+Bits: публиковал шарады, ребусы, объявил пре& мии за лучше ответы на каверзные вопросы.

От читателей нового еженедельника требовалась не только эруди& ция, но и оригинальность при ответах на самые разные во всех отноше& ниях редакционные вопросы: «Какое колониальное предприятие было наиболее разорительным для Шотландии?», «Счастливее ли женщины, чем мужчины?», «Есть ли основания предполагать, что в доисторические времена Америку населяла нация, находившаяся на достаточно вы& сокой ступени цивилизации?», «В каком возрасте девушка становится старой девой?» и т.п.

Впрочем, Пирсон не только слепо копировал опты Ньюнеса, но и на& ходил все более и более изощренные способы борьбы за читателя: на& пример, проводил различные лотереи, конкурсы, победители которых получали значительные денежные призы.

Так, в 1891 году, когда тираж Pearson’s Weekly достиг 200 тысяч экземп& ляров, Пирсон предложил читателям угадать слово, специально пропу& щенное в одной из статей свежего номера. Это слово нужно было напи& сать на бумаге и вложить в конверт, а вместе с ним — двадцать шиллин& гов1, и послать в редакцию. При этом общую сумму Пирсон обещал поделить между победителями.

Предложенный Pearson’s Weekly конкурс на угадывание слова про& извел на читателей эффект, которого не знала прежде мировая журна& листика. Когда в еженедельнике было опубликовано сообщение о том, что первые победители этого конкурса получили по семьдесят фунтов стерлингов, сотни тысяч азартных британцев, которые никогда прежде не держали в рукахPearson’s Weekly, стали его читателями. В течение трех месяцев тираж еженедельника увеличивался на сто тысяч экземпляров

внеделю и достиг 1 миллиона 250 тысяч экземпляров. В редакцию ежед& невно приходили десятки мешков с письмами, и Пирсону пришлось нанять пятьсот (!) сортировщиков этих писем.

Резкое увеличение тиража привело к дефициту газетной бумаги, тем более что Пирсону в той или иной форме стали подражать более двух& сот английских газет, тираж которых также значительно увеличился.

Но неожиданно в дело вмешались неудачливые конкуренты Пир& сона. Они подали на Pearson’s Weekly в суд, обвинив еженедельник в про& паганде запрещенных законом азартных игр. Сложившуюся ситуацию

вжурналистике рассматривала даже специальная комиссия британско& го парламента. Суд запретил Пирсону проводить конкурсы на угадыва& ние пропущенных слов. Спустя неделю после этого тираж Pearson’s Weekly упал на 950 тысяч экземпляров.

Поскольку отрицательное решение суда касалось не только ежене& дельника Пирсона, но самого метода привлечения читателей, серьез& ные убытки понесли и другие периодические издания, проводившие вслед за Пирсоном аналогичные конкурсы.

Тогда Пирсон пошел для привлечения читателей по другому пути. Он заключил договор с владельцами железных дорог о продаже Pearson’s Weekly на вокзалах, железнодорожных станциях и платформах. Чтобы пассажиры, садясь в поезда, покупали именно этот еженедельник, Пир& сон придумал необычный ход: он поместил объявление о том, что семье любого пассажира, погибшего на железной дороге со свежим номером Pearson’s Weekly в кармане или в багаже, будет выплачена солидная де& нежная компенсация в размере две тысячи фунтов стерлингов. Есте& ственно, выплаты не распространялись на родственников самоубийц.

Впоследствии еженедельник стал подобным образом платить род& ственникам погибших во время игры в футбол и велосипедной езды. За десять лет такие компенсации получили около пятисот наследников несчастных читателей.

Пример Пирсона взяли на вооружение конкурирующие издания, заключавшие договоры с владельцами пароходных контор, автобусных парков и т.п. о продаже соответствующей прессы на пристанях, авто& бусных остановках и выплатах компенсаций родственникам потенци& альных жертв.

В1896–1899годах Пирсон издавал ежемесячный литературный и по& литический журналPearson’s Monthly («Пирсонс мансли» — «Ежемесяч& ник Пирсона»). В нем печатались, в частности, такие выдающиеся пи& сатели, как Эптон Синклер, Бернард Шоу, Герберт Уэллс, Максим Горь& кий. С 1899 года журнал стал продаваться и в США.

В1900 году Пирсон основал массовую газету The Daily Express («Дэйли экспресс» — «Ежедневный экспресс»), которая и по сей день является одной из ведущих массовых британских газет.