Павловские бахчевники

Как только с юга повеет весной, в городе Павловске становилось заметным какое-то особенное движение между людьми: все куда-то спешили, суетились, собирались. В это время года почти половина всего населения выезжала из города. Собираясь в путь, хозяин устраивал свои сани так, чтобы на них можно было поставить и повозку с кибиткою, и запасные колеса. Кибитка устраивалась над всею повозкою потому, что каждый выезжал не один, а всегда с женою или с другими членами своей семьи, и, как правило, в самом начале весны, когда погода

Часто сменялась то снегопадами, то проливными холодными дождями. Спросят бывало какого-либо хозяина: «Эй, любезный! Куда собираетесь всем ломом в такую недобрую погоду?» «Вестимо дело куда, - ответит хозяин, - на бакчи! Уж анадысь бы надо выехать, да немного припоздали. А ехать-то далеко». И действительно, большинство павловских мещан в 1862 году и в последующие годы отправлялись сеять бахчи очень далеко. И лишь немногие сеяли их в Воронежской губернии, в том числе и вблизи Павловска. Они уезжали в губернии Полтавскую, Харьковскую, Черниговскую и Курскую. Вся причина такого далекого отъезда заключалась в том, что и земля там была удобнее для бахчи, и люди попроще, и сбыт больший, и товар дороже продается. Этот промысел у павловских мещан существовал с давних пор. И многие занимались им только потому, что он давал им большие барыши. Павловский мещанин ехал на санях, а потом на телеге за несколько сот километров сеять бахчу. Но сам он не работал. У него не было своей рабочей силы и умения. Его дело заключалось только в том, чтобы нанять зимою рабочих, заарендовать у хозяина землю, которую весной нанятые крестьяне вспашут и засеют. «А што? - хвалился иногда преуспевающий хозяин. - На бакче жить - приволье. Тебе и посеют, и выполят. Только ходи да приказывай». И часто иному хозяину так везет, что он на бахче наживает порядочный капиталец, достаточный для того, чтобы и зиму пролежать и весною опять обзавестись бахчою. Но иногда риск на легкий хлеб искупался горем и неоплатными долгами. В конце сентября возвращались бахчевники по домам. Тот, кто за лето получил большие барыши, непременно старались въехать в город в дневное время этаким лихим чертом, чтобы все горожане видели его. Лошадь у него хорошо откормлена, повозка в добром порядке, а сам хозяин восседает на передке с выражением необыкновенного удовольствия на лице. Это верный признак того, что лето прошло удачно. Все павловчане в один голос скажут: такой-то с барышом прибыл. Да и сам прибывший бахчевник не замедлит устроить дело так, чтобы все об этом знали. После приезда сзываются друзья, знакомые, родственники для поздравления с приездом и барышами. Обновки и наряды на удачливом бахчевнике и его семействе наглядно подтверждают то, что хозяин действительно прибыл с хорошей выручкой. Но горькая жизнь выпадает на долю обанкротившегося бахчевника. В город он всегда приезжает ночью, чтобы его меньше видели знакомые. Да и сам приезд не представляет собой ничего интересного. Лошадь, если еще и осталась, то исхудалая, замученная кляча; тележка та же самая, которую брал с собою весной из дому, но теперь вся избитая, изломана. Да и сам хозяин хмурый, невеселый. Уж если на сердце тяжело, то не станешь улыбаться и приветливо раскланиваться со знакомыми встречными. Сразу видно, что человек вылетел в трубу. Убытки были как от неурожаев, так и от неумения вести дело. А чаще всего от разгульной жизни.