Эволюционизм Лёббока

Лёббок был последовательным эволюционистом. Он постоянно проводит разграничение между «низшими» и «высшими» расами, подчеркивая, что религиозные верования у низших рас постепенно эволюционируют в направлении появления сначала представлений о божествах, затем в отношении к божествам и, наконец, у «высших рас» - в появлении нравственности, которая связывается с религией. Понятие «раса» в XIX веке трактовалось очень широко и нередко, как у Лёббока, являлось синонимом понятия «народ». Решающая граница между «религией низших рас» и «религией высших рас» проводится по понятию сверъестественного божества:

(С. 195).

Рассмотрим заключительный отрывок из VIII главы «Начал цивилизации»:

«Низшие расы едва ли представляют себе своих богов более сильными, чемъ они сами; эти боги злы, а не добры; их можно умилостивить жертвоприношениями, а не молитвами; они ничего не создали; они не всеведущи и невсемогущи; они не награждают за добро и не наказывают за зло; они не только не могут даровать человеку бессмертия, но и сами не всегда бессмертны.

Там, где материальные элементы цивилизации развились сами собою без соответственного развития знания, как, напр., в Мексике и Перу, там более правильное понятие о божественном могуществе, без соответствующего просветления в представлениях о природе божества, повело к религии террора, которая под конец сделалась страшным бичем человека.

Между тем возраставшее познание законов природы постепенно расширяло человеческий ум. Человек сначала предполагал, что бо­жество придало только форму земле, подняв ее из воды и приготовив ее для местопребывания человека, затем он дошел до мысли, что и земля, и вода сотворены божественною силой. Считая вначале всяких духов злыми, он впоследствии пришел к верованию и в добрых, и в злых божеств, и далее, поставив первых выше последних, он стал поклоняться, как богам, только одним добрым духам, а злые духи спустились в его понятиях до положения демонов. От веры в духов он перешел постепенно к понятию о душе; наконец, соединяя эту веру с верою в благодетельного и справедливого духа, он сочетал нравственность с религией и тем сделал важный шаг, значение которого нам даже трудно оценить надлежащим образом.

Итак, мы видидим, что, по мере того, как человек со­вершенствуется в цивилизации, совершенствуются вместе с ним и его верования. Австралийцы смутно представляют себе божество коварным и зложелательным, но слабым и опасным только в темноте. Божество негров более сильно, но но менее враждебно человеку. Оно, правда, невидимо, но зато подвержено боли и страданиям, смертно, подобно им самим, и, посредством волшебства, может сделаться слугою человека. Из божеств островитян Тихого океана одни добры, другие злы; но вообще те больше боялись последних, чем надеялись на первых. Эти божества придали форму земле, но не были настоя­щими творцами её, потому что земля и вода существовали до них. Они не наказывают за зло и не награждают за добро. Они наблюдают за человеческими делами; но если, с одной стороны, волшебство не имеет силы над ними, то, с другой, на них не могут дей­ствовать и молитвы; они требуют себе части в сборах и добыче своих почитателей»[2].

Обратим внимание, что далее Лёббок связывает развитие верований с развитием научного знания:

«Таким образом, мы заключаем, что всякое развитие науки, т. е. увеличение положительного и достоверного знания, ведет за собою возвышение в системе верований. И подобный прогресс происходит не только между низшими расами. Даже еще в течение прошлого столетия <XVIII-го – Е.В.>, наука очистила умственную атмосферу западной Европы, искоренив печальную веру в колдовство, которая повела к тысячам казней и, подобно мрач­ному покрову, висела над католичеством средних веков.

Эта громадная заслуга, оказанная наукой делу религии и гуманности, до сих пор еще не была вполне оценена. Наука еще до сих пор многими людьми достойными, но не обладающими достаточною широтою взгляда, считается неприязненной религиозной истине, хотя она проти­вится только религиозному заблуждению. Без сомнения, влияние её всегда направлялось против тех, которые распространяли сбивчивые положения под покровом тайны, а также против представлений о божестве, за исключением самого возвышенного. Но приближается время, когда всеми будеть признано, что наука не только не противоречит религии, но даже истинная религия не возможна без науки. Если мы примем во внимание различные стороны христианства, как его понимают различные народы, мы должны будем согласиться, что досто­инство, а следовательно, и истинность их религиозных верований, на­ходится в прямом соотношении с их знанием науки и великих физических законов, управляющих нашим миром»[3].

Сама по себе мысль о том, что представления «низших рас» обусловлены неразвитостью науки, не является «ноу-хау» Лёббока; это мысль, характерная для всего эволюционизма, особенно в его позитивитском варианте XIX в.

Если кратко сформулировать основные эволюционистские идеи XIX в., в русле которых следует рассматривать и труды Лёббока, то эти идеи следующие:

1. Идея единства человеческого рода и вытекающего отсюда единообразия культуры.

- Как ни странно, в XIX в. эта идея, в сущности, гуманистическая, была очевидна отнюдь не для всех. В обществе еще достаточно сильны были идеи о том, что различные «расы» имеют различное происхождение и умственно неравноценны.

2. Однолинейный прогресс человечества: от низших стадий развития к высшим.

- Впоследствии историками было доказано, что народы и нации не только прогрессируют в своем развитии, но и, бывает, деградируют. Поэтому позднее, в ХХ в., появились неоэволюционистские идеи о том, что эволюция человечества происходит скачками. Если изобразить эти идеи графически, то эволюционистская идея будет представлена восходящей прямой линией, а в неоэволюционизме эта линия, сохранив восходящее направление, превращается в ломаную, с пиками влетов и падений.

3. Самые первые эволюционисты – Адольф Бастиани, Теодор Вайц и др. – были склонны выводить общественный строй и развитие культуры из психических свойств индивида. Однако Лёббок не относится к их числу.

4. Именно в эволюционистской школе появляется тенденция к тому, чтобы применять к социальным объектам естественнонаучные методы. И, как мы уже рассмотрели, Лёббок здесь внес заметный вклад. Этнографию и археологию он рассматривал как средство для построения истории человеческой культуры, особенно на ее ранних стадиях. Для этого он предлагал использовать методы геологии, поскольку «археология, как известно, стоит действительно на границе между геологией и историей»[4].

В заключение отметим сильные и слабые стороны эволюционистской школы, сформировавшейся в XIX веке:

- Во-первых, сильной стороной эволюционизма был принцип противопоставления развития идее неизменяемости. Он имел, в частности, антибогословскую направленность: ведь по уче­нию церкви человечество остается в основном таким, каким было созда­но богом. Во-вторых, сильными сторонами были идеи единства человечества (хотя оно неверно объяснялось единством человеческой психики), и, как правило, прогрессивного характера его развития. Отсюда, в свою оче­редь, вытекала мысль о сравнимости человеческих обществ и культур независимо от расовых, географических и других различий. И отсюда же следовала обычная для эволюционистов широкая практика этногра­фических и культурно-исторических сравнений.

- Слабые стороны эволюционизма проявлялись в упрощении им культурно-исторического процесса. Развитие культуры понималось только как постепенный и прямолинейный процесс изменения от простого к сложному, от низшего к высшему. Из верной идеи о единстве человечества де­лался неверный вывод о его единообразном развитии, т. е. развитии однолинейном, лишенном конкретно-исторической вариативности. В последо­вательно эволюционистском изложении культурная история человечест­ва представлялась закономерной и целостной, но однообразной, моно­тонной, лишенной тех красок, которые придает всякому историческому развитию географическая, эпохальная, этническая и иная специфика. Исходя из культурного единообразия человечества, этнографы-эволю­ционисты могли ставить рядом факты из самых разных исторических эпох. Подчас это вело к скороспелым и произвольным построениям, что не раз ставилось в вину эволюционистам.\

Эдуард Бернетт Тайлор (1832 – 1917) – английский этнограф, наиболее известный классик эволюционизма. Тайлор родился в зажиточной семье, и поначалу готовился к торгово-промышленной деятельности. Поэтому он не получил высшего образования. Однако, когда в 1855 г. он поехал в Америку, чтобы поправить здоровье, он страстно заинтересовался бытом и древностями этой страны. Вернувшись в Европу, Тайлор начал систематически изучать этнографическую литературу, и через 10 лет, в 1965 г., выпустил первый серьезный труд – «Исследования в области древней истории человечества», в котором он проводит идею прогресса человеческой культуры от эпохи дикости до современной цивилизации. Но наибольшую известность он получил благодаря книге «Первобытная культура», изданной в 1871 г. Эта работа была впоследствии переведена на русский язык. В ней Тайлор проводит свои строго эволюционистские идеи, подкрепляя их громадным количеством этнографического материала. Третья книга Тайлора – «Антропология» - вышла еще через 10 лет, в 1881 г. В ней он подытоживает идеи своих предшествующих работ, а также рассматривает вопросы развития техники и материальной культуры.