О необходимости бранных слов

В среде интеллигентов (на лю­дях) принято говорить «культурно», т.е. без использования всего за­паса слов русского языка. Причем, это не значит, что «культурный» интеллигент вовсе не использует в разговоре или текстах тех понятий, которые обозначают запрещенные к употреблению слова, он просто заменяет их другими, которые в интеллигентной среде считаются «культурными». Чтобы получить одобрение «культурных» интелли­гентов, нужно говорить, к примеру, «женщина легкого (сомнительного) поведения», или по-иностранному - «путана», а русского слова «б…дь» употреблять никак нельзя. Это будет очень некультурно, хотя речь идет об одной и той же б…ди. Получается игра в слова, и возни­кает вопрос, зачем это нужно ин­теллигентам?

Считается, что подобные слова оскорбляют и того, к кому они от­носятся, и того, кто слушает. Но ведь это ложь! Как могут оскорбить слова - набор букв и звуков? Ос­корбляет понятие, которое эти слова описывают. Но ведь поня­тие-то интеллигенты не меняют, зачем же тогда они меняют слова?

Дело в том, что практически все резкие и все нецензурные слова прямо либо по совместительству явля­ются бранными, т.е. предназна­ченными к использованию в брани - в бою. Решиться убить чело­века не просто и не только потому, что и он может тебя убить. Как можно убить хорошего человека? Поэтому наши предки (да и все ос­тальные народы), съезжаясь к бою, поносили своих противников сло­вами, которые должны были иметь для противника оскорбительный смысл. При этом в своих собствен­ных глазах противник превращался из вершины творения Божьего в нечто, что не грех убить. Во-вто­рых, хотя вероятность и не слиш­ком велика, но эти слова могли за­пугать противника. И, наконец, этими словами отрезали себе путь к миру, поскольку даже если сам не решишься ударить первым, то тебя ударит оскорбленный противник.

Бранные слова, таким образом, предназначены к обозначению не столько понятия, сколько СВОЕГО ОТНОШЕНИЯ к тому, кому они ад­ресованы. Раз вы бранитесь, зна­чит то, о чем или о ком вы гово­рите, ВАМ ОЧЕНЬ НЕ НРАВИТСЯ. И из ваших бранных слов ваш со­беседник моментально получает информацию о вашем отношении к предмету разговора, и никакими другими словами для передачи этих эмоций воспользоваться не­возможно - все это будет не то, на­думанно и неискренне. Собеседник будет думать, что вы обманываете его, когда выражаете возмущение «культурными» словами, а на са­мом деле вы не возмущаетесь и пытаетесь собеседнику «навесить лапшу на уши». Ну, а если это не собеседник, а ваш враг, то ваше «культурное» бормотание будет расценено им как трусость, и эта трусость воодушевит вашего врага на решительные действия.

Соответственно, совершенно глупо и бессмысленно употреблять бранные слова в небранной обста­новке, как говорят, «для связки слов». Мат не для передачи своего отношения к тому, о чем говоришь, это действительно некультурно. Бранные слова в данном случае ничего не объясняют собеседнику и делают речь малоинформатив­ной из-за загрузки ее ненужными понятиями. Так же глупо прятать эти слова от детей. Во-первых, они ведь все равно их узнают, но, глав­ное, не учить детей бранным сло­вам - это обессиливать их в брани. Зачем? Лучше учить, когда эти слова следует употреблять, а когда - не следует.

Вернемся к российской интеллигенции. Вообще-то до сих пор идут споры о том, кто такие эти люди, которых Ленин называл не мозгом, а говном нации. На мой взгляд, это профессиональные холуи, которые поощрение и наказание получают не от Дела, а от бюро, от начальника: директора театра, редактора, министра, ректора, издателя или директора института. Это бюрократы и по своей профессиональной деятельности, и по духу. Положение России в этом плане специфично.

К примеру, если вы ректор частного университета, то над вами нет начальника (бюро) и вы обязаны служить Делу, поскольку оно, а не начальник, вас поощряет и наказывает – оно вас кормит и вам, кроме Дела, не перед кем холуйствовать. Если вы ректор государственного университета, то у вас есть возможность похолуйствовать перед министром просвещения. Если вы директор частного театра, то обязаны служить зрителю, поскольку он вас поощряет и наказывает, а если государственного, то можете похолуйствовать перед министром культуры. Так вот, за всю историю в России не было ни одного частного университета (хранилища интеллигенции), а в Англии не было ни одного государственного. Там же никогда не было государственных театров (еще одного кладезя интеллигенции), а в России все крупные столичные театры всегда были государственными.

Отсюда и врожденное россий­ской интеллигентское холуйство, основанное на исключительной не­честности (подлости). А подлость идет от того, что российский ин­теллигент всегда считал добле­стью своего свободомыслия хо­луйствовать в глаза и поносить за глаза. Это, впрочем, обычное свойство любого бюрократа.

Российская интеллигенция взяла на себя славу «носителей культуры», очень плохо представ­ляя, что это такое. А я уже показы­вал на целой череде работ, что если бюрократ берется что-либо улучшить, то он это обязательно ухуд­шит. Так произошло и с куль­турой в руках российской интелли­генции.

Наиболее общее определение культуры - это совокупность мате­риальных и духовных ценностей, используемых данным обществом.

Примени­тельно к языку как к ма­териальной ценности: интеллиген­ция выбро­сила из языка (запре­тила к исполь­зованию) целый раз­дел слов, не­сущих негативную эмоциональную информацию, но никакой замены этим словам не дала. То есть, в сравнении с доин­теллигентским периодом, уровень материальной культуры в области языка в России резко ухудшился.

Без использования бранных слов резко снизился уровень ду­ховной культуры. Ведь бранью русское общество выражало свое отношение к подлецам, мерзавцам, блядям, объясняло, что быть ими позорно. Русское общество бран­ными словами (угрозой их исполь­зования) очищалось от духовно нищих сограждан. Сегодня обще­ство бессильно себя очистить, се­годня подлец - это такой же ува­жаемый член общества, как и чест­ный человек, а путана в популяр­ности у интеллигентов намного превосходит хорошую мать и жену. (Вспомните, хотя бы, сколько фильмов наши интеллигенты сняли про бл…ей как главных по­ложительных героинь, а сколько о добрых матерях в этом качестве). В основе этого падения духовного уровня культуры лежит запрет на название вещей своими именами.

Как и любой бюрократ, интелли­гент не знает Дела, в котором счи­тает себя профессионалом, а по­сему боится ответственности - бо­ится, что при неправильном при­менении им бранного слова после­дует наказание от обиженного. Но если все общество будет приме­нять эти слова, а интеллигенты нет, то станет понятно, почему они не мозг нации, а её г... Поэтому ин­теллигенция и ввела запрет для всех на применение бранных слов. «Некультурно», видите ли, это...

И, думаю, что в каждом интелли­генте подспудно зреет страх, что, допусти он применение этих слов, первыми, кому этими словами по­ставят диагноз, будут именно ин­теллигенты. Но истина в том, что мы никогда не очистим Россию от подлецов и мерзавцев, если не бу­дем называть их своими именами – подлецами и мерзавцами, если не будем матом показывать к ним своего негативного, презритель­ного отношения.

Еще античный фило­соф из Афин Анти­сфен писал: «Государства поги­бают тогда, когда перестают отличать дурных от хороших». В СССР перестали отличать дурных от хороших и практически все посты в государстве заняли трусливые продажные и тупые по­донки, а интеллигенция требовала называть их не бл…ми, а куль­турно - государственными деяте­лями. И где СССР?

--------------------------------------------------

= точка зрения =

ОТ РЕДАКЦИИ: В кон­фликте между краевым комите­том КПРФ, возглавляемым П. Медведевым и «Союзом ком­мунистов» В. Юрчика Сталин­ский блок Красноярья и краевая организация КПСС зани­мает нейтральную позицию. У нас своя партия и своя политиче­ская структура, и мы не соби­рается принимать здесь чью-либо сто­рону. Однако, для того, чтобы у нашего читателя сло­жилось не­предвзятое представ­ление о про­исходящем, мы бу­дем (время от времени) публи­ковать заслужи­вающие прочте­ния материалы как с той, так и с другой стороны. Се­годня мы представляем статью и ранее печатавшейся в «За Ста­лина!» Н. И. Сафоновой.