Жесткий приговор

Как хорошо, что у авиакомпании Юнайтед Эрлайнз есть беспосадочный рейс из Лос-Анджеле­са в Юджин, штат Орегон. Я занимал четыре должности одновременно, умудряясь совмещать различные обязанности, проводя большую часть своего времени в аэропортах и в самолетах. Я был так рад, что не надо лететь через Портленд или Рено, или еще как-нибудь, чтобы добраться до Юджина на уединенное собрание.

Это было мужское собрание, первое из двух, намеченное на два уик-энда в заснеженных горах на западе Орегона. Между собраниями я должен был слетать в Сиэтл и провести там еще одну конферен­цию. Затем, наконец, короткая поездка домой в Южную Калифорнию, а оттуда опять в путь.

Мои проповеди и учение, эти возвышенные труды обдумывались в креслах реактивных лайне­ров. Большая часть моей подготовки к проповедям проходила в тесном кресле на борту самолета.

Итак, пока авиалайнер Юнайтед Эрлайнз не­сет меня в Юджин сквозь "дружелюбные облака", я попытался настроиться на размышления. Мужчины.

Их должно съехаться более пятисот на оба собрания. Я знал, что они соберутся для того, чтобы услышать что-то стоящее, что изменит их жизнь, что-то, что они смогли бы взять с собой домой и в офис, в свои магазины и на охоту. Они хотели чего-то, что помогло бы им стать мужчинами, достигшими максимума, дало бы им возможность быть более похожими на Христа, чем когда-либо раньше.

Предстоящее собрание в действительности бу­дет небольшое по сравнению с другими, где я участвовал как служитель, и тем более по сравне­нию с телевизионным служением, в которое я был вовлечен уже многие годы. Не было никаких при­чин, по которым эта поездка могла бы показаться мне чем-то особенным.

И все же я ощущал нечто важное и необыкно­венное, какое-то необъяснимое чувство ответствен­ности. Я чувствовал, что что-то происходит смоимдухом. Я понимал, что эта поездка в Орегон, поездка, где я должен был говорить перед собрани­ем мужчин, была главной-вехой в моей жизни.

Я молился за точные слова, которые я должен был произнести. Образы современных мужчин про­ходили в моем воображении. В нашем обществе происходит упадок морали, наносящий тяжелый урон мужчинам — разложение идет прямо на наших глазах, я начал осознавать, что современ­ному мужчине жизненно важно понять, что с ним происходит, и начать действовать. Что-то идет не так, как задумал Бог. Тихое гудение двигателей создавало фон. Биб­лия и моя тетрадь лежали прямо передо мной на откидном столике. Но я перестал осознавать, где я нахожусь. Что-то очень важное происходило в моем духе. Я чувствовал Присутствие Бога.

Мне припомнилось учение, с которым извест­ный учитель Библии Кэмпбел МакЭлпайн пришел в наше собрание верующих несколько недель тому назад. Место из Писания, которое он использовал, оказало очень сильное влияние на меня. Казалось, будто оно стало живым, и с тех пор я начал размышлять о его важности для мужчин.

Кэмпбел проповедовал из Левого Послания к Коринфянам, десятая глава. В стихах с шестого по десятый перечислены пять причин, по которым из­раильтяне не вошли в Ханаан, Обетованную землю.

Истина заключается в том, что у Бога есть Обетованная земля и благословение для Своего народа. Израильтяне упустили возможность войти в ту землю из-за пяти основных грехов.

Но для меня это место Писания имело значе­ние, превосходящее все, о чем я думал раньше. Это перечисление грехов относилось к Израилю, но оно также напрямую касается современных мужчин. Писание говорит, что израильтяне были примером для нас.

Что это значит для мужчин сегодня?

Я посмотрел в Библию. Я перечитал эту главу в Коринфянах, размышляя о тех пяти причинах, по которым Израиль не смог достичь Обетованной земли.

Точные слова, правильный подход, верно вы­бранное время так важны для служения. Я на самом деле страстно желал, чтобы это послание к собранию мужчин в покрытых снегом горах Оре­гона стало истинным.

Вот эти пять причин падения, перечисленные в Слове:

Похоть;

Идолопоклонничество;

Блудодейство;

Искушение Христа;

Ропот.

Из этих пяти причин падения, о которых рассказывал Кэмпбел, грех блудодейства как-то выделился из остальных грехов. Я начал думать о людях, которых я знал, знаю даже сейчас, которым не удалось достичь своей "Обетованной земли" из-за сексуальных грехов.

Целые семьи. Мужчины: друзья, проповедни­ки, конгрессмены, сенаторы, люди разных профес­сий. Верующие и неверующие. Грешники и святые. Недавно мой друг из Калифорнии подошел ко мне и выпалил: "Знаешь, Эд, тебе надо на самом деле серьезно поговорить о распущенности, потому что в этом грехе погрязла вся страна. Есть люди, живущие вместе вне брака, но ходящие в церковь и верящие, что они христиане!"

Израильский народ — ничто по сравнению с нами. Наши трехи превосходят друг друга.

Однажды утром за семейным завтраком слу­чилось нечто, поразившее меня. Мы сидели за столом, и я поделился со своей женой Пеней и дочерью Джоанн растущими во мне серьезными опасениями, связанными с сексуальными пробле­мами современного человека.

Они тихо слушали меня, а затем Джоанн спросила, зная свою институтскую жизнь и имея христианское понимание: "Отец, знаешь ли ты, что сексуальные грехи будут проблемой Церкви вось­мидесятых годов?"

Вы только посмотрите на нее. Я никогда не рассматривал эту проблему таким образом. Но после того, как моя дочь задала этот вопрос, как будто свет возник внутри меня, и я внезапно увидел всю нашу жизнь: мужчин и женщин, мо­лодых и старых, лидеров и обычных людей, — всю Америку. Затем весь мир. Я видел это.

Очевидно, что моральное состояние нации бы­ло нездорово и разрушалось. Затем я увидел, что и Церковь не избежала этого. Нравы общества навязывали себя Церкви Иисуса Христа.

Столько жизней — и все они поражены сексу­альными грехами.

Учение Кэмпбела, слово мудрости у Джоанн. Божье Слово.

Чем ближе самолет Юнайтед Эрлайнз прибли­жал меня к месту назначения, чем меньше времени оставалось до начала собранья, тем больше меня охватывало желание писать. Я понимал, что Божий Дух вдохновлял меня и направлял перо, когда я начал писать на страницах своей тетради. Закончив, я внимательно прочитал написанное. Ничего подобного я никогда прежде не слышал и никогда не произносил.

Слова были настолько резкими, что я долго не мог отвести от них взгляд, недоумевая, когда, гце и кому они должны быть сказаны. Неожиданно мой дух воспрянул во мне, ибо я понял, что эти слова были предназначены для этого собрания, для этих самых мужчин.

Эти слова были слишком могущественны, слишком смелы — даже для такого пророка-про­поведника, как я, который проповедовал массам людей. Раньше я не говорил ничего подобного.

Это был Бог.

Я знал, что я должен буду сказать об этом.

Когда? Где?

В таких ситуациях время — это все.

Я должен буду провозгласить эти слова. Пове­леть их.

Громко. Публично. Властно.

И — в тот вечер — тем мужчинам в Кэмп Дэвидсоне, на гористых окраинах Юджина в Орегоне.

Без Божьей силы это было бы ужасно, с Божьих помощью и поддержкой это принесет освобождение.

Именно я должен произнести эти слова. Имен­но я должен повелеть.

А Бог подтвердить.

Глава 2